То, что скрывает замок

Давным-давно жил один богатый помещик-землевладелец. Был он несметно богат: у него было много акров плодородных земель, множество услужливых рабов, прекрасные дома, золотая и серебряная посуда, роскошные кареты и великолепные кони. Одно в нем было не идеально – иссиня-черная борода, красовавшаяся на его хладнокровном точеном лике. Именно она заставляла девушек-крестьянок, работавших на его землях, пугаться и избегать встреч со столь пугающим их хозяином; благодаря ей Франсуа Базиль Де Грюбер получил весьма неприятное прозвище – Синяя Борода. У мясника, жившего в городе недалеко от его поместья, было две дочери, прекрасные молодые красавицы. Синяя Борода захотел жениться на одной из них и предложил отцу взамен на сундук золота отдать ему в жены одну из дочерей, неважно какую. Но ни одна из дочерей не хотела выйти замуж за человека с таким мрачным изъяном. Их пугал еще и тот факт, что у него уже была жена, но она куда-то исчезла и никто в королевстве не знал, что с ней сталось. Чтобы две молодые претендентки могли получше с ним познакомиться, Франсуа Базиль Де Грюбер привез их вместе с семьей и их родственниками в свое поместье и пробыл там с ними целую неделю. Гости проводили время праздно: они гуляли, охотились на оленей в лесу по соседству, пировали ночи напролет, напрочь забыв о сне. Синяя Борода веселился вместе с гостями, шутил, был так мил и добр, что младшая дочь мясника перестала бояться его вида и согласилась выйти за него замуж. Свадьбу сыграли тотчас, гости вернулись в город, а младшая дочь Матильда осталась в поместье с обретенным супругом. Через полгода после свадьбы Франсуа сказал своей жене, что должен ненадолго уехать в одну из подвластных ему деревень, где, по его словам, конокрады украли две сотни его лучших скакунов. Без каких-либо чувств поцеловав ее в лоб, он велел Матильде не грустить и веселиться, как только ее душе вздумается. Матильда и до замужества слышала о его излишней холодности, теперь будучи его женой, ей хотелось хоть немного мужской ласки и внимания. - Вот, - изрек он, - ключи от двух продуктовых кладовых; вот ключ от шкафа с золотой и серебряной посудой; этот ключ – от сундуков с золотыми монетами и драгоценными камнями. Еще ключ от всех дверей, за исключением одной. Вот еще один, он открывает эту самую дверь. Она находится в подвале в конце плохо освещенного узкого коридора. Открывай все, ходи повсюду, но, прошу, не входи в комнату в подвале. Если же ты не послушаешь меня и отопрешь ее - тебя ждет самое жестокое наказание! Матильда обещала Франсуа исполнить в точности все его указания. Он еще раз поцеловал ее в лоб, сел в карету и уехал. Как только Базиль Де Грюбер уехал, подруги и сестры приехали в замок к его жене. Всем не терпелось своими глазами лицезреть несметные богатства столь скрытного богача. Когда он был в поместье, они боялись навещать Матильду: его холодный нрав пугал до глубины души простых крестьянок. Подруги сразу же отправились осматривать все комнаты, кладовые и сокровищницы. Их удивлению не было предела, все им казалось великолепным и красивым! Сестры, кузины и подруги без умолку восхищались сокровищами Синей Бороды и завидовали столь везучей, по их мнению, молодой жене. Но ее эти сокровища нисколько не занимали. Девушка была охвачена своими мыслями: «Почему на протяжении шести месяцев он ни разу не притронулся ко мне и что такого может таить в себе та маленькая комната в подвале?» Желание узнать правду с привкусом любопытства было так сильно, что она, как только гости разъехались по домам, не выдержала и, взяв связку ключей, побежала вниз в подвал. Уже стоя возле небольшой дубовой двери, Матильда вспомнила приказания своего супруга, но сдержать порыв она не смогла. Выбрав из связки маленький ржавый