Весь мир горит, но я живу

      Сигаретный дым обжигал горло, въедался в слизистую, проникая в лёгкие и отравляя организм. Горьковатое послевкусие оставалось на кончике языка, и всё же это приносило спокойствие. Умиротворение. Релакс.       Час за часом. Минута за минутой. Секунда за секундой. Сколько она уже тут сидит? Время так тягуче, когда хочется, чтобы оно бежало и уносило всю боль. Чтобы лечило, как все вокруг вторят. Но почему-то становится только хуже. И чем дольше Вики оставалась один на один с собой, тем сильнее это самое время разъедало изнутри.       И где же обещанное облегчение? Где это чудо-лекарство от душевной боли?       Контраст холода извне и внутреннего тепла, создаваемого за счёт сигаретного дыма, отрезвлял. Снежинки, падавшие с неба, как в замедленной киносъёмке, причудливо кружились в воздухе, подхватываемые по-зимнему морозным вихрем, и разлетались по центральной площади. Падая на землю, они устилали брусчатку, оседая тонким белоснежным шлейфом. Крыши домов, козырьки над входами в здания, машины, редкие ели в этой части города — всё было сплошь усеяно снегом.       Люди сновали из стороны в сторону, спешили, неслись, чуть ли не снося друг друга с ног, и норовили успеть по домам к полуночи. До Нового Года оставалось всего пару часов, а город не переставал жить. Площадь горела яркими огнями, вывески магазинчиков подсвечивались разноцветными фонариками, зазывая к себе покупателей. И те не проходили мимо, в последний момент закупаясь подарками для близких и едой к праздничному столу.       Суета. Приподнятое настроение. Волшебство.       Но не для Вики.       Она хмыкнула, затянувшись сигаретой в очередной раз, и, откинувшись на спинку лавки, запрокинула голову, подставляя оголённую шею под холодный ветер. Прищурившись, вгляделась в мелкие сияющие звёзды — удивительно, что их вообще видно за снежными хлопьями.       Громкий звонок оторвал Вики от созерцания неба, и, недовольно поморщив нос, она достала смартфон, стряхнув пепел с кончика сигареты на асфальт.       «Дино».              — Ну уж нет. Хватит и с меня, и с тебя, дорогой, — скривила губы она, нажав на увлажнившемся от снега экране кнопку сброса, кажется, уже в сотый раз, а потом и вовсе выключила телефон. Иначе Дино ни за что не успокоится. А Вики не собиралась с ним разговаривать. Не после того, что сделала.       Давно было пора оборвать эту медленно гниющую нить, что тянулась годами, отравляя их обоих. А не разрывалась она лишь из-за страха Вики потерять всё. Стать никем и ничем, полностью опустошённой, одинокой, никому не нужной. Соринкой в этом опасном мире, напоминающим океан, полный пираний и белых акул. Без средств к существованию. Без надёжного плеча рядом.       Исключительно трусость вела Вики по столь гибельному пути, что с каждым шагом затягивал хлеще болота. Дёргал за ноги, отчего она всё глубже утопала в трясине, и в итоге сама не заметила, как оказалась в ней по самое горло.       А ещё не отпускала вера в то, что родная мать всё же сжалится во имя счастья дочери.       — Наивная идиотка, — мрачно прошипела Уокер, вновь сжав фильтр сигареты губами, ярко подведёнными алой помадой.       Всегда пыталась быть ангелом в глазах близких. Здесь не кури, там не пей, на вечеринки не ходи, допоздна не задерживайся. Шаг влево, шаг вправо — расстрел. Каждое движение — бесконечный контроль. Сначала со стороны матери, потом со стороны Дино. И чего можно было ожидать от её протеже? Сына ближайшего компаньона по бизнесу. Идеальная партия, скрепившая бы их предприятия не только на бумаге, но и кровным родством. Карьера всегда стояла для Ребекки Уокер на первом месте, и в погоне за первенством она готова была пойти на всё, рискнуть чем угодно. Даже единственной дочерью.       Сатан Хэлл дышал ей в затылок, царапал кожу своими длиннющими когтями, и союз с отцом Дино помог бы перетянуть чашу весов на сторону Ребекки.       Сначала Вики согласилась на её предложение — хотела помочь матери. В конце концов, они семья, бизнес — их общее наследие, опора и благополучие, да и Дино был не так плох. Он и до сих пор не плох, но не для неё. Слишком правильный, слишком отчаянно желающий всё контролировать, слишком сильно боящийся потерять Вики.       Это разрушало её раз за разом — по кусочкам, по маленьким осколкам. И однажды от Вики не осталось ничего.       