Дов Узнагар, 17 августа 1301 год
— Мой ярл… Я не совсем уверен, что это так нужно… В конце концов, вы все еще один из сильнейших магов и лучший ярл островов Скеллиге. Может… — Нет, Йорвет. Слишком уж долго я сижу драконьем троне… Если честно, я слишком стар для этого дерьма… — Ты меня на полвека младше, обалдуй! — И тем не менее, братец. Я — довакин, я старею медленнее, чем обычные люди, но и на мне уже сказываются старые раны и болезни. Не хочу подыхать в том возрасте, когда не смогу уже даже сам зад себе подтирать или сам держать перо, которым подписываю указы. Предпочту уйти всеми уважаемый и почитаемый. — Ага, живи ярко — умри молодым… — фыркнул Йорвет. — Именно так, друг мой. Вся ценность жизни в ее конечности, как бы парадоксально это ни было. Мне уже девяносто четыре года, большую часть которых я провел в войнах, походах, политике… Я слишком устал, Йорвет. Со времен победы над Дикой Охотой прошло почти тридцать лет. За это время Неверленд изменился почти до неузнаваемости. Островитяне, восстановившись и отстроившись после нападения эльфов-иномирцев, почти поголовно решили, что уж ТАКОГО подвига однозначно хватит, чтобы в будущем, после смерти, было не стыдно смотреть предкам в глаза, так что большая часть из них, ведомые мудрыми решениями королевы Керис, подкрепленными стальной рукой Эдрина ан Довакиира, отложили в сторону мечи, взявшись вместо них за инструменты. Кто бы мог подумать, что некогда дикие ничтожные варвары, ежедневно готовые биться за разграбление соседских земель, смогут стать настолько хорошими хозяйственниками и настолько талантливыми магами?! Рачительные, но отнюдь не жлобливые островитяне за тридцать лет добились очень много, фактически перестроив свои острова с нуля и начали настоящую экономическую экспансию на континент, как некогда это сделал Эмгыр Без проблем, конечно не обошлось. Земли Краха ан Крайта, который довольно быстро утратил авторитет и влияние, на долгие годы стали, фактически, сплошным пристанищем самых разнообразных пиратов, разбойников и мародеров, которых некогда самому влиятельному ярлу приходилось принимать у себя только для того, чтобы хоть как-то удержать наследные земли. Страшно себе представить, что там творилось, но буквально за полгода с земель Ан Крайтов под разными предлогами слиняли почти все жители, которых приютили кланы-союзники. Разумеется, разбойничьим шайкам, привыкшим к гулянкам, пьянству и полной вольнице в плане убийства, грабежей и насилия, это не понравилось и вскоре в Каэр Трольде началась резня, в ходе которой Крах был убит самым простым кухонным ножом в пузо. Поговаривали, однако, что убийца — Гречко «Гвоздь», бывший бандит из Новиграда — за это убийство сперва был арестован, но затем отпущен на волю, да еще и получил из рук ярла Эдрина тугой кошель с золотом. Но подтверждения этим слухам, конечно же, не нашлось… Тем не менее, на освобождение Каэр Трольде от засевших там разбойников ушел не один год и не одна сотня человеческих и эльфийских жизней. Тем не менее, уже в тысяча двести семьдесят шестом году бывший оплот клана Ан Крайт и огромная прилежащая территория были освобождены и на старые новые земли потянулись десятки инженеров, магов, сотни строителей и войск охраны. Земли были нужны как воздух, новые территории довольно скоро застроили и пустили в дело, а товары, производимые на них, поставлялись, по слухам, даже в Реданию и Нильфгаард. Кстати, о них… Реданский орел без особенного сопротивления взял под свое крыло фактически весь север, за исключением Вергена, ставшего новым Вольным Градом после того, как Новиград оказался в руках Радовида, и Ковира, за который вступились островитяне. Конечно, немногие уцелевшие темерцы, которые ныне жили на островах Скеллиге, были не очень довольны этим фактом, но пришлось смириться — Эдрин, после многочисленных переговоров с Северным Безумцем, как Радовида нарекли люди, махнул рукой и сказал, что проще подождать, пока тот сдохнет от старости и договариваться с кем-нибудь более адекватным. Были, конечно, и те, кто не смирился. Среди таких оказался и Вернон Роше, объединивший под своим командованием небольшую партизанскую армию и отправившийся отвоевывать независимость Темерии у Радовида и Эмгыра. Правда, вместо свободы и независимости гордый полуэльф и бывший цепной пес Белых Лилий нашел лишь грязную и бесславную смерть — его убили во время переговоров примерно через полгода после того, как он ушел со Скеллиге, а