Случайно влюблён

      Изуку Мидория впервые убил человека. Причём сделал это с особой жестокостью, намеренно, ослеплённый яростью. Он просто устал от бесконечной борьбы, а эта тварь и вовсе стала последней каплей. И ведь знал, на что подписывался, захапав эдакую силищу у кумира детства. От стрелявшего в Айзаву не осталось и мокрого места – в буквальном смысле. Даже Бакуго позавидовал бы, не поверил, в какой сокрушительный залп гнева мог превращаться Деку. Город вздрогнул от ударной волны, злодея расщепило в пыль так быстро, что, казалось, он телепортировался. Но нет, стрелявший и вправду перестал существовать, будто его никогда и не было на свете.       А всё началось с обычного патруля. Привыкший не спать по ночам Айзава вместе с учеником стояли на крыше посреди притихшего города. Прошла информация, что готовится ограбление ювелирного. Им пришлось держать в поле зрения все пять магазинов, поэтому Айзава с Изуку разделились. Когда появились преступники, Деку, как назло, дежурил на другом конце города. Получив сигнал по телефону, он бросился на помощь, совсем не ожидая, что случится непоправимое, что он впервые опоздает, и, поддавшись эмоциям, совершит убийство.       Из-за своей безобидной причуды, не способный серьёзно навредить, бандит всегда носил оружие. Выпустив в Айзаву, что не успел уклониться, пять пуль, он так и не понял, что обрушилось с неба (или кто-то спрыгнул с крыши?) прямо на него. Успев ощутить адскую боль, злодей исчез навсегда, а Деку, не успели его мышцы расслабиться после удара, бросился к учителю.       По меньшей мере, три пули достигли цели, вонзившись в правое плечо, левый бок и под рёбра. Прошло всего ничего после выстрела, кровь только начала литься. Бережно подхватив Айзаву на руки, Изуку, подавляя горе, пытался сообразить, где ближайшая больница. Учитель без сознания, с серьёзными ранами, а он стоит тут и не может вспомнить элементарного – да просто взять телефон и найти эту чёртову больницу, позвонить туда, позвать на помощь, в конце концов… Айзава заставил бы его взять себя в руки. Его апатично-флегматичный образ лишь прикрытие, их классрук разительно отличался от мягкого и добродушного Всемогущего, но отчего-то Изуку полюбил не только того, кто дал ему силу, а ещё и того, кто добавил к ней ум. Он уже и не помнил, какие чувства испытывал вначале, когда, не зная методов Айзавы, ошибочно полагал, что тот возненавидел его. А едва узнал поближе, когда сравнялся с ним в звании героя и получил лицензию, когда они вместе сражались, прикрывая друг друга, и ныне, ходя в патрули – Сотриголова стал ему чем-то большим, чем просто учителем и другом. Неопытный в отношениях, Изуку страшно стеснялся одноклассников и девушек вообще, зато рядом с Айзавой оставался самим собой, привыкнув к его обществу. Эти ночные патрули особенно нравились юноше. Никого, кроме них, в прохладной тьме под звёздами, что может быть приятнее? Злодеи, разумеется, портили всю романтику, но Деку ни на минуту не забывал, кто он такой и каковы его обязанности, и что патруль – вовсе не прогулка с учителем под Луной.       Может, он так и простоял бы, охваченный ужасом, глядя, как Айзава истекает кровью, если бы на шум взрыва не приехали врачи и полицейские. Ни разу не сомкнув глаз, Изуку дожидался, спасут ли напарника. Вернуться в Юэй он не мог из-за стыда и опаски – если его не арестовали на месте, так это потому, что не поняли пока, куда делся преступник. Под утро возле Академии его будет ждать фургон с дюжиной полицейских, это уж точно. Тогда-то все и узнают, что хвалёный преемник Всемогущего злоупотребил полномочиями, в прах испепелив злодея. И ладно бы опасного злодея – простого преступника. Его легко можно было обезоружить, но вид падавшего Айзавы, получавшего пулю за пулей, разжёг в Деку неутомимую жажду возмездия. Если учитель выживет, как же ему будет стыдно за такого ученика!       