the scars on your body.

Аякс всегда любил те тёплые объятия, которые ему мог подарить только один человек. Любил утопать в них с головой и не думать ни о чём. Будто бы эти крепкие руки могли спрятать его от всех невзгод и косых взглядов в его сторону. Взамен на это, Аякс отдал бы свою жизнь, ни на секунду не задумавшись об этом. Он уверен, что отказался бы от своей нелепой и жалкой жизни ради Томы. Его Томы. Ведь только этот парнишка мог корчить нелепые рожицы, пока Тарталья вел серьёзные разговоры со своими подчинёнными, только он мог ранним утром с восходом первых лучей солнца глупо улыбаться смотря на сонного предвестника и оглаживать его лицо, плечи и спину почти неощутимыми касаниями. Ведь только Томе было дозволено называть его Аяксом. Ему было под силу растопить холодное и израненное сердце, принадлежавшее рыжеволосому парнишке, который совсем отчаялся в своей жизни. Шрамы напоминали Аяксу о всех грехах его существования. Он чувствовал отвращение к самому себе и к своим многочисленным рубцам на теле, но в первую ночь проведённую с Томой, он переосмыслил их значение. Тяжесть головы была сравнима со ста килограммовой гирей, но на душе было так безмятежно, стоило лишь открыть глаза и почувствовать как мягкие золотистые волосы задевают и щекочут чувствительную кожу на шее, в которую Тома сидя на коленях Тартальи мягко уткнулся аккуратным носом, оставляя мокрые поцелуи. Руки предвестника нежно легли на изгибы тонкой талии, а разум всё ещё был под влиянием алкоголя. И почему в тот момент Аякс поддался всей этой ситуации, а не оттолкнул Тому? Может если всего этого бы не было, если бы в тот момент… Тонкие пальцы Томы цепляясь за ткань рубашки, пытались стянуть её с разгорячённого тела, но из-за сильного опьянения паренёк забил на все принципы и разорвал ненужную ткань, слыша как маленькие пуговицы ударяясь об пол разлетались в разные стороны. Тома в тот же миг будто протрезвел и с ужасом поднял свой взор на лицо Тартальи. Этот взгляд Аякс запомнит на всю жизнь. Тревожность, трепет и сожаление в таких полюбившихся ему глазах и чёрт бы побрал, но это было далеко не из-за каких-то там пуговиц на рубашке. —Аякс…—мягкий шёпот прошёлся мурашками по спине предвестника. Взгляд его потупился и тут уже Тарталья не знал куда себя деть. Отмахнуться шуткой и показаться придурком он не горел желанием, как и объяснять бывшему жителю мондштадта о том, что он только что увидел. Хотелось аккуратными движениями отодвинуть от себя чужое тело и уйти не выронив не слова, но Тарталья продолжал сидеть на месте не предпринимая ничего, пока не почувствовал, как теплая ладонь прошлась по торсу. В ту секунду рыжеволосый надеялся на то, что Тома просто решил проигнорировать все рубцы на коже и свободно продолжить то, зачем они пришли к Аяксу в дом, но стоило лишь взглянуть на Тому и все обрушилось на предвестника с новой волной. Тома нахмурив брови, аккуратно водил пальцами по каждому шраму на животе Аякса, а тот даже и подумать не мог, что творится у блондина в голове. Движение руки плавно перемещалось кончиками пальцев по груди Тартальи, по плечам и по нижней части живота. Тома будто пытался изучить каждый рубец и Аякс не возражал, а наоборот позволял. Он был весь во власти Томы и не боялся, что после того, что Томе пришлось увидеть, он развернётся и уйдет. Тарталья знал, что он не такой и по этой причине доверился ему. Не выпив он тогда так много, ничего бы и не произошло, но жалеть об этом в такой момент для Тартальи слишком низко по отношению к Томе и самому себе. Осторожный поцелуй в плечо привел в чувства Аякса и тот с нескрываемым удивлением смотрел на то, как его кожу заботливо покрывают поцелуями. Эти прикосновения губ не были вульгарными, нет. Они были нежными, будто Тома пытался забрать боль принесённую этими шрамами. Пытался наполнить их любовью и заботой. Каждый рубец был исцелован губами Томы и каждый поцелуй приносил Аяксу чувство нужности. Он на самом деле был нужен Томе, а Тома был нужен ему. В тот момент Тарталья прикрыл глаза ладонью, он не хотел. Не хотел, но не сдержался и из его глаз в миг полились слёзы. Боль или счастье? Что действительно приносит Тома в жизнь Аякса? И даже сейчас сидя около маленького надгробия, он видит копьё воткнутое в землю и задаётся тем же вопросом. В самом деле Тома принёс в его жизнь ещё больше боли, но только он смог сделать Аякса чуточку счастливее. Сжимая в руке цепочку Томы, предвестник даёт волю эмоциям и тихо скулит, пока из его прекрасных глаз льются слёзы. Тома всегда говорил, что для него глаза Аякса живые, даже если для других там совсем нет блеска жизни. Тарталья будет помнить о Томе ещё долгое время, возможно всю свою жизнь и он до конца своих дней будет носить тонкую цепь на шее с кулоном на котором выбито имя. Имя того, кому он был нужен. Аякс возложит цветы сесилии на могилу, ведь они так схожи с Томой. Они такие же нежные, ласковые и приторные, прямо как улыбка блондина.