такими, как сейчас

** Настя - Настя, - Дана машет перед моим лицом, - Ты чего прогрузилась в своих раздумья? Ты согласна? - А? О чем вы? – я растерянно смотрю на друзей. Саша закатывает глаза. - Парни предложили пойти на гонки. Ты с нами? - А… - воспоминания сразу бросаются в глаза, но я спешу их быстро растворить, - Простите, я хотела заглянуть в магазин. Прикупить наушники, мои сломались утром. Глеб осторожно украдкой улавливает мой потерянный взгляд. Друзья стремительно с громкими голосами покидают кафе, обещав встретиться уже дома. Я попрощалась с ними, а затем зашагала в сторону магазина. - Знаешь, я тоже хотел прикупить новые наушники. Старые достали, так заедать начали, - Глеб догоняет меня на улице. Лицо его было сдержанным. - Что? Разве ты не хотел пойти на гонки? - Наушники будут полезнее. Я хотел бы поработать в последние дни. Не найдя повода для лишних разборок, я лишь кивнула ему. Обойдя некоторые части торгового центра, мы уселись на улице около ларька с мороженым. Глеб взял вишневую, мне же протянул ванильное. - Не знал, что твой любимый вкус ванильный. Это так однообразно… - я лишь фыркнула ему в ответ. Его тонкие пальцы обхватывают рожок, позволяя мне рассмотреть кольцо на указательном. Череп. «Как типично» пронеслось в моей голове. - Ты ведь просто испугалась, правда? – я судорожно оборачиваюсь к нему, не совсем понимая его слова. - Дело ведь не в наушниках вовсе. - Нет. Дело именно в них. И вообще, я нахожу гонки скучными и бесполезными. Тот же аквапарк интереснее, - быстро парируя я, размахивая яростно руками туда-сюда. - Говорит бывший участник гонок. - Поэтому я как никто другой, знаю какой скучной может быть эта затея, - я встаю с места. - И дело вовсе не в аварии? Перед глазами всплывает картина сломанной машины… приглушенные крики зрителей, рев двигателя и полыхающий капот. Я сглатываю ком в горле, который начинал давить мне на грудь. Мороженое ускользает из моих рук, падая на землю. Я спешу спрятать левую руку себе за спину. Руку, где остался след от прошлогодней аварии. Рука, которая символизировала о моей ошибке. Рука, которая была лишена двух пальцев. Щеки загораются, а тело начинает предательски покрываться мурашками. - Нет… - сквозь нахлынувшие волны чувств, твердо парирую я, - Что ты вообще можешь знать? - Это не трудно понять, - он достает из сумки влажные салфетки, - Ты ведь ни разу не села за руль за это время. Машины ты избегаешь, даже перешла на ходьбу. Услышав рев двигателя, ты теряешься. Даже спустя столько времени. Он наклоняется ко мне, стирая салфеткой остатки мороженого на моих кедах. Я даже не заметила, как они задели меня. Его движения плавные, спокойные, аккуратные. Я отшатываюсь, и он поднимает свои глаза. - Рана не уйдет, пока ты не залечишь ее сама. Мы сможем лишь прикрыть их, но кровь будет сочиться до тех пор, пока ты сама не решишься их залечить. Ты ходила к психологу? – в его голосе не было осуждения или наставления, скорее он был полон беспокойства и заботы. Я мотаю голову, и он встает с места. - Это ведь не так просто работает. Как ты себе это представляешь? Я пойду к нему, изложу ему о всех травмах, а затем я буду снова здоровой? Будто я возьму и перестану бояться сесть за руль, перестану просыпаться посреди ночи в ужасе от увиденного? Привыкну к виду своей новой руки? - Нет. Я так не думаю, - он поправляет свою сумку, закинутую за плечо, - Но тебе надо об этом с кем-то поговорить. Это займет некоторое время, но разве так не будет лучше? Со временем ты перестанешь просыпаться посреди ночи и заново сядешь за руль, - я яро мотаю головой, - Предпочитаешь оставаться с кровоточащими ранами? Я снова мотаю головой. Он вздыхает, обратно присаживаясь на скамью. Я не хотела поднимать на него глаза. Боялась осуждения или презрения. Он продолжал молчать. Я же пыталась сформулировать свои мысли. Почему я так яростно отказывалась посетить психолога? - Если тебе страшно, я могу пойти с тобой, - словно прочитав мои мысли, произносит он. Я бессознательно поднимаю на него глаза. - Правда пойдешь со мной? – он кивает мне. - Если тебе так будет спокойней, я буду рядом. ** Снежана - Вам какой? – пекарь, выпучив глаза смотрела на меня, терпеливо дожидаясь ответа. - Шоколадный, - я указываю на маленькое бенто в крайнем