Опасаясь, что сюда вот-вот примчатся Всемогущий, Мик, одноклассники, и все, кому не лень, Изуку поспешил спрятаться, но никто не нагрянул. Интересно, почему? Не Айзава ли, вдруг придя в сознание, запретил всех беспокоить? Впрочем, справедливо будет, решил Изуку спустя час, отругать его и запретить использовать Один За Всех, пока ума не наберётся. И учителя, и себя опозорил. А если грабитель действовал по чужой воле, под действием чьей-то причуды, контролирующей сознание? Ведь самое ужасное – убить невинного человека, не разобравшись, а сразу напав и применив силу, как он и поступил. Осознав это, юный Мидория долго не мог успокоиться – его била сильная дрожь, а слёзы, так и не пролившись, стояли в глазах. Не заслуживал Айзава-сан такого глупого ученика, да и вся эта заварушка с Лигой злодеев, по факту, началась из-за него, ведь так легко убить мальчишку, что едва получил Один за Всех и толком не научился ею пользоваться. А если из-за этого мальчишки страдают другие герои, найдётся тот, кто решит избавиться от такого «героя» в своих рядах, сдав его злодеям.       Утром увидеться с Айзавой Изуку не смог – его увезли в другую больницу, объяснив, что операция не улучшила его состояние, а в той сделают ещё одну. Никто не спешил арестовывать парня, и тот поплёлся обратно в кампус, не переставая думать о том, что натворил.       - Оставьте меня в покое, - только и смог выдавить Изуку, когда одноклассники обступили его в желании узнать подробности. К счастью, староста всех унял, и Деку, наконец, позволили добраться до своей комнаты, где он дал волю слезам и раздумьям.       К чему эволюция подарила нам причуды, когда человечество давно превзошло их силой оружия? В чём смысл? Даже его, обладателя сильнейшей причуды, легко пристрелить, зарезать, отравить! Его может переехать машина, спалить огонь, убить молния! И никакая причуда не спасёт ему жизнь! В мире без технологий, каком-нибудь фэнтезийном, эти причуды стали бы высшей степенью могущества, но не тут, на Земле, где стало лишь больше зла, едва начали рождаться сверхлюди! Неужели мы действительно катимся в бездну, когда, по распространённой теории, причуды разовьются так, что подавят нас своей бесконтрольной мощью? А беспричудные, вероятно, станут шансом на спасение человечества – те двадцать процентов, в числе которых он сам был когда-то, смогут спасти этот мир – или проиграть. И почему он не родился в прошлом, где все были обычными людьми, и где сильнейшие злодеи не угрожали стереть с лица земли его страну?       Засыпая с мыслями о чудовищном веке причуд и своём, не менее чудовищном поступке, Изуку мечтал вновь открыть глаза именно в таком, спокойном мире. Ну или в тюрьме.       Наступил вечер воскресенья. Проспав весь день, Изуку всё ещё чувствовал себя разбитым и не хотел шевелиться, съёжившись в ожидании звонка из больницы. Никто его не тревожил и не заходил к нему, будто его и не существовало. «Так даже лучше», - заключил Мидория и задумался, что скажет учителю в своё оправдание. Не только за то, что опоздал к нему, но и за убийство.       Кто-то прислал ему на телефон запись с камер наблюдения, и Деку сдуру включил. «Заботливый» одноклассник, ничего не скажешь. То, чего он не видел, пока спешил туда, и то, что застал, атаковав противника. На записи Айзава прыгает перед преступником, преграждая путь к машине. Тот бросает награбленное и даже не применяет причуду, а сразу выхватывает пистолет. Учитель всё равно блокирует её и бросается вперёд. Его ленты связывают бандиту руки, он роняет оружие, и когда Айзава дёргает их на себя, связанный падает. Должно быть, в этот момент Сотриголова моргнул, и его ленты вокруг запястий вора расплавились от действия причуды. Схватив пистолет, тот вскакивает, ловит на прицел Айзаву, что уже прыгнул на стену, собираясь пролететь над головой и за спину вора, связать его остатками лент. Пуля оказалась быстрей, учитель падает (это уже то, что Изуку увидел, прибыв на место), и ещё несколько выстрелов оставляют его лежать. Молниеносная атака Деку обрывает запись сразу после этого. Ракурс камеры, к счастью, не позволил толком увидеть ни преступника, ни его, Изуку. Значит, запись выложили в Интернет. Как скоро все догадаются, кто это сделал? Кто-то похвалит, но большинство – осудят. Осудят – и станут бояться его силы. Жаль, что Всемогущий не может забрать свой «подарок» обратно.       Звонок из больницы, к счастью, принёс хорошие вести. Его учителю стало лучше после операции в новой клинике, но прежде, чем обрадоваться, Изуку узнал голос директора. Вероятно, при любом исходе тот договорился, чтобы первым узнать о подчинённом. И, разумеется, Мидорию он тут же вызвал к себе.       