~
Он даже не смотрит на меня. Делает вид, что меня не существует. А я становлюсь ебучим наблюдателем — да, лучше назваться так, нежели сталкером. Но со своего места я вижу все куда четче. Да, теперь я вижу ясно. Вижу кусок дерьма, которого Патрик с любовью называет своим парнем. Вижу его попытки достучаться, заканчивающиеся очередной ссорой. Вижу боль на лице, что столько времени не дает мне покоя. Но я не вижу преданности. Я не вижу любви. Я не вижу того, из-за чего бы Патрик продолжал терпеть все это. Так почему?.. — Воу, может, притормозишь? — это впервые, когда я говорю с ним, после моего возвращения. Если не считать тех нелепых попыток извиниться перед ним. Хотя, сейчас диалог также навряд ли удастся, учитывая, в каком он дерьмовом настроении — не нужно было быть гением, чтобы догадаться, из-за кого. — Забыл тебя спросить, — отвечает Патрик, даже не глядя на меня. Справедливо — я сам не сказать, что трезв. Иначе этот тупой маскарад было бы не пережить. — Повторите, — говорит Патрик бармену, на что тот с улыбкой протягивает ему очередной шот. — …Да что за хуйня? — вздыхаю я, говоря это больше самому себе, чем ему. И только Патрик открывает рот, чтобы сказать что-то колкое, как сзади я слышу чужой голос: — Патрик! — черт, да он на ногах еле стоит. — Я уже хотел ехать за тобой, какого хрена? — Чего вдруг? — фыркает Патрик, оборачиваясь на Карвальо. Я пытаюсь делать вид, что мне нет дела, но навряд ли у меня выходит. — Или ты уже под чем-то? Сколько принял, чтобы заговорить со мной? По-другому же ты на меня даже смотреть не можешь, — с горькой усмешкой продолжает Патрик — я вижу, как тяжело ему это дается, даже под алкоголем. У него глаза на мокром месте. — Нет, нет… Нет! — качает головой этот придурок, пытаясь схватиться за любую часть тела своего бывшего парня. Кажется, мне даже не пришлось ничего делать. Словно у меня бы получилось, будь у них все на мази. — Послушай меня, хорошо? Я говорил это, просто потому, что был не!.. — Не буду, — качает Патрик головой, пока я попиваю виски — кажется, я так сильно сжимаю стакан, что он готов лопнуть в моей руке в любую секунду. — Не собираюсь больше слушать. Ты хотел, чтобы я отвалил — я отваливаю. Ты добился того, чего хотел. Мои поздравления, — кажется, я впервые узнаю того Патрика. Моего Патрика. — Блядь, пожалуйста, Патрик, ты не понимаешь, я!.. — идиот пытается пойти за ним, но я останавливаю его. — Он же уже сказал тебе, — говорю я, как только Карвальо оборачивается на меня с таким выражением лица, словно готов убить прямо на месте. Но в таком состоянии трогать его просто жалко. Этот парень пиздецки жалкий. — А, опять ты, — усмехается он, оглядывая меня с головы до ног. Я лишь закатываю глаза при этом нелепой попытке меня вывести. — Все надеешься добраться до него? Не выйдет, пока я здесь, — он шипит это мне в лицо, и я ведусь. Словно это вызов. Словно не Патрику тут решать. — Вот и проверим, — усмехаюсь я, толкая Ивана в грудь — тот спотыкается о барные стулья и падает на пол. Злой, как долбанная овчарка. Но пока он пытается встать, я уже иду следом за Патриком. Не для того, чтобы проверить. Я и так наделал дерьма, я не стал бы. Но я не мог оставить его. Никогда не мог. — Хэй, ты в порядке?.. — спрашиваю я, как только захожу в уборную. И мне не нужен ответ. Патрик не в порядке. Уже давно не в порядке — с того самого дня, как я оставил его одного, на растерзание этому чудовищу. — Твою мать, Патрик! …Думаешь, это дерьмо заставит почувствовать себя лучше? — да, я злюсь. Я злюсь, вырывая у него из рук пакетик с белым порошком. Я злюсь, потому что потратил время на препирания с тем идиотом вместо того, чтобы сразу же пойти за ним. Я злюсь, потому что то, что я вижу перед собой — последствия моих действий. Злюсь, потому что я не дал нам ни единого шанса. — Ты пришел читать мне лекцию о вреде наркотиков? — приподнимает