углу с надписью: «С Днем Рождения». Я засунув его в маленький подарочный пакет, смело шагаю в сторону парка. Вечером в воскресенье парк обычно бывает наполнен людьми. Но в этот раз он был на удивление пустым. Я подсела на скамью под деревом, наслаждаясь одиночеством. Я перевожу взгляд на торт, приложив с обоих сторон маленькие ложки. - С днем рождения, пап, - я стараюсь улыбнуться, но слезы сами по себе подступают. Горячие капли стекают по щекам. Я не в силах удержать их сегодня. Чувство тоски обвивает меня, решительно окутывает с головы до ног. Увидев перед собой протянутый платок, я с надеждой стремлюсь поднять глаза. Сердце воет, жадно хватая все разбитые надежды в одно целое. Но передо мной всплывает не мой отец, а Глеб. - Расстроилась? – его глаза мрачнеют, - Стоило окликнуть тебя. Прости. Он растерянно присаживается с обратной стороны, я же вытираю слезы его платком. Было видно как ему стало неловко и не по себе от моих неоправданных надежд. - Не знала, что сейчас кто-то носит платки. - Мама говорила так делают все настоящие джентльмены. До сего дня я ждал, когда же он мне пригодиться. Как видишь, пригодился, - я улыбаюсь ему, - Что отмечаешь? - День рождение папы, - я хотела прикрыть торт, но он дотрагивается до моих рук. - Представим, что сейчас нас трое, - его глаза опускаются на ложки. Одну из них он протягивает мне, другую откладывает в сторону. А сам из кармана достает карточку, - Надеюсь, твой папа одобрит мою невоспитанность. Из меня вырывается легкий смешок. - Когда я была маленькой, мы приходили сюда с отцом в его день рождения. Мы брали с ближайшей пекарни шоколадный торт и присаживались под этим деревом. Папа называл такие наши встречи: тайные встречи украдкой. Я не совсем понимала почему именно так, но спорить с ним не хотела. Он обычно брал с собой какую-нибудь книгу с сказками на самых разных языках. Я прослушала так много сказок о царе-рыбе, царстве фей и больших великанах. Под конец вечера папа покупал мне сладости и возвращал домой. У меня всегда было ощущение, что это мое день рождение, а не его. Когда наступало время прощения, я всегда горько плакала. Не хотела, чтобы он уходил. Глеб внимательно слушал, облизывая шоколадный крем прилипший на кончик пластиковой карты. Его взгляд на мгновение становится мягче, но оно быстро испаряется, когда он замечает слезы на моих глазах. - Когда мне исполнилось 10, отец перестал приходить. Исчез, словно его никогда и не было. Мама говорила я превращала все его недостатки в достоинства, не переставая верить и любить его. Я сбегала из дома, прибегала сюда, но его никогда тут не бывало. Глупо, что я все еще прихожу сейчас, да? – я стираю слезы, прикрываясь натянутой улыбкой. - Нет, - он отводит от меня пристальный взгляд, - Вера и надежда еще никогда не превращали людей в глупцов. Я прикусываю щеку, сжимая руки как можно сильнее. - Я так хотела, чтобы папа был рядом. Учил меня самым обычным вещам, поддерживал меня после провалов на контрольных, помогал с домашкой, покупал сладости по дороге домой. Мне просто так хочется, еще раз вернуться в то время и побыть с ним хотя бы еще один день. Он опускается передо мной на корточки, обхватывая мои руки в свли. Его холодные пальцы обжигают мою кожу. А лиственные глаза слепо смотрели на меня с давно забытым мне теплом. - Уверен, он тоже скучает по тебе, - тон его был ровный, но оба мы знали, что он врет, - Будь у меня такая дочь, я бы не переставая гордился тобой. Кричал бы на каждом углу о том, кто ты такая. Ходил бы на твои концерты и подпевал бы громче всех. Одного твоего существования, мне было бы достаточно, что осознать, что моя жизнь была не напрасной. Уверен и твой отец сейчас думает также. За все время нашего знакомства, я не разу не слышала из его уст теплое слово «папа». Он всегда сдержанно, без эмоций и чувств, произносит суровое «отец». Мое тело содрогается от этой мысли. Наши чувства в какой-то мере противоречивы, но и в какой-то мере они похожи. Я скучаю по папе и питаю к нему любовь, а Глеб наполнен яростью и ненавистью к своему отцу. Однако где-то глубоко внутри, мы просто хотели чтобы все сложилось иначе. - Правда кричал бы на каждом углу? – смеюсь я. - Не веришь? – он хотел было закричать, но я вовремя приложила ладонь к его рту.