Зона глазами сталкера Еврея

«Мдее, от души спартанцы тебе жёпу дробью напичкали, — Коновал, как всегда, был само сочувствие, — нет чтоб добить, а. Треть запаса лечебных камушков извел на тебя, дурака. Давай выметайся, третий день тут валяешься». Еврей, только что очнувшийся, неспеша сел, прислушиваясь к ощущениям в теле. Пятая точка, 3 дня назад схлопотавшая заряд картечи от неожиданно расторопного спартанца, ощутимо ныла, но жизни не мешала — камушков док действительно не пожалел на спасение нового бойца группировки. Большую часть его снаряги соклановцам пришлось бросить на поле боя, чтоб дотащить и без того грузную тушку до медика, так что, затарившись у Ганжи средне-минимальным комплектом снаряжения на 2/3 своего бюджета, новоиспеченный свободяй решил, что пивные войны с зарвавшимися алкоголиками Спарты пивными войнами, а поработать тоже надо бы, чай, теперь не в бригаде, козырная снаряга по дорогам не разгуливает. Без особых приключений дойдя до Мертвого Города и обогнув его по внешнему периметру (ибо по внутреннему приключений можно было огрести явно сверх желаемого), фримен прошел еще с километр до дальней точки намеченного маршрута, где гнездились многообещающие электры. После их проверки в защитных контейнерах ещё оставалось место на пару камушков, что было хорошим поводом соблюсти старую, как сама Зона, традицию возвращаться другой дорогой. На обратном пути через болота мутантов обитало ощутимо больше, однако одинокий путник способен двигаться достаточно тихо, чтоб расшевелить лишь малую часть логова, так что особого беспокойства не было. Впрочем.. на полпути обратно, когда впереди уже маячил незанятый мутантами спокойный участок, свободяй ухитрился одновременно разворошить логово палочников, весьма неприятных тварей, и потревожить одинокого снорка. Отбиваясь от первых, путнику пришлось отступить к полуразрушенной деревеньке, дабы прикрыть спину, и когда все кусты валялись неподвижно, как и положено нормальным кустам, всего в 15 метрах из-за холмика выпрыгнула образина в противогазе. Конечно, одна тварь — не такой страшный противник, но слишком много смутных тревожных воспоминаний просыпалось в голове при звуке ее рёва, так что свободяй рванул к ближайшей спасительной скале, достаточно скользкой, чтобы не дать снорку залезть следом. К подножию они примчались почти одновременно, назад хода не было, пока тварь не будет убита. Только свободовец вздохнул с облегчением и взял снорка на мушку, как на него навалилась неимоверная тяжесть. «Твою-то мммать, это же здесь Буха вход в пространку показывал» — слишком поздно в голове мелькнула экскурсия недельной давности по окрестностям базы. Свободяй зажал спуск и двинулся вниз, пытаясь выбраться из разгорающегося электрического сияния и убить снорка прежде, чем ступит на землю к нему в объятия. Под маской снорка отразилось практически человеческое изумление, когда двуногий с жалящей бумпалкой исчез. А на другом конце Зоны в стену ангара в Копачах прилетели последние пули, предназначенные снорку. — Окей, — свободяй сразу узнал это место, — не так все плохо. Могло и в лабиринт кинуть, а карты-то актуальной нет у наших.. И он начал медленно пробираться через завалы к выходу, стараясь не думать о предстоящем пути через половину Зоны в снаряге, рассчитанной на прогулку вокруг базы. До дверей оставалась пара метров, когда нога соскользнула, под весом рюкзака свободовца повело в бок и обратно он уже не смог выбраться, придавленный вновь навалившейся тяжестью. «Да что ж такое-то», — только и успел подумать он, прежде чем оказаться в до боли знакомой комнате лабиринта. Только вот фримен знал, что маршрут уже не раз менялся, пока он был в продолжительном запое после трагической смерти пахана и последовавшего роспуска Гробовской бригады, а ситуацию ухудшал появившийся в лабиринте черный туман, снижавший видимость до десятка метров, так что сходу определить комнату даже здесь, в лабиринте Когтей, не представлялось возможным. «Штош, пора перекурить», — с этой фразой боец взобрался на ближайший коготь и стал потрошить карманы, прикидывая, что можно пустить на ориентиры. Даже с учетом артефактов предметов выходило недостаточно, если не надеяться на аномальное везение. Отписавшись в канал группировки и удостоверившись, что в ближайшее время помощи ждать неоткуда, фримен начал было спускаться, когда внизу послышался шорох снаряги. Сквозь струи тумана проступила фигура с отчетливо видимой нашивкой братков. Свободовец напряг память, выискивая