James Arthur – Never let you go
Снег падает крупными белыми хлопьями на тротуар, оседает на крышах зданий и внезапно проскальзывает в тёплое помещение, сразу тая у порога и оставляя мокрые капли, когда ещё один посетитель приоткрывает дверь. Лёгкий аромат новоиспечённых булочек бьет по всем рецепторам, обволакивая каждую клеточку тела в приятном ощущении чего-то вкусного, а запах зернового кофе придаёт этому аромату немного дерзости. Чонгуку здесь нравится. Ему нравится сидеть за столиком подле окна, рассматривать зимнюю погоду на улице, чувствовать приятную атмосферу, наблюдать как красивые снежинки прилипают к стеклу, образовывая узоры инея. Ему нравится приходить сюда, чтобы выпить горячего какао, наслаждаясь вкусом карамельных эклеров, приготовленных по особому рецепту кондитера этого заведения. Ему нравится сам кондитер. Светловолосый парнишка с голубыми глазами. Альфа видел его бесчисленное количество раз, когда тот на мгновение выскакивал из кухни, одаривая посетителей широкой улыбкой и вынося новую порцию сладостей для продажи, — и этого мгновения хватило, чтобы влюбиться. Беспамятно и так по-детски. Впервые сердце сжалось от приятных спазмов. Это чувство, когда в детстве вы пустили бумажный кораблик в свободное плаванье, улыбаясь так счастливо, вместе с кораблем отпуская свои переживания и впуская в жизнь что-то новое. Что-то, что вероятно станет вашим новым началом. Обеденный перерыв вот-вот подойдёт к концу, заставляя Чонгука вернуться к работе в небольшом офисе. Покидать уютную пекарню совсем не хочется, только бы увидеть парнишку вновь. Вроде бы альфа взрослый и самодостаточный мужчина, все-таки ему тридцать недавно стукнуло, а подойти познакомиться кишка тонка. Ему, собственно, хватит издалека поглазеть, но это до поры до времени, потом и этого станет мало. — Могу я забрать у вас грязную посуду? — проговорил тихий голос где-то сбоку. Чонгук так погрузился в свои мысли, смотря на летающий снег за окном, что не обратил внимания, когда к нему подошёл тот самый парень, от которого внутри словно все переворачивается и альфа чувствует себя до жути влюблённым подростком. — Все в порядке? — слышится снова, ведь никакой реакции на ранее заданный вопрос все еще не был получен. Чонгуку просто нехорошо, а в голове вырисовываются их общие дети и собака. Теперь поглазеть издалека недостаточно. Прекрасный омега вблизи ещё краше. — Да, конечно, — говорит альфа, вызывая у парня скромную улыбку. Пустая тарелка отправляется на поднос вместе с чашкой выпитого напитка, за чем Чонгук пристально наблюдает, все же вспоминая, что вообще-то омега кондитер, а не официант, поэтому, не задумываясь ни на секунду, внезапно спрашивает: — Почему вы сегодня официант? Наверное, такой вопрос сбивает с толку, отчего парень слегка пугается, застывая с разносом в руках. Чонгук бы сам себя испугался, если честно, не каждый же день он влюбляется в омег, так ещё и младше его лет на десять. Невероятно просто. — Я... Зачем спрашиваете? — Раньше видел вас в белой форме и с милым колпаком на голове, — опять вырвалось нечаянно, но альфе уже терять нечего, — теперь же вы с фартуком, завязанным на талии и забираете у меня посуду. Работаете за кого-то? Парень хмурится, на щеках проявляется едва заметный румянец, мнётся секунд пять, которые для Чонгука кажутся вечностью, и затем говорит быстрое: — Извините, я пойду, у меня ещё много работы. Шлейф приятного запаха сладкой карамели, забивающегося в каждую клеточку тела, остаётся после ухода официанта, заставляя альфу расплавиться прямо на стуле, забыв обо всем на свете. А просидев ещё некоторое время неподвижно, он надевает пальто поверх чёрного костюма и направляется к себе в офис, обещая в следующий раз узнать имя, которое точно останется в его жизни на долгое время.***
Проходит неделя с того момента, когда альфа в последний раз заглядывал в пекарню. Загрузка на работе, плотный график, усталость и килограммовые мешки под глазами просто не позволяли появиться там. Декабрь слишком суетливый и, если быть откровенным, то Чонгука уже все задолбало и он до жути хочет увидеть объект его ежеминутных мыслей. Когда кто-то говорит, что влюблённость с людьми делает невероятные вещи, то кажется бредом, сказками, в которые верят пятнадцатилетние дети. Сейчас же Чонгук готов верить каждому, кто эти самые сказки рассказывает. — Думаешь о ком-то? — вырывает его из своих размышлений Юнги, приехав выпить пива вместе со своим другом, а в итоге весь вечер видит Чонгука чересчур задумчивым. — Что? — Ты летаешь в облаках, не слушаешь меня, иногда улыбаешься непонятно чему, да и в принципе выглядишь сейчас так, будто тебя переехал трамвай, но ты все равно счастлив. Могу сделать вывод, что у тебя кто-то появился. — Не придумывай, — тут же отмахивается альфа. — Кто у меня может появиться, помимо моей работы? Оно и верно: работы выше крыши, времени даже на обычные интрижки нет, так о каких отношениях может идти речь? Возможно, когда-то Чонгук и не прочь был обзавестись омегой на одну ночь, утолить свою жажду к сексу, но чем старше он становился, тем больше менялись его предпочтения к таким вещам. Правильно говорят: с возрастом понимаешь, что важно не количество отношений, а их значимость в твоей жизни. — Вот именно! Бросай работу нахуй и найди уже наконец того, кто будет стирать тебе носки, ибо я уже заебался, — говорит Юнги, делая глоток горького напитка. — Это было всего один раз! Тогда я опаздывал на встречу и вообще, тебе лень носки в стиралку закинуть что-ли? — закатывает глаза Чонгук, прекрасно зная ответ на вопрос. Это же сам Мин Юнги! — Представь себе, мне пришлось встать с дивана и дойти до ванны, — альфа разводит руки в сторону, показывая масштаб всего геройства с его стороны, мол: «да я, считай, на Эверест забрался». — В последний раз у тебя отношения были три года назад, если не больше, сейчас тебе тридцатник, и ты даже потрахаться нормально не можешь, аргументируя это своей работой. Пора выходить из этой холостяцкой жизни, — заключает он. — А сам-то? Ты старше меня на два года, а предложение Чимину так и не сделал, потому что, цитирую: «да ебал я эти свадьбы, штамп в паспорте это не главное». Может для тебя не главное, но Чимин — омега, он наверняка уже распланировал вашу свадьбу до мелочей и придумал имена вашим будущим детям, хотя ты даже не торопишься. Кому из нас теперь что-то менять нужно, м? На самом деле, Чонгук уже почти готов пригласить того парня на свидание. Ключевое слово — почти. А вот Юнги нужно дать пинка под зад, чтобы решался быстрее, иначе уведут, не посмотрят на чужой запах и уведут такого красивого паренька как Чимин. — Пиздец, теперь и я в дерьме, — делает уже третье умозаключение Мин, допивая банку пива полностью. Альфа думал о том, чтобы купить кольцо тысячу раз, но каждый раз откладывал на потом. И ведь его друг прав — он слишком долго затягивает. — Вот именно! — повторяет чужие, ранее сказанные, слова Чонгук, вставая с дивана. — Так что, будь добр, реши сначала свою проблемку и перестань, блять, крошить чипсами на мой ковер, засранец! — добавляет последнее, когда видит, что добрая половина сыпется вниз. — Че-е-ерт. Чонгук истерически посмеивается, когда видит Юнги на карачках, собирающего руками мусор, мысленно добавляя к своему списку дел — отвезти ковер в химчистку. — Тебе пива принести? — с кухни кричит альфа, слыша в ответ громогласное «да» и очередной поток ругательств, что даже не удивительно. — Кстати, мы не договорили, — снова начинает Мин, озвучивая свои слишком догадливые мысли. — И все же, у тебя кто-то появился? Чонгук тяжело вздыхает, садясь на диван рядом и произнося негромкое: — Да я и сам еще не знаю.***