витиеватый ключ, молодая восемнадцатилетняя жена отперла комнатку. Поначалу Матильда ничего не могла разобрать, потому что в комнате не было ни окон, ни намека на свечи или светильники. Сходив за масляной лампой, жена Синей Бороды вернулась в притягательную для ее разума комнату. Мерцающий свет масляного огонька озарил комнату размером не более десяти квадратных метров. Стены из грубой не обработанной каменной кладки, запах сырости и гнили, двухвостки и сороконожки, шебуршащие в сумраке под ногами. На первый взгляд обычная неубранная кладовая, не было в ней какой-то загадочности, и поэтому взгляд Матильды стал искать нечто скрытое и интересное в хламе, лежавшем повсюду. Пройдя мимо запыленных картин и чучел убитых животных, разбросанных повсюду, молодая супруга невольно остановила свой взор на двух продолговатых деревянных ящиках. Небрежно забитые гвозди торчали из крышек, так и требуя своего высвобождения. Схватив за край одной из крышек, она дернула ее изо всех сил. Масляная лампа, висевшая в одной из рук, дрогнула и потухла. Зажигая ее в кромешной темноте, молодая жена почувствовала зловонный запах, окутавший ее с ног до головы. Зажженный вновь свет поставил жирную точку в желании узнать тайну, так тщательно скрываемую ее верным супругом. В ящике, находившемся на каменном полу, лежало слегка засыпанное землей тело молодого человека. Черви уже изрядно потрепали его мертвецки бледное лицо, изрыв в нем пещеры, как в червивом яблоке. Судя по его простой одежде и поварскому переднику, бедняга при жизни работал на кухне. Страх овладел ее телом, не позволяя и пошевелиться. Запеченная с яблоками куропатка, сдобренная парой бокалов вина, в один миг оказалась у нее во рту, так и норовя вырваться наружу, забрызгать собой и так не чистый пол. «Держись, тебе уже не раз доводилось видеть мертвые тела, пусть это и были всего лишь туши коров, овец и свиней, - подумала она, пытаясь совладать с приступом паники. – Ты дочь мясника, а это всего лишь гнилое мясо». Возобладав над разумом и телом, Матильда жаждала сложить все пазлы в хаотично выстроенной головоломке и понять, почему все так произошло. Сорвав крышку со второго ящика, она уже не боялась увидеть перед собой очередной труп. Посветив лампой над ящиком, она подметила полусгнившую женскую кисть, торчавшую над поверхностью сырой земли. Обручальное золотое кольцо было в точности, как и у молодой супруги, отчего ей снова стало не по себе. «Она та самая бесследно пропавшая первая жена! - вырвалось с ее уст и она тотчас с ужасом закрыла рот свободной рукой. Слова сменились мыслями. – Он убил ее. Повар видел это и Синяя Борода убил его, дабы навечно скрыть свою тайну». Хоть Матильда была молодой и в какой-то мере неопытной девушкой, она с молоком матери впитала в себя единственную правильную заповедь: «Честь богатого и знатного господина чиста, сколько бы грехов он не совершил». Рассказать властям о его бесчинстве было равносильно прилюдному самосожжению: чиновники бы не вняли ее словам, родные и близкие, думая о своей безопасности, отвернулись бы от нее, оставив одну на растерзание своему супругу. Зная это, ей ничего не оставалось, как вернуть крышки самодельных гробов на свои места и притвориться, что она по-прежнему ничего не знает. Поднимаясь на второй этаж по узкой винтовой лестнице, Матильда пыталась достать грязь из под ногтей. Пристально уставившись в собственные руки, она не заметила единственного слугу Франсуа Базиля Де Грюбера, Жака. Старый подслеповатый Жак благодаря врожденной глухоте не отличился особой говорливостью. Работая в поместье дворецким, он всегда принимал отрешенный вид, стоило ему встретиться глазами с молодой новоиспеченной госпожой. Так было и в этот раз. Зыркнув в его сторону строгим взором голубых почти синих