Не хотите ли поговорить о Боге?

      Пока Демьян ехал в «Корзиночку», он думал, что террорист - всего лишь больной ублюдок, поверивший в его рассказы. Каково же было его удивление, когда оказалось, что этот мужчина - лишь запутавшийся в себе человек. Бесспорно, то, что этот человек взял в заложники целый магазин и угрожал всех в нём перестрелять - ужасный поступок, но обязательно ли было его, сдавшегося, расстреливать? Почему нужно было лишать жизни человека, который сам шёл в руки правосудия? Демьян задавал себе эти вопросы, пока его везли в церковь. Он хотел бы верить, что услышит там ответы на них, но понимал, что Пётр, каким бы сведущим в православии он ни был, скорее всего опять ответит ему заученным «На всё воля Божья». Эта вера себя не оправдает, он уверен. И, кажется, не впервые. Демьян, глупенький, неужели жизнь тебя ничему не учит? Баженов нахмурился, слишком уж его мысли стали походить на монологи Сатаны. Хотя что в этом плохого? Его отец хотя бы не противоречит себе и не лицемерит, говоря, что какое бы зло человек ни делал, всегда можно покаяться и все проблемы разом уйдут. Сразу говорит, что за плохие поступки попадёшь в ад, и возможность отомстить, когда закон бессилен, даёт. Да, он чуток манипулятор и всеми силами пытается поголовно склонить человечество к греху, но на то он и Сатана, чтобы выполнять свою работу. А Бог, которого, в отличие от некоторых, никто в глаза не видел, ни разу не удосужился совершить правосудие на этой земле, какие бы страшные ситуации ни происходили.       Кстати, о попадании в загробный мир. Демьян же там был. На стороне ада, правда, вместе с каким-то гопником и девушкой, что явно не из светского общества. Неужели крещение, покаяния и молитвы не помогли? Вот так каешься всю жизнь, каешься, и из-за какой-то глупости попадаешь в ад, когда тот же Белов, судя по всему, может сходить в церквушку, поговорить с батюшкой, случайно попасть под машину (как иронично) и с чистой душой и белыми крылышками за спиной отправиться на двухкомнатное облачко. По крайней мере, из разговоров с Петром так и выходило. Хоть убейся, Баженов никак не мог понять этой ущербной логики, и это злило его ещё больше. В чём вообще смысл ему бороться со своим вторым я, Антихристом, если можно выпустить его на волю, а затем просто отмолить этот грешок. Нет, здесь явно нет никакого смысла!       Спасибо высшим силам, кто бы там ни управлял сейчас судьбой Демьяна, машина уже подъехала к церкви, иначе он в скором времени начал бы биться головой о приборную панель. Злой, весь в чужой крови, Баженов вышел из машины, громко хлопнув дверью, и быстрым шагом направился ко входу. Ему хотелось рвать и метать, хотелось уничтожить это здание со всеми противоречиями и несправедливостью. Открыв дверь, парень увидел знакомую мужскую фигуру, привычно стоявшую у икон.       - Я так и знал, что ты допоздна на работе.       - Больше нет, меня отлучили от службы за стэндап, - грустно произнёс Пётр.       - Сочувствую, - Демьяну правда было жаль, всё-таки зол он был больше не на уже бывшего священника, а на того, кому он служит, - но исповедовать-то ты меня сможешь, по старой дружбе?       - Да, конечно, - как говорится, человека из церкви выгнать можешь, но церковь из человека - никогда.       - Сегодня погиб один человек, потому что поверил мне. Точнее, в меня, - задувая первую свечу, Баженов готов был молиться кому угодно, лишь бы не услышать то, о чём каждый раз ему так настойчиво талдычат в этом святом месте.       - Значит, нужно покаяться, если ты успел сделать что-нибудь для ближнего, и осознать, что ты никого не убивал, - опять он за своё. Но, возможно, ему это простительно, раз он не знает пока обо всех грехах своего собеседника?       - Кстати, спасибо, что напомнил, - Демьян чувствовал, как в нём снова распаляется притупившаяся было злость, и направлена она была уже на священника. - Я уже убивал.       - Шутишь, - мужчина даже не спрашивал, он утверждал. Наверное, всегда он так: не видя полной картины, уже делает выводы. И на службу Господу, скорее всего, так и пошёл, не в силах разглядеть всех тех противоречий, которые так терзали сейчас Баженова.       - Это ты у нас шутишь, - агрессия парня понемногу начала выходить наружу, - а я серьёзно. Бабку свою задушил подушкой, потому что заколебала, карга старая, кашлять и вонять в моей комнате, - его уже откровенно начало нести, но останавливаться сейчас он явно не собирался. Каким-то образом в его руках появилась ещё одна потухшая свеча.       - Господи, - смешно, святой отец, думаешь он тебя услышит? - Слушай, Демьян, если ты правда совершил что-то ужасное, у тебя есть шанс покаяться!       - У меня, шанс? Покаяться? Зачем? - услышав «заветные» слова, Баженов задал один из тех вопросов, которые не давали ему покоя. - Подожди, ты хочешь сказать, что он и это прощает?       - По слову Его, нет греха, которого нельзя искупить.       Да что ты говоришь, Пётр! Гнев начал ещё сильнее застилать разум, свечи по одной гасли, вопросы и претензии всё сыпались и сыпались изо рта Демьяна, а потерянный священник смотрел ему в глаза и пытался найти, что ответить. И даже нашёл! Вот только вопросом на вопрос отвечать глупо, особенно если ты знаешь на него ответ, и Баженов даже слушать не стал. Разве не было понятно изначально, что ничего нового он здесь не услышит? К злости прибавилось разочарование не только в Боге, но и в самом святом отце. Однако, в отличии от первого, Петра было жалко. Он недавно открыл в себе новый талант, и из-за него его отлучили от любимой работы. Но почему-то он вернулся в эту проклятую церковь и стоит тут как ни в чем не бывало. Возможно, он поймёт всю нелепость веры, если показать её отношение к нему самому, что он служит какому-то безответственному слабаку?       - А кому мне по-твоему служить? - Пётр взмахнул руками, отворачиваясь, таким образом показывая, по его мнению, абсурдность всех этих мыслей.       - Да хотя бы себе, Петя, - Демьян схватил его лицо, чтобы тот смотрел прямо в глаза, и зачем-то провёл пальцем по скуле. - Ты думал когда-нибудь служить себе? Хочешь выступать - выступай, хочешь пить - пей, хочешь курить, - кури! Наслаждайся жизнью! Ты думаешь это Сатана нас всех искушает? Сатана не в силах заставить тебя быть тем, кем ты не хочешь. Просто мы все - твари. И даже ты, Петь. Люди мы, лицемерим. Я знаю, ты хочешь... - Баженов был крайне увлечён донесением своей мысли, но всё же заметил, как этот самый Петя ошалело смотрел в его глаза, быстро опускал взгляд на говорящие в тот момент губы и так же быстро поднимал обратно, и как он заметно успокоился, когда новоиспечённый Антихрист отпустил его лицо, проведя заодно руками по серой футболке, расправляя складки, однако не стал заострять на этом внимание. Стоит сказать, что такой монолог действительно возымел эффект, Пётр действительно смягчился, только взгляд какой-то другой стал.       Выговорившись, Демьян почувствовал, что гнев отступил, однако на место ему пришло желание творить бесчинства и совершать мелкие хулиганства, поэтому следующие его действия были не слишком обдуманными. Тем более, надо было доказать священнику, что его Бог настолько слеп и ленив, что не будет карать за осквернение его веры даже в собственном храме. Подойдя к уже на треть погасшим свечам, Баженов вытянул из кармана сигарету и потянулся к огню, однако совершить задуманное Пётр не дал, оттолкнув его к дверям по всем канонам гопников с района.       - Воу, тише, тише! Что это? Искусство православного боя? - Демьян откровенно издевался над бывшим служителем церкви. Его веру разобрали по фактам, унизили, осквернили, а он всё ещё продолжает так самоотверженно её защищать. Не там врагов ищешь, Петя. Почему сейчас именно ты должен бороться за честь православия, когда на это есть твой Бог?       