Соперничество

По пути Клешу несколько раз пересказали одну и ту же историю. Кто-то поджег мусорное ведро в туалете первого этажа, и похоже, пламя распространилось на часть здания. Мнения по поводу авторства данного творения, а так же умышленно это было или нет, расходились; так же никому не удалось узнать потушили ли огонь. Он еще раз пересчитал одноклассников по головам. Старостой конечно не являлся, но всегда старался присматривать за ними — особенно в таких случаях. Веназара не было. Не было ни в одном конце толпы. Ни один из участников, прости господи, ордена, не догадывался о его местоположении. И тут пазл в голове окончательно сложился. Тот видимо задремал в кабинете(Рейк обратил на это внимание еще на уроке) и так и остался лежать там. Сначала он удовлетворенно хмыкнул, порадовавшись что раздражающего парня наконец накажут по заслугам. Даже улыбнулся, представивив его реакцию на происходящее. Рейку никто не будет досаждать, не идилия ли ? А потом пришло осознание. Что из-за их бездействия Веназара может больше не быть. Из-за этого стало страшно, безумно страшно, как будто им снова девять и Венику угрожает опасность по его вине. Маленький (в прямом и переносном смысле) Клеш всегда придумывал разные идеи, одна гениальнее другой — например залезть на крышу соседского гаража и летать с нее на старом зонтике, или раззадорить ту огромную собаку на другом конце улицы, или попробовать жонглировать посудой, стащенной с кухни — все, чтобы доказать свое превосходство . И его лучший на тот момент друг, по совместительству являвшийся соперником во всех этих странных соревнованиях, каждый раз их спасал, приклеивал цветные пластыри на тощие поцарапанные коленки, успокаивал злого пса, склеивал разбитые тарелки, и каждый раз прощал Клеша за его нерадивость. Каждый раз, кроме одного-единственного, когда светловолосый парнишка чуть не утонул. С тех пор они не смогли общаться как прежде, и именно тогда Клешу начали сниться кошмары. Страх полностью уничтожил последние крупицы гордости. Во чтобы что ни стало нужно его защитить. Клеш встрепенулся, пытаясь выбраться из толкучки. Нагнавший его Лабус удивленно спросил — ты это куда ? — я пойду за Веником. Он похоже остался в классе. — мы опустим тот факт, что рисковать своей жизнью ради такого как он, само по себе довольно глупый поступок. Но неужели ты думаешь, что Веназар не проснется от сирены ? — мы же сами сломали систему оповещения в том кр'ыле здания, дур'ень !! — думаешь за ним не пошлют никого из учителей ? — а если нет ? — не маленький - сам выберется. — а если бы там остался ты или Хайди ? — мы бы просто погибли вдвоем.Ты ничем не поможешь, это бесзрассудно. Клеш, я просто не могу позволить тебе пойти на такое. Мы ведь правда переживаем ! Неожиданно стоящий позади Хайди схватил Арлабуса за рукав. — пусть идет. И затем тихо сказал самому Клешу — я знаю, что это для тебя важно. Он убежал, помахав удалявшимся друзьям. Нельзя было терять ни минуты. Пара лестничных пролетов и коридоров, стоящие тут и там школьники, все смешалось, без единого шанса разобраться. Но это было уже не важно. Веназар мог умереть. По его вине. На этот раз окончательно. И если тогда он мог бы себе это простить, то сейчас — нет. Бежать. Бежать. Еще бежать. До одури и колотящегося сердца. Запах дыма уже чувствовался. Времени оставалось катострофически мало. Наконец знакомая дверь. Трясущимися руками он дернул ручку и буквально ввалился в кабинет. Веназар успел подхватить Рейка чуть ли не в обьятия, после чего неловко отпустил. — зачем ты пришел ? В этом вопросе не было ни агрессии, ни удивления - как будто он актер в школьной постановке, которому вручили текст, не заботясь о выразительности чтения. Якудза попытался что-то ответить. Нет, правда попытался. Но ничего членораздельного не вышло. Они так и остались стоять у входа, не в силах продожить диалог. Клеш наконец сдался и всхлипнул. Затем еще раз. Наконец по его щеке покатилась предательская слеза. Захотелось скрыться, сбежать со сцены этого импровизированного спектакля, порвав листок с текстом и оставив недоумевающих зрителей одних — пусть думают, что это часть постановки. Веник нерешительно погладил того по голове. Все также неловко. Будучи флегматиком, Рейк был не из тех людей, которые могут вот так просто поддаться чувствам, и ситуация для него — хуже не придумаешь. Ручка двери заклинила. Спустя несколько попыток было установлено, что из помещения им самостоятельно не выбраться — только если через окно. Ребята устроились на парте - можно не заботиться о правилах, никто ведь не увидит. Клеш уставился в глаза напротив, как будто это было единственным доступным действием. И вдруг оцепенел. В них не было ни льда, ни инея. Ничего злого или жестокого из того, какими те запомнились из снов и самых потаенных воспоминаний. Казалось, что где-то в их глубине распустились тысячи самых нежных цветов, цветов, названия которых Рейк не помнил, но был уверен, что видел раньше. И все вдруг стало ясно. Захотелось закричать от внезапно нахлынувшего счастья, или залиться самым искренним смехом. Но он лишь продолжил смотреть, стараясь запомнить каждую деталь, как будто Веназар вот-вот исчезнет, растворится в этом неестественно-душном воздухе множеством голубых цветочков. Но вместо этого он лишь спросил — хеей, Клеш, ты живой ? Чего