Coffee. Pistol. Batteries

Говорят, в Мексике особенно хорошо в это время года. «Особенно хорошо…», «В это время года…»… До чего же это избито звучит, правда? Поменяй Мексику на какую-нибудь Коста-Рику или, скажем, на зелёную, пахнущую старинным традиционным пивом Ирландию — и ничегошеньки нового не произойдёт! Хотя… да, здесь действительно здорово сегодня: солнышко светит, асфальт под ногами переливается этакой дискотекой: сотни стреляных гильз под воздействием лучей небесного светила — явление, по своей грации не уступающее рождественской ёлке в ночи… наверное. Когда видишь столько бессмысленного насилия, то, в конце концов, привыкаешь думать о чём-то вечном, по-домашнему уютном. Далёком от мирской жестокости и возни… А фургон тем временем уже едет. Чрезвычайный репортаж с места событий сделан, впереди — дорога домой, туда, где не будет слышно криков умирающих от огнестрельных ранений людей, где воздух не пропитан порохом и смертью, где не раздаются автоматные очереди, призванные молниеносно оборвать чью-то жизнь подобно тому, как человеческая ладонь отправляет в рай для насекомых какого-нибудь назойливого москита, засевшего на шее… Так, мне срочно требуется стаканчик кофе — внутривенно. К чёрту жару — я с ног валюсь от усталости! Кстати, этот новенький оператор — полный дилетант! Как можно было три раза — три раза! — подряд «запороть» фокус! Это в их колледжах так теперь учат, или паренёк просто туговат?.. Ладно, я понимаю, что парень старается, хочет как лучше… Ну, зато звукооператор своё дело знает крепко, нормальная девчонка, несмотря на непродолжительный опыт работы — только на язык остра, словно трудный подросток… Её дело. Главное, сразу же видно, что человек выбирал профессию по душе, в этом мы с ней похожи как две гильзы от патронов, выпущенных из полуавтоматического пистолета «Глок» — почему-то думается, я никогда в жизни с ним не расстанусь… Проклятье, на этих чёртовых улицах где-нибудь есть КОФЕЙНЫЙ автомат?!. — Прости, Карли… Я тогда перенервничал, поэтому стал лажать… — сказал вдруг оператор-«дилетант». Я подняла на него свой уставший взгляд. Парень сидел напротив меня в этом новостном фургоне, как и полчаса назад, и, кажется, за это время он абсолютно не менял своей фирменной, чуть сутулой позы. — Не бери в голову, Брайан, — ответила я и легонько улыбнулась, — сегодня мы все чертовски устали от напряжения. Приятное выдалось заграничное турне: трупы наркодельцов, невыносимая жара, четыре часа съёмок — я была готова врезать по морде первому попавшемуся на моём пути человеку, представляя, что это мой старый начальник… узколобый кретин!.. А, не важно. Брайан, как мне показалось, попытался выпрямиться всем своим худощавым телом, демонстрируя «широкие» плечи, «ровную» осанку. Его глаза радостно загорелись… Это было довольно умилительно. — Спасибо! — уже звонким голосом сказал Брайан. Я снова улыбнулась, спросила: — За что? — За… ну, уж очень сильно непохож я на старого. Ну, и на начальника, — ответил Брайан и застенчиво хихикнул. — Обращайся, Брайан. В следующий раз ты не будешь похож и на узколобого. — Что? Эй, я не похож, вовсе нет! — он, по-видимому, воспринял это близко к сердцу. Ребяческая наивность Брайана точно способна и мёртвого заставить искренне улыбнуться. Я тут же решила успокоить его, сказала мягко, по-доброму: — Расслабься, я же просто дразню! Ты держался молодцом сегодня, извини, если как-то тебя обидела, — и добавила: — Я серьёзно. — Нет-нет, всё в порядке!.. — встрепенулся он. — Тебе не за что извиняться, и да, ты тоже отлично держалась перед камерой. — Я ценю это, Брайан, — сказала я и дружески похлопала его по плечу. В разговор вступила звукооператор нашей съёмочной группы, которая находилась на переднем пассажирском сидении