Утро понедельника выдалось не самым удачным: голова слегка гудела от выпитого алкоголя; на улице метель, вызывающая хандру и унылое настроение; ему хотелось отведать эклеров, но альфа опаздывал на работу, что огорчало намного больше, чем погода на улице. Наверное, понедельники все такие... безумные. Утепленное пальто не спасает от холода, когда мужчина заглушает мотор и выходит из машины. Руки придерживают горячий стаканчик с чаем, купленный в какой-то забегаловке за несчастные пять минут, что хоть немного, но согревает продрогшее тело от почти ледяных порывов зимнего ветра. В офисе его встречают радушно, секретарша как всегда приветливо улыбается, рассказывает о поступивших предложениях к сотрудничеству и конференциях, которые назначены на следующую половину дня. Чонгук прискорбно понимает, что обеденный перерыв проведет за круглым столом, а не с чашкой какао и наблюдением за парнем-кондитером. Время, к счастью, пролетает незаметно, приближаясь к пяти часам. На работе постепенно расходятся люди, оставляя недоделанную рутину на следующий день, уходит и альфа, заполнив последнюю документацию. Машина немного замерзла, покрылась тонким слоем льда, из-за чего Чонгуку пришлось задержаться на парковке какое-то время. А ведь так хотелось побыстрее уехать туда, где всегда образовывается хорошее настроение. Всем известно из-за кого... Прибыв на место назначения, он как обычно присаживается за столик около окна, ожидая скорого прибытия официанта. В пекарне что-то поменялось; явно стало больше гирлянд, благодаря чему появились яркие блики, отражающиеся на поверхностях; на стекла приклеили узорчатые снежинки, добавляя заведению необычной атмосферы. Глаз радуется при виде всех этих украшений. Еще глаз радуется, когда в зал снова выбегает светловолосый омежка с подносом в руках. В этот раз он выносил сладости на стеллаж, параллельно о чем-то болтая со своим коллегой. Для Чонгука его улыбка ярче любых гирлянд. — Добрый вечер, готовы сделать заказ? Альфа пугается, будто его поймали с поличным за рассматриванием красивой фигуры. К слову, так и есть. — Мне, пожалуйста, парочку карамельных эклеров. — Извините, но именно таких эклеров сейчас нет, — ошарашивает его девушка такой печальной новостью, — но если вы подождете немного, то я могу поинтересоваться у нашего кондитера, сможет ли он приготовить их для вас. Конечно он подождет! Хоть всю ночь. — Да, было бы замечательно. С кухни послышались разговоры, не такие громкие, чтобы их услышать, конечно, но было понятно, что его заказ готовить не особо хотят. Вероятно, альфа бы расстроился, однако ни в коем случае не станет принуждать кого-то делать пирожные только потому, что Чон Чонгуку захотелось. — Вам сегодня повезло, Тэхен согласился, — выпаливает она, разболтав чужое имя, так еще и не в официальной форме. — Единственное, не могли бы вы подъехать через полчаса? Он встретит вас у входа и передаст ваш заказ. Чонгук опешил, ибо не понял, почему около входа, а затем посмотрел на часы работы пекарни, подмечая, что закрытие через час и к тому времени, наверняка, все сотрудники будут уходить домой. Тэхен не исключение. Тэхен. Это имя ему очень подходит — такое же нежное, как сам омега. — Без проблем, — молвит он радостно, спеша оплатить свои пирожные. Осталось только немного подождать и Чонгук наконец встретится с ним наедине, постарается наладить контакт. Первый их разговор, хоть и короткий, не увенчался успехом от слова «совсем», теперь же необходимо менять ситуацию. Омегу сильно хочется. Не в сексуальном плане, — впрочем Чонгук бы не отказался, — а в том самом плане, когда обнимаешь крепко-крепко, держишь за руку, мягко целуешь и никогда не отпускаешь. Казалось бы, альфа видел его от силы раз десять, даже не подозревая, что так безбожно будет влюблен. Мужчина не успел далеко уйти, так и остановившись около входной двери, собирая все мысли в кучу, в ожидании. Послышалось копошение позади и следом робкое прикосновение к чонгуковому плечу. — Простите, долго ждали? — первым подаёт голос омега, очаровывая альфу мягким тембром. Словно мед для ушей. — Ерунда, все равно никуда не тороплюсь. — Держите, — протягивает ему небольшой контейнер с заказом, — как вы просили: два карамельных эклера. Простите, если выглядит не очень аппетитно, зато должно быть вкусно. Чонгук и не сомневается, что это будет вкусно. — Перестань просить прощения, Тэхен, — говорит и сам не замечает, как чужое имя вылетает из его уст. — Это я должен извиняться за то, что украл твое вне рабочее время. Удивленный омега уже хотел было ответить, но его прервал звонок собственного телефона, на вызов которого он ласково отвечает. — Да, малыш, я скоро буду дома. И тут Чонгуку стало чутка интересно, кого объект его обожания называет малышом. Ну ладно, ему ахринеть как интересно! Неужели, омега уже занят? Хотя, посторонних запахов он не чувствует, а метки на шее нет, что уже подразумевает отсутствие альфы. Но ведь никто не отменяет того факта, что они просто не торопят события или только недавно начали встречаться... — Простите, — вторит себе парень, сразу замолкая, видя полный недоумения взгляд Гука, — мне уже пора. Альфа лишь кивает, переваривая кашу у себя в голове, и когда Тэхен начинает уходить, быстро спохватывается. «Ой, да к черту!», — вскрикивает Чонгук мысленно, забивая на возможно имеющегося альфу у омеги, забивая на дистанцию между ними, забивая на свой рассудок, говорящий ему не делать этого, ибо еще не время. В принципе, Чонгук на все кладет болт, лишь бы не упустить момент. — Подожди! — зовет он Тэхена, который тут же оборачивается. — Уже довольно поздно, так еще и погода разбушевалась. Давай я подвезу, наверняка ты спешишь. Господи, альфа не перестает удивлять, в первую очередь себя, все больше и больше. И этот переход с формального общения на неформальное... ведет себя как школьник. Влюбленный школьник, на минуточку. — Да что вы, не стоит так заморачиваться! — мнется омега, не зная, соглашаться или нет. — Я настаиваю. Совсем с ума сошел. — Ладно, — все же ведется на чужую настойчивость, чему Чонгук не может не радоваться, — уговорили. Они идут до машины в тишине, когда альфа заводит мотор и выезжает с парковки — тоже молчат. Никто не хочет обсуждать эту ситуацию, потому что она крайне нелепая. Просто один взрослый мужчина, с