глаз, Матильде удалось заставить его капитулировать в одну из ближайших комнат, отведя от себя какие-либо ненужные вопросы и косые взгляды. Спустя недолгую неделю в замок вернулся Синяя Борода. Не скрывая счастья от поездки, он, выйдя из кареты, подошел к стоявшей у парадных дверей жене. Одетая в темно-красное платье в виде юбки с оборками на кринолине и корсетом с вырезом в форме сердца, Матильда старательно делала вид, что рада столь долгожданному приезду своего супруга. Черные глаза, пристально глядевшие на нее из-под полов широкой шляпы с пером, казались Матильде чересчур вызывающими и агрессивными. - Рада видеть вас, о мой милый супруг! - она протянула ему связку ключей, после чего подставила по привычке свой лоб. Обменявшись взглядами с Жаком, стоявшим поодаль, Франсуа изменил своей традиции и впервые со дня шумной свадьбы поцеловал Матильду в губы. Влажные теплые губы, соприкоснувшись с ее губами, на мгновение увели ее сознание в забытьё. Мысли о двух гниющих в подвале телах, одно из которых было тело его первой жены, ушли на второй план, дав волю приятному чувству девичьей влюбленности. - Я скучал, – тяжело дыша, произнес он. Руки помещика, скользнув от плеч в сторону поясницы, остановились на талии, притянув ее в крепкие объятия. Наверное, как благочестивой жене, Матильде стоило ответить на его последнюю фразу взаимностью. Пролепетать что-нибудь в таком же духе ему на ухо, навсегда развеяв его сомнения о себе, но, стоя прижатой к его груди, она не смогла солгать. Учтиво откланявшись, дабы накрыть для своего супруга ужин, Матильда, чуть дыша, отправилась на кухню в надежде перевести дух. Приготовленный Жаком ужин томился на слабом огне. Пряный аромат мяса вернул ее сознание в ту злосчастную комнату. «Он убил их», - мысль, которая ежесекундно разносилась по всему телу, содрогая и так бледные кисти рук. Седовласый дворецкий молчаливо вошел на кухню, огласив свой приход скрипом деревянных половиц. Заставив поднос посудой, Жак с прищуром посмотрел на молодую госпожу. - Что? - не выдержав его взгляда, спросила она. Ничего не ответив, впрочем, как и всегда, дворецкий спокойно удалился. Часы с маятником отбивали свой ход, намекая ей на необходимость отужинать вместе с убийцей. Слабо затянутый корсет в этот момент виделся ей удушающей пыткой, платье на кринолине – путами, не позволявшими сделать и шага. Не выдержав ожидания и мыслей, сопутствующих ему, молодая супруга вошла в просторную светлую столовую, украшенную кованными люстрами и портретами знаменитых особ из рода Де Грюбер. В центре длинного стола на пятьдесят персон одиноко восседал Франсуа. Сев напротив него, Матильда понимала, что, помимо расстояния в двадцать четыре пары стульев, их разделяла узнанная ею неделю назад правда. Правда, о которой она никак не смела спросить у него лично. Разделывая тушку поросенка в овощном соусе, он изредка поглядывал в ее сторону, явно желая начать разговор. - Вижу, вы приехали в добром здравии и приподнятом настроении, - потупив взгляд на белоснежной скатерти, вымолвила она. - Я вернул украденных скакунов, а конокрады отданы под суд, - радуясь собственному успеху, произнес он. – Чем вы занимались, пока меня не было рядом? - Кто? Я? Ничем, меня навещали сестры с подругами, - густо покраснев, ответила Матильда и сделала большой глоток вина. - М-м-м. Я рад, что вы не скучали, - слегка охладев в голосе, изрек Базиль Де Грюбер. Разговор померк, так и не успев как следует вспыхнуть. Всеобъемлющая тишина изредка угасала под действием бренчащей посуды. Тридцатисемилетний красивый статный мужчина, вопросительно разглядывал дрожь в ее руках, которая не позволяла ей налить в бокал вино. - Вам нездоровится? – полюбопытствовал он, и ее руки тотчас скрылись под стол. - В последние дни меня часто терзают