и, похоже, слышала, о чём мы говорили. — Эй, а где моя порция комплиментов? Я их не слышу, что весьма странно, при моей-то профессии ЗВУКОоператора! — поинтересовалась она кокетливым тоном, повернув голову в нашу сторону. Я ответила ей без шуток: — Ой, Линда, не будь тщеславной! Мы все знаем, что без тебя этот репортаж не удался бы даже наполовину. Ты ведь знаешь это, разве нет? Брайан тотчас подхватил: — Да, Линни, Карли права: звук записался — просто, мать его, бомба! Мне бы так с камерой научиться… Таланту всё равно на возраст, а? — Брайан вновь стал опечален. — Ты в свои двадцать три такие штуки выделываешь, а я в двадцать четыре… ну, понимаешь. Часто тяжело бывает, — он тихонько вздохнул и опустил взгляд в пол. Линда хмыкнула что-то вроде «ладно, не парься» и снова уставилась в лобовое стекло фургона. Я же обратилась к Брайану: — Не прибедняйся, ты ещё научишься. Просто тебе нужно стать более уверенным в себе, и ты тут же заметишь положительные перемены — и в работе, и в жизни, — подбодрила я его. — Я… Эх, наверное, ты права, — Брайан выглядел грустным, хотя чувствовалось, что он полностью согласен с моим мнением. — Конечно, я, наверное, права! — в который раз я проговаривала свою фирменную фразу… одну из них. — Не давай никому возможности сломить тебя, держи в голове главную мысль: «Я — лучший в своём деле и стану ещё лучше». Ты молод, целеустремлён, перед тобой — масса перспектив и пока что неисполненных желаний! Это явно стоит того, чтобы с энтузиазмом просыпаться по утрам, скажи? Звучит, как типичный тренинг личностного роста, проводимый по воскресеньям для офисных ребят с Бакхэда, но… я вот живу по такому принципу — пока жаловаться не приходилось, — сказала я, после чего на некоторое время наступило молчание. Брайан первым прервал его: — Да, это точно… то есть… Спасибо, Карли, мне было очень приятно это услышать от тебя, — молодой оператор сильно засмущался. — Не стоит благодарностей, малыш, — сказала я. Опять наступило молчание, на сей раз оно было прервано бойкой Линдой, которая обратилась ко мне: — Похоже, Вы выбрали не ту профессию, док. «Ну, конечно! Что она ещё могла сказать…» — подумала я. — А знаешь… Я погорячилась: репортаж не удался бы лишь на четверть, — как бы в шутку парировала я ей. — И я от тебя в восторге, Карли, — проговорила Линда с наигранным восхищением. — Ну, рада за тебя, мисс Большое Красноречие, — сделала я то же самое и засмеялась вполголоса. Брайан с искренностью юнца стал нас успокаивать и мирить (он действительно считал, что в этом есть какая-то необходимость). — Вы, девчонки, опять в своём репертуаре… Прошу, перестаньте… Сегодня мы все выложились на двести процентов, никто никого не хуже поэтому, э-э… вы понимаете? — сбиваясь, сказал он и посмотрел на нас обеих в ожидании ответа. Я улыбнулась ему, а Линда тем временем снова обратилась ко мне: — Ладно, Карли, опять нас с тобой понесло куда-то в ненужные дебри сарказма. Ты это, зла не держи, — она тоже улыбнулась, мне и Брайану. — Взаимно, босс. Чёрт, какой же напряжённый день выдался… — вздохнула я. Спать хотелось всё сильнее… Внезапно раздался испуганный крик молодого водителя: — Берегись! *** (Автор) Итак, мы остановились на том самом испуганном водителе. *** — Берегись! — крикнул водитель, дёрнув руль резко вправо. Судя по звуку, наш фургон что-то сбил… или кого-то. Ходячий? Похоже на то… Как же всё вовремя происходит у нас!.. — Что там ещё такое? — с крайним недовольством спросила женщина. Фургон уже был неподвижен. — Я не знаю пока, ясно? Может, ходячий?.. В любом случае, придётся ненадолго прервать нашу поездку, — громко ответил средних лет водитель-мужчина и стал вылезать из транспортного средства. Женщина злобно усмехнулась, в её глазах был какой-то животный