сердечками вместо мозгов, решил довезти парня, который сто процентов немного напуган. И таким образом, они едут в тишине еще минут пять, за это время услышав от омеги только адрес. — Странно, на маньяка вы не похожи... — совсем тихо шепчет Тэхен, но не настолько, чтобы альфа не услышал в таком небольшом пространстве. — Пожалуйста, давай без этих формальностей, — спешит ответить мужчина, поворачивая голову на соседнее место, и видит пару удивленных глаз вместе с покрасневшими щеками. — И да, слава богу, я не маньяк, — продолжает он, вгоняя младшего в краску еще больше. — Но вы ведь старше меня, как я могу вот так, без уважения? Боже, что же за прекрасное чудо ему встретилось? — Мне всего тридцать, а не пятьдесят, — бросает он, не отрываясь от дороги, — поэтому можно и на «ты». — Тридцать? Ого, вы... — осекается Тэхен, вспоминая просьбу обращаться неформально. — Ты выглядишь максимум на двадцать пять! Есть какой-то секрет? — Нет, —смеется мужчина. — Таких комплиментов мне явно еще никто не делал, — теперь подхватывает его смех и омега — губы растягиваются в прямоугольной улыбке, в уголках глаз собираются морщинки — «восхитительный», еще раз подмечает альфа. Такой искренний и чистый. — Меня, кстати, Чонгук зовут. Я даже не успел представиться. — Приятно познакомиться! Ну а мое имя ты уже знаешь, — смущенно бормочет Тэхен, а затем зачем-то продолжает, кажись наконец расслабившись: — Мне двадцать три. — Прекрасный возраст, — непонятно зачем сказал Чонгук, как старый дед. Ему точно не пятьдесят? Тэхен начинает улыбаться, и только ему самому известно о чем он думает. Знаете, вот иногда альфе интересно, какого это читать мысли? Это само по себе необычное явление, а знать, что творится в голове у другого человека — так вообще невероятно. Конечно, что-то знать совсем не хочется, поскольку у кого-то бывают чрезмерно похабные мысли или картинки там разные, но вот узнать, что интересного в голове у парня очень даже привлекает. Это неправильно, возможно аморально и бесчувственно, а чувствовать себя виноватым, словно ты читаешь чужой личный дневник — отвратительно. — Я часто вижу тебя в пекарне. — Следишь за мной? — ухмыляется альфа, заворачивая на очередную улицу и с сожалением понимая, что он уже подъезжает к дому омеги. Им придется скоро прощаться, не навсегда это точно, но на сегодняшний вечер — да. — Ч-что? — растерянный Тэхен отводит взгляд, возмущённо сводя брови к переносице. — Нет! Просто я наблюдательный. — Ну да, я так и понял. А мне просто нравится, как там готовят эклеры. Может быть, ты знаешь кто кондитер? Я бы не отказался от постоянного сотрудничества, — снова смеется альфа, на что омега хихикает, прикрывая рот ладонью. Боже, он за сегодняшний день улыбался больше, чем за прошедшие два месяца. У него завтра будет болеть рот — это гарантированная информация. — Ну вот, мы приехали, — останавливает он около небольшого многоквартирного дома. Вроде, ехали они минут пятнадцать, а за это время Чонгук получил массу положительных эмоций. Разве это реально? Похоже, с Тэхеном реально все и даже больше, он уверен. — Спасибо тебе огромное, Чонгук. Не знаю, чтобы я без тебя делал. Хотя, нет, знаю — пошел бы пешком, а идти минут тридцать, но мне не привыкать, все-таки каждый день так хожу, — сначала быстро тараторит Тэхен, а затем тихо бурчит себе под нос: — Боже, зачем я все это рассказываю... выгляжу нелепо. Альфе кажется это милым, никак не нелепым. — Эй, все нормально, я сам захотел тебя подвезти, так что не беспокойся. На чужой мобильник снова звонят и Тэхен отвечает что-то Чонгуку непонятное, потому что сам летает в своих розовых облаках. Последнее, что он слышит это: «уже бегу» — и парень отключает телефон, закопошившись. — Спасибо еще раз! До встречи! — кричит он уже с улицы, захлопывая за собой дверь. Ушел также быстро, как и появился в жизни мужчины. Молниеносно. А еще Чонгук до сих пор не собирается верить в то, что у этого прекрасного ангела есть парень, поэтому он так просто не сдастся. Уж точно не Чон Чонгук.***
— Чимин-а-а, у меня проблемы, — скулит Тэхен в телефон, ворочаясь в кровати. — Что опять случилось? — Почему это опять? — он крайне возмущен, что его считают проблемным, хотя и обижаться на это совсем не стоит. Все по фактам, так сказать. — Ладно, не важно. Мне, кажется, альфа понравился, — выдает быстро, чувствуя немного облегчения в груди, ведь он с кем-то поделился этим, в то время как на другом конце замолчали. Чимин всегда был тем, кто поддержит при любой сложившейся в жизни ситуации, даже несмотря на то, что эти самые ситуации бывают очень глупыми. Вот например сейчас, он вообще не понимает в чем проблема, а только сидит и тихонько офигивает. Впервые, за пять лет Тэхену кто-то приглянулся — это же радоваться надо. — Ну наконец-то! — выкрикивает он неожиданно. — Наконец-то ты сбросил с себя эти монашеские оковы. — Чимин! Ты вообще не помогаешь. — А чего помогать-то? Тут все ясно как белый день: берешь свои яйца в кулак и начинаешь миссию по охмурению этого счастливчика. Тебе ли не знать, что сейчас альфы слишком мягкотелые и от них хрен дождешься первого шага. — Во-первых, я не буду этого делать только потому, что есть одна маленькая причина, сейчас мирно сопящая в соседней комнате, — говорит он, понижая голос. — Во-вторых, я все чаще замечаю, ты перенимаешь манеры Юнги в общении. Все-таки, этот альфа плохо на тебя влияет, — Тэхен хмыкает. Он вообще не считает так, просто ему было необходимо подметить этот факт, чтобы услышать ворчания Юнги на заднем фоне и безудержный смех Чимина. — Боже, Тэ, — успокоившись, начинает омега. — Малыш Сон-и уже взрослый мальчик, и я не думаю, что он будет против, если его папочка найдет свою любовь. Знаешь, периодически, когда ты уезжаешь на работу, он говорит мне: «В садике моих друзей забирают отцы... Чимин-хён, а у меня есть отец?» — и ей богу, я без понятия откуда он нахватался такого, но каждый раз я прошу его поинтересоваться у тебя, дабы не начать материться при ребенке. Ты же прекрасно осведомлен, какие эмоции во мне вызывает этот пидорас. Тэхен и не думал вовсе, что у его сына возникнут такие вопросы. Однако, рано или поздно ему бы стало любопытно, почему, например, они живут только вдвоем, ходят гулять вдвоем, иногда беря с собой Чимина. В конце концов, Джэсон не глупый ребенок, а с возрастом становится только умнее и любознательнее — конечно знать такие вещи интересно, особенно, когда ты обращаешь внимание на своих ровесников и их упоминания о двух родителях. — Подумай над этим на досуге, а еще ты будешь обязан нас познакомить, иначе не видать тебе моего одобрения, — задумавшийся до этого Тэхен, резко отмирает, взрываясь со смеху. — Чего смеешься? Я больше не допущу, чтобы ты наступил на одни и те же грабли. Забота со стороны лучшего друга — это лучше любого лекарства. — Это так мило с твоей стороны, — хихикает омега. — Но... я не думаю, что ему это будет нужно, да и тем более мы только недавно нормально познакомились, а ты