Естественность в двух фото

–Давай, Исаги… улыбочку, — нетерпеливо проговаривает себе Банко, смотря в объектив своего оранжевого полароида, выжидая тот самый момент. Парень что-то смотрел в своём телефоне. Судя по его заинтересованному лицу, это явно был футбольный матч. В какой-то момент, его пробирает невероятная радость, и… –Есть! — сдержанно, но радостно говорит девушка, ведь Исаги, наконец, засиял улыбкой и ей удалось запечатлеть этот миг. –А? Ватанабэ? Ты что творишь? — испугавшись от неожиданного щелчка фотоаппарата, Исаги отвлёкся на одноклассницу, которая только сейчас убирала его от лица. –Фотографирую знаменитость, — со смешком пояснила одноклассница, вытаскивая распечатанную фотографию и разглядывая её. – Чего? Меня? Да не такой уж я и… –Ты всегда был скромным, Исаги. Мне это нравится в тебе, — с искренней улыбкой призналась Банко. –Что-что?! Ватанабэ, ты меня смущаешь! Хватит! — отмахивался парень, то отводя взгляд, то снова смотря на Банко. –Хах, ну как скажешь, скромняшка, — уже собиралась уходить девушка, как Исаги окликает её: –Постой! А… Фотографию покажешь? А то я уверен, что плохо получился. Редко фотографируюсь, я ведь тут даже не улыбнулся. Ватанабэ смотрит сначала на одноклассника, потом переводит взгляд на фото. «Он не почувствовал, как улыбнулся?» — подумала она. Девушка всматривается в фотографию пару секунд и расплывается в улыбке. – Не бери в голову, ты очарователен здесь. Парень хочет сначала что-то сказать, но передумывает и почёсывает затылок, приулыбнувшись. –Спасибо, что ли, — еле слышно благодарит он. –Исаги, ты не против прогуляться после уроков? Звать мне некого, а одной уже неинтересно, — предлагает ему девушка. –Со мной? Оу, ну, я не против, — неуверенно отвечает футболист, не ожидая такого предложения. –Отлично! Тогда сразу же вместе и пойдём. –Договорились. Оставшиеся уроки у Исаги смешались мысли с преподаваемой классу информацией и его одноклассницей, которая сидела впереди на соседнем ряду и внимательно слушала, накинув ногу на ногу. «Почему я?» —крутилось в голове у парня. Хотя, он додумывался насчёт дружелюбных чувств, ещё с начала старшей школы. Тогда Ватанабэ оказывала ему знаки внимания, общалась с ним, насколько это было возможно, а это было исключительно в пределах школы. И в холодные, и в тёплые дни, Банко светила ему улыбкой и сияющими глазами. Казалось, что эту девушку ничем не испугаешь и не расстроишь. Но тогда Исаги не воспринимал это, как нечто большее, да даже и не думал. Ему казалось это типичным поведением и обыкновенной дружелюбностью по отношению к людям. Но ведь самое главное, что это было адресовано только ему. Только к синеглазому парню проявлялась такая трепетная доброта и внимание. И сейчас ничего не изменилось. Ватанабэ всё такая же светлая и благосклонная, но Исаги теперь строит догадки: почему это именно с ним? Он выдумывал всякое, но всегда пропускал мимо себя мысль о том, что к нему есть симпатия. А что насчёт его нынешней популярности? «Нет, это невозможно… Она же всегда…» — Исаги так сильно задумался, что уже не слушал учителя, поэтому он обратился к нему, и только с третьего раза повтора его имени, Йоичи резко вышел из размышлений и поднял голову на источник звука. На него оглянулась половина класса, в том числе и Ватанабэ. Она смотрела на него мечтательно, с легкой улыбкой. Исаги только через секунд десять понял, что произошло и извинился. Урок продолжался, Йоичи старался вникнуть в тему, а не в свои раздумья насчёт своей одноклассницы. Когда звонок прозвенел, все подскочили со своих мест, поднялся гомон. Народ что-то обсуждал друг с другом, ходил по кабинету и выходил из него по двое, группами. Исаги тоже собирал свои вещи, то и дело поглядывая на Ватанабэ. Та спокойно складывала тетради в портфель. Её челка, заправленная за ухо, выбивалась наружу по прядям, а девушка заправляла волосы снова. Парень решил подойти к ней первым. –Ватанабэ, идём? — не то, что бы спросил, а скорее утвердил Исаги. –Да, вперёд, — утвердила девушка, накинула сумку на плечо, придерживая её, и оба направились на улицу. –А ты забавный, Исаги, — вдруг нарушила недолгое молчание Ватанабэ. –О чём так задумался на уроке? –Я… — заколебался футболист и, посмотрев на небо, думал, что бы правдоподобного ей сказать. «Чёрт, что же ответить… Не скажу же, что о ней». Но вместо ответа, он просто решил сменить тему вопросом: –Ватанабэ, а маршрут у нас есть? –А то. Пошли, я покажу моё любимое место, — сказала таинственно Банко, будто позабыв про свой недавний вопрос и, пройдя на пару шагов вперёд, плавно взяла Исаги за руку, чему он удивился. Её шаг ускорялся, а вместе с