Ей осточертело подчиняться и быть примерной во всём. Она так больше не могла. Не желала гробить себя ради… А ради чего, собственно? Даже очередные угрозы матери лишить её наследства не возымели никаких результатов. Точка кипения оказалась достигнута.       — К чёрту, всё к чёрту! — тряхнув головой, Вики на миг прикрыла глаза. Объёмная вязаная шапка сползла на лоб, а снежинки, слетевшие с волнистых тёмно-каштановых волос, осели на разрумянившемся от мороза лице.       Не осталось никаких сил бороться. И впервые за долгое время Уокер почувствовала себя… внутренне свободной, несмотря на то, что весь прежний мир затянуло пламенем — он горел, плавился, душил ядовитыми парами. Та нить, что связывала её с матерью, Дино и той жизнью, сгорела дотла. Пути назад не было. Да и Вики не намерена возвращаться.       Ни сегодня. Ни завтра. Никогда.       Достаточно. Достаточно боли и тревоги. Достаточно бесконечной трёпки нервов и несчастья в личной жизни. Всего этого, чёрт подери, достаточно.       Канун Нового Года пришёлся очень кстати. Почему бы не начать всё заново именно сейчас? А не выжидать очередного «удобного момента», оттягивая неизбежное.       — Да и пошла ты на хер, сука чокнутая!       Низкий голос, сорвавшийся на хрип, заставил Вики вздрогнуть и в момент вырваться из липкой паутины самокопания.       Телефон незнакомца с треском отправился на дно урны, послышался хруст разбитого стекла, и мужчина плюхнулся на дальний край лавки, даже не удосужившись очистить место от снега. Ветер теребил расстёгнутую светло-коричневую куртку, добираясь до тёмной рубашки под ней. И Вики стало ещё холоднее от этого зрелища.       Она наблюдала за незнакомцем не спуская глаз. Желваки на покрытых щетиной челюстях заходили ходуном, а кадык нервно дёрнулся, натянув зататуированную кожу на шее. Мужчина судорожно провёл ладонью по чёрным заснеженным волосам, зачёсывая их назад, и, почувствовав на себе чужой взор, внезапно повернулся к Вики. Цепкий взгляд вонзился до самых костей, будто сокол, пикировав с огромной высоты, выхватил добычу, и Уокер еле заметно вздрогнула, столкнувшись с кроваво-красными глазами. Слишком ненатуральными, оттого и столь пугающими.       Презрительно прищурившись, мужчина бегло окинул Уокер оценивающим взглядом и остановился на пачке сигарет, что она сжимала в побелевшей ладони.       — Поделишься? — кивнул он, заметно успокаиваясь.              Молча протянув пачку с зажигалкой, Вики наблюдала, как он закурил и, прикрыв веки, выпустил густой дым витиеватыми узорами в стылый воздух.       — Плохой день? — всё же поинтересовалась Уокер, настороженно покосившись на мужчину.       — Это с какой стороны посмотреть, — хмыкнул он. — С одной — у меня больше нет девушки, а с другой… никто мне отныне не будет выедать мозг чайной ложкой.       Вики не сумела сдержать невольно сорвавшейся с губ улыбки.       — Однозначно лучше быть одному.       — А ты решила провести мне сеанс психотерапии? — изогнув бровь, он перевёл на Уокер неоднозначный взгляд.       — Жизненный опыт, — пожала плечами она и плотнее запахнула утеплённую джинсовку, укутавшись в шерстяной шарф.       К психотерапевту не помешало бы сходить как раз ей самой после всего, что с ней происходило в последние годы, и после того, в кого её превратило бесконечное давление матери. Счастье, что она вообще нашла силы спрыгнуть с этой адской колесницы, подминающей под себя всех и вся.       — Я Люцифер, — зажав сигарету в зубах, он протянул Вики руку.       Кинув взор на сплошь покрытую татуировками кожу, Уокер ответно пожала на удивление горячую ладонь.       — Вики.       Но как только она представилась, на неё внезапно снизошло озарение. Люцифер… Много ли ещё людей с таким именем в их захудалом городке? В голове сразу же вспыли шутки о том, что у его отца отвратительная фантазия и хреновое чувство юмора.       «Да чтоб меня…»       Перед ней абсолютно точно сидел наследник многомиллионной империи и сын Сатана Хэлла — главного конкурента её матери.       Похоже, Люцифер моментально счёл шок на лице Вики:       — Ты призрака увидела?       Челюсти свело, и Уокер покачала головой от всего абсурда ситуации. Жизнь решила закопать её окончательно.       «Если уж отвернулась от семьи, получай по полной программе, Вики».       — Моя фамилия Уокер, — коротко ответила она.       