Тон их разговора отличался, как всегда, дружелюбием, несмотря на тревогу в глазах Изуку и подавленность – у Незу. Директор, конечно, знал, до мельчайших деталей, что именно произошло, и поспешил успокоить Изуку, но и не хвалил за его поступок. Органы правопорядка неожиданно простили ему это убийство, и явно не без вмешательства Незу.       - Каждый из нас поддаётся эмоциям, - запомнил с того вечера Деку слова директора. – Однако в любой ситуации мысль должна опережать действия, а не наоборот. В ту ночь ты узрел страшную картину, Изуку Мидория. Постарайся впредь не сгущать её своими собственными красками.       Прошло уже больше недели, и в ожидании, когда Айзаве станет лучше и можно будет навестить его, Изуку продолжал своё обучение. Пока что единственное фото, присланное учителем, забавляло, но не радовало. С него не снимали кислородную маску, и вид был сильно измождённым, однако на фото он показывал фак, приписав к нему, на всякий случай: «Он не тебе, Изуку, а моей смерти».       Айзава способен шутить, а это означало, что он на пути к выздоровлению. Правда, шутил и вообще улыбался он редко. Изуку подозревал, что раскрепощённо учитель ведёт себя лишь с Миком, а с остальными – крайне редко, и это было немного обидно. Зато, как видно, учитель не сердится за то, что грабитель был стёрт с лица земли, и это, хоть Деку и не забыл наставлений директора, порадовало его сердце. С нетерпением ожидал он встречи с тем, кого едва не потерял, и уже подумывал, а не признаться ли ему в своих чувствах, пока не поздно? Вдруг кому-то из них, или даже обоим, недолго осталось, учитывая резко возросшую преступность вкупе с убийственными причудами главных злодеев.       Ещё одна неделя тянулась дольше первой, и, судя по новостям, раненый не так быстро, как ожидалось, шёл на поправку. В Юэй его всем не хватало. В патрули ходили уже другие, а Деку и мечтать об этом не смел. Сотриголова ни за что больше его не возьмёт, да и сам из-за ран не сможет полноценно двигаться минимум полгода. Прошло две недели, а Изуку так и не придумал, как загладить вину, кроме слов, что он кусок идиота. И страшно волновался, переступая порог палаты. Будь Айзава сейчас в силе, думал несчастный ученик, он врезал бы гостю – и был бы прав.       Когда Мидория вошёл, лежавший на койке молчал, не поворачивая головы. Виновато вздохнув, Изуку приблизился к изголовью, заметив прежде лица разметавшиеся по подушке чёрные волосы. Повернув голову, Айзава моргнул пару раз и устало произнёс:       - Ну рассказывай, как ты там без меня.       Деку не сказали, можно ли прикасаться к пациенту, но эти слова с шутливым тоном сбросили всё напряжение, а заодно и приличия, и он просто взял учителя за левую руку, затем прикоснулся к плечу, и с какой-то дикой жадностью обнял за шею. Здоровой рукой ученика обхватили за спину, так же крепко, и Айзава благодарно улыбнулся, ощущая, как вздрагивает Изуку от полных радости слёз.       - Я не жил… - спустя, казалось, целую вечность, сумел вымолвить юноша. – По правде, я хотел… хотел умереть, только бы жили вы.       - А я думал, ты не придёшь, - шептал учитель. – Директор сказал, тебе стыдно, а я не придумал ничего лучше, чем присылать дурацкие фото, чтобы ты понял…       Его шею Изуку не отпускал, он стыдился смотреть в эти усталые глаза.       - Я понял… Иначе бы не пришёл, - шепнул в ответ ученик. – Мне бы стать хоть немного благодарным и не портить чужую репутацию, а я опять не подумал и бросился…       - Опять… Как когда-то на грязевого монстра, спасая Бакуго, да? – вспомнил Айзава. – Так в этом весь ты, Деку. Дай мне взглянуть на тебя, для меня ты герой, и останешься им. Ты вовремя вошёл в мою жизнь, иначе я давно бы погиб раза три без тебя в какой-нибудь битве.       Его слова тронули Изуку, но таким уж прекрасным героем он себя не считал, давно осознав, что Один За Всех – не только великая мощь, но и большая ответственность, особенно если ты всё ещё зелёный росток, что, едва пробившись, полагает, что без роста над собой уже способен всех победить. Он, наконец, отстранился, чтобы взглянуть на Айзаву и смело покаяться.       - Даже злодеи признали вашу крутость, и именно она спасала вас, а не только я. Мне жаль, что так вышло, и несправедливо то, что я никак не наказан. Клянусь, я больше не вмешаюсь, ум должен идти прежде силы, мне всё никак себе не втолковать.       - Твоими поступками руководит сердце, - ласково погладив его по руке, произнёс Айзава. – А оно во многих вопросах лучший советчик. Раз ты так просишь, я прощаю тебя, хоть и не сердился.       