«Кто бы ни перерождался, он мучается тоской и отчаянием. Ведь нежданно он сделался ненужным.»
(Антуан Де Сент-Экзюпери).
Механические пальцы с таким трепетом отбирают рыжие шерстинки: ладонь идёт плавно, нарочито медленно и осторожно вдоль гибкого позвоночника. Ловит, казалось, каждый волосок кошачьей шерсти. Он готов потратить вечность на то, чтобы пересчитать их. Особенно сейчас, когда времени насладиться чем-либо, в избытке. Кот, что свернулся на коленях часом ранее, тихо мурлыкал не переставая ни на минуту, точно маленький двигатель. Звук треплет слух и то что имеется вместо человеческого сердца: кошачьи вибриссы едва подрагивают, пока их обладатель, не размыкая глаз, покорно подставляет щёки для ласк. Кот мурлычет, жмурится и изредка тихо-тихо мяучет, а ответом ему служит знакомый ласковый голос. Он рассказывает о чём-то, и коту нравится звук и тембр голоса: речь не лишена смысла. На смену пустоте пришла теплота рыжего тельца. Теплота, до которой окружающий мир чудился несколько сюрреалистичным, как если бы он смотрел на происходящее чужими глазами.***
Голоса. Множество голосов, по меньшей мере трое — он не разбирает о чём они говорят, но уже сейчас не может взять в толк: происходящее, не пустота, и уж тем более не компьютерная сеть. Дважды побывав там, ему известно, как выглядит небытие. Дважды? И чёрт побери, невидно ни зги! Или это предсмертный бред? Везение чистой воды или сон? Первые секунды человек решил, что его семья, должно быть, перепугалась, а сгусток яркого света вдалеке — больничная лампа. А потом вспомнил, и память беспощадно разрывает в клочья, и абсолютно плевать, что его нынешние эмоции лишь набор цифр и букв, код в программных строчках. Прежний он помнит, каково это — чувствовать, ощущать. Но он умер, окончательно. Умер и всё тут! Никаких тебе не «после». Там где он побывал, оттуда не возвращаются. Разве что, среди старых знакомых не нашлась пара, или на худой конец, один гений. Речь становится более различимой: знакомые голоса, крик. В-12 понимает парочку фраз, прежде чем отключиться вновь: — Эй! — металлический удар, — куда поволок? Клементина! Забери его у Шеймуса, не то я вас обоих за дверь выставлю предварительно перепаяв пару проводов местами! Какого… Нет! Опасно проводить тестовое включение, слишком рано! Мы не можем представить риски! — Это не мы! — жалостливо успел возразить Шеймус. — Не мог же он сам включиться, — явно случились проблемы, иначе говоря никто бы не стал излишне паниковать, — Эллиот! — «значит, гений всё же нашёлся, отлично, отлично…» Так, и у кого тут ещё девять жизней? — Эт-то...вот чёрт! — доковы чертыхания громче суматохи. Во тьме с треском замелькала череда плотных цветастых помех, вслед за ними, одна за другой, появлялись ошибка за ошибкой, среди них больше всего раздражала одна: «повреждение памяти: 12%» А за тем, всё прервалось.I wanna fight and then make up I wanna breath and play too rough Is that alright with you, my friend? Am I alive or dead again?
Dead, again.