мигрени, - придав лицу жалобное выражение, ответила Матильда. – Вы не позволите мне удалиться к себе в покои? Сделав одобрительный жест рукой, он проводил ее хрупкий силуэт глазами, пока она не скрылась за одной из дверей. Войдя в свои покои, состоявшие из спальни, ванной комнаты и гардеробной, Матильда достала из расклешенного рукава платья столовый нож. Предварительно спрятав нож в одном из чулок, она принялась расплетать заплетенные утром русые волосы. Спустя час, вопреки своим привычкам, в комнату постучал, а затем вошел Франсуа. Он не был с ней в их первую брачную ночь, также как и после. В эту ночь он явно хотел чего-то большего, чем скупой поцелуй ее руки перед сном. От скрипа двери и вида его, стоявшего в дверном проеме, молодая жена уронила из рук гребень. Он несколько раз с грохотом перевернувшись, наконец, упал в точности посередине между ними двумя. - Вы пришли пожелать мне спокойной ночи? – задав свой вопрос, Матильда кротко отвела взгляд в сторону, стараясь не выказать ему своего страха. Холодное острие столового ножа давало о себе знать, разливаясь прохладой по правому бедру. Сделав пару шагов в ее сторону, он поднял с устланного коврами пола деревянный резной гребень. Застыв в полной нерешительности, он провел рукой по густой щетине, начинавшейся у виска. За шесть месяцев, проведенных с ним под одной крышей, молодая супруга научилась распознавать некоторые его повадки, заключавшиеся во взглядах и касаниях. Так, быстрое поглаживание бороды означало, что Франсуа в смятении и не может подобрать нужные слова. - Вы... Вы ничего не хотите мне сказать? - задыхаясь, спросил он, будто в комнате возник вакуум. Нарочно пропустив его слова мимо ушей, блондинка опустила правую ногу с кровати так, чтобы в случае необходимости ей было удобно вытащить спрятанный под кринолином нож. - Я задал свой вопрос и требую ответа! - голос понизился на две октавы и стал звучать более грубо. Сделанный им еще один шаг сократил расстояние между ними до одного метра. «Атака или переговоры, война или полная капитуляция», – размышления, не дававшие ей определиться с нужным ходом. «Атака!» - подумала она, схватившись за подол платья, но было слишком поздно. Сильные мужские руки ухватились за ее плечи, вдавив Матильду в край кровати. - Ты знаешь, - прошептал он, поймав на себе ее взгляд. Апатия вперемешку с желанием выжить любой ценой овладела ее телом. Ударив туфлей ему между ног, ей удалось вырваться. Отпрянув назад, она оказалась в центре кровати. Чопорно золотым парчовым покрывалом застеленная двухспальная кровать в этот миг показалась ей островком спасения. Задрав юбку, она впервые за полгода показала ему свои стройные ноги. - Я не хочу умирать, - с одышкой ответила она, достав из чулок столовый серебряный нож. – Отпустите меня с миром, и я ничего вам не сделаю! Сказанные ею слова лишь раззадорили маниакально настроенного мужа, отчего он снял с себя камзол, позволив увидеть небольшой кинжал, находившийся у него под ремнем. - Вы этим ножом зарезали свою первую жену и свидетеля? – решив потянуть время, спросила блондинка, пытаясь успокоить разбушевавшееся сердцебиение. – Мне интересно, зачем убив первую жену, вы решились вновь соединить себя узами брака? - Колеблешься мыслями, а вдруг я все-таки выбрал тебя не просто так и ты действительно мне нравишься или, быть может, я решился на женитьбу от скуки? – ответив вопросом на вопрос, он криво ухмыльнулся, переводя взгляд то на нож, то на нее. - Нет, я думаю лишь о том, что вам придется изрядно попотеть, прежде чем вам удастся схватить меня, - понимая, что, играя в его игру, ей нужно быть ему равной, она отзеркалила его выражение лица. Пару раз, перебросив нож из одной руки в другую, она дала понять, что владеет им не хуже своего отца, лучшего