он брови, глядя в глаза. Впервые глядя мне в глаза. Кажется, лишь под воздействием этой дряни он может смотреть на меня. — Если да, то не трать время. — …Да поговори же ты, блядь, со мной! — отчаянье в моем голосе заставляет поморщиться. — Что за хуйня с тобой творится? — Со мной все отлично, — он усмехается, отходя на шаг. — С чего тебе вообще это интересно? — меня так бесит, что он не понимает. Бесит, что ему, по большей части, все равно на мой ответ. — Мы трахались, не веди себя так, как будто… — этот смех, словно издевательство. — Как будто что? — чёрт, да я свой голос с трудом узнаю. — Как будто тебе есть дело, — спокойнее отвечает Патрик, вновь поднимая на меня глаза. Хотелось бы мне возненавидеть эти глаза. Забыть их. — Глянь на себя. Приехал посреди года, мямлишь мне свои извинения, вечно маячишь со мной рядом! — но он хочет забыть меня сильнее. — Что такое? Омар уехал, и ты вдруг решил, что я — не просто хороший секс для тебя? Вот же совпадение! — он смеется над этим. Наверное, я вел бы себя ровно так же на его месте, но сейчас мне все равно. — Думаешь, что так? — усмехаюсь я в ответ. Выдавливаю смех, лишь бы не начать кричать. Выходит плохо, очень. — Думаешь, приехал сюда ради твоей задницы? Думаешь, что так много значишь для меня?! Думаешь, я все еще что-то чувствую к тебе?!.. — и с каждым моим словом его лицо мрачнеет все больше — то ли от удивления, то ли от злости. Но мои следующие слова заставляют обоих замолчать и уставиться друг на друга, как на ненормальных. — …Да, — я пожалею об этом. — …Да, блядь, всё так. Но в ответ лишь смех. Вновь. — Убирайся нахрен отсюда, — качает он головой, и я понимаю, что он мне не верит. Больше нет. И никогда больше. — Я серьезно, Патрик, — пытаюсь я, но он не хочет меня слушать. — Вали отсюда! — кричит он в ответ. — И никогда больше не говори мне этого, слышишь?! Никогда, блядь, Андер! — это впервые, когда он называет меня по имени, спустя все это время. Только это уже неважно. Для него, может, и никогда не было важно.~
Но у меня появляется шанс, когда спустя пару дней он звонит мне посреди ночи. Звонит на мобильник — это значит, что у него остался мой номер. Он не удалил его. Или же, может… нет, незачем бы было Патрику запоминать мой номер наизусть. — Патрик?.. — я тут же слышу музыку, но не его голос. Ошибся? Звонил не мне? Но спустя минуту, музыка стихает, и я, наконец, слышу его: — …Можешь приехать?! — я знаю, что он снова пьян. Может, даже под чем-то, но голос его… пустой. Уставший. — Ты у Исадоры? — спрашиваю я, уже вскакивая с кровати. — С тобой все нормально? Что-то случилось?! — тараторю я, пытаясь надеть на себя брюки одной рукой. — …Да, — лишь отвечает он, и я тут же начинаю злиться. На себя, по большей части. Что позволил всему этому произойти. Что позволил трусости взять над собой верх когда-то. — …Что «да», Патрик?! — не сдерживаюсь я. — …Тебя кто-то обидел? Что происходит? — Я у Исадоры, — на распев отвечает он, словно вся эта ситуация — вполне себе обычная. Словно позвонить мне в два часа ночи с просьбой приехать — это для нас обычное дело. — …Чёрт, ладно, никуда не уходи! — говорю я, сбрасывая трубку. И даже зная, что нихрена хорошего меня там не ждет, я еду туда на всех парах. Ровно также, как ехал сюда, в Мадрид, всего несколько месяцев назад. В надежде просто увидеть его снова.~