так уставился ? — да, все в пор'ядке. Сам-то как ? Начинать диалог после стольких лет негласного бойкота было невороятно сложным, невозможным практически. Но ребята оба были уверены, что обязаны это сделать. — хорошо... похоже, что здесь мы в безопасности, но сидеть придется довольно долго. Веназар злится ? В его голосе вообще чувствуется злость ? Что у него в голове ? На его месте Рейк бы как минимум впал бы в ступор, а как максимум ударил бы нежданного гостя, чтобы жизнь малиной не казалась. — ты думаешь, я бы сам не выбрался ? Вопрос немного отрезвляет. И как стоит ответить... почему еще не придумали учебники по этой теме, или какие-нибудь готовые ответы, как к переходному экзамену, который ребята сдавали прошлой весной. — но ведь не выбр'ался. — наконец предпринимает не особо удачную попытку ответить. — не выбрался. — соглашается Веник и многозначительно молчит, уставившись куда-то в пустоту. За окном идет дождь. Наверное идет. Остается догадываться лишь по шуму предполагаемо падающих капель, так как оторваться от разглядывания Веназара не получается (а попыток было даже несколько). Он все смотрит чуть-чуть поверх головы Клешрейка, смотрит так старательно, как будто это единственное, от чего зависела вся жизнь. Такого Веназара — собранного, погрязшего в собственных мыслях, он до этого не смог бы и представить. Если честно, он не смог бы даже представить как они мирно сидят в пустом классе, при этом не пытаясь друг друга перебить. Но жизнь, знаете ли, весьма непредсказуемая штука. — надеешься р'азглядеть пр'изр'ака ? — нет, пытаюсь понять каким средством ты моешь волосы, что они так аккуратно лежат. Прозвучало как угроза или хитро выставленная ловушка. Хотя, возможно, это лишь момент искренности. — какой-то шампунь с пер'сиком, Ники на день р'ождения подар'ила. Если хочешь, могу посмотр'еть, когда освободимся. — спасибо. Все происходило как-то непонятно спокойно и глупо; хотелось найти того кто писал бы им сценарий, и задать пару вопросов. Жаль, что это невозможно. В этой ситуации почему-то очень хотелось закурить. Клеш сам удивился своим мыслям, ведь к курению никогда не был причастен, единственное что иногда заходил вместе с соклановцами в проклятый туалет на третьем этаже. — может правда закур'ить пр'ямо здесь? Почему он вообще ни с того ни с сего решил озвучить собственные мысли ? Хотелось провалиться под землю, и желательно как можно скорее. Веник воспринимает слова буквально, и достает из кармана небольшой пластмассовый предмет. Конечно не сигареты (мысленно Клеш уже стукнул себя по голове за романтизацию подобного), но все же. — Мне так-то это Альцест передал, но если хочешь – можешь вязть. Никто, конечно, не просил оправдываться, но орденосец уже подготовился к осуждению, а оправдывать ожидания, пусть и столь мрачные , видимо было для него делом принципа. — А? Нет, это пр'осто....мысли вслух, не более. Веназар понимающе пожал плечами и убрал предмет в карман. Видимо и сам таким промышлял. Вообще, ему в этой ситуации пришлось несладко. Образы той ссоры, произошедшей пару дней назад, всплывали слишком отчетливо. Но с другой стороны, не каждый день Клеш чуть ли не кидался ему в обьятия, пытаясь защитить. И Веназар от чего-то был уверен, что тот больше не причинит ему вреда. Происходящее действовало на Веника лучше любого успокоительного. По какой-то неведомой причине ему стало невероятно комфортно. Как будто между ними потихоньку рушилась стена, выстраиваемая долгие годы. — Знаешь, — голос Клеша звучал глубоко и тихо, как будто вовсе ему не принадлежал — я ведь много натвор'ил глупостей. Несколько р'аз ты чуть не умер' по моей вине. Я был несмышленым р'ебенком, и вырос отвр'атительным человеком, который не готов отвечать за свои поступки. И даже если ты меня пр'остил (а я надеюсь, что не пр'остил), я себя не пр'ощу уже никогда. — Клеш. — М? — Это не твоя вина. — но я не- — я знаю что ты сейчас скажешь, но я ведь тоже много тебе грубил, и в целом вел себя не лучшим образом, и скорее должен взять ответственность на себя.. Но всегда есть шанс все исправить. — пр'авда ? Думаешь мы сможем ? — по крайней мере, стоит попробовать. Они прислонили ладошки одна к другой, в знак подтверждения своих слов. — у тебя такая маленькая рука... неужели ты так и не вырос ? От того нервного, уставшего и дерзкого Веназара не осталось и следа, и потихоньку просыпалась его жизнерадостная личность. — я хотя бы не сплю на ур'оках. — ври больше. — хееей, ты что, наблюдал за мной ? — нет, но ты только что себя выдал. — мое пр'едложение выбить из тебя всю дур'ь, знаешь ли, еще в силе. — только после тебя — ответил Веник и легонько толкнул его в плечо. Ребята засмеялись. От таких обычных, почти дружеских обменов подколами на душе стремительно теплело. Неожиданно (а может и ожидаемо) дверь отворилась. Вошла некая спасательная организация в лице Хайди, Муна и какой-то из высоких, темноволосых и до ужаса одинаковых работниц школьной администрации. Клеш был готов благодарить всех богов за то, что это были только они — иначе от миллиона вопросов было бы не отвертеться. После недолгого разговора и обьяснения ситуации, ребята разошлись в противоположные стороны. Клеш обернулся, и помахал рукой. Веназар, сам того не ожидая, залился румянцем. Оставалось лишь надеяться, что это никто не заметил. Наступила весна.