уже о семье и отношениях заговорил. Нельзя забегать вперед, это никогда ни к чему хорошему не приводит. — Если ты ему реально понравился, то Джэсон ему понравится не меньше, уж поверь. Вы же словно одна копия, и это не может не радовать, если честно, — уверяет его друг, следом замолкая, Тэхен же слышит как тот тихо разговаривает с Юнги, наверняка убрав от себя микрофон подальше. — Тэ, нам пора ехать, поэтому оставляю тебя раздумывать там надо всем, и я буду ждать, когда в следующий раз ты позвонишь со словами, что вы начали встречаться. Все, целую! Омега не успевает ничего ответить, как звонок прекращается. Он все еще лежит на кровати, забравшись под одеяло в своих махровых носках. Внутри него беспорядок и незнание чего ожидать дальше. Встреча с Чонгуком в пекарне круто перевернула его мир, и теперь альфа не выходит из его головы. Почти каждый день он замечал того около окна, смотревшего на хлопья снега, мягко опускающиеся на землю, как он улыбается, видя перед собой недавно принесенное горячее какао, а следом и эклеры, который Тэхен готовит с особым трепетом, потому что знает, кто именно их заказал. С ним такого не происходило уже долгое время, когда вот так: с бабочками в животе, теплом в груди. Такое он чувствует только к своему сыну, а теперь и к Чонгуку — статному альфе с милыми ямочками на щеках. — Папочка? — совсем тихо зовут со стороны двери, отчего омега выныривает из своего кокона, замечая маленький силуэт и сразу растягивая губы в улыбке. — Что случилось, малыш? Приснился плохой сон? — ласково лепечет Тэхен, подзывая к себе Джэсона и тот запрыгивает к нему на кровать, устраиваясь под боком. — Я проснулся и начал скучать по тебе. От таких слов, омега готов плакать. Боже, как же сильно он любит свое сокровище. — Я тоже по тебе скучаю, солнце, всегда скучаю, — шепчет он в чужую макушку, пахнущую цветочным детским шампунем, что омега купил недавно. — Обещаю, на выходных мы сходим в зоопарк. — Правда-правда? — Конечно. И альфочка, повозившись немного возле Тэхена, погружается в сладкий сон, а сам Тэхен еще немного думает о Чонгуке, с слегка поднятыми уголками губ, засыпая следом. Всему со временем свойственно меняться: меняются ценности, приверженность и вера в те или иные слова. Рано или поздно это случается с каждым. Тот самый момент, когда всё становится ясно, может настигнуть неожиданно и навсегда изменить твою жизнь, а может присниться, когда ты, например, задремал перед телевизором, — и, очнувшись, ты даже не вспомнишь, что мгновение назад видел свое будущее. Омега почему-то уверен, что все измениться. Потому что завтра будет отличаться от привычного вчера.***
Следующие две недели проходят как обычно: Тэхен работает кондитером, иногда подрабатывая официантом в этой же пекарне, чтобы заработать немного больше, чем они с сыном имеют сейчас. Он никогда не отличался большим количеством денег в кармане, почти никогда не был в центре внимания, и влиятельные работодатели никогда не приглашали его на работу. А вот все, что у него будет всегда — это единственный сын, которого он любит до невозможности, и работа в небольшой пекарне, директор которой в нем души не чает. Да, не самый прибыльный вариант, но омега и не жалуется, им вполне на жизнь хватает. За эти две недели, Чонгук каждый день подвозил парня до дома. Те пару месяцев, которые альфа провел просто наблюдая за Тэхеном совсем не сравняться с этим. В общем, их отношения, если можно так сказать, стали чуточку ближе — по крайней мере, они уже не нервничали так сильно, как при первой встрече. Правда, смущение перед альфой Тэхен все еще не смог побороть, наверное никогда не сможет. Это слишком для него — видеть перед собой такого мужчину и не краснеть. И еще неожиданно недавно омегу посетила такая мысль, что Чонгук не просто проявлял любезность из-за их только сложившегося общения. Он за ним ухаживал. Ненавязчиво, без каких-либо демонстраций альфа-самца, грубого флирта или же пошлых намеков. Мужчина заботился, отвозя его домой темными вечерами, интересовался жизнью, узнавая каждый раз что-то новое, всегда желал доброго утра, когда они только обменялись номерами, и по сей день пишет какую-то до смущающего милую фигню, вызывающую идиотскую улыбку. И Тэхен эти ухаживания принимает — не потому, что надо, дабы не обидеть нового знакомого, а потому, что ему хочется. До замирания сердца и покалывания в нижней части живота ему не просто хочется, ему приятно ощущать себя любимым. Конечно, Чимин и Джэсон любят его не меньше, да тот же самый Юнги, который вечно отпускает шуточки, никогда не относился к нему плохо, но ведь это не любовь. Это не та самая любовь. — Тэхен, тебя зовут к пятому столику, — отрывает его официант от своей работы и омега удивленно вскидывает брови. Обычно, такое случается ним максимально редко, а еще реже случается, когда именно в этот день Джэсона пришлось взять с собой на работу из-за закрытия садика на ремонт. Малыш сейчас сидит на стульчике недалеко от кухни, поскольку Тэхену необходимо всегда наблюдать за ним, дабы он не натворил делов, и смотрит мультики на телефоне. И пока сын сидит спокойно, можно отлучиться на несколько минут. Выходя в зал, на него обращают внимание половина посетителей, которые ожидали новую порцию выпечки, но не обнаружив подноса в руках, продолжают разговаривать о своем. А Тэхен направляется к пятому столику, заметив светящиеся глаза Чонгука, машущего ему рукой. — Привет, — скромно тянет, не зная куда деть своё накатившееся волнение. — Привет, ты сегодня освобождаешься как обычно? И это все? За этим он его вызвал? Мог просто написать смс или позвонить на крайний случай, но черт! У него на кухне сидит Джэсон, о котором Чонгук ни сном ни духом, а это, в какой-то степени проблема. Не сказать, что Тэхен не хочет, чтобы альфа знал о его существовании, наоборот, очень даже хочет, однако, не так. Нужно же подготовить его что-ли к такой новости. Если сейчас он узнает о наличии сына, не сбежит ли Чонгук, сверкая пятками? Этого омега боится — потерять того, кто за последние пять лет оживил в нем чувство, потерявшееся глубоко в душе. — Сегодня... — хотел было сказать омега, мягко отказать в желании подвезти, как сзади слышится потерянное: «папочка» — боже, кажется, сейчас рухнула земля из-под ног бедного Тэхена, который забегал глазами по ошарашенным глазам Чонгука. И все, что он смог из себя выдавить, когда между ними затянулось минутное молчание, это: — Увидимся вечером! — а затем просто убежал, забирая Джэсона вместе с собой. Чонгук еще долго сидел переосмысливая происходящее, забыв об остывшем кофе и перерыве, который должен вот-вот закончится. У Тэхена, двадцатитрехлетнего светловолосого парня, вызывающего у альфы чувства трепета и бесконечной нежности, есть ребенок. Мальчик, насколько успел рассмотреть его Чонгук, был от и до похож на омегу: большие глазки, выглядевшие немного испуганными, такая же родинка под губой и русые волосы. Альфа, совсем не ожидал такого поворота событий, но и не огорчен