Байка в наследство

      Я возвращался домой от моего друга, Мишки. Уже стемнело, и приходилось  то вглядываться  вперед, то смотреть под ноги. Белые кроссовки шаг за шагом пытались догнать друг друга. Вечер был безветренный, но влажный. Я не спешил, но наслаждаться дорогой домой мне мешали навязчивые мысли – история, которую рассказал Мишка, всё никак не выходила у меня из головы.        Городскую легенду о Звере и Инкубе я слышал в детстве еще от бабушки, в той деревеньке, в которой она живет, эту пугалку все знали и боялись. Сама собой она похожа на миф и не нагоняет той липкой всепоглощающей жути, как японские аналоги.       Зверь и Инкуб – воюющие демоны, нашедшие пристанище в человеческой душе.  Легенда гласит, что якобы Инкуб, демон-искуситель,  подсмотрел идею вселиться в человека и тем самым сберечь свою сущность у Зверя, яростного человека-оборотня, а тому это пришлось не по нраву, и с тех пор он со своей стаей гоняется за теми, кто носит в своей душе Инкуба или его потомков.       История перестала меня пугать, как только я вышел из детсадовского возраста. Странным было слышать её от  Мишки, утверждающего, что это именно местная городская легенда.  В этот город мы с Отцом переехали не так давно, и он был далеко от бабушкиной деревни.       Как сельская байка стала здешней городской легендой?       Об этом я и думал. Идти мне было пару кварталов от района многоэтажных дворов до частных домиков, один из которых снял отец. От Мишки я вышел поздно, мы опять засиделись, так что  вокруг уже начали сгущаться туманные сумерки и зажигаться редкие тусклые фонари. Дождь сегодня не шёл, но воздух был таким влажным, что уже скоро мне пришлось  убрать мокрые волосы от лица под капюшон толстовки.       Такой путь я проделывал не впервые и уже успел хорошо запомнить дорогу. До последнего фонаря оставалось  несколько метров, пройти мимо двух подъездов, а потом через дорогу предстояло нырнуть в неосвещенный двор с побитым асфальтом.  Я по привычке пошарил в карманах куртки в поисках телефона, но вспомнил, что тот сел. Мне и пришлось собираться домой только потому, что он разрядился, а Мишкина зарядка не подходила. Я с досадой вздохнул и, сунув телефон обратно в просторный карман, остановился у последнего фонаря.       Соседний двор манил и отталкивал всепожирающей темнотой. Даже окна ни на одном из этажей уже не горели. Всматриваясь, я видел лишь очертания толстого дерева,  но знал, что силуэты ржавых качелей, турники и лавочки друг напротив друга никуда не исчезли, они просто утонули в надвигающейся ночи.       Всего четыре подъезда, а дальше опять будет свет. Набрав полную грудь воздуха, я шагнул навстречу  мраку. Чем быстрее пройду, тем раньше доберусь домой – всё просто.       Краем глаза я заметил движение – скользкое и почти неуловимое, будто тянущееся за мной. Я разом обернулся, но ничего не заметил, лишь мигнувший  соседний фонарь.       «Тень от ноги», – рассеянно подумал я.       – Ага, – выдохнул бархатный мелодичный голос мне прямо в ухо, только вот непонятно в какое, потому что я отчетливо услышал его сразу со всех сторон от себя. Я был уверен сейчас только в одном, кем бы ни был говоривший – он улыбался.       Я что есть мочи дал дёру, как последний трус, потому что никак не мог отделаться от ощущения, что этот кто-то холодным дуновением следует за мной. От Мишкиного дома мне по пути не встретилось  ни одного человека. Только припаркованная красивая машина, которую раньше я точно не видел, да сверкающие  собачьи глаза из арки-въезда одного из дворов. Мне ещё пришлось обходить, идти не в туннель к собаке,  а наискось через другой двор, потому что зверюга была явно крупной и утробно рычала. Я не боялся её, но заразиться каким-нибудь бешенством уж точно не хотелось.       Теперь эти обстоятельства казались мне странными. Удивительно, что мои ровесники не сидели на лавочках или детских площадках, или запоздавший работник не возвращался домой.  Кроме меня  не было никого, ни единой живой души, кроме той собаки в туннеле.       Преодолев половину двора, я перешел на шаг, чтобы перевести дыхание. Движением могла быть увязавшаяся за мной голодная собака, а голосом – разыгравшееся воображение. С этими мыслями я на ходу обернулся.       