мясника в городе. Натянув маску хладнокровия, Франсуа обошел кровать с другой стороны, вытолкав ее в сторону, противоположную двери, таким образом, перекрыв все пути к возможному побегу. - Я знал, что ты окажешься не такой простой, какой ты казалась на первый взгляд, дочь мясника, - невозмутимым тоном изрек Синяя Борода, выжидая подходящего момента для атаки. - Ирония, впервые за полгода мы оба находимся в спальне, но никто из нас явно не намерен исполнить супружеский долг, - с ухмылкой ответила она, считая секунды до марш-броска. – Так что случилось с вашей первой супругой? - Хм, хочешь узнать, что именно тебя выдало? Ведь ты все вернула на свои места: картины, чучела, мусор, даже гвозди в крышки забила в точности как раньше, – игнорируя ее вопрос, полюбопытствовал брюнет. - Что? – решив не настаивать на своем вопросе, спросила она. - Следы от туфель на запыленном полу, - задумчиво ответил он, вытащив изогнутый кинжал из золотых ножен, украшенных камнями. Спрыгнув с края кровати, она схватила стоявший на прикроватном столе канделябр с пятью свечами и подожгла балдахин. Отвлекшись от нее на пару секунд, Франсуа молчаливо смотрел на разгоравшееся между ними пламя. Воспользовавшись моментом, Матильда проскочила мимо него и, оказавшись возле двери, попыталась ее открыть. - Нет! – взвизгнула она, осознав, что он закрыл дверь на ключ. – Ублюдок! - Именно так назвала меня Леа в день нашего последнего разговора, - приблизившись к ней на расстояние вытянутой руки, ответил он. – Жак и раньше говорил мне о ее интрижках с молодыми слугами, например, с садовником или конюхом. Тогда я, как слепец, не верил его словам, ведь я был влюблен. - Жак может говорить? – из всей речи услышав только фразу о Жаке, уточнила Матильда и про себя подумала: «Старый мерзавец! Он все это время следил за мной, притворяясь глухим». - Да, - кивнул Франсуа, - он заменил мне отца, после того как тот умер от чахотки. - Вы убили Лею из-за очередного доноса Жака? – из последних сил стараясь прожить как можно больше времени, спросила молодая супруга. - Нет, ведь я ему не доверял, - тяжело вздохнув, произнес Базиль. - Я, как обычно, уехал осматривать владения, а когда вернулся - застал ее лежащей на кухонном столе в руках молодого повара. Лежа под ним, ей хватило наглости упрекнуть меня в мужской несостоятельности и слабохарактерности. Я плохо помню, что было дальше. Помню лишь истошный женский крик, руки, запачканные кровью и ее парализованное страхом лицо, пытавшееся мне что-то сказать. Я в последний раз ее поцеловал, прежде вонзив этот самый кинжал ей в грудь. Она испустила дыхание, навсегда окаменев в луже собственной крови... Я потерял сознание, держа ее мертвое тело у себя на руках, а, когда проснулся, лежал в своей постели. Жак сделал всю грязную работу за меня. Огонь охватил всю кровать, медленно по деревянным половицам подбираясь к ним. Едкий серый дым вынудил ее закашлять, чем и воспользовался Базиль Де Грюбер. Выбив рукой нож из ее рук, он прижал бедняжку к двери. Ядовитый дым вместе с его удушающей хваткой медленно погружал ее сознание в дрему. - Нет! Нет, не надо! – стонала она, хлопая ладонями по его лицу. - Ты слишком много знаешь, - ответил он, держа руками ее горло. Из последних сил она сорвала цепочку с семейным гербом и оцарапала им его левую щеку. Схватившись за лицо, он отпустил ее, позволив снова вздохнуть. - Прости, я не хотела, - поймав на себе взгляд загнанного зверя, произнесла она, впервые с момента их знакомства перейдя на «ты». Уставшая, сильно потрепанная, она почему-то перестала чувствовать к нему страх или агрессию. Проведя рукой по его правой щеке, она замерла, не зная, какой будет его реакция. - Ты... - растерянно произнес он, притянув ее губы к своим губам. Кровь, стекавшая по его