этим известием, возможно, только самую малость, потому что Тэхен не сказал ему этого раньше, а ведь он так любит детей. Да и тогда было бы куда проще, по крайне мере, Чонгук бы не напридумывал себе всякого, услышав однажды «малыш» из чужих уст. Можно сказать, альфа чертовски рад! Только представьте, у него будет целых два Тэхена — сам омега и его маленькая копия. Не это ли счастье, к которому он стремился? За работой он и вовсе летал в облаках, все представляя как они все вместе поедут к морю, где смогут насладится теплыми волнами и мягким песком, приятно ласкающим ноги, или же отправятся на прогулку в парк, кормить голубей и просто приятно проводить время... Какая к черту работа? Чонгук на стульчике лужицей растекся, представляя их будущее вместе, на этом все сказано. А уже вечером, все-таки совладев с собой и доделав последние отчеты, он, как примерный мужчина, ожидает Тэхена у дверей кофейни. — Чонгук, — тихий голос окликает сзади, откуда выходит омега, держа за руку своего сына. Тэхен, если честно, не знает, как себя вести в таких ситуациях, но в одном уверен — Джэ он никому и никогда не отдаст, даже если придется выбирать. — Ну наконец-то! Скорее в машину, на улице мороз, — увидев замерзшие носики напротив, негромко выкрикивает Чонгук, подталкивая их вперед. И когда они оказались внутри уже прогретого авто, альфа весело произнес: — Привет, малыш, как твои дела? Тэхен, на самом деле, выпал от шока, а потом облегченно вздохнул, замечая не притворную улыбку Чонгука. — Хорошо, — буркнул альфочка, в недоумении поглядывая на мужчину с заднего сидения авто, прижимаясь к своему папе плотнее. Оно и понятно — он напуган, прямо как и Тэхен, впервые оказавшись здесь. — Отлично, тогда поехали, — Чонгук заводит машину, выезжая на проезжую часть. Тэхен сегодня крайне молчалив, чем обычно, и альфа это замечает, изредка поглядывая на них через зеркало заднего вида. В такой удручающей обстановке они доехали до дома парня. Им за малым оставалось выйти из машины, как Тэхен понимает, что ведет себя как дурак, вот ей богу. Чимин говорил — нужно брать яйца в кулак, а он, кажется, только сопли на кулак наматывает, не более. Пора уже признаться самому себе — Чонгук ему нравится. Как мужчина; как альфа; как человек, который, невзирая на чужого для себя ребенка, не перестает ухаживать, бросает комплименты, улыбается Джэсону и ещё купил ему конфет в магазине, где они остановились на пару минут. Да, он дурак, влюбился по уши в мужчину, который старше его, и за которым он всего лишь наблюдал пару месяцев. В общем-то, они явно друг друга стоят. — Чонгук, зайдешь в гости? — не обдумав до конца свою затею, произносит Тэхен, жмуря глаза и покрепче сжимая маленькую ладошку в своей руке, но не принося дискомфорта или боли. Альфе хватает секунды, чтобы ответить и улыбнуться шире, чувствуя как внутри взрываются фейерверки. — Конечно.***
Уют — это подходящее слово, описывающее дом Тэхена. Нечасто такое бывает, что в чужом, совершенно незнакомом доме мгновенно начинаешь чувствовать себя уютно. Это, вероятно, и от омеги зависит, и от самого дома... впрочем, дом — это лишь отражение хозяев. Никакие слова и улыбки не помогут ощутить тепло, если вещи хранят холод, а таковых здесь явно не было — каждая мелочь имеет свою частичку души, вложенную в обстановку квартиры. Почти девять вечера и Чонгук пробыл у Тэхена в гостях часа два, пока не собираясь уезжать. Он славно порезвился с Джэсоном, играя с ним в его небольшой спальне. К слову, альфочка очень хорошо принял мужчину, привык к нему, рассказал все свои секреты и даже поделился тем, что его папочка очень одинок... ну что ж, Чонгук обещает это исправить. А еще это его «Чонгук-и хён» вызывало чувство такой нескончаемой нежности, из-за которой хотелось затискать мальчика в своих медвежьих объятиях и поцеловать в румяные щечки. В целом, все прошло отлично: с Джэсоном он поиграл; в доверие к нему вошел; спать уложил, потому что сам альфа попросил, отказываясь от участия в этом своего родителя; под конец, когда глаза малыша уже совсем закрывались, он несвязно пролепетал, чтобы тот приходил к ним в гости почаще. Сейчас же они с Тэхеном сидят на кухне, и каждый не хочет прощаться. — Все в порядке? — ненавязчиво интересуется Чонгук, замечая в чужих глазах непонятное смятение. — Да, просто... — хмурит брови Тэхен, запинаясь и пытаясь подобрать правильные слова. — Не понимаю, откуда ты такой взялся? Слова ни капли не обижают, а только вызывают игривую улыбку. — Этот вопрос я должен задавать тебе, — спокойно молвит альфа, пока омега в недоумении поднимает свой взгляд. По кухне витают приятные ароматы: заваренный чай с корицей и бадьяном, карамель и еще какая-то пряность. Вкусно. — Тэ, — ласково произносит он, воспользовавшись чужим молчанием. — Расскажешь мне про отца Джэсона? Наверное, это не тот вопрос, который стоит задавать первым, но ведь так хочется утолить свой внутренний интерес и никогда не возвращаться к этому. Тэхен мнется, неуверенный в том, стоит ли говорить это вот так — сразу. Они не первый день знакомы: знают какие-то привычки друг друга, рассказывают о себе и о жизни периодически, но подсознательно омега все равно боится, хотя и понимает, что Чонгуку можно доверять все и даже больше. — Это сложно, на самом деле. Мы с Лукасом познакомились в университете, когда нам было по восемнадцать. И отвечая на твой следующий вопрос — да, он американец, — произносит Тэхен, видя этот серьезный взгляд. — Даже не знаю, что именно свело нас вместе, но это случилось, одним днем мы просто начали встречаться. На тот момент Лукас был самым популярным парнем, играл за футбольную команду, а тут я — парень зубрила, все свое время торчащий в библиотеке. Уже похоже на какой-то дешевый сериал, не правда ли? Тогда я был счастлив: мне дарили подарки, водили на свидания, меня любили... хотя и не факт, но все-таки это были мои первые отношения, которые в конечном итоге оказались самыми ужасными, — Тэхен замолкает, глотая накатившийся ком в горле. Вспоминать прошлое не легко, словно переживаешь этот момент снова и снова, поэтому каждый раз при разговорах он старался избежать этого рассказа. — Обычно Лукас встречал меня у дома, откуда мы вместе ехали на учебу, а в тот день я приехал один, сразу привлекая на себя много внимания. Знаешь, это было странно — все пялились, шушукались за спиной и тыкали пальцем, жадно облизывались и засматривались на меня... Только потом я увидел, что не малое количество моих голых фото висит на просторах университетского сообщества. Меня высмеяли, плюнули в лицо и растоптали. Думаю, не сложно догадаться, кто именно это сделал. Чонгук внимательно слушал, вникал, анализировал, пока не услышал последнее. Как бы извините, но чего, блять?! Взять и слить фотки твоего голого парня, пока тот спал? Это край... просто вершина того, насколько нужно быть мудаком, чтобы такое совершить. — Сука! — коротко выругался альфа, стискивая кулаки покрепче. Ему за малым сейчас остается