Под тем крайним фонарём, под которым я был совсем недавно, кто-то стоял. Темная мужская фигура – безликая тень. От него ко мне по асфальту тянулись чернильными щупальцами извилистые линии. От очертаний его ног прямо к моим белым кроссовкам. Я попытался отойти, разорвать соединяющую нас тень, но понял, что не могу сделать и шагу. Мне не оставалось ничего, как вновь безропотно поднять на него глаза.       Под фонарем больше никого не было, но от этого легче не стало. Я был почти уверен, что он возвышается  за моей спиной ещё до того, как его голос снова зазвучал со всех сторон.       – Не беги, этого он от тебя и ждёт.       – Кто?       Я не знал, прозвучали ли мои слова вслух, или я спросил одними губами, но он ответил.       – Зверь. Он на тебя охотится и уже давно.       Почему-то я сразу вспомнил, как рычала та собака и как горели её глаза – красным. Не сразу до меня дошло, что этот злой утробный рык я слышу и сейчас. Казалось, стоило мне обернуться –  чудовище на меня накинется.       – Не двигайся. Все его глаза смотрят в разные стороны и никогда не могут сойтись в одной точке. Пока ты стоишь, у него меньше шансов тебя заметить. – Отозвался мужчина за  спиной. Он читал мои мысли.       Одна из его теней ласково меня обогнула, будто обнимая. Такое холодное плавное движение, как дуновение ветра. Даже через куртку ощущалось, как волоски на спине от потустороннего прикосновения встают дыбом, а от копчика к шее  пробежала дрожь. Я рефлекторно дёрнулся и тут же испуганно обернулся, вспомнив, что он просил не шевелиться.       Вопрос про глаза разом отпал. То, что ломанулось прямо на меня с противоположного конца тёмного двора, было не собакой, и даже не волком.  Это был огромный чёрный зверь выше человеческого роста в холке, рот его тянулся от уха до уха, обнажая до пенящихся слюной дёсен острые клыки. По всей его морде и телу  моргали красные глаза.       Инстинкт самосохранения подсказывал мне бежать, куда глаза глядят, но ноги как каменные приросли к побитому асфальту. Тени–щупальца мужчины меня уже не держали, мне мешал двигаться страх.       Я уже было подумал, что таинственный незнакомец предупредил меня и бросил, да и с чего бы ему вообще быть на моей стороне, но он вновь промелькнул скользнувшей тенью по дому и возник прямо у морды Зверя.       Тот ощетинился и зарычал, громыхая по искорёженной дороге тяжёлым хвостом.       Теневой мужчина искажался, меняясь в неопределенных очертаниях. Во все стороны от него щупальца расплывались в воздухе, готовясь то ли к нападению, то ли к обороне.       – Тебе нужен я, а не мальчишка, – вкрадчиво и спокойно заговорил он, так буднично, будто они так мило беседуют каждый день.       – Не заговар-р-ривай мне зубы! – Зверь возмутился, пригнувшись в стойке.       Если бы я не видел их, то решил бы, что разговаривают враждующие подростки, которые только и ищут повода зацепиться языками. Я не знал, кем был мой спаситель, но он утверждал, что за мной якобы уже давно охотится тот самый Зверь из легенды. И бабушка, и Мишка  демона-оборотня так и описывали, только вот в легенде речь шла о том, что он со стаей ему подобных карает всех, кто мог бы носить в себе Инкуба или его потомков.       – Закрой глаза. Не смотри долго. – Прозвучало у меня в голове, и я послушался. Кем бы ни был этот повелитель теней с приятным голосом, но он по какой-то причине меня защищал.       Я зажмурился и  заткнул уши, ожидая услышать звуки боя, но эти двое просто перекидывались колкостями, да ещё и так отчётливо, будто переговаривались через мои уши как по телефону.       – Ты ловишь меня, а не его. Велика победа – поймать трусливого мальчишку! Да тебя вся стая засмеёт! Смотри, вот  я, вот!       Зверь рычал и цокал когтями, перетаптываясь на месте. Мне представилось, как множество его красных горящих глаз ищут неуловимого врага вокруг себя и не могут найти, потому что тот тенью кружил так, что находился везде и нигде одновременно.       – На этот раз ты меня уже не обманешь! Я сыт по гор-р-рло твоими играми!       – Сыт? Тогда почему такой злой и зачем пришёл?       Больше никаких членораздельных слов я разобрать не смог. Зверь  невозможно громко рычал, а мужчина, сотканный из теней, истерично смеялся всё тем же невыносимо приятным голосом, лишь изредка фамильярно выкрикивая что-то на непонятном языке.  Я чувствовал, как от них воронкой поднимается ветер, раскидывая по сторонам осевший песок и пыль, и что есть мочи зажмурился.       