лицу, пожар, полыхавший позади, не помешали им ощутить прилив странной непонятной страсти, возникшей из ниоткуда. Впервые за долгие одинокие шесть месяцев Матильда почувствовала то, что ее сестра и кузины называли страстью. Всю ее сущность влекло к злому, агрессивному и непонятному Франсуа. Вцепившись своими пухлыми губами за его нижнюю губу, она разорвала тесьму на вороте его рубашки и провела руками по его загривку. - Здесь и сейчас, - вырвалось с его уст. Ловким движением кинжала Синяя Борода распорол сначала верх платья, а затем, пройдясь по зашнурованному корсету, полностью оголил пышную слегка розоватую грудь. - Тяжело дышать, - прошептала она, не прекращая целовать его в губы, проникая языком все глубже, пока их языки не закружились в необъяснимом танце. Поворот ключа в замочной скважине и открывшаяся наружу дверь вывела прижатую к ней Матильду из равновесия. Видя ее падение, он успел ее поймать, смягчив таким образом удар о пол. Светлые волнистые волосы разлетелись по дубовому полу. Алые губы и окаменевшие от страсти соски манили его припасть к ним. Проложив дорожку из поцелуев от ее груди к губам, он ощутил, как ее тонкие пальцы ищут застежку на его штанах. Разница в девятнадцать лет не мешала ей жаждать его тела. «Я хочу тебя...» - прочитав движения губ, Франсуа судорожно расстегнул ремень. Пока он делал это, Матильда успела взять лежавший неподалеку кинжал. Переведя взгляд темно-карих глаз с ремня на ее лицо, Франсуа заметил блеснувшее в свете огня острие кинжала, которое она тут же приставила к его горлу. Жаждущее страсти выражение на лице сменилось хитрым вопросительным взглядом. Голубые глаза бороздили его торс, вслед за которыми шел кинжал, лишь усиливая возбуждение. Взяв нож в зубы, она окончательно разорвала черную шелковую рубашку, после чего желание полностью овладело его рассудком. Раздвинув коленом ее ноги, он вздернул испачканные дымом оборки платья и, пролистав несколько нижних юбок, улицезрел, в конечном счете, белесый лобок девственницы. Проведя вспотевшей ладонью по внутренней стороне ягодиц, Франсуа понудил ее закрыть глаза. Томный вздох и едва уловимый всхлип дали ему знать, что он на верном пути. Уцепившись зубами в кинжал, продолжавший все это время находиться в ее губах, Франсуа, стянув замшевые штаны, медленно проник в ее лоно. Отбросив зубами кинжал, Базиль Де Грюбер поцеловал ее губы, улавливая каждое сделанное дыхание. Дым, исходивший из спальни вкупе с приятным ароматом секса дурманил разум Матильды, унося прочь все прошлые страхи. Супруг, чьих ласк она не знала, целовал вздымавшуюся грудь, безудержно сношаясь под звуки трескающегося от огня дерева. Время казалось ей куском масла, медленно плавящимся на солнце. Нарастающий темп приятно растекался по всему телу искрами, ноги сладостно сводило статическим напряжением. - Тебе приятно? – сбавив обороты и облизав мочку правого уха, прошептал он. - Еще, не останавливайся, - простонала она, извиваясь под ним, как змея. Хитро ухмыльнувшись, Синяя Борода поднял бледные стройные ноги Матильды, закинув их за плечи. Биение сердца. Ритм. Ритм. Яркая вспышка. Резкое ни с чем не сравнимое благоговейное молчание. Языки пламени стихли, дотла спалив спальню; выстояла лишь дверь, внешне став напоминать огромный угольный пласт. Лежа на полу в коридоре второго этажа помещичьего замка, в разорванной одежде и в копоти от пожара, они молча рассматривали друг друга, не решаясь расколоть воцарившееся молчание столь ненужными разговорами. - Спи в моих покоях, - рассматривая, как догорала обугленная мебель, задумчиво произнес Франсуа, водя пальцем по ее оголенному животу. Хитро сузив глаза, она поцеловала его в губы, и, слегка прикусив нижнюю губу, ответила: - Но прежде закопай ящики в землю. - Жак позаботится об этом...