***
На кухне раздался звон тарелки, разлетевшейся по кафельному полу. Молоко с хлопьями растекалось по футболке Джисона. – Ты ебаный ублюдок, ты ведь знаешь это? – Минхо поднялся из-за стола и, выплюнув фразу в лицо Хану, со вздохом упал на диван в гостиной. Тот последовал за ним. – Ну Минхо, я же извинился уже 10 раз, неужели этого недостаточно? Я правда тебя очень л- Старший резко встал и в один шаг оказался рядом с только что зашедшим в комнату парнем. Он схватил Хана за испачканную им же минутой ранее футболку и, наклонившись к его лицу, зло прошипел: – Ты меня любишь? Меня? – он грустно усмехнулся, – а мне казалось ты любишь того красавчика, с которым трахаешься уже второй месяц. Джисон опешил. Глаза широко распахнулись, а рот приоткрылся в удивлении. Они простояли так с минуту, просто смотря друг другу в глаза и думая каждый о своём. Младший не понимал, откуда Ли знает правду, а тот, в свою очередь, не знал, что делать дальше. Прощать он не собирался – просто не смог бы. Но и так легко бросать человека, с которым прожил два года и которого любил до беспамятства, он тоже не хотел. Из размышлений обоих вывел треск ткани. Суни сорвался с разорванной шторы и с виноватым видом пробежал мимо, стуча коготками по паркету. Уголки губ Минхо приподнялись, и он даже немного смягчился. Заметив это, второй парень хотел было задать мучавший его целую минуту вопрос, но Ли его опередил: – Он мне все рассказал. Все. Включая то, что ты обо мне на самом деле думаешь. Минхо отдернул от младшего руку и прошел к выходу, по пути задев чужое плечо. – Чан всегда говорил, что ты та еще мразь. Стоило прислушаться. В глазах Джисона начинала скапливаться влага. Как только старший оказался за пределами комнаты, Хан сел на пол и дрожащими руками закрыл лицо. Слезы побежали по щекам, капая на залитую молоком футболку. Они всегда любили есть хлопья на завтрак. Джисон сам не понимал, что заставило его спать с другим. Феликс с его же курса в университете был милым парнем, даже очень, но совершенно не удовлетворял его в постели. Секс с ним был скорее способом развеяться, отдохнуть от поднадоевшей рутины семейной жизни. Хан действительно любил Минхо, любил настолько сильно, что был готов разорвать глотку любому, кто приблизится к его парню хоть на метр. Бросал злые взгляды на флиртующего с Ли однокурсника, молча уводил за руку из компании приторно хихикающих симпатичных девушек, с подозрением смотрел на входящий на телефон Минхо звонок от их общего друга Бан Чана, почему-то подписанного в контактах старшего как ~Чанни-хён~♡ А потом садился в такси до другого конца города и всю ночь трахал милого веснушчатого мальчика. Он провел руками по волосам, размазывая слезы по вискам, и крепко сжал голову, прежде чем услышать холодный голос из коридора: – Можешь начинать собирать вещи. Завтра тебя тут уже не будет. И правда ведь не будет.***
Утро встретило Минхо жуткой головной болью и насквозь мокрой подушкой под опухшими щеками. Он не знал, сколько часов прорыдал в нее вчера ночью, но точно знал, что будет делать дальше. Он подучит английский, продаст квартиру и попросит Чана помочь с переездом в Австралию. Устроится на подработку в местную кафешку, поступит в университет, а там уже найдет какую-нибудь красивую девушку и навсегда выбросит Хана из головы. Так ведь?... Во всяком случае, сейчас он надеялся, что парня в квартире уже нет. Ему не хотелось снова видеть его жалостливое лицо и слышать охрипший от постоянного перенапряжения в студии голос, потому что знал, что не сдержится. Простит. Но после всего пережитого стресса вселенная решила добить его окончательно, и он услышал скрип двери и тихие шаги, приближающиеся к кровати. Дуни тут же слез с груди притворившегося спящим хозяина и радостно побежал навстречу гостю. Джисон медленно провел рукой по светлой шерстке и произнес: – Я знаю, что ты не спишь, – тихо начал он, – не волнуйся, вещи я почти собрал. Но я хочу, чтобы ты выслушал меня хотя бы в последний раз. Выходи, как будешь готов, – и прикрыл за собой дверь. А Минхо, блять, хотелось кричать. Он не знал, как поступить. Когда услышал, что Хан действительно собирается уходить, внутри все сжалось. Ему не нужна Австралия и красивые девчонки, ему нужен Джисон. Но каждый раз, когда он представлял того в постели с Феликсом, жизнь теряла всякий смысл. Тоже австралиец, кстати. Минхо тогда долго разговаривал с ним по телефону, обсуждая все происхожившее последние два месяца. Оказалось, он пару раз даже видел младшего Ли на совместных парах. Паренек очень милый и умный, его улыбка всегда невзначай поднимала Минхо настроение. И теперь он даже не стал на того злиться, хотя Феликс и знал, что Джисон состоит в отношениях. Жмурясь от солнечного света, заливавшего комнату через распахнутые шторы и усиливавшего и без того ужасную головную боль, Ли все-таки поднялся с кровати и, схватившись за затылок, поплелся в гостиную.***
