Золотко

-Дэвид, Дэвид! В меня влетел мой ангелочек, когда я только зашёл в гостиную, к неожиданным объятиям присоединился и отец, что крепко прижал нас с Джоном к себе, словно последний также был его родной кровинушкой. По их лицам текли слёзы, слёзы счастья, которые меня до ужаса напугали, хоть и поганая улыбка не позволяла показываться не единой иной эмоции на моем лице. Я испугался и задался вопросом, а сколько я проспал? Я не знал, как мне действовать, я хотел успокоить двух мне самых дорогих на свете людей, что у меня остались, но не знал каким образом. Обнять в ответ? Попросить перестать плакать? Все казалось не то. Слава Богу отец все же успокоился ранее, и погладив меня по угольные цвета волосам отпустил нас, после чего слегка отошел, дав Джону полностью завладеть мною. Я же в знак благодарности склонил голову перед батюшкой, а он же кинул на меня странный взгляд, видимо акцентируя внимание на моей новой улыбке. Мой цветик увёл меня в мою же комнату, а я как послушная марионетка следовал каждым движением моего сопроводителя, все еще позволяя ему обнимать себя даже во время ходьбы. Закрыв дверь комнаты и усадив меня на кровать, мой объект любви присел на колени передо мной, сжимая мои руки в его ладонях. Как же это было благородно со стороны того, кто был брезглив любому пятнышку на одежде, а сейчас несмотря на совсем нечистый пол моей спальни Джон даже не задумывается о возможности испачкать дорогую ткань. -золотко мое… Тихо прошептал я, поглаживая большими пальцами тыльную сторону ладоней моего единственного. К моей щеке прислонилась мягкая и нежная ладонь, и я не мог не заметить, как же беспокойно смотрели на мой новый образ на лице. Хотелось все объяснить, успокоить свое золотко что со мной все в порядке, что за меня не стоит волноваться. И к моему удивлению Джон улыбнулся, это была искренняя улыбка, такую нельзя было спутать ни с чем, после чего последовало самое неожиданное с уст сына графа. -я так испугался за тебя, мы с твоим отцом даже в один момент приняли тот факт что ты можешь больше не проснуться…я даже не представляю что ты тогда чувствовал, я все еще не могу прийти в себя. Я не дал ему закончить предложение, и напомнив мне о том дне, когда я потерял и брата и мать, я потянулся к моему лучику и ласково поцеловал. У Джона была дурная привычка, сначала говорить, потом думать. Я привык к его неожиданным высказываниям после чего тот мог беспрерывно извиняться за свой острый язык, однако сейчас он затронул больную тему, и с другой стороны я был рад тому что могу заткнуть болтливого поцелуем. Как и ожидалось, младший Трелони осознал ошибку в своих словах, и оторвавшись от ласки, склонив голову на мои колени стал извиняться, умоляя пощадить себя. Неожиданно даже для себя, я засмеялся, от чего Джон, как и любой другой человек поднял голову, вопросительно наблюдая за мною. Пришло время и мне извиниться. Я чувствовал свое странное состояние, однако в то же время ощущал себя совершенно обычно, никаких иных и новых воспоминаний, я даже ничего не забыл, лишь появление не сползающей улыбки с моего лица говорила о каком-либо изменении, как это можно было объяснить? Но один лишь вопрос не давал мне покоя с моего пробуждения. -золотко, скажи только честно, сколько времени я пробыл во сне? А вот гримаса моего ангелочка изменилась, что меня сильно напугало. Декабрь, Январь, Февраль, Март, Апрель… Май. Я проспал полгода, целых шесть месяцев! Я пропустил все, Рождество, день рождение Джона, отца, даже свой. Мне восемнадцать, теперь я взрослый юноша. Я тяжело вздохнул, принимая реальность, в которой я проспал самые значимые моменты в своей жизни. Что ж, жизнь продолжается, и передо мной был лишь то будущее, которое мог построить лишь я сам, после чего в голове родилась блестящая идея, от которой мой друг не смог бы отказаться. Я вновь взял любимого за руки, и крепко сжал их. -золотко, давай уедем, вместе. Ты, я и мой отец. Он тебя