пойманные партизаны еще несколько недель висели на ветках и столбах по дороге из Новиграда в Оксенфурт в назидание остальным смутьянам. Тем не менее, у Радовида нельзя было отнять одного — он был великолепным тактиком и стратегом, а его идеи и решения были настолько же гениальны, насколько и безумны. Так что постепенно-постепенно ему удалось вытеснить войска Нильфгаарда не только за Яругу, но и даже освободить несколько королевств, среди которых, разумеется, оказалась и Цинтра, королевство, ставшее символом сопротивления Нильфгаарду. Была, разумеется, попытка после войны с Черными начать войну с чародеями, но быстро выяснилось, что и воевать, собственно, не с кем — все маги с новых территорий уже давно не питали ложных надежд и свалили в более привлекательные места. Победоносная война Севера против Юга, однако, закончилась совершенно неожиданно. В одну ночь в августе восемьдесят шестого года Эмгыр вар Эмрейс был убит собственными же дворянами в тот же месяц, как рухнула его слава непобедимого полководца. Дворяне рушили Империю примерно два месяца, а затем… Затем на престол по праву родной крови внезапно взошла наследница Эмгыра вар Эмрейса, вернувшаяся из некоего дальнего путешествия, о сути которого никто не знал. Мало того, девушка взошла на престол, поддерживаемая несколькими княжествами и провинциями, которые — вот совпадение-то! — были в почти полной экономической зависимости от Скеллиге. Да и сами Острова выразили солидарность новой императрице. Что же до остальных… Геральт, постоянно находящийся под гнетом и моральным давлением Йеннифэр, попытался оставить ведьмачье ремесло и найти некое более прибыльное занятие. Эдрин подозревал, что «благоверная» просто запилила Белого Волка примерами, что уже целых двое ведьмаков смогли добиться очень высокого благосостояния и положения в обществе. Как бы там ни было, довольно скоро белоголового ведьмака заметили при дворе некоей Розы вар Аттре, наследницы убитого еще на землях Ла Валеттов посла нильфгаарда и крайне состоятельной особы. Поговаривали, лучший мечник Севера учил ее и нескольких других состоятельных особ высокому искусству фехтования, получая за это очень большие деньги. Маргарита Ло-Антиль, бывшая ректор Аретузы, вскоре заняла позицию архимага островов Скеллиге. Совет чародеев, созданный ею, в который вошли и Трисс, и Кейра Мец, и многие другие влиятельные чародеи, вскоре заменил неудавшуюся с самого начала Ложу. Отстраненные от политики чародеи и чародейки, тем не менее, нашли способ доказать свою важность и значимость всему цивилизованному миру, став главными двигателями науки везде, кроме Редании, где любая магия довольно быстро оказалась вне закона — Церковь Вечного Огня терпеть не могла конкуренции и яростно обороняла монополию на чудеса в Редании. Мало того, мадам Ло-Антиль вскоре стала любящей женой, хотя и по сей день не стала матерью… Сраженная отвагой Йорвета, чародейка не смогла отказать одноглазому романтику, который, помимо прочего, теперь был не только официальным главой контрразведки Скеллиге, но и негласным главой некоего Братства, которое исполняло заказные убийства для новой императрицы Нильфгаарда. Сам же «одноглазый романтик» все еще успешно руководил тайными операциями по всему континенту и, казалось, будет руководить ими вечно — за все эти годы он, похоже, не постарел ни на день. Золтан же… А что Золтан? Он после победы над Дикой Охотой, повесил секиру на гвоздь и, отыскав где-то в Редании своего старого дружка, Лютика, открыл вместе с бардом гигантский и богатейший трактир, куда поставлялись напитки и блюда со всего света, а приглашаемые музыканты и артисты по уровню своей известности могли бы сделать честь даже императорскому двору… Правда, руководил этим местом бывший виконт Де Леттенхоф, а Золтан… Золтан занимался самым краснолюдским делом. Он варил пиво… Эдрин вздохнул, вспоминая все прошедшие годы. — Да… Я слишком устал. — Прощаться с кем-то будешь или мне передать? — Нет, Йорвет, — Эдрин усмехнулся. — Кому надо — все уже знают. Я всех предупредил. Во главе свободных островов станет Сванригге Ан Тиршах — что ни говори, у парня есть понимание и есть сила воли… Да и, опять же, кого еще, как не мужа нашей драгоценной королевы? Ну и вы все ему поможете. А с меня… С меня уже хватит. Йорвет кивнул. — Тебя будет не хватать, Эдрин. Тебя не забудут… — Ой, вот только не начинай эти сопливые фразочки из дамских романов Лютика. А то я расплачусь. Соберитесь, напейтесь