Тьма внутри тебя

февраль, 1957 Поместье Лестрейнджей в Лондоне

Огонь потрескивал в камине, создавая чудесный аккомпанемент для беседы. Та, к слову, была, скорее, светской, нежели дружеской. Ни искренних улыбок, ни взаимных шуток — только выпрямленные спины, дежурные темы и, конечно же, пустые комплименты друг другу. Возможно, атмосфера была столь напряжённой из-за молодого мужчины — единственного из присутствующих за столом, кто был без пары. Он сидел с невероятно скучающим видом, то и дело поправляя и без того аккуратно уложенные угольные волосы. Даже взгляд его чёрных глаз с красноватым отливом прикован был вовсе не к говорящим, а к серебристым змейкам, украшавшим перила лестниц. Они уже давно стали привычным атрибутом этого дома. Сколько лет он не смотрел бы на них, всё равно невольно задавался вопросом: что до сих пор заставляет их, искусственных, периодически открывать глаза. Магия не может жить сама по себе, всему есть причина, а на любую загадку должен найтись ответ. И Том снова и снова возвращался к этим змейкам в мыслях, пробовал подобрать нужную комбинацию рун. Пусть змейки получались такими же внешне, но рушились от следующего же заклятия. Какой же магией обладала девчонка, что смогла их создать. — Сигнус, Друэлла, очень вкусный пирог, — раздалось нарочно громко. Том физически почувствовал недовольный взгляд хозяина дома. Пожалуй, только этот парень во всей вселенной смел пренебрежительно к нему относиться. Реддл вообще в этом доме будто свой. Пусть здесь нет уюта, который так старалась создать молодая жена Абраксаса в Уилтширском мэноре Малфоев, но здесь не нужно держать себя в напряжении и принимать решения. И, кажется, он слишком хорошо знает хозяев дома, чтобы ожидать от них предательство. Раздался звонкий детский смех, а после грохот. Младший мальчишка Лестрейнджей толкнул девчонку Блэков в порыве игры прямо на перила с теми самыми серебристыми змейками. Том мог поклясться, что он замер и на долю секунды задержал дыхание. Он и сам точно не знал, на что надеялся. Ожидал ли он увидеть, что сиё творение, выдержавшее не одно заклятие хозяев дома, рассыпется вот так? А может быть, он надеялся получить подсказку? — Родольфус! — строго воскликнула хозяйка дома, обращаясь к собственному сыну. — Быстро извинись перед юной леди. Дождавшись, пока мальчишка пробубнит что-то не до конца внятное, хозяйка продолжила. Но теперь она обращалась исключительно к собравшимся за столом. — В конце концов, однажды они поженятся. Правильно, все здесь собрались не столько выпить чаю, сколько заговорить о помолвке детей. И чёрт знает, что здесь делал Том. Кто после подобных посиделок будет обращаться к нему как к Милорду и уважать. Только подумать, он, предводитель одной из тайных магических организаций, умелый тёмный маг, слушает эту неуместную беседу. Разве он заботливый дядюшка детишкам Лестрейнджа? — Точно, — радостно улыбнулась Друэлла. — К тому же, Беллатриса Лестрейндж — звучит. Её муж с улыбкой кивнул, Лирой натянуто улыбнулся, а его жена отвела взгляд в сторону. До чего всё это было похоже на имя другой волшебницы, о которой они всегда будут помнить, хотят того или нет. На имя волшебницы, которое произносить в этом доме не принято уже долгие годы. Том поджал губы. Он совершенно не собирался сегодня думать о ней. Наоборот, перебить бы эти непрошеные мысли хорошим продуманным планом, познавательной книгой или, чёрт с ним, огневиски. — Отвратительно, — Реддл встал из-за стола. — Звучит отвратительно. Неужели остальные просто смогут продолжить дальше этот бессмысленный разговор. Хотя, Лирой бы, наверное, продолжил. Он так сильно старался закрыть воспоминания о ней на пыльном чердаке вместе с кучей хлама, что уже сам не понимал, действительно ли ему всё равно. Пусть он сжег или выкинул старые фото, вещи, умело избегал встреч с прессой и даже перестал оставаться один на один с пламенем. Том знал, что в дни, когда жены Лироя и его детей нет в городе, тот пробует новые заклятия, чтобы уничтожить маленьких серебряных змеек. — У меня ещё есть дела, — Реддл схватил пиджак со спинки стула и двинулся в сторону выхода. Под всеобщее молчание ему удалось преодолеть пару коридоров и достигнуть прихожей. Он уже собирался выйти на улицу, как почувствовал чужую ладонь на своем плече. Лирой никогда не знал границ и даже сейчас смел касаться его. Том дёрнул плечом, но всё же развернулся. — Только не говори, что тебя так сильно напрягло имя… — протянул молодой мужчина, внимательно изучая выражение лица собеседника. Тома это злило. — Не тебя, а… — Ты знал её всего год! — Лирой, как всегда, игнорировал властный тон. Том в душе даже понимал почему. Он невольно оказался рядом с ним, пока жизнь Лироя рушилась, словно плохо собранный карточный домик. Реддл, не желая терять одного из талантливых волшебников в своей команде, сделал для него слишком многое, чтобы превратиться из лидера в простого приятеля. — Год и восемь месяцев, — машинально исправил Реддл. Лучше бы он промолчал, потому что глаза Лироя в тот же момент расширились от удивления. Он не мог знать, что кто-то окажется столь запоминающимся для Тома. По крайней мере, потому что Том никогда ни к кому не привязывался, а в этом доме неприятно было привязываться именно к ней. — Я надеюсь, у тебя просто хорошая память. Осуждать тебя… Том окинул хозяина дома презрительным взглядом. Намекая, что у того нет права осуждать его вообще. — Я сказал, что у меня на сегодня запланированы важные дела. Помолвка твоего сыночка и девчонки Блэков не стоит моего времени… и внимания. — Не сомневаюсь, — Лирой поднял обе руки вверх. В его голубых глазах промелькнул отблеск веселья. — Но мальчишки были рады тебя видеть. Когда они закончат Хогвартс, очевидно, присоединятся к нашей деятельности. Том не заглядывал так далеко. Их идеи лишь совсем недавно стали привлекать новых единомышленников. Каждый новый маг, получавший на предплечье заветный череп, вызывал в нём прилив гордости за себя и только укреплял веру в собственную правоту. Реддл сухо кивнул и снова развернулся к двери. — Если ты захочешь что-нибудь обсудить, я тебя выслушаю, — непринуждённо бросил Лирой, заставляя Тома сильнее сжать зубы. Кто тот есть, что может предлагать ему подобное. — Оставь свои разговоры по душам себе. И не строй из себя моего друга. Том уже ни один раз пытался ставить Лироя на место. Возможно, нужно было быть жестче. Нет, возможно, он когда-нибудь сможет быть жестче с Лироем. — И не пытаюсь, милорд, — бросил хозяин дома, когда Том уже вышел из мэнора навстречу январской вьюге.