азарт. Она скомандовала: — Что ж, отлично! Значит, прямо сейчас и разберёмся. Все на выход. Другой пассажир, темнокожий мужчина, попытался на это возразить: — Лилли… — На. Выход, — повторила отрывисто Лилли механическим голосом. *** (Автор) Да, знаю, водитель этот оказался совсем другой (не мог он так внезапно постареть)… И с тех событий в другой стране прошло три с половиной года. *** Спустя мгновение, в фургоне остались только два пассажира, которых звали Катя и Дак. Маленькая Клементина стояла в дверях фургона, с тревогой глядя на вышедших, особенно на Лилли. Темнокожий мужчина, Ли Эверетт, стоял на улице, прямо возле меня, однако ни на секунду не терял из виду девочку, о которой он всегда заботился и которую всегда защищал. Бен же трусливо озирался по сторонам, стоял сгорбившись. Кенни уже возился над чем-то у передней части фургона, он, кажется, не спешил принимать горячее участие в ещё более горячих дебатах, которые вот-вот начнутся. Лилли готова продолжать мнимую «охоту на ведьм». Не нравится мне, к чему это ведёт… У неё нервный срыв не за горами, а тут Бен паникует, только ухудшая своё положение. Прошу тебя, возьми ты себя в руки уже, я тебе помогу! Пока я и Ли рядом, она никого не запугает этой ночью. Лучше бы ей отвалить по-хорошему, если не хочет в глаз получить! Я мешкать не буду, не с тем репортёром ты сегодня связалась! Ну, это была напряжённая «беседа». Лилли, брызжа слюной, кидалась с обвинениями в краже припасов то на Бена, то на меня. Бен всё ещё паниковал — и неудивительно! — а я пыталась всячески поумерить пыл этой распсиховавшейся мадам, но это было тщетно… Крайне приятно осознавать, что я тут не одна в поле воин: Ли поддерживал нас с Беном, он с большим рвением оспаривал всю ту ахинею, что несла Лилли. Он с непоколебимой решимостью отстаивал нашу честь… Было ясно видно, однако, что Ли в особенности беспокоится за меня. С каждой секундой во мне закипала ярость… Теперь это был всего лишь вопрос времени — очень скорого времени… Ну, она сама напросилась! Добивалась от нас правды — получай! — Думаешь, ты крутая сучка, не так ли? Что ничего не может тебя ранить? Но ты просто напуганная маленькая девчонка. Знаешь что? Катись ты на хер! Хоть раз в жизни подумай, как Ли, и попытайся кому-нибудь помочь! — в сердцах выпалила я. Наконец, Кенни разобрался с причиной нашей внезапной остановки. В самом деле — ходячий… Чёрт, как её ещё вразумить?! Так и будем торчать посреди дороги и устраивать конкурс самых громких голосовых связок, на радость подгнившим слушателям? Кенни приближался к нам. Я бросила взгляд в его сторону. Он начал спрашивать всех нас на ходу: — Ну, итак? Что тут у нас, на хрен, за проблема?.. — он почему-то замер с открытым ртом. Я вновь повернулась в сторону Лилли… И ничего не увидела перед собой. Рубашка… а вернее сказать, её владелец, Ли Эверетт… он плотно прижал меня к себе, я же пока не могла сообразить: «Что тут у нас, на хрен, за проблема?» Едва опомнившись, увидела, что Ли в следующее же мгновение прижал «крутую» Лилли к боковой стенке фургона. В руке у неё был пистолет. — БРОСАЙ, — прорычал Ли, сжав безумной женщине запястье так, что было слышно, как щёлкнул сустав… Лилли покорно бросила на землю орудие несостоявшегося убийства. Моего убийства. — Я и не хотела этого делать… — вздрагивая, начала бормотать она. — Я просто… я просто… защищала группу и… Не знаю, что на меня нашло, — в её голосе не чувствовалось ноток раскаяния, несмотря на шоковое состояние, в котором она пребывала сейчас. Похоже, Лилли просто переживала за свою участь — как, интересно, мол, её накажут за такую чокнутую выходку?.. — Да с этой психованной дурой рядом стоять опасно! — гневно воскликнул Кенни. Он сам пребывал в шоке, как, впрочем, и вся наша крошечная