Брови Люцифера взлетели вверх от изумления, и он чуть не поперхнулся сигаретным дымом, моментально выкинув окурок в рядом стоящую урну.       — А на фото ты совсем не похожа на себя, я даже не признал тебя сначала. И что же дочь Ребекки Уокер делает посреди центральной площади за… — он посмотрел на огромные часы, что висели на кирпичной башне, возвышающейся прямо напротив лавки, — полтора часа до Нового Года?       — Решила разнообразить свою жизнь. Вот ты часто встречал Новый Год в полном одиночестве в центре города? — Вики склонила голову набок, сузив голубые, подобные двум льдинкам, глаза.       — Ни разу, — он всё ещё подозрительно смотрел на неё, словно вообще не верил в то, что она говорит. — У тебя репутация ангела, Вики Уокер, неужто птенец решил выпрыгнуть из своего гнезда и остепениться?       Не отразив ни единой эмоции на лице, Вики вновь всмотрелась в Люцифера. Если она покончила со старой жизнью, обнулялся ли в этом случае список врагов? Ведь мать с юности вдалбливала мысль о том, что связываться с Хэллами — себя не уважать. Все они интриганы, хитрецы и лицемеры, привыкшие решать дела по-грязному.       — А у тебя репутация дьявола, так почему же ты разговариваешь с ангелом? И куришь с ним на одной лавке? — перекинув ногу на ногу, Вики упёрлась ладонью в заснеженную спинку и подалась чуть вперёд.       — Возможно, я хочу переманить ангела на тёмную сторону, — подыграл он, но Уокер его шутку не оценила, и Люцифер решил зайти иначе: — Я понял — плохой день не только у меня, не так ли?       — А ты догадливый. Десять очков тебе за это, — дёрнула уголками губ Вики, скрывая тревожное состояние, и полезла за очередной сигаретой в пачку.       Наблюдая за действиями Уокер, Люцифер спросил:       — Не хочешь рассказать, что случилось?       — Не-а. Мы же не на приёме у психотерапевта, — покачала головой Вики, ответив Люциферу его же словами, и чиркнула колёсико зажигалки, прикусив фильтр сигареты. Ветер без конца тушил огонёк, не давая нормально прикурить. Когда не получилось и на пятый раз, Вики уже заметно разозлилась и готова была сломать зажигалку пополам.       Не сумев остаться в стороне, к ней пододвинулся Люцифер и, осторожно забрав зажигалку из заледеневших рук, с первого раза поджёг табак.       — Спасибо, — тихо поблагодарила она, затянувшись.       — Ты слишком нервничаешь, — подметил он.       — Тоже мне открытие, — недовольно фыркнула Вики.       — Если это из-за меня, то забей. Возможно, мы видимся в первый и последний раз, — откинувшись на спинку лавки, он посмотрел перед собой.       — Это не из-за тебя, — отрезала Уокер, выпуская дым из лёгких. — С чего бы мне вообще нервничать рядом с тобой? Ты слишком много о себе мнишь.       — Ну, может, потому что корпорация моей семьи — прямые конкуренты твоей. Или ты боишься, что я могу что-то донести своему отцу…       — Доноси, — перебив, ровно ответила Уокер, даже не взглянув на Люцифера. — Да и было бы что доносить. В любом случае плевать, не думаю, что теперь меня это вообще заботит.       Между Люцифером и Вики на несколько секунд повисло молчание, и лишь приглушённая, едва слышимая новогодняя музыка, разносившаяся по площади из больших колонок, прикреплённых к фонарным столбам, разбавляла неловкую тишину.       — Значит, всё же поссорилась с семьёй, — сделал вывод Люцифер.       — Ещё десять очков за проницательность, — съязвила Уокер. — Глядишь, так и докопаешься до самой сути.       — Знаешь, если уж мы оба решили не проводить Новый Год там, где изначально планировали, это не значит, что нужно просиживать его под башней с курантами за бессмысленными разговорами.       Вики заинтересованно повернулась к Люциферу, заметив на его лице хищную ухмылку. Он явно что-то задумал.       — Выкидывай отраву и пошли, — схватив её за рукав джинсовки, Люцифер чуть ли не силой стянул Уокер с лавки. Та в последний миг успела подхватить сумочку и выкинуть недокуренную сигарету.       — Куда ты меня тащишь? — поправив съехавшую шапку и задыхаясь, спросила Вики, едва поспевая за Люцифером.       — Здесь недалеко есть одна неприметная забегаловка, где варят самый вкусный глинтвейн в городе.       — С чего ты взял, что я куда-то с тобой пойду? Ещё и пить? — пробурчала Уокер, при этом совершенно не пытаясь вырваться из хватки Люцифера.       — Потому что ты уже идёшь, — усмехнулся он, кинув на Вики мимолётный взгляд. — И не сопротивляешься.       