бриться чужой бритвой - как поебаться

— О, Ниган тебя ждет. В твоем доме. Звон заменил все звуки. Гул машины, разговор людей, ветер, птиц. Он. В его доме. Рика отдаленно одолевало уставшее раздражение оттого, что еле найденные запасы тут же забрали. Ватные ноги повели его по знакомой дороге, пока его преследовали тупые ухмылки и неясные взгляды. На лбу выступил пот. Грудь мучительно сдавило. Рик бежал, хотя уставшее тело молило хотя бы о шаге. Скрип двери. Его лицо перед самым носом. В геле для бритья? Недоумение смешалось с паникой. Привычная улыбка, обнажающая только верхние зубы. — О, Рик, как я рад тебя видеть! Кстати, твое местечко… Рик не слышал слов, врываясь внутрь дома, осматриваясь. Карл сидел на диване. С Джудит. Целые, невредимые. — В-вы в порядке? — спросил Рик так тихо, точно нельзя, чтоб Ниган слышал. Ниган все же услышал, громко вздыхая и закатывая глаза. Дети кивнули. — Конечно же! — воскликнул он слишком громко, — Они в полном порядке, я по-твоему совсем ебнутый что ли? — Рика по-дружески приобняли за плечо, Рик морщился от грубого слова, сказанного при детях, но смолчал, застывая и терпя, — Оу-у, от тебя тиной несет… и еще какой-то херней, — не отрывая руки, Ниган принюхался, хмурясь, — Ты по болотам что ли лазил. Ради меня? О-о, Рики, такую отважность я не могу не оценить. Кстати, твои детки просто чудо! Малышка Джудит прям-таки ангелочек, а ты, я смотрю, не промах в заделывании детей, а? — рука шлепнула по плечу, — Иди отмойся от всякого говна, я подожду. Ты меня отвлек, так что… придется отрабатывать. Рик едва заметно кивнул и ушел в ванну, пока холод произошедшего пожирал его изнутри. Дети в порядке. Дети в порядке. Никто _пока_ не умер. Ниган не собирался им вредить. Паника не поможет. Паника не поможет. Никто не умер. Спасители просто заберут дань и свалят. После душа стало спокойнее лишь едва. Рик даже толком не просушился, одежда чуть липла, волосы все еще влажные. Но кожа за слоем стресса едва ли чувствовала холод. — Итак, Рик, — Ниган отмылся от геля для бритья, на щеке красовалось выбритое место, забавно несимметричное, — Я считаю в рабочей среде, то есть, между тобой и мной, должно быть доверие. Бриться чей-то бритвой — все равно что потрахаться, а дать себя побрить — это уже и жопу подставить. Так вот, Рик, — Ниган торжественно уселся на стул перед зеркалом, запрокинул голову, встречаясь с растерянным взглядом, — доделай. Бритва и гель лежали возле раковины, перед зеркалом. Рик послушно взял гель, смотря нечитаемым взглядом на лезвие, в эти секунды время точно замедлилось. Он может прекратить это сейчас. Сможет ли? Стоит ли это того? — Чего завис? Любуешься? — Ниган смотрел снизу-вверх, улыбаясь, приподняв одну бровь. Рик фыркнул, выдавливая гель на ладонь. Будущее столкновение о кожу _врага_ ударило дискомфортом. Нет, он брил Шейна пару раз, когда тот сломал пальцы на руке. Но это ж лучший друг, чего они друг другу там не делали… Но мир не взорвался, когда ладонь начала втирать гель в скулы, подбородок, шею. Пальцы прощупывали контур, ощущали шероховатость волос, мягкость щек. Большой палец случайно задел губу. Теплая. Как и все лицо. Ниган издал какой-то мурчащий звук, прикрыл глаза. Рик аж дернулся, успев выпать из реальности. — Ну-ну, я же не кусаюсь. Говорю же, жест доверия. Но с таким нажатием тебе в массажисты. А