Тут Баженова посетила ещё одна гениальная мысль. Как ещё можно поиздеваться над безответственным Богом, когда ты прижат к стене своим знакомым, который меньше минуты назад делал вид, что не паникует, пока ты держишь его лицо в своих ладонях? Пока Пётр решал, отпускать ли предателя веры, или всё-таки дать ему хотя бы пощёчину, Демьян коротко усмехнулся, резко притянул его лицо к себе и смачно так впился в его губы.       Священник, мягко говоря, охуел. Больше не раздумывая, он решил всё же ударить нахала, но в живот и несильно. Баженов согнулся и промычал какое-то матное слово.       - Что такое, Петенька, не понравилось? - подняв голову и всё ещё держась за живот, сказал он. - А что же смотрел так на меня, пока я разглагольствовал о твоих талантах?       - Ты что творишь! - Пётр был абсолютно потерян и не знал, как себя вести. С одной стороны он в священном месте, с другой стороны эффект неожиданности, понемногу прорастающее зерно сомнения, которое посеял в нём оппонент, и действительно не самые однозначные ощущения во время столь близких монологов.       - А что-то не так? Нас пронзила молния? Налетела саранча? Может я тебя люблю, любить же Бог не запрещал? А хотя стой, там же было что-то вроде «не ложись мужчина с мужчиной». Ты смотри, даже тут противоречия! - Демьян, пока выпрямлялся, нашёл ещё одну зацепку, к которой можно было придраться.       - Да что ты вообще понимаешь, - священник схватился за голову и сделал шаг назад, пытаясь разобраться в своих мыслях и эмоциях.       - О, давай так! Если кто-то из нас не провалится прямо сейчас под землю, не будет поражён злым роком или что-то вроде того, ты выходишь отсюда и никогда больше не возвращаешься, идёт? - Баженов решил гнуть свою линию до конца.       - Что? - Пётр опустил руку, поднял взгляд на собеседника и еле успел задать этот вопрос, как его снова схватили, но на этот раз крепче, прижали к двери, и опять втянули в поцелуй.       На этот раз Демьян не просто чмокнул, а капитально засосал. Губы священника мяли и лизали, пока тот сначала попытался толкнуть партнёра, а затем бессильно обвис в его руках. Всё это время в голове Петра происходило жуткое месиво: одна часть вопила о том, что они целуются, мать его, в церкви, вторая в экстренном порядке пыталась проанализировать последние несколько минут, а третья думала, что Баженов, на деле, неплохо целуется. Немного прихуев от таких возможностей собственных извилин, святой отец перевёл внимание именно на них, забыв о том, что, вообще-то, если он не хочет, чтобы последняя треть захватила его разум, рот надо держать закрытым. Таким образом, Демьян получил в своё распоряжение не только губы, но и язык со всем остальным. Парень, в свою очередь, решил вытянуть максимум из этого момента, всё-таки когда ещё выпадет шанс пососаться со священником в церкви. Поэтому, недолго думая, он закрыл глаза, опустил правую руку на чужую талию, а левую плавно перевёл на шею. Пётр против воли ощутил, как от новых прикосновений по нему бегут мурашки, а ещё запоздало понял, что теперь прижимается к Баженову самостоятельно, а не насильно, но святой разум уже поплыл. Что-то, правда, ещё кричало о том, что святой здесь не только он, но никого вокруг не было, их действительно не ударяли молнии, по крайней мере те, которые являются природным явлением. Бывший святой отец уже полностью отдался и моменту, и партнёру, не успев заметить, как сам обнял Демьяна, сам начал отвечать на поцелуй и ещё теснее прижиматься к тёплому телу. Тому от таких ответных действий окончательно сорвало крышу, и он начал лапать Петра везде, где мог достать. Становилось жарко, и неизвестно, чем бы такие обжимания кончились, если б в этот момент дверь не распахнули со всей силы. Оба мужчины упали на пол. Петру повезло меньше, он стукнулся головой о пол, тут же потеряв сознание, а Демьяна вырубили секундой позже, от души ударив его битой по затылку.       - Петушня, - с отвращением кинул Белов.