К его удивлению, Изуку вдруг покраснел.       - Тогда моё сердце… оно… благодарно вам, - пробубнил он каким-то странным тоном. – И хочет кое-чем поделиться.       Ну почему он никогда не может придумать нормальных выражений чувств и признаний? Это же Айзава-сан, а не Урарака, не девушки из парка, что лезут за автографом, а сами тянут к нему свои губы. Перед ним привычный, хоть и побитый жизнью, учитель, с которым они десятки раз побывали в пекле, с кем сблизились настолько, насколько вообще возможно, если не доводить до серьёзных отношений. А именно в этом, в своей к нему любви, Деку и собирался признаться. Собирался – и смолчал.       Заметив его смущение, Айзава с подозрением прищурился.       - Послушай, Изуку, а ты, случайно, в меня не влюблён?       Неожиданная реплика учителя заставила юношу дёрнуться, словно его ударило током.       - Случайно… - повторил он за Айзавой. – Что? Случайно влюблён? Я?       - Скорее всего, именно это ты и собирался сказать, - спокойно и уверенно добавил учитель, с хитрецою в глазах наблюдая за жутко смущённым Мидорией. Ожидая, что тот или выбежит отсюда, или начнёт отрицать, Айзава собрался уже отшутиться, как вдруг этот Деку навалился на него почти с ногами, едва не причинив боль в заживающих ранах, его губы накрыли рот, вынуждая ответить тем же, и сколько Айзава ни бил его по спине здоровой рукою, вскоре пришлось ему сдаться, принимая этот порыв. Дерзкий мальчишка, как он посмел влюбить его в себя? Для Сотриголовы Изуку довольно скоро стал объектом симпатии, но всерьёз учитель свои чувства никогда не воспринимал, довольно легко сдерживая этот слабый огонёк и поклявшись просто присматривать за проблемным юношей, а тот, видя воочию, с какой немыслимой страстью Айзава защищает его и не только его, платя из раза в раз своим здоровьем и благополучием, сам научился тому же. Тот девиз из «Трёх мушкетёров», давший название силе Всемогущего и кличке сильнейшего злодея, мог бы стать девизом Юэй и всех, кто работает там и учится. Ведь именно это и делали они все вместе, рискуя и защищая, зачастую безвозвратно теряя героев, но при этом становясь сильней. И в силах Изуку больше не допускать ошибок, которые совершил – ради Айзавы, ради всех остальных, чтобы больше никто не страдал из близких и родных ему людей.       Странно, что он вообще решился на поцелуй, мелькнуло в мыслях почти сразу, едва Айзава перестал сопротивляться. Быстро отстранившись, Изуку, жутко смущённый, бросился к дверям, так и не возразив, что влюблён совсем не случайно.       Из стыда за то, что позволил себе эту вольность, Деку больше не навещал учителя. Тот писал ему, пытаясь что-то объяснить – юноша почти не читал и не отвечал, хотя очень хотел, но не знал, какие слова подобрать. В патруль они уже не сходят, в больницу он ни ногой, а на уроках придётся взгляд отводить. Вот идиот! К чему он вообще ответил на провокацию, и как Айзава догадался? Разве что какие-то детали его поведения рядом с учителем могли натолкнуть Сотриголову на подобные подозрения.       Мидория вспоминал тот поцелуй, как нечто гадкое, хоть и приятное в эмоциональном плане. Это правда, он любил Айзаву всем сердцем, но умом понимал, что ничего хорошего из этого не выйдет. Он влюбил в себя учителя, а что же дальше? Им обоим придётся скрывать от всех свои чувства, а это сложновато в общажных условиях.       В борьбе сердца и разума победило всё-таки сердце, Изуку чувствовал, что не в силах отгораживаться от собственных чувств. Послав куда подальше все противоречия, он ответил учителю в переписке. Прошло чуть больше недели с того поцелуя, Айзаве лежать ещё месяц, он скучает, ожидая, что Изуку придёт, для него этот юноша желаннее всех остальных посетителей. Уже множество раз он писал, что Деку разжёг в нём это дремавшее чувство, что тоже хочет быть рядом с ним, как и прежде, что ничего ужасного они не совершили, доверив друг другу сердца. Изуку отвечал, улыбаясь, ощущая огромное облегчение от того, что решился, и в тот же день вернулся к учителю, пробыв с ним до позднего вечера.       Их чувства с тех пор расцвели, как заждавшийся весны подснежник, и никто в целом мире не посмел бы отобрать их друг у друга, разделить и разрушить их любовь и нежную привязанность учителя и ученика, что стали лишь сильнее с той страшной ночи в патруле.