***
–Серьезно? Осаму садится рядом с Йосано и ловит на себе кучу неодобрительных взглядов однокурсников и декана. Но кажется, они быстро забыли о вмиг пришедшем Дазае. Кто-то продолжил спать, а люди, которые пытались блеснуть знаниями вели беседу с деканом. Но чаще просто вели конспекты, дабы просто так не отсиживать пары. Усердно работали либо платники, либо те, кто реально хочет выйти***
После лекции они уже привычно собираются у окна вчетвером. Осаму садится на подоконник. –У меня есть план по спасению задницы лучшего медика во всем университете, — серьезно заявляет Акико. –интригуешь, — с интересом заявляет Аку. –боюсь представить о чем ты, — негромко подаёт голос Ацуши. Осаму чертовски хотел заткнуть ей рот. –Найдем ему пассию. Акутагава и Ацуши одновременно посмотрели друг на друга. –Это, конечно, интересно, но как это поможет? — интересуется пепельноволосый. –Ассоциации. В этом вся романтика, чтобы вдохновлять друг друга на что-то. Главное - не перегореть. –А как мы заставим его влюбиться? В глаза Осаму читалось «О-боже-помогите-пожалуйста» –Это уже другой вопрос. –Можно я не буду в этом участвовать? –Для тебя же стараемся. Вот. Ты же общаешься с девушками. Какие тебе нравятся? –Эм. Все? Ему действительно нравились все девушки, но далеко не как объект любви. А как развлечение на один раз. –А может тебе нравятся парни? К слову, этот нескромный вопрос задал Накаджима. И он опять переглядывается с Рюноске. –Ацуши… Не делай из меня пидора. –Гетеросексуальная фея ты наша, рожай давай, — требовательная Йосано складывается руки на груди. –Я не вижу в этом смысла. –а в чем ты его видишь? –Вообще ни в чем. И это правда. А потом он словно на автомате находит рыжую макушку, которая сильно выделялась из толпы. Осаму теряет интерес к разговору. –У меня голова болит, — кончики пальцев оказываются на своём же виске, лицо принимает жалобный и словно вовсе не наигранный вид, — я отойду на улицу. Дазай встаёт с подоконника и сматывается, игнорируя какие либо жесты. –Он так не любит об этом говорить, — сочувственно произносит Ацуши, — Мне его жаль, но вам не кажется, что мы делаем только хуже? Акутагава согласно кивает. –Если мы сможем как-нибудь помочь - поможем, но сейчас это вообще неуместно. И Рюноске был прав. Тема о каком либо смысле для Осаму была по-настоящему триггерная. Можно было конечно об этом задуматься и попытаться предпринять что-нибудь. Но блять. Не проще же убежать от проблем и переключиться на что-нибудь более… Веселое? И после того, как наша гетеросексуальная фея убедилась в том, что за ним никто не идёт, он решил доебаться к кому-нибудь. К примеру… О, Чуя! Дазай окликает его. И догоняет. Накахара разворачивается и уже готовится прописать надоедливому знакомому с вертушки. –Эй! Аккуратнее! Я не затем тебя искал, чтобы перестроить маршрут и направиться в медпункт. Хотя если посмотреть с твоего ракурса. Шлепок прямо по щеке. –Ауч! Теперь на лице шатена красовалась пятерня Чуи. –Слишком много бубнишь, дылда, Так. зачем я тебе? Он это говорит так, словно не бил никого секунду назад. –Спросить, как лекция прошла. Боже, что за необъяснимая тяга? –Ладно. — Накахара озадаченно потирает переносицу, — лекция как лекция. Меня больше волнует то, типа, какого хуя тебе от меня что-то надо, а? –Неужели тебе не скучно ходить вот так вот, в полном одиночестве? –В любом случае лучше, чем с тобой. –Злюка. –Клоун. –Нет, клоун тут только ты. Волосы у тебя Рыжие, — Дазай смеётся. Шлепок по щеке. Два. –Ау! –Так тебе и надо, сморчок, — поднятый вверх подбородок говорит о том, что Чуя настроен серьезно, — подумай, прежде чем шутить надо мной. Он почему-то притягивал к себе. Безумно. Чуя знал себе цену. С такими людьми и вправду интересно общаться. У них неповторимая манере общения. Да, грубая. Да, агрессивная. Да, может ударить. Но разве не в этом изюминка? Что мы все разные. Кто-то может ударить, а кто-то погладить по головке. И раскрывать таких людей нереально интересно. Всё-таки, что-то в этом есть. Необъяснимо. Наверное, потому что он рыжий. –Карличище ты мой душевный, угомони пыл и пойдем прогуляемся. У Чуи слишком много вопросов к этой жизни. –Ты идиот? Но спорить и вправду было бесполезно. И Чуя потопал куда-нибудь подальше от Осаму. А этот сморчок направился за ним. И сравнялся. –Слушай, — голос Накахары почти спокойный. И не останавливаясь продолжает свою речь, сжав ладони в кулаки, — Я предпочитаю быть один, ладно? Всегда так было, есть и будет. Не могу по-другому. Поэтому не надо ходить со мной. –Эй, если так было, то это не значит, что так будет всегда. Не загоняй себя в рамки. –Я ненавижу.. Дазай перебивает его. –Придется полюбить. Ты слишком необычный, чтобы ходить так, в одиночестве. И ещё.. Осаму замечает всю напряжённость во взгляде собеседника. «Улыбнись для меня. Ладно?»***