Я ищу его в толпе клуба целый час — не меньше. И нахожу на танцполе, прижимающимся к какому-то мужчине и танцующим под идиотскую клубную музыку. Зачем только он это делает? Зачем, черт возьми?! Думает, я недостаточно дерьма поел за тот год, вдали от него?! — Какого хера, Патрик?! — я практически рычу, выдирая его из лап мужика — тот, кажется, даже и не понял, что случилось. — …Наконец-то, — лишь фыркает он, хватая меня за руку и ведя черт знает куда. И лишь у уборной я останавливаюсь. Знакомый взгляд, знакомая ухмылка. Долбанное дежавю. — …Нахрена ты это делаешь? — вздыхаю я, выдергиваю собственную руку из его крепкой хватки. — Что, ты не хочешь? — хмуриться он, и мне хочется встряхнуть его, лишь бы привести в чувство. — …Я не буду тебя трахать, — качаю я головой, с отвращением глядя на парня перед собой. С отвращением, которое чувствую лишь к себе сейчас. Потому что именно я делал это с ним. Заставлял его верить, что он не годен ни для чего другого. Заставлял верить в это парня, ради которого я сейчас готов был на все. — …Да что за хрень?! — внезапно взрывается он, а в зеленых глазах тут же разгорается огонь. — Мой парень хочет трахать меня только под опиатами, а ты!.. — он вздыхает, отворачиваясь на секунду. Я лишь хмурюсь, глядя на него. Мне хочется забрать его отсюда. Хочется стереть из его памяти все плохое, что случилось. Хочется забрать эту боль себе. — Зря я позвонил, — но он этого не хочет. Не позволит. — Отпусти! — Я не этого хочу, ты не понимаешь?! — говорю я, все еще держа Патрика за руки, не в силах отпустить. — Перестать, серьезно, я приехал сюда, чтобы исправить всё. Я не могу вернуться в это и!.. — Не хочешь трахать меня — вали, — раньше бы я обрадовался такому предложению. Сейчас же мне хочется кричать во весь голос, бить все вокруг и рыдать, словно маленький ребенок. — Серьезно, вали, найду еще кого-нибудь, — но я внезапно осознаю, что он позвонил мне. Позвонил мне, когда тут целая толпа горячих ребят, желающих трахнуть его. Может, это шанс — пройди через тот ад, через который прошел я, и тогда может… Но я слишком долго молчу — он почти уходит, когда из моего рта вылетает ебучий скулеж: — Не надо, я!.. — я цепляюсь за его руку. Чувствую его взгляд на себе. И знаю, что уже согласен. Согласен пойти на всё. И знаю, что Патрик это знает. Потому что видит меня насквозь. Он крепче хватает меня за руку, ведя обратно в уборную. Толкает внутрь прежде, чем закрыть за нами дверь. Мои руки потеют и, кажется, словно меня вырвет в любую секунду. Он того, как всё это нечестно. — Так… Как ты хочешь?.. — неуверенно спрашиваю я, подходя ближе, чтобы поцеловать. Вновь почувствовать его губы на своих, втянуть его запах носом, попробовать его кожу на вкус и… — Что не так? — хмурюсь я, когда он отворачивает голову, не давая мне этого сделать. — Без этого, ладно? — я сжимаю челюсть, лишь бы не взвыть. Он не хочет, чтобы рядом был я. Я здесь для другого. Кажется, я — лишь способ забыться. Вот же ебаный пиздец. — Не дуйся, — фыркает он, расстегивая пуговицы на своей рубашке. И минуты не проходит, как на нем не остается ничего. — Иди сюда, — говорит он, зарываясь пальцами в мои волосы и притягивая ближе, к собственной шее. Его рука уже массирует мой член через ткань брюк, и я ненавижу себя. Ненавижу за то, как быстро я припадаю губами к его коже. Ненавижу, как тихо поскуливаю от его прикосновений. Ненавижу то, как скоро мой член становится твердым. Я ненавижу это, потому что мое тело реагирует не так, как я чувствую себя на самом деле. Я не хочу этого так. Я не хочу, чтобы он едва был в состоянии это делать. Я не хочу делать это в ебаном туалете клуба. Я не хочу так с ним. — Войди в меня, — шепчет он, с болью оттягивая мои кудрявые волосы, заставляя смотреть. Или же наслаждаясь этим зрелищем? Уверен, выгляжу я так, словно вот-вот грохнусь в обморок. — Ты уверен? — выдавливаю я, когда он достает мой член из штанов — каменно твердый. — Чёрт. — Не жалей, — слышу я тихую усмешку над ухом. Внезапно он спрыгивает с тумбочки и поворачивается ко мне спиной, прижимаясь задницей к моему стояку. — Просто трахни меня, как раньше. Сможешь?~