очень любит, и мы заживем вместе счастливую жизнь, втайне от всех, и больше никто, и никогда не сможет помешать нашему счастью. Ты согласен? Я горел своей мыслью, по моим расчётам все должно пройти просто потрясающе. Однако лишь одно слово из уст сына графа заставило мой план развалиться на мелкие осколки, что безумно ранили сердце. -…нет. Мои любимые зеленые глаза, что появлялись передо мной каждое утро со спросонья, представляя, как мой Джон встречает меня по утрам, мягкими поцелуями желая мне доброго утра, обрели тусклый оттенок и более чем серьёзный вид. Как нет? Почему? Я почувствовал на своём лице облегчение, когда понял, что моя улыбка стала медленно сползать вниз, не веря тому что мой единственный сейчас сказал. -я долго думал над этим, я не хочу скрываться. Не хочу жить в страхе, что нас может кто-то осудить. Да мои родители были зависимы от порицания со стороны общества, но я пообещал себе, что не буду жить по этим правилам. Дэвид, я хочу свадьбу, хочу семью, с тобой, не скрываясь от всех в этом мире. Джон, мое золотко, какой же…легкомысленный поступок. Мое лицо также приняло серьезный вид, что даже улыбка не собиралась возвращаться, и отпустив руки младшего Трелони я взглянул в его глаза, строго, но в то же время очень спокойно объясняясь. -Джон, может ты и забыл, но мы живем в мире, где наш брак не одобрят. Никто не хочет жить как скот, однако у нас попросту нет выбора. И если ты хочешь жить, наплевав на все правила, стремлюсь я тебя огорчить, для создания счастливой семьи так не получиться. Юноша встал с колен на ноги, встряхнув с собственной одежды собравшуюся пыль. Я видел, как ему было больно, тот даже сжал руки в кулаки. Он явно был настойчив на своём, дурочек. Я дал ему время все обдумать, в надежде что хоть одумается и примет мое предложение. Страх потерять своё золотко привышал все на этом свете, я хотел быть с ним, также создать семью. Хоть это и прозвучит как нелепая шутка, но я желаю обрести с Джоном совместного младенца, стать ему родителями, и дать все, чего не смог получить мой покойный младший братик, что сейчас в спокойствие находится в небесах. -золотко, прошу, я обещаю что у нас будет свадьба, та которую ты захочешь. Но пойми, узнав о нас, как мы будем жить? Мы хотим создать семью, ты о детях подумал? Как на них это отразится. Мой голос был тихим и спокойным, даже улыбка вернулась на свое почетное место на лице. Мой ангелочек взглянул на меня с лицом полным сожалением, и подойдя ко мне он ласково меня обнял за талию, прислоняя боковую сторону лица к моей груди. Я же незамедлительно стал поглаживать его по золотистой макушке, прижимая к себе. Наконец-то он осознал неверность в своих словах, подумал я. От меня тут же отстранились, не отпуская лишь палец моей руки. -Дэвид, ты моя душа, моя любовь, моя жизнь…однако я не желаю так жить, в страхе что нас отвергнет общество. Я прекрасно понимаю, что нас не примут, и нашу семью тоже, но именно с этим я хочу бороться, показать и доказать всем что мы такие же, как они. Мы тоже люди, и тоже имеем право любить и быть любимым, так почему мы обязаны жить по правилам скота?! Голос повысился, и моя рука постепенно начала сжиматься в кулак. Это было далеко не упрямство, а самое настоящее безмозглость, что меня выводил из себя. Хотелось уже закричать, чтобы меня услышали, однако видимо Джон не собирался прекращать свою великую речь, что меня не на шутку разозлила. -если ты так боишься общественного порицания, тогда может запереть меня где-нибудь? Чтобы нас не дай Бог не увидели вместе?? А??? Дэвид! Послышался громкий звук звонкой пощечины об мягкую кожу, Джон слегка пошатнулся, но удержал равновесие, касаясь кончиками пальцев к своей избитой щеке. Из его глаз побежали слезы, а лицо явно придавало свой шокированный и испуганный вид. Я же стоял неподвижно, убирая свою руку себе за спину. Что же я наделал? Я, ударил его? Своё золотко?? Нет…нет, нет, НЕТ! Как я мог??? Я