Джисон все это время сидел на диване, пустым взглядом смотря на совместные фотографии в рамках, заполнявшие все пространство на полках вокруг телевизора. Вот они парке аттракционов на самом первом свидании. Пошли на колесо обозрения, чтобы показать, что не трусы. А в итоге не отлипали друг от друга всю поездку, боялись даже лишний вздох сделать, чтобы кабинка не шаталась. Хан улыбнулся. Дальше лента милых снимков из фотокабины. На последних к ним присоединился Чан, заставляя их чуть ли плакать от смеха и руша всю романтичную обстановку. В самой большой рамке стоит фото с костюмированной вечеринки: они оделись как парочка из любимой дорамы и смотрелись просто идеально вместе. Минхо очень любит эту фотографию. Поток воспоминаний прерывает зашедший в гостиную старший. Он выглядел слишком вымотанным, и Джисон видел, что тот явно не настроен на разговоры сейчас. Но, несмотря на это, он все равно взволнованно затараторил: – Слушай, я понимаю, что я виноват перед тобой и не заслуживаю второго шанса, но я правда тебя люблю и не хочу заканчивать все вот так, – он спешил и запинался на каждом слове, потому что боялся, что Ли попросит его заткнуться и немедленно выметаться из его квартиры, – я уже ни на что не надеюсь и просто хочу, чтобы ты меня простил, но давай хотя бы останемся друзьями, прошу! – он выпалил все на одном дыхании и тупо уставился на Минхо. И увидел то, чего боялся больше всего. Безразличие. Старший просто стоял и смотрел на него не как на любовь всей его жизни, когда-то самого важного и близкого ему человека, а как на однокурсника, просящего сигаретку в туалете. Ему просто все равно. – Уходи, пожалуйста, Хани, – устало накрывая лоб рукой, говорит он, – я больше не хочу иметь с тобой ничего общего, – и собирается развернуться и спокойно вернуться в свою комнату. А у Джисона, кажется, сердце остановилось. Все слова комом застряли в горле и руки начало потрясывать. Не на такой ноте он хотел покинуть ставший за эти пару лет родным дом. Что-то внезапно ударило в голову, и он подскочил с дивана. Подбежал к Минхо, развернул к себе, вцепился пальцами в его плечи и резко впился в его губы. Он сам не понимал, чего добивается, но в тот момент это показалось единственным выходом. Слезы вновь потекли ручьем и закапали на голый торс старшего. Пустой и безразличный пару минут назад, сейчас Минхо будто окончательно проснулся. Возможно, ему стоило мягко оттолкнуть парня, сказать, что он его ненавидит и просто уйти. Но вместо этого он не на шутку взбесился. Гнев затуманивал разум, перед глазами все поплыло. Больно сжав запястья Хана, он со всей силы толкнул того на пол. Раздался звон разбившегося стекла. Осколки теперь уже бывшего журнального столика разлетелись по комнате. На белый коврик активно закапала кровь. Джисон схватился за разбитый затылок и неверящим взглядом уставился на Ли. В глазах того ни грамма эмпатии – только чистая ярость и презрение. Перед Ханом стоял не тот человек, которого он знал как облупленного, не тот человек, которого он так любил. Перед ним стоял монстр. Лишенный каких-либо чувств после всего, что ему пришлось пережить, он даже не осознавал, что творит. Ярко-красная лужа расползалась по полу все сильнее, у Джисона закружилась голова. Дышать становилось тяжело. Он всеми силами пытался оставаться в сознании, но у Минхо, видимо, на этот счет были другие планы. Он схватил самую большую рамку с фотографией с полки и, приблизившись к младшему, замахнулся. – Хо... – испуганно прохрипел на последнем издыхании Хан. Очередной громкий треск. Новая кровоточащая рана на виске. На футболке уже совсем не молоко. Минхо ушел на кухню, даже не оглянувшись. Достал из дальнего шкафчика старую полупустую пачку дешевых противных сигарет и, задыхаясь, выкурил сразу две. Он ни разу в жизни не курил. Когда вернулся в гостиную, увидел лишь то, как коты с интересом обнюхивали бездыханное окровавленное тело. Возможно, он пожалеет об этом потом. Но сейчас он лишь достает из шкафа мусорный мешок и набирает номер Чана.