Раздался невыносимый грохот, такой, что под моими ногами завибрировала земля. Я  не сдержался и открыл глаза.       Зверь грудой лежал на асфальте, подняв  падением прибитую машинами и ногами людей пыль ещё больше, и сейчас чихал, моргал и задыхался, бранясь во все стороны.       – Сдаёшься? – Отозвался неуловимый защитник позади меня. Его легкие руки бережно легли мне на плечи, придавая уверенности.       – В следующий раз моя очередь выбирать – и это будет покер! – С желчью  отозвался поверженный оборотень, раздражённый проигрышем.       Зверь мельчал и таял, пока на его месте из сгустившегося тумана не появился человек в пиджаке и шляпе. Это был молодой мужчина с бледной кожей и белесыми длинными волосами, которые сейчас в беспорядке разметались по плечам. Он заученным движением поправил их и принялся стряхивать с себя пыль, напоследок сверкнув  на меня и моего спасителя красными глазами.       – Не помнишь, где я оставил машину?       Мужчина позади меня мелодично рассмеялся, я почти почувствовал, как он пожал плечами так, будто бы это был я сам.       Парень-оборотень, которой по мне так больше походил на вампира, развернулся и пошёл вглубь двора, тыкая длинными ногтями по экрану телефона.   На вид он казался немногим старше меня.       «Неужели это тот самый Зверь?»       – Конечно, нет. – Я  невольно вздрогнул,  когда понял,  что теневой спутник опять комментирует мои мысли. – Этот щенок – ему какой-нибудь внучатый племянник в третьем поколении. Столько веков прошло. Не делай ему столько чести!       Потомок Зверя, видимо, уязвлённый тем, как о нём говорят, вновь вышел к нам на дорогу.       – И это я слышу от тебя! Если уж открыл рот – скажи, где моя машина.       Его красные глаза гневным огоньком блеснули в темноте, и я вспомнил, что видел незнакомую машину  в том дворе, в котором по ошибке принял молодого оборотня, следившего за мной, за собаку.       – Кажется, вон там. – Я показал в противоположную сторону, в тот двор, где всё ещё светили фонари. – Три двора назад на стоянке возле дома с въездом под арку.       Парень обернулся, озадаченно хмурясь, а потом кивнул.       – Точно! – Он щелкнул пальцами и брезгливо покосился на явно дорогущие лакированные ботинки, запачканные пылью, а потом уставился поверх моей головы. – А смышлёный у тебя пацан. Ладно, до встречи! – И прошествовал мимо нас.       Я проводил его взглядом, но, извернувшись, своего мрачного спасителя так и не увидел.       – Вы ещё здесь?       – Я и не уходил от тебя. – Отозвался он со всех сторон разом.       – Как это? –  Ответ  меня озадачил, и я завертелся во все стороны, подобно Зверю, чтобы найти его – тень среди темноты.       – Я был с тобой с самого рождения, – парировал он, привлекая меня к себе в объятья.       – Вы – моя тень?       – О, нет-нет-нет, дорогой. Это просто облик. Знаешь ли, не всем везет превращаться в двухметрового волчару с острыми как лезвие когтями.       – Тогда кто вы? – Эхом отозвался я. – Вы читаете мои мысли.       – Кто я? – Смешливо фыркнул мой спутник. – Так ты ещё не догадался?       Я растерянно пожал плечами.       – А ты не задумывался, почему вы с отцом так часто переезжаете? Когда ты в последний раз видел мать?       – Не знаю. – Беспомощно ответил я. – У него работа. Они развелись.       Не знаю, что такого смешного я сказал, но он расхохотался в голос.       – Твоя мама просто не помнит ни тебя, ни его, потому что была под действиями чар твоего отца. А переезжаете вы, потому что убегаете от таких, как этот. –  Мне показалось, что тень качнулась назад, так, если бы  человек кивнул, имея в виду пространство позади себя. – Да и бабуля сильно не любила твоего папашу, помнишь? Крестила тебя, шторки плотно закрывала и молилась, пока ты не уснёшь? А как он забирать тебя приезжал, три раза через плечо плевала. – Он рассказывал так, будто видел всё собственными глазами и не иначе как получал удовольствие от воспоминаний.       – Какими ещё чарами? – Бабушка действительно отца не любила и даже порог переступить не давала, но замечание про маму интересовало меня больше. Про неё я знал очень мало.       – Твой отец носит в себе демона-искусителя, которого унаследовал от твоего деда. Знаешь, чем они занимаются? Влюбляют в себя людей приятными речами и ангельской внешностью своего носителя. Околдованный человек  делает всё, что ему прикажут, а как только чары развеиваются – ничего не помнит. А такие как мы, знаешь ли, от природы непостоянны.       