Закатив глаза, Уокер вздохнула, сдавшись.       — У меня есть одно правило — какой бы дерьмовый день ни случился, нельзя его заканчивать в таком же настроении. Если с кем-то поругался — помирись, а не можешь помириться — устрой себе маленький праздник. Я вот не могу, а ты?       — Я тоже… — насупилась Уокер, наблюдая за тем, как мимо них мелькают витрины магазинчиков и кафе, сливаясь в единую размытую картину.       — Значит, праздник. И мы обязаны успеть до боя курантов.       — Ты сумасшедший! — рассмеялась Вики, вдруг неожиданно взбодрившись и отпустив все стеснения, когда Люцифер ускорился, распихивая шедших навстречу людей. — Извините… Простите, бога ради… — лепетала она, сталкиваясь с очередным прохожим чуть ли не носом к носу.       Подошвы уггов скользили по заледеневшей брусчатке, и Уокер молилась не навернуться на таких скоростях, ответно цепляясь за рукав куртки Люцифера.       Через несколько секунд они с грохотом ворвались в бар, скрипнув деревянной дверью. В небольшом помещении, освещённом тускло-жёлтыми лампами, в тот же миг воцарилась тишина. И все немногочисленные взгляды обратились к Вики и Люциферу, остановившимся у порога.       Уокер, замявшись, осмотрела присутствующих: двое мужчин за барной стойкой, сам бармен и компания из трёх парней и трёх девушек за столиком у окна.       Люцифер, потоптавшись на месте, отряхнулся от снега и уверенным шагом направился к бару, потянув за собой Вики и отпустив её только у стойки.       — Привет, Люц! Не ожидал тебя увидеть почти что под бой курантов, — усмехнулся бармен и хлопнул Люцифера по протянутой ладони.       — Привет, Ади, — поздоровался в ответ Люцифер. — Не поверишь, я тоже об этом не думал ещё час назад. Но планы, как всегда, слишком переменчивы. Приготовишь два глинтвейна?       — Тебе и твоей прекрасной спутнице? — Ади стрельнул зелёными глазами в Уокер, и она смущённо улыбнулась.       — Я Вики, — кивнула она, вставая рядом с Люцифером.       — Ади. Рад знакомству, крошка. Сейчас для вас будет сделано два лучших глинтвейна, даже не сомневайтесь, — поправив спавшую на лоб рыжую чёлку, Ади отвернулся, принявшись «колдовать» над напитками.       Уокер перевела на Люцифера озадаченный взгляд, показывая, насколько поражена поведением Ади, на что тот лишь пожал плечами.       — Не парься, — махнул рукой он. — Вот попробуешь сейчас чудо-варево Ади и забудешь обо всех проблемах. Гарантирую. Зимой особенно действенно.       — Мне стоит беспокоиться? — картинно вскинула густую бровь она.       — О том, что я напою тебя и воспользуюсь доверчивостью? — наигранно спросил он.       — Может, я хочу, чтобы ты воспользовался моей доверчивостью, — кокетливо произнесла она, понизив голос, и подпёрла щеку ладонью.       Если уж забывать старую жизнь, то на все сто процентов. Могла ли она раньше вот так смело флиртовать с незнакомцем? И не просто незнакомцем, а, по сути, врагом матери. Её врагом.       Разве что в параллельной Вселенной.       Вики до одурения понравилось выходить из зоны комфорта и пробовать что-то новое, ломать рамки обыденного и приевшегося. Пуститься в бега с Люцифером посреди площади, без задней мысли отправиться с ним распивать алкоголь, а что дальше?.. Она чувствовала себя вырвавшимся из-под опеки родителя подростком, который, находясь слишком долго под пристальным вниманием, решил взять от жизни всё. Пока существует этот миг. Пока никто не схватил и не оттащил обратно в золотую клетку, заперев на сотни замков.       Глаза Люцифера загорелись от слов Уокер, но она выдержала и этот взгляд, не прерывая зрительного контакта.       — Да ты, оказывается, ни разу не ангел, Вики Уокер. Разве только внешне, и то… — он невесомо провёл подушечкой указательного пальца по алой помаде на её губах, — пятьдесят на пятьдесят.       В этот момент к ним вернулся Ади и, поставив на стойку два стеклянных стакана с горячими напитками насыщенно-бордового цвета, пододвинул их к Люциферу и Вики.       — Пробуйте.       Уокер аккуратно взяла горячий стакан за ручку и, прикрыв веки, вдохнула приятный аромат с нотками специй и пряностей: особенно отчётливо ощущалась корица. Приникнув губами к стеклянному краю, Вики отпила вино с кисло-сладким привкусом.       