всей толпой, проспитесь и дальше уже живите как жили. В худшем случае, думаю, Цири придумаем способ, как спереть более раннюю версию меня и засунуть обратно к вам, пусть и поломав к хуям весь пространственно-временной континуум… — Клоун… — Сам горжусь. — Тогда — до встречи… Ярл Эдрин. Довакин кивнул, сделал шаг в открывшийся портал. В конце концов, невежливо заставлять целую императрицу Нильфгаарда ждать какого-то там скромного ярла. — Попрошу вас! Вообще-то, в тронный зал принято не перемещаться порталами, а заходить с поклоном и лишь с явного соизволения Ее Величества… Аристократия будет крайне возмущена этим фактом и… — Передай аристократии, что я — жутко невоспитанное хамло, не чтящее чужих традиций. У меня дело к Цири. Где она? — Ее Величество изволят заниматься делами государства и… — Слушай ты, недоносок… — прорычал Эдрин. — Посмотри на мой меч. Знаешь, что это за меч? — Нет, не знаю, — слегка побледнел камергер. — Это меч, который я забрал из мертвых рук короля Дикой Охоты. Не заставляй меня доставать его и делать уже твои руки мертвыми. Я спрашиваю — где Цирилла?! — Не шуми, Эдрин. Я здесь… Извини, я заработалась… Эдрин вздохнул, повернулся к подопечной. — Привет, Цири… Как ты? Готова, наконец, избавиться от назойливого и ворчливого старого хрена в моем лице? — Не говори глупостей… Никакой ты не назойливый. — То есть, в остальном сомнений нет? — Ни капли, — фыркнула Цири, уже несколько постаревшая за тридцать лет и ныне являющаяся почти точной копией своей бабки — Калантэ из Цинтры. — Идем… Мои чародеи уже подготовили площадку прямо здесь, при дворце. Может быть, потом сделаю на ее месте памятник имени тебя или постоянный портал, если получится. — Язва… — Все жалобы к наставнику. Эдрин фыркнул. Научил, называется, на свою голову… Впрочем, что ни говори, такая вот Цири и должна была быть. Она, в конце концов, королева, как бы ее не соблазнял ведьмачеством Геральт, ныне страшно обиженный на свое Дитя-Предназначение. Портальная арка впечатляла. Цири и ее придворные чародеи действительно постарались на славу. Фактически, это была даже не арка, а целая небольшая башенка, в которой сходились тридцать две расписанные рунами арки. Не то чтобы они были так уж сильно нужны самой Цири, но ведь она собиралась открывать портал не для себя и не на одно мгновение, так что лишних стабилизационных контуров было не избежать. Да и не были они лишними, если на то пошло… — Становись сюда, — Цири указала на одну из рун, размеченных на полу. — Помни, у тебя будет всего одна секунда. — Я помню, Цири… И прощай. Если окажешься в Нирне — милости просим в гости. Четвертая Эра, двести… Пусть будет двести пятый год. К тому моменту у меня уже точно было поместье на берегу озера Илиналта. — Я учту и постараюсь забросить тебя поближе к этой дате. Ну и да… Ты тоже прощай, ярл Эдрин ан Довакиир… Цири сделала шаг назад, в ее руках сверкнуло изумрудное пламя, подхваченное аркой. Некоторое время стояла полная тишина, затем ткань реальности внутри арки как будто разорвалась, обратившись в пустоту, а затем… Затем на мгновение в пустоте появились смутно знакомые, уже почти забытые очертания Скайрима, каким он виден с высоты Глотки Мира. И ярл Эдрин, увидев это, сделал уверенный шаг вперед.***
Голова раскалывалась. Казалось, будто болит решительно каждая клеточка тела. Немилосердно тошнило, сознание с трудом возвращалось к довакину. В нос ударил запах ледяного горного воздуха и дикий аромат хвои. Совершенно особенные запахи, которых Эдрин ан Довакиир не слышал больше тридцати лет… Правда, помимо этого он еще и ощутил запахи нескольких давно не мытых тел, запах лошадей и скрип колес на давно не смазанной телеге. Судя по всему, его куда-то везли на телеге или повозке… Интересно, в какой именно момент истории могла его отправить Цири?! Эдрин осторожно попытался встать, пока еще не открывая глаза… А затем… — Эй ты… Не спишь? Ты нарушитель границы, да? Эдрин в ужасе открыл глаза, заозирался во все стороны. Ну, точно… Та же самая развилка от Черного Брода к Хелгену, те же три повозки, охраняемые имперскими солдатами… И все те же три вынужденных спутника в лице повстанца, мятежного ярла и вора-конокрада… Ох, Цири… За что?! Ну почему именно в этот паршивый день?! И, судя по ощущениям, еще и в то самое немощное тело, каким оно было до начала полноценных тренировок! — О, боги… — с трудом проговорил Эдрин, хватаясь за голову. — Я слишком стар для этого дерьма…