разбитая пробирка.

Пробегая между рядами везде снующих младшеклассников, Федя взглядом искал тот самый спасительный кабинет. Юноша с трудом сдерживал слезы, норовящие вырваться наружу. «Ебаный Денис Денисенко, мать твою.» - мысли прокручивали один и тот же сюжет, о котором сам обладатель мыслей даже вспоминать не хотел. Теперь он считал Денисенко предателем. Случай в спортзале окончательно подорвал доверие Феди этому мудаку. Макаров потёр глаз, заворачивая за угол. «Я ведь любил тебя, уебок.» - зубы юноши сжались в подобии оскала, а кулак соприкоснулся со стеной в агрессивном ударе. И вот, на горизонте показалась заветная дверь, за которой он мог в гордом одиночестве выразить все свои эмоции и чувства, накипающие с каждой секундой. В этот же миг раздался щелчок и дверь отворилась, а Фёдор, скользнув внутрь, окончательно сорвался, даже не замечая худую фигуру, стоящую поодаль, наблюдающую за его действиями. Плеча юноши коснулись чужие холодные пальцы, и Макаров обернулся, понимая, что, скорее всего, влип по полной. «Блять, чуть лаборантскую не разнёс.» - агрессия достигала точки кипения, а страх все сильнее накалял общую атмосферу. Обернувшись, Федя увидел обеспокоенное лицо лаборанта, который так и не убрал руку с плеча юноши. Спешно достав телефон из кармана, Антон хаотично заскользил пальцами по сенсорной клавиатуре. «Ты в порядке?» - гласила надпись на экране, а сам юноша в клетчатой рубашке осторожно, будто с опаской, смотрел на подрагивающее в гримасе злости лицо одиннадцатиклассника. - В каком, нахуй, порядке? Человек, которого я люблю, опозорил меня перед всем классом и родным отцом! Я, мать твою, не могу быть в порядке. - схватившись за голову, зажмурившись, Федя нарезал круги вокруг растерянного лаборанта, который в смятении лишь наблюдал за опустошенным и разъяренным учеником. Пальцы Антона снова коснулись клавиатуры, и на экране появилась надпись: «Я могу чем-то помочь?». - Помочь? - Макаров безумным взглядом оглядел лаборанта и резко впечатал того в стену. - Помочь, блять? Можешь, конечно, можешь. Приглушённый смешок, наполненный безысходностью и безумством, прокатился по пустой лаборантской. Как же Антон жалел, что не способен определить эмоциональную окраску звуков вокруг. Пальцы Фёдора тем временем сжали шею лаборанта в крепких тисках, и юноше показалось, что это похоже на подобие виселицы. Из горла Антона вырвался тихий хрип, который тут же был заглушён сухими губами ученика, жестко впивающимися в губы юноши, отсекая все пути к отступлению. Осознание не заставило себя долго ждать. Тело лаборанта в конвульсии содрогнулось, а тонкие холодные пальцы упирались в плечи Фёдора в попытке оттолкнуть сильное тело, прижимающее его к стене. Отпустив шею Антона, Макаров резко толкнул того к пустому столу, заставив его упереться бедрами в край парты. Федя тут же приблизился, притягивая лаборанта к себе за галстук, испачканный в каких-то химикатах. Шёпот одиннадцатиклассника обдал распухшие губы Антона горячим воздухом. - Ты ведь не будешь против, если я разложу тебя прямо на этом столе, верно? Хоть Макаров и уступал юноше в росте, однако в комплекции и силе тот не мог поравняться с ним. Шершавая ладонь резко толкнула Антона в грудь, заставляя лечь на стол, оперевшись локтями о деревянную поверхность. Ученик агрессивно припал губами к шее лаборанта, прокусывая тонкую бледную кожу, оставляя на ней багрово-синие пятна. В этот момент Антон с грустью отметил, что придётся купить рубашку с высоким воротником, дабы прикрыть сие бесстыдство. Он лежал на парте словно тряпичная кукла, пока Фёдор расстегивал на его груди пуговицы клетчатой рубашки. «Поиграется и перестанет.» - эта мысль крутилась в голове лаборанта будто на автопроигрыше. Однако вся надежда испарилась, как только ученик расстегнул молнию на брюках Антона. Тот в панике прикрыл руками область паха, с испугом вглядываясь в болезненные искры в глазах Феди, шепча в безмолвном ужасе: «Не надо..». - Не доставляй мне проблем. - одиннадцатиклассник раздраженно перевернул хаотично подергивающееся тело под собой, заставив того упереться грудью о холодную поверхность парты. Крепко сжав запястья лаборанта, Фёдор вновь припал к шее юноши, что-то невнятно шепча. Однако Антона это волновало меньше всего: его руки пытались освободиться от жесткой хватки ученика, заламываясь, дергаясь, доставляя юноше ещё большую боль. Макаров резким движением свободной руки сдернул брюки Антона, обнажив худые бледные ноги и ягодицы. - Думаю, ничего с тобой не случится, если я войду насухую. - Фёдор расстегнул ширинку своих джинс, обхватывая пальцами пульсирующий член. Тут же тело лаборанта пронзила жгучая давящая боль, в воздухе запахло железом. Рука одиннадцатиклассника переместилась на шею Антона, заставляя того задыхаться, беззвучно просить Федю остановиться. Руки юноши все ещё были крепко сжаты, непроизвольно подрагивая, изгибаясь в попытках вырваться. Ускорившийся темп выбивал из пересохшего горла Антона сдавленные хрипы, которые никому не суждено было услышать. Спустя небольшой промежуток времени, мучения лаборанта были закончены. Застегнув молнию на джинсах, Федор отпустил бледные запястья, на которых явно проявлялись багровые синяки. Уходя, ученик задел рукой колбу, одиноко стоявшую на поддоне. Кроваво-красная жидкость растекалась по полу, повторяя линии дорожек слез беззвучно плачущего, осевшего на пол в полном оцепенении Антона. Он разбился, как ебучая пробирка.