Хватило пары глотков, чтобы согреться. Стало так неожиданно спокойно, что Вики окончательно расслабилась рядом с Люцифером. В конце концов, стал бы он притаскивать её сюда, если бы хотел совершить что-то непозволительное?..       Вообще-то, да. Но Вики решила вырубить режим осторожности. Глинтвейн унимал дрожь в теле, позволял забыть о проблемах — и этого вполне достаточно, чтобы выкинуть лишние мысли из головы. Хотя бы на эту ночь. А там будь, что будет.       — Ну как? — не удержался Ади, пристально наблюдая за реакцией Вики.       — Потрясающе, — прошептала она и с наслаждением облизала губы, взглянув на бармена из-под чёрных ресниц. — Спасибо.       — То-то же! — горделиво хмыкнул Ади, вздёрнув нос.       Вики не заметила, как они с Люцифером опустошили стаканы и принялись за очередную порцию, болтая о всякой всячине: начиная с того, как до этого встречали Новый Год, и заканчивая тем, как их душат собственные родители.       В третий раз Ади разлил вино уже в бумажные стаканчики на вынос, потому что близился бой курантов. Вики с Люцифером хотели считать последние секунды на площади вместе с другими жителями, которым не сиделось в тёплых домах.       Стоило Вики подняться на ноги, как она явственно почувствовала градус, ударивший в голову. Пока не слезала со стула, всё было в порядке: настроение росло пропорционально количеству выпитого, и вскоре Уокер напрочь позабыла о том, что её сегодня так расстроило и заставило уйти в себя. А ещё о том, что обычно ей достаточно совсем немного, чтобы опьянеть.       Они с Люцифером шли рука об руку в сторону башни, медленным шагом прогуливаясь по центру. Огоньки гирлянд, натянутых между фонарями над головой и опоясывающих высокие заснеженные ели, переливались яркими размытыми светилами. Музыка играла всё громче, люди стягивались ближе к площади с такими же бумажными стаканчиками в руках и пончиками, либо прочими сладостями.       — Мать всегда предпочитала видеть во мне послушного питомца, — приуныла Вики, сама не заметив, как развязался язык.       В ней так много накопилось, что захотелось просто высказаться. Выплеснуть, что душило долгие годы и не давало покоя. Люцифер оказался единственным, кому она решилась рассказать. Потому что… чужому всегда легче раскрыться. Он не заинтересован в осуждении, не будет нравоучать и видит картину непредвзято. Он сторонний слушатель. А с учётом того, что Вики теперь было всё равно — использует он эту информацию в своих целях — становилось в разы проще.       Она словно находилась на исповеди у Дьявола. Ну не иронично ли?       — Хотела, чтобы я стала такой же жёсткой, категоричной и готовой идти по головам ради карьеры, втаптывая остальных в грязь. И я терпела… Ох, как долго терпела. Но больше не могу, — она прильнула губами к пластмассовой крышке стаканчика, отпивая глинтвейн. — Не тогда, когда поняла, что могу пустить под откос собственную жизнь и благополучие ради её принципов.       — Понимаю. Мой отец тоже не желал меня слушать, решая всё кулаками, — горько хмыкнул Люцифер и словил на себе ошарашенный взгляд Вики. — А что ты так смотришь? Как будто это сейчас кого-то может удивить. Ему всегда казалось, что я делаю недостаточно. Позорил нашу фамилию, появляясь на первых полосах газет из-за очередного пьяного дебоша, погрома или любовной выходки, а я лишь… Пытался привлечь его внимание, — тяжело выдохнул он. — Ведь Сатан Хэлл не видел ничего дальше своего носа, его взор всегда был нацелен на вершину пьедестала, к которой он так неистово стремился.       — И как… Привлёк? — растерянно спросила Уокер, не спуская с Люцифера обеспокоенного взгляда. Она не знала, как реагировать на это открытие. Да, про Люцифера, правда, писали многие журналисты, но про то, что его избивал собственный отец, — никогда.       — Ну… Однажды он всё же понял, что бить меня бесполезно. Да и я пригрозил заявлением в СМИ о том, что он поднимает на меня руку. Это моментально остудило его пыл. Если полицию города отец ещё мог подкупить, то всех журналистов страны — сильно сомневаюсь, — скривился он. — Кто-то бы да опубликовал сенсацию, а я уже готов был сделать что угодно, находясь на грани, потому что последнее избиение стоило мне селезёнки.       Слова потоком лились из Люцифера. Алкоголь рушил барьеры, распахивал то, что было давно скрыто, и они с Вики сами не заметили, как разоткровенничались, словно были знакомы десятки лет.       — Пожалуй, зря я жалуюсь, — сглотнув невидимый ком в горле, прохрипела Уокер.       — Всё в прошлом. Мы с отцом, скажем так, помирились. Научились сосуществовать в мире: он больше не хочет лишить меня наследства или очередного органа, а я не позорю его перед другими.       — И стоило оно того?       — Этого я, увы, уже не узнаю. Ведь всё, что случилось в прошлом, привело меня туда, где я сейчас, а сейчас я чувствую себя не так хреново, как мог бы. Если, конечно, не учитывать, что пару часов назад меня бросила девушка.       — Значит, не твоё, — пожала плечами Вики. — Твоё ни за что от тебя не уйдёт. Возможно, бывшая решила не мучить ни себя, ни тебя.       — Сделала одолжение? Смешно! — поморщившись от негодования, Люцифер отпил глинтвейна.       — Я серьёзно, — предельно сосредоточенно посмотрела на него Уокер. — Ты сам сказал, что она съедает твой мозг. А в здоровых отношениях такого быть не может. Разве что изредка, и то… Вам обоим по-прежнему должно быть комфортно. Было ли комфортно тебе?       Задумавшись, Люцифер произнёс:       — Не уверен.       — Вот видишь. Да и не особо-то ты убиваешься из-за расставания. Сегодня я бросила своего жениха из тех же побуждений.       — Ты? — округлил глаза Люцифер. — Это тот, о помолвке с которым шумел весь город полгода назад?       — Он самый, — покрутив стаканчик в руках, рассеяно ответила Вики. — А чтобы такого не происходило и потом не было больно ни одному, ни второму, надо думать сразу, а не сопли жевать. Знаешь… Я считала, что поступаю верно. Выручу мать, обеспечу себе прекрасное будущее рядом с таким перспективным мужем. Вот только сердцу не прикажешь, и разбить его проще простого, не то что потом склеивать по крупицам обратно. Контроль уничтожает, как и душный характер. Ожидала, что вырвусь из-под гиперопеки матери, а по итогу перешла из рук в руки без каких-либо изменений. Мне не нужна вторая мать в отношениях. Я всегда буду бороться и тем самым ломать нашу с Дино жизнь.       — Как птица, желающая вырваться на свободу, — подметил Люцифер.       — Именно так, — кивнула Вики, обрадовавшись, что он её понял с первого раза.       — Тогда не теряй времени и наслаждайся каждым мигом. Я и сам так давно не был одинок и предоставлен самому себе, что для меня всё это в новинку.       — Так давай вместе начнём новую главу — каждый свою.       Протиснувшись сквозь толпу, Вики и Люцифер остановились напротив башни, наблюдая за тем, как минутная стрелка переместилась на пятьдесят девять минут.       — Отличная идея, — кивнул Люцифер. — Новый год в обществе… врага? — он косо взглянул на Вики.       — Мне ты не враг, — не смотря ему в глаза, ответила она и взяла бенгальскую свечу из рук мужчины, который бесплатно раздавал их всем на площади.       Хмыкнув, Люцифер поджёг свою свечу от чужой и протянул Уокер, зажигая её.       — Десять! — закричали хором люди со всех сторон.       Вики улыбнулась Люциферу, не сводя с него сияющего взгляда. Она была так благодарна ему за то, что он сумел скрасить её отвратительный день.       — Девять!       Люцифер ответно улыбнулся, допив остатки глинтвейна.       — Восемь!       Сердце Вики пропустило удар от внезапной тревоги и непонимания, чего ждать от будущего. Осталось совсем немного…       — Семь!       … и жизнь закрутится в абсолютно ином направлении. А Люцифер… Скорее всего исчезнет, превратившись в эхо прошлого.       — Шесть!       Останется приятным воспоминанием об одном из лучших праздников за всё время. Потому что Вики, наконец, стала сама с собой…       — Пять!       … и провела время с тем, кто её поистине понял и выслушал, несмотря на огромную пропасть между ними.       — Четыре!       Или не пропасть? Возможно, у них намного больше общего, чем могло показаться изначально.       — Три!       Люцифер неожиданно притянул Вики, прижав к своему боку рукой, в которой держал пустой стакан.       — Два! — выкрикнул он, смотря на циферблат и подначивая Уокер присоединиться. А она, лишь задержав дыхание, немигающе пялилась на его профиль, пока сердце запертой птицей колотилось о рёбра.       — Один! — всё же нашла в себе силы крикнуть она хором со всеми, после чего по площади пронеслись оглушающие возгласы:       — Ура-а-а! С Новым Годом!       Люди запрыгали, махая бенгальскими огнями в разные стороны, пуская хлопушки и крича поздравления. Как только искры потухли, все принялись обниматься, чокаться стаканами и громко смеяться.       Настоящее безумие.       От которого у Вики внутри растекалось тепло. Находиться в эпицентре празднества, вот так — с десятками таких же жителей города, как и она. И делать то, что хотелось ей, а не как «правильно» и «надо».       — С Новым Годом, Вики, — стряхнув с её носа снежинку, каким-то по-особенному глубоким голосом произнёс Люцифер. И по спине Вики побежали предательские мурашки, от которых слова застревали в горле.       — С Новым Годом, Люцифер.

