Танец для короля

Драконица Мейракс была крупной, тяжёлой, грозной, как сама Вхагар; её чешуя цвета киновари, испещрённая янтарными крапинками, золотисто отливала на свету; свирепые глаза горели жёлтым пламенем и все, кто видели Мейракс хоть раз могли поклясться, что изнутри крылатый змей горит как вулкан древней Валирии. Лениво махнув в последний раз крылом, драконица приземлилась прямиком между войсками. Земля содрогнулась и сарацинские кони, дыбясь, завертелись на месте от испуга. Столб пыли и песка резво поднялся вверх, на мгновение спрятав за собой палящее солнце. Здесь Салах-ад-Дин впервые задумался о том, что отказывать Чёрной Королеве было ошибкой. Внешность чешуйчатой твари и её наездника шли вразрез друг другу, но мусульманский Владыка хорошо помнил: Висенья внутри точная копия своего питомца. Будто единственная дочь Рейниры ещё с колыбели впитывала в себя всю силу и свирепство своего драконьего яйца, и только эта внутренняя ярость, спустя много лет, помогла пройти ей кровопролитную чёрно-зелёную войну и остаться в живых. — Отступи, иначе мы все здесь погибнем, — Балдуин промолвил и всё в его голосе говорило о том, что если Бог и даст в этот день ход битве, то король покинет поле боя лишь будучи завёрнутым в саван. — Ты согласен? Король Иерусалимский был слаб, рукой вцепившись в лошадиные поводья, он с трудом удерживал себя в седле. Солнце беспощадно нагревало полотно кольчуги, под маской жарило так, что пекло Преисподней показалось бы Раем. Король был болен телом, но не душой, в груди его полыхал такой же сильный огонь, как у его жены. И оба они были живы до сих пор лишь потому, что пламя их душ внутри горело сильнее, чем пламя неизбежной гибели снаружи. — Я согласен с тобой, — Салах-ад-Дин молвил в ответ. — Я пришлю тебе лучшего лекаря. Прокажённый король в благодарности склонил голову и жена его последовала его примеру.