держать себя в руках, дабы не найти этого Лукаса и не набить ему ебало, прости господи. — На следующий день я узнал, что беременный, — продолжает омега, — в быстром порядке забрал документы из университета и переехал в другой город. Мне было тяжело оставаться там, где вероятно за мной останется клеймо какой-нибудь шлюхи, — в глазах скапливаются слезы, Тэхен смотрит куда-то вниз, стараясь не смотреть в глаза Чонгуку. — Я ни капли не пожалел, что оставил Джэсона... он у меня такой умный мальчик, самый лучший и любимый, — по щеке катиться одна счастливая капля, падающая прямо в чашку чая. Альфа аккуратно поднимает чужую голову и стирает тыльной стороной ладони мокроту, трепетно проходя подушечками пальцев по гладкой коже. — Не хотел показывать тебе свою слабость, — тихо смеется Тэхен, скорее обессиленно. — Ты молодец, Тэ... просто, не могу поверить, что тебе пришлось пройти через это. И ты ни разу не слабый, выкинь эти мысли из своей светлой головушки, ясно? Омега слабо улыбается и на секунду между ними воцаряется тишина. Никто не предполагал, что этот прекрасный вечер закончится с грустью и плохими воспоминаниями. У Чонгука внутри ураган эмоций, у Тэхена эмоций не меньше. Одно мгновение и альфа тянется к губам напротив, смотрит на реакцию и слабо касается. Омега, на самом деле, не очень-то и против, сам подсаживается ближе — хочет ощутить то тепло, которого ему так не хватало, а Чонгук ему его отдает полностью, без остатка. Они двигаются медленно, сминают поочередно губы друг друга и альфа на пробу мажет языком по верхней губе. Атомы разделяются на маленькие искры — Тэхен такого не испытывал никогда, а Чонгук только и рад показать ему какого это, когда в поцелуи вкладывают нечто большее. Нечто неземное. Кислорода критически мало, отчего приходится оторваться. В последний раз чмокнув в припухшие губы, Чонгук обнимает его, притягивая еще ближе и сжимая в своих крепких руках. Тэхён расслабляется, позволяя себе небольшую вольность: он опускает голову на плечо альфы и прикрывает глаза.***
— Гук, ты должен быть у нас на ужине сегодня, — в трубку бросает Юнги, как только Чонгук ответил. — С какой это радости? — Мы с Чимином расписались. — Ого... — удивляется альфа, осознавая сказанное. — Ого! Поздравляю, Юнги, давно пора! — Да, поэтому ждем тебя к шести и не опаздывай, — на фоне слышится голос Чимина, который что-то рассказывает Мину, и когда голос затихает, друг договаривает: — Еще придет один омега, так что ты это, присмотрись. Чонгук закатывает глаза, мол: незачем ему уже присматриваться. — Ага, обязательно. Они сбрасывают звонок одновременно и альфа продолжает думать о своем. Сегодняшний день был насыщен: с утра он сходил в зоопарк с Тэхеном и Джэсоном, посмотрел на белых медведей и украдкой полюбовался чужими восторженными лицами; по пути обратно заехал в пекарню и купил немного карамельных пирожных, которые, как оказалось, маленький Джэ всем сердцем обожает и теперь понятно, почему омега часто их готовит не только у себя дома, но и в пекарне, где эти эклеры считаются особенными; заскочил на работу проверить кое-какие документы на понедельник и теперь лежит на диване в своей квартире, размышляя о том поцелуе, который случился неделю назад. Они с Тэхеном не обсуждали тот вечер, но было и так понятно, что это не просто утешение или выплеск эмоций. Теперь между ними все иначе: они иногда держатся за руки, Чонгук мимолетом целует его, пока альфочка занят своими игрушками, обнимает и зарывается носом в копну мягких волос, вдыхая сладкий запах. При этом, каждый чувствует себя по-настоящему счастливым. К вечеру, уже собравшись, Чонгук еще пару раз смотрит на себя в зеркало, забирает ключи от машины с тумбочки и выходит из дома, отправляясь на ужин к семье Мин. Он быстро отписался Тэхену, что собирается к своим друзьям, оставаясь после этого в тотальном игноре на целых два часа. Не похоже на омегу, потому что тот всегда отвечал быстро, не заставляя ждать, и теперь Чонгук слегка волнуется, делая пометку у себя в голове — позвонить ему позже. — О-о, а вот и Чонгук подоспел, — нараспев вещает Юнги, пропуская мужчину внутрь и приветственно жмет ему руку. В это время, слишком уж счастливый Чимин выбегает в коридор, попутно вытирая руки об полотенец. Честно говоря, Чонгук успел соскучиться по этой милой мордашке. — Ну наконец-то, — обнимает его омега и улыбается, после подталкивая к столу. — Смотрю, ты постарел, уже и морщины появились. — И тебе привет, —легко отзывается Чонгук, не воспринимая колкость всерьез. Чимин отвлекается на курицу в духовке, спеша вытащить готовое блюдо и поставить в середину стола, пока альфы присаживаются на стулья и обсуждают что-то связанное с работой. В дверь звонят несколько раз и омега, крикнув громкое «я открою!» с кухни, удаляется к двери. Следом с коридора послышался писк двух омег, явно не видевших друг друга долгое время, а еще Чонгуку послышался до жути знакомый голос. И когда парни появляются в поле зрения, альфа выпадает из этой реальности, засматриваясь на своего омегу. Во-первых, он совсем не ожидал увидеть Тэхена здесь. А во-вторых, Тэхен выглядел просто бесподобно: узкие черные джинсы, атласная рубашка бежевого цвета, немного украшений на его лебединой шее и капелька макияжа — совсем чуть-чуть, чтобы подчеркнуть нежные черты лица. Превосходный с ног до головы. — Тэ, — отмирает альфа, — выглядишь прекрасно. Это первое, что пришло ему в голову на этот момент. В общем-то, именно поэтому он данные слова и озвучил, невзирая на удивленные взгляды своих друзей и один смущенный взгляд омеги. — Не понял, так вы знакомы что ли? — первый в себя приходит Юнги, вскидывая брови к верху от изумления, а затем выпячивает глаза, когда его озаряет некая догадка. — Подождите-ка... так это тот самый омега, по которому ты сохнул, но мне не говорил, потому что, цитирую: «да я еще и сам не знаю»? — Ну-у-у, да? — неуверенно тянет Чонгук, не потому, что это неправда, а потому, что страшно пиздюлей сейчас получить. — Ну ахуеть друг называется! Ты морозил меня все это время, а вот Чимин сразу узнал от Тэхена, что тому кто-то нравится, и насрать, что мы не знали кто... — Милый, заткнись, — прерывает его гневную тираду омега, пока Юнги не наговорил лишнего, а то вон, Тэхен уже покраснел пуще прежнего. — Ладно, но я еще не закончил, — фыркает альфа, выпивая содержимое в бокале. Поумерив пыл Юнги, все принимаются за еду, наконец расслабившись. Вокруг атмосфера максимально домашняя, словно все собрались за ужином отведать какого-нибудь жаркого и запить все горячим чаем с конфетками; нет ощущения того, что сейчас они будут пить за свадьбу, поздравляя молодоженов. Тэхен поглядывает на довольного Чимина, что чему-то радуется. Оно и понятно — наконец у его лучшего друга появился достойный его альфа, уж в Чонгуке он уверен как никогда. — Знаете, я безумно рад тому, что вы вместе. — Но мы не... — А я-то как рад, — обрубает на полуслове Чонгук, под столом находя омежью ладошку и мягко сжимая. Тэхен