группа. Лилли талдычила «я не хотела» раз за разом, будто читая странную мантру… Ли угрюмо прервал «не хотевшую»: — Так, молчи. И без глупостей… Предлагаю голосование: кто за то, чтобы не брать её с собой в фургон? — он уже обращался ко всем присутствующим, кроме Кати и Дака, которые во всём этом действе участия не принимали. Теперь явно не Лилли была хозяйкой положения. — Да пошла она! Я не хочу, чтобы рядом с моей семьёй находилась эта сумасшедшая! — безапелляционно заявил Кенни первым. — Точно, точно… Она меня до смерти напугала!.. Блин, она едва не выстрелила!.. — проронил Бен и неуверенно поднял руку вверх. — Она хотела сделать очень ужасную вещь… — вдруг произнесла с грустью Клементина. — Но я не думаю, что здесь безопасно. Её могут съесть ведь, правда? Это… жестоко и неправильно. Всё равно. Мы должны держаться друг за друга, быть командой! Когда я один раз без спроса вышла из дома погулять, мама с папой немножко наругали меня, но они ведь не выгнали меня на улицу потом, ночью, одну… Нужно стараться прощать человеку ошибки, правда, Ли?.. — с тихой надеждой в голосе она спросила Ли. — Клем, крошка, — начал Ли мягко, — не все ошибки нужно прощать… Такие плохие люди, как правило, не отвечают добром на добро, понимаешь? И это может однажды сильно навредить тебе… Клементина некоторое время стояла, печально опустив голову. Она ничего не ответила. — Идём, Карли. Нам пора уезжать отсюда. Всё хорошо, всё позади… — Ли нежно взял меня за руку. Я тяжело вздохнула, посмотрела на маленькую умницу Клементину, попыталась улыбнуться ей хоть как-то… Но мои губы подрагивали. — Э… Девочка, наверное, дело говорит, — медленно сказала я Ли, чуть отойдя от случившегося. — Что? — спросил он. — Здесь действительно небезопасно. Для нас, — уже уверенно сказала я, показывая на Лилли, — а ей и так успеем надрать зад в более комфортабельной обстановке. Как тебе план? — Ты серьёзно? — несколько удивился Ли. — Она же чуть не… — Да. Полагаю, я сейчас не в том состоянии, чтобы упражняться в юмористике, — ответила я торопливо, — Ли… Нам нельзя здесь долго, нужно всем принять решение. Ли сперва посмотрел на Клементину. Она легонько кивнула. Потом — гневно посмотрел на Лилли, холодно сказал ей: — Просто лезь давай. Позже решим, что с тобой делать. Лилли на это никак с виду не отреагировала. — Плохая идея, мужик… — Кенни остался при своём мнении. — Ну, в любом случае, сваливать надо! Ночью этих тварей становится до хрена и больше. Поехали! — Плохая идея, Кенни? Правда? А как насчёт того, чтобы внимать советам этого осуждённого убийцы? — вдруг процедила сквозь зубы Лилли, показывая пальцем на Ли. — И? Несмотря на то, что у меня есть к Ли кое-какие вопросы касательно его некоторых… решений, мне почему-то кажется, что он не замыслит убить человека на ровном месте, без всякой причины, да ещё исподтишка, втихую, как последняя беспринципная сволочь, — сказал на это Кенни раздражённо, — короче, ты лезешь или остаёшься? Ждать не буду. Лилли, кажется, была удивлена таким ответом. — Ч-что?.. Так ты знаешь?.. Но он ведь… — она хотела что-то договорить, но передумала, увидев, как Кенни отрицательно покачал головой и в следующее мгновение запрыгнул в транспорт. Он бы вряд ли услышал её речь при таких обстоятельствах… — Он — человек, до которого ты хрен когда дорастёшь, — убедительно сказала я Лилли, — чего ждёшь, ковровой дорожки перед дверью? Или, может, эффектного пинка на удачу? Со вторым пунктом могу помочь. Так или иначе, через минуту на дороге остался лежать лишь сбитый фургоном ходячий… Прошло где-то минут пятнадцать. Кенни меланхолично крутил баранку, Катя с Даком находились рядом, на переднем пассажирском сидении. Бен держал на мушке уже связанную по рукам Лилли. Более она не произнесла ни