ты даже не напрягаешься? Может, подумаю… заберу тебя отсюда, будешь-… — Не шевелись… — Рик постарался звучать не слишком грозно, намеренно перебивая, — пожалуйста, я не хочу… задеть кожу. Удивительно, но мужчина даже не поморщился, послушно стихая. Рик отмыл руку и взял лезвие. Вздох. — О-о-о, Ри-ик, только не говори, что ты настолько банален, что планируешь, нет, что думаешь, что вообще сможешь мне вскрыть глотку вот этим. Сейчас. Если и получится, тебе последствия не понравятся. — Нет, не думаю, — соврал Рик, в ответ лишь рассмеялись. Рука замерла над чужой щекой. Ему придется держать лицо Нигана. Возможно, слишком крепко. Так вообще можно? Рик замер, хлопая глазами. Дыхание точно было слишком громким. — Ну что опять? — они вновь столкнулись взглядами, — Не надо строить мне свои глазки, я бы рад был в них упасть, но, зараза, ты тот еще гандон, так что работай давай. Да держи ты меня нормально! Не фарфор, бля, не развалюсь. Рик выдохнул и прихватил под подбородком, поворачивая голову вбок, так, чтобы удобнее было провести по щеке. Рука дрожала. От слабости или стресса — непонятно. Рик вел медленно, очень медленно. Не так, как обычно. — Ты че, плачешь? — кажется, голос звучал искренне и удивленно. — Нет, — ответил сухо Рик и, понял, по щекотке на щеках, что очень тупо соврал. Она капля упала на лоб Нигана, его брови дрогнули, а сам он уставился наверх. Ни ругани, ни издевок. Тишина. Дыхание. И невозможность разорвать зрительный контакт. Глаза у главаря Спасителей были темные, глубокие, но все-таки радужка какая-никакая, а проглядывалась. — Я все никак не могу понять… Холод схватил за горло. — Как ты умудряешься так красиво плакать. Нет, серьезно, я вот выгляжу как картошка. А ты… Рик утер глаза. Чужие слова отзывались странно и пусто одновременно. Глупо. Дурацки. Рик даже издал смешок. От нервов или действительно было смешно — непонятно. -… Глаза твои, конечно, пиздец. Но мы отвлеклись, голубоглазка, давай, вытирай сопли и продолжай. Рик утер лицо рукавом рубашки. — Извини. — Да ну-у, я тебе так нервишки помотал, было бы страннее, если бы не плакал. Да и, знаешь, выглядишь ты заплаканный слишком красиво, я не могу злиться. Господи, как это странно звучит. Рик продолжил. Руки немного, но успокоились. Лезвие шло вниз. Щека, висок, подбородок. Вторая щека. Рука устала, страшно было прекратить. Она затряслась сильнее. Лезвие дрогнуло. Оставляя царапину. Рик замер, смотря на тонкую краснеющую линию. Ниган в его руках даже не дернулся. Настала тишина. Затем вздох. — Я… Я не хотел. Я… слу-случайно… Я… — Рик, угомонись, ты че так раскеился, а? Не то, чтобы мне больше нравилась твоя дерзость, но тебя походу из крайности в крайность бросает, да? Я не уебу тебе за царапинку. Это всего лишь царапина. Добреешь и заклею. Да оно само заживет, фигня. Рик добрил. Дрожащие руки окунулись в холодную воду. Теперь он свалит. Теперь он оставит их в покое. Хотя бы на неделю. Ниган любовно смотрел в зеркало, щупал гладко выбритые щеки. Довольный, чуть ли не светился. — Ну, а теперь, садись! Рик обернулся, стараясь сохранить самообладание. — Ты меня побрил, а я тебя. Теперь твоя очередь подставлять жопу, — Ниган подмигнул, а голос его точно стал тяжелее, тон — страшнее. Граймс послушался. Ниган оперся ладонями о стол перед ними, его грудь касалась затылка Рика, смиренно