***

      Вики потеряла счёт времени.       И количеству глинтвейна, влитого в себя за эти часы.       Как только куранты пробили двенадцать, Вики и Люцифер вписались во всеобщее празднование, танцуя на главной площади до боли в суставах и горланя песни, пока не сел голос. В эту невероятно-волшебную ночь жители города внезапно стали друг другу ближайшими соратниками — настолько уютной и непринуждённой атмосферы Вики не видела очень давно. Хотя она ни разу и не праздновала Новый Год вне дома или банкетного зала.       На горизонте начал заходиться рассвет, когда они с Люцифером в обнимку, перекинув руки через плечи друг друга, шли по одной из улиц города, громко смеясь и поскальзываясь на каждом шагу, не прекращая попыток сохранить равновесие.       — Так вот, захожу я значит домой, а он, унюхав от меня запах табака, принимается в сотый раз читать нотацию о вреде здоровью, и это его излюбленное: «Ты же де-е-евушка». Блядь, слышал бы ты, как это звучит, у меня сразу рвотный рефлекс начинается, — не переставая хохотать, рассказывала Уокер, параллельно пародируя интонацию бывшего жениха. — А потом гвоздём в гроб: «Свитер и джинсы — не праздничный наряд, на кого ты похожа?». И тут-то я понимаю, что всё. Финита ля комедия. Разворачиваюсь и на одном дыхании выпаливаю: «Прости, у нас ничего не полу-у-учится», — протянула гласную заметно опьяневшая Вики. — Хватаю сумку и вылетаю из дома, не удостаивая Дино и всех наших многочисленных гостей своим присутствием. Потом, само собой, куча звонков от него, матери, отчима. Но всё это уже неважно.       — Твой Дино — мудак, — безапелляционно вынес вердикт Люцифер, не менее пьяно улыбнувшись, и, пошатнувшись, крепче ухватился за Вики. Притянув её ближе, клюнул губами в щеку, царапнув нежную кожу жёсткой щетиной, и оглядел с ног до головы. — Между прочим, тебе очень идут этот свитер и джинсы, он просто не шарит.       — Вот видишь! И я так считаю, — вскинув указательный палец, Вики шлёпнула Люцифера маленькой ладонью по груди. — Какая вообще нахрен разница, что на мне надето? На улице лютый холод, а я в юбке должна щеголять, ага, — икнув, Уокер вновь улыбнулась.       Рассказав Люциферу о сегодняшней ситуации с Дино, Вики скинула тяжёлый груз с плеч, и ей стало так легко, что захотелось воспарить в облаках, подставляя лицо под ласковые лучи солнца.       Как, оказывается, всё-таки приятно с кем-то поговорить. Честно, по душам и без утаиваний. Чтобы тебя слушали, не перебивая, и действительно слышали.       — Ты молодец, что высказала всё в лицо, вот меня поставили перед фактом по телефону, — усмехнулся Люцифер. — А потом мы обложили друг друга такими матами, что, мне кажется, я в жизни никогда за раз столько не выплёскивал ни на одного человека.       — А ты ещё жалеешь, что расстался с ней? Любимых не обкладывают матами, какая бы ни случилась ситуация. Даже при самой жуткой ссоре. Даже когда мир летит в тартарары, вы всё равно не должны позволять себе опускаться до такого общения. Иначе что после этого останется? О каких уважении и любви может идти речь?       — В своё оправдание скажу, что она начала первая.       — Ох, ну это, конечно же, всё меняет! — манерно воскликнула Вики, с прищуром уставившись на Люцифера.       Он резко остановился, дёрнув Уокер на себя, и, дьявольски ухмыльнувшись, схватил её за куртку, толкая в огромный сугроб. Распахнув глаза от неожиданности, Вики только и успела, что вскрикнуть и намертво вцепиться в Люцифера, утаскивая его за собой.       Они со всего размаху провалилась в снег, и тот разлетелся в стороны белоснежными хлопьями, накрывая головой. Вики с мягким стуком упала на спину, и Люцифер, сперва навалившись на неё, тут же перекатился вбок, улёгшись рядом.       Звонкий долгий смех продолжался до тех пор, пока у Вики не покатились слёзы из глаз. Абсолютно детское счастье и непередаваемое ощущение, появившееся откуда-то из отголосков прошлого, когда всё было так беззаботно.       