Мы трахаемся, как заведенные. Хотя, чаще всего мне кажется, что я стал просто долбанной игрушкой для его утех. Даже несмотря на то, что я сверху — он вытрахивает из меня все живое, что осталось. Патрик приходит, получает то, чего хочет и уходит. Ничего большего, ничего лишнего. Но не сегодня. Сегодня он не под веществами, сегодня он не пьян. Сегодня он со мной. Сегодня он снова разрешает трахать себя лицом к лицу. — Кончаю, — выдавливаю я, пока он скачет на мне, обхватывая ладонями мое потное лицо. — Блядь, да, — сейчас он снова уйдет, стоит этому произойти. Блядь, нет. — Нет, — вдруг твердо произносит он, заставляя меня напрячь яйца. Заставляя меня сдерживаться. И я пытаюсь, потому что он все еще на мне. Потому что Патрик смотрит на меня иначе, двигается медленнее, но я все равно чувствую, что не продержусь дольше. Не тогда, когда он так нежен со мной. — Да, — качаю я головой, двигаясь парню навстречу. Он продолжает дрочить себе, пока я разваливаюсь, к херам, на части. — Нет, — строго повторяет он, начиная двигаться быстрее, отчего по всей комнате начинают разноситься звуки шлепков кожи о кожу. Это еще больше сводит с ума. — Бля-ядь, — скулю я, сжимая его ягодицы в ладонях и помогая двигаться, пока он стонет надо мной, как долбанная порнозвезда. — Патрик, я не могу, — мямлю я, чувствуя, что всего в шаге от края. — …Сейчас! — внезапно стонет он, глядя мне в глаза. А затем опуская их ниже, на мои приоткрытые губы. Он хочет этого, я ясно это вижу. — Да, блядь, да! — я чувствую, как он изливается на мой живот, пока я сам дрожу от оргазма. И не будь он так близко, не будь он таким открытым со мной сегодня, я бы не стал. Клянусь, что не стал. Но меня заебало смотреть на губы, которые мне запрещено целовать. Заебало брать его тело, заместо того, что он на самом деле хочет мне дать. Хочет, я знаю — просто боится. Но я пользуюсь его посторгазмическим состоянием, этими жалкими секундами, пока он не придет в себя и не оттолкнет. Я целую его. Чувствую эти мягкие губы на своих. Чувствую его теплое дыхание, чувствую как он неуверенно отвечает мне. Но уже спустя секунду слезает с меня — так резко, что выуживает из меня страдальческий стон. — Прекрати, — говорит он, уже начиная искать свои вещи по комнате. До меня не сразу доходит смысл — за это время Патрик уже успевает надеть на себя боксеры и накинуть сверху рубашку. — Почему я должен? — вставая с кресла, говорю я, подходя ближе. Притягивая ближе. Может, сейчас все и выйдет. — Оденься, мать твою, — лишь ворчит он, отпихивая меня, и я вздыхаю. Делая так, как он сказал. Потому что говорить о своих чувствах с едва опавшим членом — не слишком привлекательная затея. Хотя бы потому, что в таком виде я не вызываю доверия. Но ловлю я его уже у выхода из дома. — Патрик, ну правда!.. — говорю я, перегораживая ему путь. — Останься, я же!.. Я не обижу тебя, как он, — Патрик тут же меняется в лице. — …Не пизди о том, чего не знаешь, — отвечает он, и я не могу оторвать от него глаз. Потому что я вижу в этой напускной агрессии то, что он хочет мне рассказать. То, что он хочет того же, что и я. Вижу, что я не выдумал его чувства ко мне. Нет. — …Хорошо, — киваю я, смотря в эти зеленые глаза в ответ, пока он позволяет мне это делать. — Ладно, ни слова об этом. Не хочешь говорить сейчас — не нужно, просто не думай, что всё это… — я махаю рукой между нами, не зная, как можно назвать то, что сейчас у нас с ним происходит, — что это — единственное, что мне от тебя нужно. — Ладно, — усмехается он, пытаясь пройти мимо. Снова прячась от меня. — Я серьезно, Патрик, — говорю я, хватаясь за ручку двери, поверх его ладони. — Я, блядь, был глупцом, когда оставил тебя. Этого никогда больше не повториться, слышишь? Если дашь шанс, я… — и на секунду мне кажется, словно он услышал меня. — …Знаешь, меня до сих пор тошнит, когда я слышу голос Амбар Люсид, — перебивает он с мягкой улыбкой, и теперь начинает тошнить меня. Я первым разрываю зрительный контакт. — Но это даже неплохо. Напоминает о том, каким ты можешь быть козлом, — он скидывает мою ладонь со своей прежде, чем открыть входную дверь и выйти, кинув напоследок: — Увидимся завтра.~