смотрит сначала на альфу, затем на их сцепленные руки и осознание приходит само собой. Да и чего греха таить, каждый из них догадывался к чему все идет в конечном итоге, правда каждый по разному это представлял. — И вообще, почему мы не говорим о том, что вы поженились? Это же такое счастье, учитывая тугодумство Юнги, — говорит он, сразу получая свирепые глаза напротив и салфетку, прилетающую в лицо, отчего омеги начинают синхронно смеяться. — Кстати, выпьем за это! — веселится Тэхен и поднимает свой бокал, после чего все дружно чокаются, отпивая по несколько глотков. Далее вечер становится все более непринужденнее, беседы веселее, а обстановка наколется до такой степени, что к концу Юнги приходится нести на кровать. Конечно, все выпивали, кроме Чонгука, которому сегодня еще за руль садиться, но Юнги пошел прям во все тяжкие, решив вдоволь отпраздновать такое событие — свадьбу со своим самым любимым омегой, который, к слову, успел обматерить его всеми матерными словами, пока помогал Чонгуку его тащить. Ох уж эта семейная жизнь — и смешно, и плакать хочется. А после этого всего мракобесия, попрощавшись с Чимином, они вместе с Тэхеном покинули чету Мин, направляясь к припаркованной машине. Желание отвезти омегу к себе в квартиру и не выпускать его из своих объятий всю ночь почему-то росло с каждой минутой, благо здравый рассудок не давал этого сделать без чужого согласия. — А где Джэ? — вдруг вспоминает Чонгук, откидывая всякие мысли в сторону и вспоминая о самом главном. — Я отвез его к дедушкам, они захотели по-нянчиться с внуком, поэтому отдадут мне моего сына только послезавтра, — хихикает Тэхен, все еще помня о том, как эти самые дедушки выгоняли его из родительского дома, дабы он не мешал проводить им время с Джэсоном. — Может... тогда переночуешь у меня? У Чонгука затормаживаются шестеренки в голове, от понимания того, что он сейчас сказал. Нет, он от своих слов не отказывается, ни в коем случае, просто... ну, просто Тэхен вполне может сейчас послать его к чертям собачьим. — И что мы будем делать? — своим ответом он удивляет мужчину, без капли смятения смотрит на него и кусает нижнюю губу, забывая о собственных горящих ушах. Об остальном он подумает завтра. И честное слово, Чонгук сейчас остановится на обочине и не посмотрит на неудобство в машине. — Посмотрим фильм, можем поиграть в приставку, если хочешь, ну или же просто целоваться пока не надоест, — ухмылка не сползает с лица, а через пару секунд они уже подъезжают к многоэтажному дому. — Выбирай что душе угодно. — Пожалуй, последнее. Это стало финальным курком, который омега собственноручно отпустил. Тэхен явно стал смелее, о чем говорит капля алкоголя в крови. Пора дать волю чувствам, эмоциям и своим желаниям, которые давно просятся наружу. В конце концов, у него появился альфа, самый лучший альфа, которого он когда-либо встречал — это уже говорит о многом. Когда пара заходит в квартиру, они сразу попадают в спальню, обмякая на теплых простынях после знойной погоды на улице. Тэхён ластится, обнимает за шею, жмётся всем собой, и разум Чонгука фокусируется в трёх точках — грудь, бёдра и рот. Остро чувствуется намерение примкнуть к нему — твёрдому, жаждущему, просящему взглядом, частыми короткими вдохами и беззвучными стонами с влажных приоткрытых губ. Видит бог, Чонгук не специально думает о таком. Тэхён тоненькими пальчиками расстегивает пуговицы на рубашке альфы, снимая ее с него, когда на самом остались одни лишь боксеры. Происходящее крайне смущает и не важно, что первым инициативу проявил омега. Поцелуи томные, больше похожие на сумасшедшее сплетение языками и страсть, которая разгорается с каждым мгновением. Чонгук усаживается между тэхёновых ног и забывает обо всём, что не похоже на обёрнутые вокруг его талии бёдра, широкие ладони, скользящие по спине, и светловолосого парня, лежащего под ним. Чонгук сладкими поцелуями спускается к шее, вдоль гладкой кожи мажет губами и прикусывает несильно, стараясь незаметно оставить алые пятна. Он использует свою свободную руку, скользит ею вверх по боку Тэхёна, вниз, чтобы почувствовать его задницу, и ощупывает его бедро, после чего быстро цепляет рукой под его коленом и поднимает эту ногу ещё выше, хрипя от трения. — Ах, — срывается первый стон с чужих губ, когда Тэхен чувствует, как струится под кожей жар от желания получить ещё больше Чонгука. Как же он хотел так много всего с Чонгуком, но ему было достаточно и просто ощущения альфы рядом прямо сейчас. Омега все больше растворяется в этих чувствах, когда чужие пальцы проскальзывают под кромку трусов, подцепляя их и спуская вниз, откидывая куда подальше. Мурашки бегут по коже Тэхёна по мере передвижений чужих рук по его телу, и альфа совсем не удивился, узнав, насколько отзывчив Тэхён, иной раз накрывая ртом его сосок, скользя языком по нему, а затем осознанно очерчивая влажный круг. Омега уже позабыл о том, насколько это может быть крышесносно. — Чонгук, пожалуйста... — шепчет он заполошно, слишком остро реагируя на действия своего альфы. — Что такое, котенок? — из уст вырывается это милое прозвище, сжимающее сердце Тэхена в тиски от переизбытка чувств. Чонгук поднимается к его ключицам, выцеловывая каждую поочередно, а омегу всего трясет от возбуждения. От каждого прикосновения к разгоряченному, напряженному до предела телу его чуть ли не подбрасывает вверх на смятых простынях, поэтому, видя чужое нетерпение, альфа спускается рукой ниже, обхватывает ладонью член омеги, потирая его большим пальцем, а потом скользит рукой дальше, вводя один палец в мокрую дырочку. Тэхён громко стонет, медленно переходя на скулеж, пока альфа размеренно двигает в нем одной фалангой, постепенно добавляя еще три. Пальцы двигаются ритмично, продолжая входить и выходить, иногда попадая по комочку нервов, отчего омега выгибается в разы сильнее. — Сейчас будет немного неприятно, — говорит Чонгук, вытаскивая пальцы из уже растянутого входа и подставляя свое возбуждение. Большое количество прелюдий для них было слишком — каждый взбудоражен от того, что происходит сейчас, поэтому не медля альфа постепенно входит, останавливаясь, чтобы дать привыкнуть. Омега сжимает простыни до проявления белых костяшек, а из глаз прыскают непроизвольно слезы, которые альфа сразу сцеловывает и шепчет нежности на ушко, стараясь успокоит и хоть как-то унять чужую боль. — Прости, — выдыхает Чонгук, наклоняясь к лицу омеги и мягко прикасаясь губами к его. Тэхен, схватившись за широкие плечи альфы, начинает их отпускать и ловит немой стон, когда член проскальзывает полностью внутрь. От боли не осталось и следа. — Можешь двигаться, — шепчет Тэхен, кивая головой. Чонгук кладёт руки по обе стороны от Тэхёна и начинает толкаться. Сначала медленно, переходя на более глубокие и быстрые толчки. Стоны омеги вырывались из его груди, смешиваясь с частыми томными вздохами альфа, которые звенели в комнате. Чонгук смотрит, как тот красиво извивается под ним, подмахивает бедрами, и слова