Уокер повернула голову и словила на себе пристальный взгляд Люцифера. Абсолютно серьёзный, и ни тени улыбки, что озаряла его лицо ещё полминуты назад. Едва тёплые рассветные лучи скользили по его раскрасневшемуся лицу, а осевшие на коже снежинки блестели, переливаясь на солнце. Алые радужки заметно потемнели, и Вики задержала дыхание, сама не понимая, что с ней происходит. То ли алкоголь, то ли желание оказаться нужной, зная, что за этим ничего не стоит… По-настоящему нужной, а не ради мнимой выгоды.       Люцифер — незнакомец. Тот, кто мало о ней знает, но в то же время не раскидывающийся обвинениями и не желающий воспользоваться из корысти. Они весело провели время, болтая на отвлечённые темы и распивая глинтвейн. Настолько непринуждённо, как не было ещё ни с кем. Вики не боялась открыться ему, потому что… Кто знает, встретятся ли они вновь? Пересекутся ли их пути? Или это была всего лишь минутная слабость, которая им обоим была так нужна?       Вики больше не имела никакого отношения к бизнесу матери, а значит — не представляла для Люцифера интереса в качестве конкурента.       Эта ночь — одна-единственная в году, пропитанная особой магией. И можно вытворять что угодно, не беспокоясь ни о чём, особенно в компании Люцифера — Вики чувствовала это подсознательно. Он преследовал те же цели — забыться и приятно провести время. Отдаться секундным порывам, потеряв голову.       Они чертовски сошлись в своих планах. Оказались по одну сторону в личной трагедии, в то время как в жизни стояли по совершенно разные. Кардинально противоположные.       Когда Люцифер приблизился, остановившись в паре дюймов от губ Вики, она выдохнула, обдав его кожу горячим дыханием.       Полное безумие. Чистейшее безрассудство.       Но когда, если не сейчас? Наступит утро, и наваждение рассеется, а реальность мощной лавиной накроет с головой. Так почему бы не попробовать нечто непривычное? Хоть раз забить на всё, не думая о грёбаных последствиях и не анализируя собственные поступки. Не сжирать себя по кусочкам за то, что сделала что-то не так. Хоть раз перестать контролировать каждый шаг, каждое действие и наконец понять, что никому ничего не должна.       Прикрыв глаза, Вики подалась навстречу, прильнув к обветренным губам Люцифера. Его язык, до сих пор сохранивший вкус глинтвейна, по-хозяйски проник в её рот, не столкнувшись с преградой, а пальцы сомкнулись на плечах, притягивая Уокер ближе.       Стало жарко. Казалось, их окружает не снег, а песчаные дюны под палящим зноем. Или очищающее пламя, уносящее истерзанные души из этого мира прочь. И они горели в неугасимом костре из переполнявших, вмиг вспыхнувших чувств.       Яркие импульсы ударяли в виски, и Вики уже сама схватила Люцифера за края куртки, прижимаясь к нему всем телом и продолжая сплетаться с его мягким языком.       Это было похоже на одержимость. Чем дольше затягивался их поцелуй, тем сильнее Вики растворялась в нём. И сходила с ума, только что перешагнув ту грань, за которую ей было запрещено ранее заходить. Отныне ничто её не держало, никто не мог повлиять на неё. А горячие пальцы Люцифера… Чёрт, они буквально прожигали ткань джинсовки и свитера насквозь, отпечатываясь на нежной коже.       Низ живота сводило от возбуждения. Вики тёрлась о Люцифера, а он, скользнув ладонью по её лицу и выше, наполовину стянул с неё шапку, закопавшись в копне волнистых волос. Хотелось большего, но здравый смысл, всё ещё оставшийся где-то на задворках сознания, не давал окончательно обезуметь. Да и Люцифер не пытался раздеть Вики, лишь продолжая нежно гладить её по лицу.       Уокер старалась запомнить каждый миг этого невероятного мгновения. Ощутить вкус Люцифера в полной мере, чтобы он отпечатался на губах и языке, чтобы навсегда закрепился в памяти. Ведь эта встреча дала Вики нечто большее, чем просто приятное времяпрепровождение. Она, в конечном счёте, смогла оставить прошлое, с уверенностью подняв голову, и, хлопнув дверью, гордо пойти вперёд — в неизвестность.       Даже если этот поцелуй останется всего лишь пьяной забавой, Вики будет готова двигаться дальше, зная, что жизнь на этом не заканчивается. Потому что там — вдалеке — обязательно будет что-то ещё.       И отныне она не побоится броситься в омут с головой.