испугался самого себя, как же я посмел позволить себе такое сотворить? Я тут же хотел извиниться, обнять свою любовь. -Дэвид, помнится ты повторял мне что никогда не пойдешь по стопам своей матери…ты такой же, как и она. На меня бросили самый несчастный взгляд, который я когда-либо видел, будто брошенный щенок, которого жестоко избили ради забавы и оставили умирать под дождем и бурей. Именно так выглядел мой ангелочек. Не успел я сказать и слово, как я уже оказался в своей комнате совсем один, и выбежав за своим лучиком, я проследил как тот быстро прощаясь с моим отцом выбежал из нашего дома, даже не попрощавшись со мной или хотя бы бросив на меня свой взгляд. В сердце закололо, что-то внутри заболело. В горле образовался бесящий ком что назло не хотел покидать меня, а глаза намокли. Я не успел осознать происходящее, как я понял, что прямо сейчас я в пух и прах крушу свою спальню: разбивая картины в стеклянных рамках об пол либо кидая их в стену, разрывая ткань своей постели, подушку из которой в миг словно фейерверки вылетают все перья, все мои книги были разбросаны по полу, а также вырванные из них листы, что валялись повсюду. Наконец-то то пришёл мой отец, застав меня на коленях посреди разгромленной комнаты. Я смеялся и захлебывался в истерике и слезах одновременно, а дьявольская улыбка как назло не покидала меня даже в такой момент. Заметив батюшку и протянул к нему свои трясущиеся руки, хотелось хоть кого-то обнять, получить заботу и услышать такие слова как: «ты не виноват», либо «все будет хорошо». Меня словно в безопасный и пушистый плед укутали отцовские руки, своим теплом пытаясь меня успокоить. Я не заметил, как после урагана полон злости и гнева, что прошёлся в моей комнате, моя голова чуть ли не начала трескаться, настолько мне было плохо. Хотелось закричать, выпустить всех чертей, что прятались внутри меня, дожидаясь очередного приступа ярости, однако мой организм решил со всем покончить, и в глазах вновь все потемнело. -мы переезжаем, так будет лучше. Мы начнём с тобой новую жизнь. Мой любимый и единственный родитель начал свою речь, как только присел рядом со мной на кровать, после того как я пришёл в себя. Наличие улыбки выдавало то, что я уже проснулся, и видимо именно поэтому отец сразу заговорил о переезде. Я лишь слушал повторяющие предложение о том, что все ради нас, как же нам будет хорошо и мы начнем все с чистого листа, нашу новую жизь. Этого нельзя было отрицать, я прекрасно осознавал, что вероятно мы с Джоном не сможем сойтись, слишком мы уж разные. Было больно, тяжело, но видимо это был единственный способ быть счастливым. Даже не только я сам, папа, что лишился супруги явно захочет построить свою личную жизнь, чему я буду безусловно рад. Мы уже все решили, мы переезжаем. Прошла лишь неделя, а уже все готово. В новом городе отцу уже давно предлогали новую работу и новое жилье, наш дом мы без труда смогли продать, хоть и не за полную стоимость, все вещи были собраны. Мне обещали хорошее образовательное учреждение, где я смогу выучиться на ту профессию которую только пожелаю, и я уже решил, что пойду по стопам отца, и буду доктором. Карета была готова, осталось лишь погрузиться в нее и прощай любимый и родной Бристоль, теперь наш новый дом - Лондон. Карета тронулась, я лишь мысленно прощался со всем, но дойдя до самого главного услышал крики позади нас. Джон, это его голос, он кричал нам вслед, так пронзительно, со слезами. -не бросай меня! Вернись ко мне!! Мне не нужен никто кроме тебя!!! А самое главное - «я люблю тебя». По щекам покатились горячие слезы, хотелось открыть дверцу кареты и выпрыгнуть из нее, забрать свою любовь с нами. Однако уже поздно, даже если мой дорогой друг принял мою сторону, я не могу позволить ему быть с тем, кто уже один раз поднял на него руку. Я не буду как моя покойная мать, я не буду повторять ее ошибки. Прощай Бристоль, прощайте мистер и миссис Трелони, прощай…мое золотко.