От его речей у меня голова шла кругом. Он переплетал мою жизнь с байкой, которую травила бабушка, с  той самой которую сегодня  пересказывал Мишка, ещё и умудрялся при этом звучать так убедительно, будто читал сводку новостей или констатировал, что пойдёт дождь, глянув на сгустившиеся тучи.       Если бы не вся чертовщина, которая случилась на моих глазах, я бы назвал его сумасшедшим, исключая тот факт, что называть то было и некого, я по-прежнему находился тут один.  Только вот больше всего меня пугал не повелитель теней, не Зверь, забывший, где припарковал машину, а то, что мой спутник знал то, чего знать не мог и впервые осветил вопросы, которые я множество раз задавал сначала себе, потом отцу, но до этого так никогда не получал на них ответа.       – Вы – Инкуб?       Он хмыкнул, удовлетворенно ухмыляясь, я почувствовал это так хорошо, будто мой собственный рот растянулся в кривоватой  усмешке.       – А если и так, то кто тогда ты?       Я судорожно прокручивал всё, что он наговорил за этот вечер. Ту немыслимую историю, в которой оказалась замешана моя семья. Выходит, что городская легенда, или бабушкина байка, совсем не была привязана к местности.  Она касалась меня, поэтому следовала со мной туда, где бы я ни оказался, чтобы объяснить мне, кто я такой.       «Я – носитель», – мелькнуло у меня в голове.       Всю жизнь мне говорили, что я как две капли воды похож на отца, правда, раньше я как-то не придавал  этому особого значения. Кто ж знал, что мои светлые волосы и голубые глаза нечто большее, чем просто гены.       Всё это время мы  стояли посреди тёмного двора, окутанного туманом и потревоженной демонической вознёй пылью. Я по очереди принялся растирать руки, замёрзшие от влажности, и шмыгнул носом так, что мокрая прядь упала из-под капюшона мне на переносицу.       Инкуб это без внимания не оставил. Видимо, он также хорошо чувствовал меня, как и я его. Я видел, как по моим ногам ползут его чёрные тени, обволакивая меня  в кокон, только теперь они не казались м холодными – они грели.       – Если хочешь, можешь придать им любую форму.       Моя рука сама собой поднялась и щёлкнула пальцами. Тени на мне зашевелились и превратились в плащ.       – У нас с тобой одно тело на двоих. – Пояснил Инкуб. – Так что береги его.       Я  хорошо его слышал, и вместе с тем не до конца понимал. Он говорил, что я унаследовал его от отца, а тот от деда, что Зверь-модник, которого мы сегодня встретили – щенок того главного Зверя, и  я всё никак не мог собрать всё, что услышал, в  единое целое.       – Таких как я и он много?       Мои губы вновь тронула его улыбка.       – Много, – наконец ответил он, – за столько веков-то, как думаешь?  Ещё учти, как демоны-искусители влюбчивы и непостоянны.       Я смущённо фыркнул и опустил глаза. Мои  кроссовки почернели, их тоже окутали тени. Страшно даже представить, что сделает со мной отец, если увидит их такими. Стоило мне об этом подумать, как чернота стала отступать, будто медленно вытягивая  белые кроссовки из плотной плёнки.       – А ты быстро схватываешь!  Чем быстрее освоишь тени, тем быстрее я научу тебя зачаровывать. Миром правит внешность и красивые речи. Но этому мне ещё предстоит тебя научить.       В этот момент  я наконец понял, почему так хорошо его слышу, понял, почему звук исходит сразу со всех сторон и, что пугало меня больше всего, понял, откуда исходил этот приятный манящий голос. Инкуб говорил моим ртом, и само то, что я мог теперь так говорить, мне ужасно льстило.       Когда по моему лицу вновь расползлась его одобрительная ухмылка,  я вдруг подумал о том, что, вероятно, только что заключил сделку с дьяволом и ещё миллион раз об этом пожалею. Только вот   демон достался мне от отца вместе с байкой, так что сейчас мне не оставалось ничего, как вступить в необычное наследство.       Улыбаясь, я обернулся в том направлении, в котором ушёл молодой Зверь и, постояв так ещё немного, полюбовался полами длинного теневого пальто, которые  медленно развивались даже в безветренную погоду, а потом круто развернулся на пятках и, сунув руки в карманы, зашагал вперёд навстречу своему мрачному туманному будущему.