thar toinn (По волнам/по морю)

Вода обвивает лодыжки Кэл, безжалостно тянущая вперёд, которая протащила бы по мелководью женщину поменьше. За её спиной само присутствие Адриэль обволакивает её, прилипает к ней, как мокрый песок к её сапогам — волосы Адриэль развеваются ветром над волосами Кэл, её духи пьяняще-цветочные под резким солёным воздухом. Он обжигает ей нос каждый раз, когда она вдыхает, пока она не задыхается — пока дышать через весь океан не кажется более возможным, чем дышать с Адриэль рядом с ней. — Я давно знаю тебя, Кэл МакТир, — бормочет Адриэль, и волна поглощает её слова, швыряя их обратно к их ногам каждый раз, когда накатывает дальше. — Я бы знала тебя ещё дольше. Это угроза, и даже не завуалированная, не тогда, когда кровь окрашивает пляжи Л’Аттента, серебристые в лунном свете, как океан. Но всё, что Кэл говорит, это: — Знать меня не очень приятно. Адриэль смеётся, целует Кэл в затылок с мимолётным шёпотом волны. — Мы обе должны жить с этим, не так ли? — В течение времени. — Ногти Кэл вонзаются в запястье Адриэль, и кровь и вода одинаково поднимаются там, где их кожа соприкасается. Она хочет вернуть всё назад — посмотреть, сколько океана выльется из неё, сколько песни сирены вырвется наружу, если она это сделает. Она не знает. Сегодня она закрыла слишком много глаз, чтобы даже представлять в этом большую угрозу, её голос сирены был тонким и глухим у основания горла. Ей не нужно это, чтобы что-то доказывать Адриэль. Удивительно, почему она когда-либо думала, что знает. — Я буду считать дни твоим голосом, — обещает Адриэль, смех всё ещё звучит в её словах, когда она крепче обнимает Кэл за талию. Одна рука скользит ниже, пальцы твёрдо и настойчиво касаются шва леггинсов Кэл. Кэл позволяет воде тянуть их вперёд и не говорит ни слова.