Но он не приходит на следующий день. Не отвечает на звонки и на сообщения — как и раньше, но на этот раз это нервирует куда больше. Это заставляет меня придумывать в голове самые дерьмовые сценарии — например, как если он вновь сошелся с Карвальо. Или еще хуже — оставил меня позади, найдя себе более дрессированную собачонку. Но я устал додумывать за него — когда я был далеко отсюда, это имело смысл. Ничего другого у меня и быть не могло, но сейчас я устал. Пусть он выгонит меня, пусть обматерит с головы до ног — мне все равно. Лишь небольшая дрожь проходит по телу, когда я стучусь в его дверь. Но он открывает. Спустя десять минут, но открывает, выглядя ничуть не удивленным. — Привет, я тут неподалеку… — начинаю я, разглядывая лицо своего несчастья. То, что снится мне ночами. То, что я так и не смог забыть, как бы ни пытался. То идеальное несчастье, которое и зовется несчастьем лишь потому, что оно не мое. — …Нет, я не был неподалеку, я пришел из дома. — Ты не отстанешь, да? — вздыхает он, подходя на шаг ближе. — …А ты этого хочешь? — спрашиваю я, чувствуя, что именно сейчас решится наша судьба — либо конец, либо лишь начало. И тогда он качает головой, словно боясь произнести вслух это тихое «нет». Боясь, что в таком случае, дать заднюю уже не получится. — Я проебался. Знаю, но за это ты не возненавидишь меня сильнее, чем я уже ненавижу себя, и я… — Я не ненавижу тебя, Андер, — вздыхает он, облокачиваясь на косяк. — Я не хочу снова проходить через всякое больное дерьмо. Мне уже страшно сближаться с кем-то — я как магнит для!.. — Тебе нечего бояться, — перебиваю я Патрика, делая шаг навстречу и останавливаясь в миллиметре от его лица. — Со мной тебе больше нечего бояться. Я обещаю, я… — Но я хочу, — перебивает он, касаясь моего лица ладонью. Я на секунду прикрывая глаза, прижимаясь к ней ближе. Пока она вновь не исчезает с моего лица. — Хочу попытаться. Хочу верить тебе и забыть все, что было, после того, как ты… после того, как ты уехал, но… — он затихает, и я чувствую его усталость кожей. — …Это из-за него? — спрашиваю я, пытаясь взглянуть в зеленые глаза, что теперь упрямо смотрели в пол. — …Я такого не заслуживаю, — морщится он, и мое сердце падает куда-то в желудок. — Я не понимаю, за что он так наказывает меня. — Он пожалеет об этом, клянусь, — заверяю я, обхватывая его лицо ладонями. Заставляя смотреть. Заставляя верить мне. — Так же, как и я пожалел. Не захочет — я заставлю, и!.. — Я не хотел вести себя так с тобой, — говорит Патрик, заставляя меня замолчать. Он хватается за мои ладони и опускает наши руки вниз — глядя на них так, словно я могу исчезнуть. — Честно. Я испугался! Ты сказал мне это, и я!.. Прости, я!.. — Эй, все нормально, — тихо отвечаю я, из-за чего Патрик резко поднимает на меня глаза. — Тебе не за что извиняться. — Я не хочу быть с ним, — тихо признается он, словно стыдясь этого. Словно что-то заставляет его стыдиться. Заставляет думать, что он обязан терпеть такое скотское отношение к себе. — Но я боюсь, что ты снова… — Я тебя не обижу, — говорю я, заглядывая ему в глаза. — Никогда. За все время, что я был вдали от тебя — я ни на секунду не забывал. Я был идиотом, но сейчас я серьезен. Мне никто, кроме тебя не нужен. Никто. Я лучше убьюсь нахрен, чем дам тебе повод засомневаться в нас хоть на секунду, — и на этот раз, Патрик действительно слушает. Он действительно меня слышит. — Я люблю тебя, Патрик Бланко, — и эта улыбка — настоящая улыбка — по которой я так давно скучал, вновь засияла на его идеальном лице. — Ты долбанная подлиза, — смущенно отвечает он, на секунду отводя взгляд в сторону. — …Ты сможешь довериться мне? Ещё всего раз, — спрашиваю я, касаясь ладонью его лица. Я не могу оторвать от него взгляда. Никогда не мог. — …Да, — и его глаза вновь сияют, когда он смотрит на меня. Я не позволю этому блеску погаснуть.