Ты — причина моей жизни

В зале, освещённым десятками разноцветных фонариков, звучала известная всем попса, вызывая мурашки. Она заставляла вылетать из реального мира, полностью погружала в мысли, а тело двигаться под ритм. Запах сигарет, режущий нос, витал в воздухе тонкими завитками, но на это никто не обращал внимания. Все просто танцевали, отдавались музыке с головой. Лёд в тумблере с янтарными каплями алкоголя стучал по прозрачному стеклу. Так и манил, будто говорил: «Пей, напейся в стельку». Довольно много изрядно выпивших, многие совсем не в состоянии стоять на ногах самостоятельно. Любой мог запросто наступить на ногу такому же пьяному, как и ты, человеку. Юра сидел за барной стойкой, уже туманным взглядом смотрел, как огоньки преломляли яркие лучи сквозь толстые стенки тумблера. Капель виски совсем не видно, да и от когда-то больших кубов льда остались жалкие полоски. Хотелось попросить ещё, но комок в горле и кружившаяся голова мешали это сделать. Вязко-плотная дрянь всё подступала, казалось, Конева сейчас вырвет. Он с силой и громким стуком поставил тумблер на столик, обернувшись на танцующий народ. Девочки соблазняли короткими юбками парней, а те просто при всех начинали целоваться в засос. Юра разглядел в толпе высокого, с чёрными волосами, красной футболке и джинсах Володю, танцующего с сигаретой в зубах. Удивился: он и курить? Быть такого не может. Но радость проступила в душе и на лице от знакомого лица. Они не виделись с тех пор, как уехали с лагеря, став взрослыми. Конев, шатаясь, чуть ли не побежал к Володе, который тут же его заметил и просиял. Видно, что тоже сильно скучал по Юрке. — Юра, привет! Не ожидал тебя тут увидеть! Давно тут? — спросил Володя, обнимая друга, после двухлетней разлуки. По-видимости, ещё трезвый бывший вожатый, такой правильный. Юра, чуть пошатнувшись, произнёс: — П-привет! Да, я тут давно, — пьяным голосом выдавил он и посмотрел на Володю, разглядывая с ног до головы. Всё ещё такой прекрасный, высокий, с чистыми линзами от очков и в отглаженной футболке. — Вижу, ты уже в стельку, — заметил Давыдов и посмотрел на друга, который тоже совсем не изменился. Всё такой же худой и милый. — Музыка класс, да? — спросил Володя, пританцовывая. Юра не ответил, лишь незаметно кивнул — засмотрелся на друга. Такого свободного, уверенного в себе, красивого Володю. Понимал, как сильно он его любит, что прям сейчас хочет его поцеловать. Но не успел он подумать об этом, как кто-то случайно толкнул их. Какой-то жалкий миллиметр оставался между губами, что он чувствовал тёплое дыхание милого. Несмотря на это, от Давыдого до чёртиков пахло сигаретами, что заставило Конева отойти. — Э… Ой, толкнул кто-то… Кошмар, — Конев нервно посмеялся, и щёки загорелись, будто их кто-то поджёг. Володя не обратил внимания на это, как ни в чём не бывало, произнёс: — Пойдём, поболтаем? — Юра облегчённо вздохнул, направился за другом. Тот случай всё торчал в голове Юрки, неужели он и, правда, влюбился в Володю? Для Конева бывший вожатый — причина жить счастливее. Когда они видятся, сердце, будто замирает, ноги подкашиваются, а голова попросту становится пустой, в животе появляются эффект «бабочек». Радость носиться в душе под такие же танцевально-попсовые ритмы, что звучали в зале. — Юр, с тобой всё хорошо? — отвлёк его от раздумий Володя, что тот вздрогнул. В животе что-то защекотало от испуга. Юрка встряхнул головой и ответил: — А… Да, нормально всё, — он покраснел, даже сам не зная зачем. «Что со мной?», — подумал Конев и завёл разговор, дабы Володя забыл, что он отвлёкся. — Как жизнь вообще? Рассказывай. Так они болтали очень долго. Юра слушал очень внимательно, иногда кивал головой или что-то отвечал. Как неожиданно и внезапно, разговор свернул к теме любви. — У тебя есть там, девушка? — спросил Юра, помявшись. Не очень-то приличный вопрос получился. — Нет, если б была, я бы с ней пришёл. А у тебя? — ответил Володя и хитро посмотрел на друга. — Тоже самое, — тут у Юрки из горла вылетело признание, совершенно неожиданно. — Володь, ты мне нравишься, сильно-сильно, — тут его осенило, что ляпнул не то, до жути не то. Он покраснел, словно спелый помидор. От этого уже никуда не убежишь. Володю громом сразило, выпучил глаза, словно остался без век, а очки упали на нос. — Ну, знаешь. Ты мне тоже. Как-то даже неожиданно получилось, — ответил он, чуть помялся на стуле. Юра будто начитался тех журналов. Он взял Володю за руку и повёл в мужской туалет. Как-никак целоваться вот так вот перед всеми — такая себе затея. Они зашли в туалет, где, удача, никого. Скрипнула дверь кабинки старыми петлями, а после громкий щелчок защёлки. Конев, разгорячённый сдерживаемыми желаниями и дозой алкоголя, цепляется губами к губам. На языке вкус недавней сигареты, что щиплет табаком, хотя давно выкинута. Голова у обоих разом опустели, все мысли сдуло ветром прикосновений. Никогда такое не делали, но Юра целовался хорошо, даже очень, что и радовало. От Володи пахло острым дымом, хотя какое кому дело до таких мелочей, когда они рядом? Когда они вдвоём так близко? Нерелевантно. Давыдов целуясь, снял с Юры футболку и оставил тянущий засос на шее. Действие, что породило просящий стон удовольствия. Они играли в зеркало, повторяя друг за другом. Конев сделал то же самое, но Володя зашипел, от неприятного ощущения. Юра понял, шепнул извинения, однако повторил действие. Удовольствие, граничащее с болью, вызвало стон, сначала один, затем целую череду. Всё громче и громче. — Тихо, нас могут заметить, — он снова поцеловал его, на теле появились мурашки от сладких губ, что заставило Юру похолодеть, но в тоже время потерять контроль над собой. Под пальцами затвердевшие соски Володи, на которые всегда пялился. Губы спустились вниз, обхватили сначала один, затем второй. Сдавленный стон над головой. Двум телам слишком мало места в тесной кабинке клубного туалета, зато ведь они близко. От такого пьяный Юра не соображал, что он делал, но это его устраивало. Конев уже не мог ждать, как Володя возьмёт у него в рот. А отказ слишком больно ударил по самолюбию. Обида слишком быстро забылась. Секс с Володей продолжался долго, они успели потрахаться, что не один из них не забудет, ощущение, когда ноги подкашиваются от оргазма. Закончив с этим, они вышли из туалета, где никто посторонний так и не появлялся. Парочка вышла на улицу, вдохнув свежего, морозного воздуха. Юрка обнял Володю, без желания отпускать. Тот рад, что он него есть. С неким счастьем они разошлись, в надежде, когда-нибудь увидятся.