терпящего все эти дурацкие выходки. Ниган потянул уголки губ вниз, нахмурился. Передразнивая. — Чего рожа кислая? Тебя сейчас по красоте побреет сам большой босс! Радуйся, не каждый день такая удача выпадает. Рика, честно, устраивала и эта короткая бороденка. Но был ли у него выбор, когда этот сраный большой босс так увлекся. Ресницы дрогнули, когда ладони накрыли щеки. Без геля. Рик напрягся всем телом. — Тебе надо расслабиться, малыш, иначе так дело не пойдет. Ладони опустились на плечи, сжимая, массируя. Ниган хватал крепко, до боли. Рик нехотя признавал — это было приятно. Хуже того слово «приятно» оказалось высечено в его выражении лица. — О-о, так ты любишь массаж? И неужели никто тебе его не делал? Какая жалость… Молчание. — А ты под одеждой куда больше, чем кажешься. Я думал ты уж совсем дрищ, но, знаешь, очень даже ничего. Пауза. — Задницу-то я успел оценить, а остальное — пока нет. Рик резко раскрыл глаза, охуевше-возмущенно впившись во взгляд в отражении. Спокойный, лишь одна бровь приподнята. — Ты столько на четвереньках проползал, что тут уж сложно проигнорировать, Рик. Не смотри на меня так, это эстетическое замечание. Причем, даже комплимент. Что, небось страшно, что мужик твою задницу оценил? Хуев боишься? Рик задышал чаще. Автоматически отрицательно повертел головой, хотя, да, ему точно было _дискомфортно_. Не потому, что внимания мужчины к собственной, казалось бы, гетеросексуальной заднице — напряжно. Нет, это… терпимо. А потому что внимание это исходит от такого человека, которому Рик свою задницу точно бы не доверил. — То есть, моего хуя ты не испугаешься? Ниган наконец закончил с внезапным массажем и принялся растирать гель для бритья по коже. — Боюсь, — выдохнул Рик устало, не зная, существует ли правильный ответ на этот вопрос. — Ты не бойся, он не кусается. Говорил Ниган серьезно, но Рик чувствовал кожей, как тот пытается не заржать. Хуже того, все еще трясясь, мужчина взялся за бритву. — Ты бы видел свое лицо, это пиздец, — все не мог успокоиться тот, умирая со своей же, блядь, шутки, кружа лезвием опасно близко к коже, — неужели проблема в том, что у меня на пару дырок меньше и на один хер больше? -… Ты о чем? Какая проблема? — А, так проблемы нет? Ну, продолжаем. -… Я убил твоих людей. — Что-то ты поздно осознал, но, так уж и быть, молодец. — Ты убил моих. — Именно, умница, продолжай говорить очевидные факты, но если тебе сло-… -… И ты, блядь, флиртуешь со мной? — зашипел Рик, и лезвие его поцарапало. Он шикнул вновь. — Упси! Я рад, что ты наконец начал говорить со мной. И да, че мне мешает не подкатывать к тебе яйца? Может, привяжешься слишком сильно и позабудешь про свое «убю-убю»? Обычно стояк о-очень мешает драться. Лезвие вновь поцарапало кожу. Рик зажмурился. — Я не специально! — оправдывался Ниган, смеялся и продолжал. Специально ли? Хер его разберет. К концу этой невероятной бьюти-процедуры по кровопусканию Рик был криво побрит и обклеен пластырями. Но побрит. — Что за красавчик скрывался под этой брутальной бородой! Я бы даже сказал «смазливенько», но, нет, не подходит. Ну, что, доволен? Рик устало посмотрел в веселые глаза. — Не обоссысь от счастья, — мужчине хлопнули по плечу, — Кстати, я ведь еще и спагетти приготовил… О-о, твоя кухня — такой бардак, ты бы, блядь, знал… но теперь нет! Я убрался, так вот…