единого звука. Клементина, Ли и я располагались вместе на диванчике, неподалёку. Малышка сильно устала от этих чёртовых событий за день, поэтому мирно спала на коленях у Ли… Нас же с ним сон не хотел пока забирать. Все безмолвствовали так, что были слышны падающие из крана капельки воды в раковине… Ли полушёпотом, наконец, спросил меня: — Карли… Почему ты всё же захотела взять её в фургон? Я бросила короткий презрительный взгляд на связанную, взглянула на спящую Клем, после чего посмотрела Ли в глаза и сказала: — Не хочу, чтобы Клементина грустила лишний раз, знаешь? На сегодня ей впечатлений хватит… И мне нравится видеть её радостной и хоть немного счастливой среди всего этого безумия — ей так больше идёт, — чуть позже добавила тише: — А с Лилли я и не собираюсь церемониться. Я не хладнокровная убийца и не мучительница, но жёстко проучить сучку ещё как могу, в случае чего!.. Как ни крути, дальнейшего лидерства в группе ей после такого номера точно не видать, — сказала я решительно, напоследок добавила: — Хотя лично больше склоняюсь к тому, чтобы выгнать её из группы утром или днём, когда будет светло: наверняка уж не пропадёт. Дадим какой-нибудь ножик и малость патронов — и скатертью дорожка! Она явно стала опасна для нас… В общем, вскоре вся наша группа примет решение, чего волноваться об этом? Ли кивнул, затем с теплотою начал: — Но помнишь, та укушенная женщина в мотеле… Лилли ведь заслуживает гораздо меньшего сочувствия… — А, не начинай, Ли, — серьёзно отвечала я, — да, полагаю, я действительно была неправа, когда намеревалась оставить её там одну на произвол судьбы, — но узнав тебя и эту милую спящую девочку получше, я на кое-какие вещи в этой проклятой жизни стала смотреть несколько иначе, более аккуратно. Но всё равно вот эта Лилли — наверное, ты прав… — я решила не упоминать вновь о ней. И так надоела она за сегодня. — Впрочем, пошла она на хрен. Повисла пауза. Заговорила снова я, сменив тему: — Ещё в аптеке — знаешь? — я не могла перестать постоянно думать. О тебе. Ну, то есть даже больше не о твоём прошлом, а… именно о тебе, — я немного замешкалась, но продолжала: — Хотя, конечно, и пыталась до последнего это по-актёрски скрывать, по-моему, выходило чертовски неудачно, не так ли, здоровяк? А я ведь по сопливой молодости, наперекор разным офигенно «умным» советам, мечтала попробовать себя в актёрской сфере — ну, все эти жулики-киношники, большой экран, вычурные «звёзды», миллионные контракты, кислое дорогое шампанское, вся эта чёртова помпезность и пафос с силиконовой натуральностью наружу!.. В любом случае, понимаю, насколько это была тупая идея — да хренова блогосфера просто отдыхает, по сравнению с этим дерьмом! — закончила я рассказывать этот кусочек биографии и задумалась уже о чём-то своём. Ли вновь кивнул головой понимающе. Помолчав, задал он мне крайне серьёзный вопрос: — Здоровяк, а? Да это просто ты крошечная, — Ли ухмыльнулся и покрепче обнял меня. Затем заботливо поправил бейсболку на голове спящей Клементины. Я тоже обняла его покрепче и прошептала на ухо: — Хотя бы про батарейки напоминать мне не будешь снова? — Конечно! Это те, которыми я «починил» радиоприёмник в аптеке? Те, которые ты тогда нашла возле Сент-Джонов, а я пошутил насчёт этого? И одна-единственная — а не несколько, — батарейка, от которой работал разбитый фонарь из мотеля?.. — Ли-и!.. Он вопросительно приподнял бровь и произнёс с лёгкой усмешкой: — Хм? О чём ты хотела спросить, Карли? А фургон между тем едет… — Эх… Почему ты меня всегда поддерживала, несмотря на моё прошлое? — А ты был уверен, что я не буду? Весьма оптимистичный у тебя взгляд на вещи, — заметила я. — Спасибо… — У тебя будет время меня хорошо отблагодарить, не волнуйся… Но в любом случае — пожалуйста.