упоминания об отношениях его группировки с нынешними обитателями Депо. Упоминания были очень противоречивыми. С одной стороны, здесь, в лабиринте, неписаные законы Зоны позволяли сходу зажать гашетку в растерянно озирающегося братка, дабы не рисковать самому схлопотать пулю, но в одиночку выбираться было бы довольно грустно и малоперспективно. Свободяй вздохнул, сныкал свою многострадальную тушку за коготь: «Эй, братка! Ствол не доставай». Бандит дернулся было к винтовке, но все же замер. «Тихо, тихо, свои», — дав себя увидеть и убедившись, что за ствол собеседник пока хвататься не собирается, фримен тоже убрал оружие и с опаской спустился, выдерживая дистанцию и пресекая попытки бандоса осмотреть его спину. После минуты напряженного знакомства и кружения по центру «комнаты» между двумя заблудшими душами установилось шаткое доверие и фримен под собственное бурчание, мол, Еврей хотел изучить пространку — Еврей получил пространку, и понимающее хмыканье бандоса принялся извлекать на свет основательно залежавшуюся с прошлых исследований бумажку с удобной прямоугольной клеткой, идеальной для составления таких карт. В конце концов, пережитый в неглубоком подвале запой и несколько крупных выбросов, может, и потерли часть воспоминаний бывшему главному картографу Братвы, но навыки из подкорки выбить им оказалось не под силу. Нынешний же бандит, таких навыков и не имевший, с интересом наблюдал за приготовлениями. Наконец всё было готово, и, дождавшись, пока спутник поест-попьет, компенсируя истощение, вызванное полётами по пространке, и пометив опустевшей тарой стартовую комнату, коих всего было 16 идентичных штук, связанных запутанной сетью телепортов, фримен приступил к привычному процессу. Спустя несколько телепортаций, с отвычки вызвавших лёгкое головокружение (спутник держался молодцом, хоть его лицо за панорамным стеклом газика и светилось в темноте неестественной белизной) и еще 3 отобранных у бандоса предмета по ушам ударил знакомый, но от того не менее мерзкий гул антенн второго лабиринта. «Ёб…» додумать, кого он там «ёб...», фримен не успел — внезапное чувство тревоги заставило его шарахнуться с места, где мгновением позже материализовались ещё 2 бандоса, вынудив его спешно повторить монолог на тему «пацаны, все свои, маслить никого не надо и вообще я, кажется, единственный, кто шарит, че делать». Ранее первый бандос на вопрос, как он тут оказался, ограничился классическим «долгая история», но теперь по отрывкам разговора все начинало выглядеть так, что пацаны решили наугад срезать дорогу до хаты через ПА. Что ж, не свободяю с его славной битвой со снорком смеяться над ними.. И вот страх словить маслину в спину прошел, найден переход обратно в Когти и повторно найден проход в Замок, когда в центре маленькой группы возник очередной браток с фразой, мол, пацаны, у меня есть карта, ща все порешаем. И только фримен напрягся, чувствуя, что теряет свою незаменимость, обладатель карты озабочено добавил, — «ещё бы я че-то понимал на ней..» Свободяй незаметно выдохнул, а спустя минуту обзавелся копией карты Пространственной Аномалии, пусть и далеко неполной, но с одним обозначенным выходом не в самой жопе мира. Спустя ещё полчаса и несколько попыток обладателя карты перехватить инициативу (безуспешных в виду мгновенных косяков в маршруте и, как следствие, заходов на повторные круги) группа разделилась — свободяй в сгущавшихся сумерках, дополнявших черный туман, практически перестал что-либо видеть, и когда бандос-картограф в очередной раз уверенно указал на неверный проход, просто заявил в рацию, что манал он бегать кругалями за пацанами с ПНВ, пытаясь в темноте не растерять их, а потом по рации рассказывать, как вернуться в нужную комнату, ибо они со своим проводником опять потерялись, и просто идёт дальше. Кто хочет, может идти с ним. И пошел на ощупь в противоположную от и теперь уверенного в своем маршруте картографа. А ещё минут через 10 они с первым бандитом вывалились на Затоне недалеко от бункера учёных, до которого добрались без особых приключений, не считая нескольких палочников, вовремя не услышанных из-за беруш, оставшихся после Замка, и бесшумно покоцавших спину замыкавшего свободяя. В предбаннике научной базы двое наконец обменялись номерами КПК и свободяй, пожелав спутнику и так и не выбравшимся до сих пор его товарищам удачи, дотопал до ближайшего вагончика с матрасами и, наскоро отписав своим, что всё в порядке, завалился спать в обнимку с хабаром и автоматом.