восхищения переплетаются в мыслях один за другим. Он зарывается лицом в шею напротив, блуждая языком по быстрому пульсу под кожей и смазано целует в губы, когда омега за шею притягивает его к себе. Влажные от пота волосы спутываются и прилипают ко лбу и приближение оргазма ощущается довольно близко. — Чонгук... я сейчас... с-сейчас, — бормочет Тэхён, тело изгибается вверх, слабо вздрагивая, и его накрывает с головой, унося, наверное, далеко во Вселенную. Альфа издаёт свой собственный стон, не прекращая двигаться внутри, гонясь за собственным удовлетворением и любуясь таким открытым, только для него, Тэхеном перед собой. Тело омеги продолжает свободно качаться при каждом толчке Чонгука, голова склоняется в сторону, чтобы его шея полностью была открыта для него и он мог целовать кожу. Чонгук кончает, как раз когда Тэхён начинает дрожать и скулить от чрезмерной стимуляции. Он дышит более часто с каждой из своих последних фрикций, и, ощущая невыносимое давление, он все-таки изливается внутрь, оставляя белесые капли стекать по хрупким бедрам, и падает рядом, приводя свое дыхание в норму. — В душ? — отдышавшись, любезно интересуется Чонгук, поворачиваясь на бок и улыбаясь во все тридцать два, когда перед ним лежит растрепанный и с румянцем на щеках омега. Понимание того, как же сильно он его любит пролетает внезапно и задерживается в голове, не собираясь покидать. А под сердцем теперь высечено Ким Тэхен. — Только если ты меня понесешь. И лишних слов не нужно для того, чтобы Чонгук тут же подхватил свое счастье на руки и унес в ванную комнату.***
— Сон-и, не носись по квартире, — просит Тэхен с гостиной, почти закончив с сервировкой стола. Мальчик прибегает на звук, кружась вокруг и махая ручками, в итоге получая один предупредительный взгляд от омеги. — Папочка, а когда Чонгук-и хён приедет? — лепечет малыш. — Совсем скоро. — А он привезет мне подарочек? — по-детски спрашивает, делая оленьи глазки, против которых Тэхену устоят трудно, не говоря уже о Чонгуке, что сразу бежит баловать мальчика разными вкусняшками. — Ох, даже не знаю... — наигранно вздыхает омега, — хорошо ли ты себя вел? — Конечно! Я был самым послушным мальчиком! Тэхен смеется, смотря как альфочка гордо выпячивает подбородок и делает серьезный взгляд. — Ну если так, то привезет тебе Чонгук-и что-то интересное. — Ура-а-а! — весело кричит Джэсон и задумывается после. — Тогда можно я буду называть его своим отцом? Вопрос выбивает омегу из колеи, потому что максимально неожиданный. Такие слова своего сына его безусловно радуют — Джэсон увидел в Чонгуке своего отца и это немаловажный аспект. Кажется, его бедное сердце только что пропустило один очень важный удар. Несмотря на то, что они с Чонгуком уже давно встречаются, а Джэсона он воспринимает как собственного сына и никак иначе, о чем ни раз говорил, но такие слова от малыша впервые. Очень даже приятные слова, греющие душу. — Джэ, давай лучше у него спросим, ладно? — находит что сказать Тэхен и мальчик, быстренько кивая, убегает к себе в комнату. Рождество — наверное самый атмосферный и семейный праздник. Омега раньше его справлял с Юнги и Чимином, или же с Джэсоном ездил к родителям. А сегодня они будут праздновать его вместе с Чонгуком. Невероятное чувство тепла разливается под кожей только от одного этого факта и Тэхен еще сам не верит в то, что произошло с ним за это время. Жизнь кардинально поменялась, принося ярких красок и много-много любви. За своими размышлениями омега не слышит, как дверь в квартиру открывается и в коридоре шуршит куртка; не слышит шаги позади себя и понимает это только тогда, когда чужие руки окольцовывают тонкую талию, холодными губами прикасаясь к затылку в легком поцелуе. — Привет, — шепчет альфа, поворачивая омегу к себе лицом и получая долгий чмок от Тэхена в губы, что и послужило приветствием. — Все уже готово? — удивляется Чонгук, когда видит полностью накрытый стол. — Да. — Отлично, — хлопает в ладоши, затем громко проговаривает, — а где мой малыш? — Джэсон сразу выбегает из комнаты, запрыгивая к альфе на руки и даря ему крошечным поцелуйчик в щеку. Тэхену остается сейчас только не расплакаться от такой картины. — А я тебе рисунок нарисовал! Признается Джэ, вручая рисунок Чонгуку, где были нарисованы они вдвоем, а на оборотной стороне вместе с Тэхеном. — Ух ты! Очень красиво получилось, — любовно поглаживает он мальчика по волосам. — Я тоже тебе кое-что приготовил. Альфа уходит в другую комнату, достает из своих тайников, где прятал подарок, большого робота на батарейках, о котором так долго мечтал Джэсон, и приносит его ему в руки, ловя восхищенный взгляд и громкий писк на всю комнату. Видеть как улыбается ребенок и дарить ему счастье — самое лучшее, что могло только быть. — Спасибо, отец! — выкрикивает альфочка, вгоняя в ступор побледневшего Чонгука. Его впервые назвали отцом... уму непостижимо! Он срывается с места, обнимая сына так крепко, что тот уже начал кряхтеть от недовольства, но все равно улыбается и, как только его выпустили из рук, несется поскорее опробовать новую игрушку. — Меня только что назвали отцом... отцом, Тэ… — заторможенно повторяет несколько раз и смотрит на до безумства счастливо-хихикающего Тэхена. — Представляешь!? — Да, Гуки, представляю. — Тэ, я так тебя люблю, — альфа подходит ближе и прислоняется своим лбом к чужому, мимолетом оставляя поцелуи там, куда дотягивается. Ему никогда не было так хорошо, как сейчас — с любимым омегой под боком и маленьким Джэ. — Я тоже тебя люблю, — не скрывая нежности в голосе, вторит ему Тэхен, а все тело покрывается мурашками от трепета в груди. — Кстати, я привез нам коробку карамельных эклеров из твоей пекарни. — Правда? — Да, все-таки именно они нас свели вместе, — смеется Чонгук, топчась в обнимку с омегой на одном месте. — Грех было не купить их в этот день. «И то верно», — думает про себя омега, загадочно улыбаясь, но не произнося ничего в ответ. Чонгук и так прекрасно знает, что Тэхен думает по этому поводу, поэтому лишние слова сейчас излишне. Тем более, в такой тихой и уютно-домашней обстановке. В голове лишь крутятся мысли, что Тэхену крайне повезло встретить Чонгука — такого заботливого, милого и одновременно сексуального альфу, полюбившего не только самого омегу, но и его сына. Крайне повезло, что одним зимним днем альфа предложил подвезти его до дома, потому что пришлось готовить эклеры сверхурочно. Вообще во всем повезло, и эти неожиданные изменения в его жизни, — не случайность. Чонгук лишь ждал внешнего повода для выражения действиям и они наступили именно тогда, когда подвернулся момент. — А еще, я не хотел сам выбирать тебе подарок на Рождество, поэтому завтра поедем вместе, — ласково говорит, пока Тэхен лениво перебирает его волосы на затылке и тычется носом в шею, вдыхая сладкий аромат. Омега сомневается, что ему что-то нужно — Чонгук уже подарил ему свою любовь, а это в разы сильнее любого подарка. — Есть какие-то пожелания? — Просто всегда будь рядом, Чонгук.