ним и Исаги. В конце концов, они перешли на бег, такой лёгкий и непринуждённый. Вскоре, они поднялись на небольшой холм с прогулочной дорожкой, выделенной низкими деревянными ограждениями. Но с этой высоты были видны необъятные просторы и заходящее за горизонт Солнце. Бег сменялся шагом, и оба вскоре остановились. Хватка руки Ватанабэ ослабевала, и она выпустила ладонь Исаги. –Как всегда невероятно… — восхищённо протянула Банко. –Поистине, — согласился Йоичи. Ему и правда понравилось. Наверное, он впервые не просто наблюдал за закатом, как в обыденные дни, когда ему не казалось это чем-то необычным. До этого момента, пока он не всмотрелся в него. –И ты каждый день так? — заворожённо спросил Исаги, не отрывая взгляд от золотой, медленно уходящей звезды. –Каждый… — произнесла Банко такой интонацией, будто ей в голову пришла идея. Она потихоньку опустилась вниз, как можно тише расстегнула сумку и вынула оттуда свой оранжевый, как это небо, полароид. Она направила объектив на завороженного, смирно стоящего парня, настроила ракурс и… Щёлк! Исаги вздрогнул и обернулся на звук. –Ты опять за своё! — вскрикнул Йоичи, на что девушка хихикнула. Фотоаппарат распечатал фотографию. Посмотрев на неё, Банко снова улыбнулась, также, как и со сделанной сегодня утром фотографией. –Ты сейчас был таким очарованным. Пожалуй, оставлю это у себя в памяти, — улыбаясь, махала тыльной стороной карточки Банко, словно дразня парня. –А ну-ка покажи, — быстро сказал Исаги и, выхватив фото из руки, стал рассматривать. –Это я? –А кто же ещё? Ты ни разу не видел себя таким, не знал? –Нет. Меня никогда не интересовали такие банальности, как простой закат. Я только на игре смотрел на мяч и противников таким взглядом. –Исаги, — проговорила Банко, беря его за запястье, –Спасибо. –З-за что? –За то, что ты не отталкивал меня. Фотографировать тебя—это всё, что я могу сделать, чтобы быть с тобой рядом. Если бы я могла сохранить моменты вживую на фотографиях, то на них должен быть ты. Поразмыслив, Исаги наконец осенило. В его догадках не было никакого смысла, потому что они были неправильными. Всё, что он только мог придумать и рядом не стояло с тем, что он упустил на самом деле: банальную симпатию. И только сейчас он заметил, сколько всего не замечал за всё время. Подул ветерок, растрёпывая волосы обоих. Чёрная челка Ватанабэ колыхалась на ветру. Её глаза были прикованы к горизонту. Охровый свет лучей отражался в её голубых очах, делая их сияющими, а ресницы белыми. Уста были невольно приоткрыты. Лицо освещалось бледно-жёлтым цветом. Как она красива. Она с заходящим Солнцем — как одно целое. «А был бы этот закат так красив без неё?» — подумал Исаги. –Наверное, это мой первый и последний самый прекрасный закат, благодаря тебе, — сказал парень и, медленно приближаясь губами к девушке, поцеловал её в губы, наклонив голову влево, на фоне величественного, спокойного, оранжево-красного неба. Оба закрыли глаза от наслаждения. Когда Исаги отстранился, наступила тишина, даже ещё более тихая, чем была до этого. –Йоичи… –На уроке я думал о тебе. Теперь-то пазлы в моей пустой голове сложились. Ты мне тоже нравишься. И, походу, всегда нравилась. С начала старшей школы. Извини, что не разбираюсь в романтике… — будто раскаялся Исаги. –Я знала, что ты всегда был смел и сообразителен. –О каком соображении идёт речь, если я это понял только сейчас? –Какая разница. Ты же понял. А мне большего от тебя и не надо, — устало и с облегчением сказала Банко и прильнула к парню. –А покажешь мне утреннюю фотографию, а? –Хах, вспомнил. Нет, пожалуй, оставлю её при себе. –Тц, ужасную мою мину. И ты влюбилась в кого-то наподобие меня? За эти слова он получил лёгкий удар в грудь. –Глупец, ты же красив. Но мне больше по душе твои стремления и искренность. Удивительно, что ты остался всё тем же застенчивым парнишкой, которого я всё время знала, после такого-то гола. –Вовсе я не такой. Теперь я эгоист. И мир будет лежать у моих ног. –Мир миром, он никогда не узнает тебя в повседневной жизни. Настоящий ты останешься только на моих двух фотографиях. И в моей памяти за время, что мы будем вместе. Они так и простояли до полного захода, а после направились по домам, планируя будущее, касающееся только их двоих. За время, проведённое вместе, воспоминания копились, а вместе с ними и фотографии. Но навсегда останутся в мыслях девушки эти моменты. Моменты, с которых всё началось серьёзно: Исаги, заворожённый закатом впервые в жизни, и он же улыбающийся своему любимому и профессиональному делу, своей второй по искренности улыбкой—футболу. Почему второй? А первая досталась ей — Банко Ватанабэ.