***
На тот же день, после нашумевшего возвращения Клементины город-крепость перевернуло кверху дном. Почти каждый житель Трущоб обращался то к Хранителю, то к растерявшимся аутсайдерам с одним и тем же вопросом. Кто-то отчаянно подаёт сигналы о помощи всяческими способами, будь то затухающие и вновь загорающиеся вывески, мониторы с одним-единственным словом: «H E L P», Музыкальные автоматы, телевизоры и магнитофоны также угодили под удар. Грубой ошибкой будет списать воцарившийся хаос на обыкновенный технический сбой. Динамики сами по себе не лепечут неразборчивой речью, которая смахивает на непрерывный поток мыслей, нежели белый шум, а мониторы вовсе не живут своей жизнью: сами по себе не воспроизводят жуткие надписи и мордочки, напоминающие головы роботов. И если в начале казалось, что это чья-то злая шутка, то прибежавший на площадь перепуганный Эллиот, окончательно расставил все точки над «Е». Нынешний беспредел — не шутка, а вполне себе реальная просьба о помощи. — Не знаю что происходит, оно... — Эллиот сделал ударение на слово «оно», — взломало мои компы, и явно не собирается останавливаться, — рассказывал местный программист, — честно, я пытался выяснить в чём дело. Безуспешно, мне будто что-то мешает! Дело-дрянь. Хранитель делает всё возможное, чтобы в нижнем городе не поднялась паника. Вопреки тому, одному ему не справиться. Потому-то Хранитель строго-настрого запретил контактировать с любой техникой, насколько бы то ни было иронично, да собрать всех аутсайдеров в одном месте. Робот предполагал, что эти приключенцы до всего докопаются. Кто-то без устали спрашивал у Шеймуса: «где Док, когда он так нужен?» Бедолага всё не мог отбиться от толпы. И сам бы рад отыскать отца, но тот никогда не посвящает его в свои планы, пусть и обещал перестать поступать подобным образом: в последнее их взаимодействие, Док бросил «я сейчас!» и слинял, не потрудившись объяснить куда и зачем. Оставил сына с Клементиной, которая примчалась на всех порах к ним домой. С самого начала, именно Момо стал первым, кто обнаружил «неисправность» в приёмнике у себя в квартире, хотя куда уж неисправней? Техника уж давно не функционирует должным образом, более того, агрессивно шипит белым экраном при включении. Но сомнительная надпись «я заперт здесь», и, «помоги мне», да ещё и на человеческом, стала тревожной. Компаньон, не задумываясь, незамедлительно отправился в бар, дабы воспользоваться их приёмником. К тому времени, город успел подняться на уши: Момо связался с Робовейником, а Мид-таун, вот, что по истине удивительно, сам вышел в эфир, и со слов некого Паудре, сбою нужна Клементина. А кому она не нужна? Местная звезда прославившаяся по всему городу, как-никак. И вот что выяснилось: сбоит во всём повсеместно, пусть не удалось определиться с первоисточником сбоя. Вышеупомянутый Эллиот пытался, и опять же — безуспешно. Собравшиеся в сегодня же аутсайдеры, успели перекинуться парочкой слов: Момо предупредил всех о возвращении Збалтазара в Трущобы, так как оно — сбой, попросил. Клементина всё-таки нашла Дока, приволокла его на площадь, успела заткнуть обиженного (справедливо) Шеймуса, параллельно с тем, в помощь Хранителю, разогнала всех по домам, чтобы не мешали. Значит ли это, что просящему о помощи необходимы конкретные роботы?***
Сколько же голосов, движений и цветастых кругов! И без того потерянный В-12 терялся в них не зная, за что же ему «ухватиться». Всё бы ничего, однако со следующим пробуждением их прибавилось! Сквозь шум разных тональностей, пытается пробраться один, но его успешно заглушают другие, до тех пор пока- — Тихо! — и заветная тишина. Для полной картины ему бы зрения почетче. Ни тебе чётких образов, ни фокуса — сплошь мыло, а в мозгу стоит шлейф из фона, схожего с монотонным гудением компьютера. Один плюс: не донимают назойливые ошибки. В-12 по наитию запустил сканирование: благо, диагностика предусмотрена на уровне своеобразных рефлексов, как если бы он мог дышать или моргать. Но более интересно: вот сюрприз, они Збалтазара втянули в инициативу? Понятно, чего всё утихли. — Док, тебе слово, — ему ради такого дела, нужно было сделать круг от Мид-тауна и вернуться в Трущобы, минуя канализационный ад, или у них открылся новый путь? Хоть об стену расшибись, В-12 не помнит ничего из своего пребывания в городской сети. Странно. Но другие ходы у компаньонов всё-таки нашлись: все шлюзовые двери открылись вместе с крышей. — Благодарю, — судя по звуку, Док подошёл ближе: он дважды хлопнул ладонями и закашлялся, — доброе утро, солнышко, если ты тут, а я вижу, что ты с нами и запустил диагностику. Умничка, — аутсайдер что-то сделал и В-12 буквально ощутил это на себе. Вуа-ля! Столько знакомых «лиц» и все в одном месте, в прочем, слышит он тоже отлично. В-12 узнал почти всех, — чтобы окончательно убедиться, что ты функционируешь должным образом, моих наблюдений не достаточно, а ты действуешь наперёд, будто знаешь, что делаешь. Откуда ты вообще такой взялся? — Док задал вопрос в никуда, и продолжил, — ты нас слышишь? — В-12 интуитивно кивнул. Стоп. Кивнул?! Да, именно! — добро пожаловать на борт нашего корабля. Извини за неразбериху: пока я работал, кое-кто успел разболтать всей округе, чем я занимаюсь, и у нас собрался небольшой зрительный зал, да, Шеймус? — Шеймус спрятался за спину Клементины, — ладно, ты и без нашей помощи феерично появился. Надо же, напугал всех! — Док, ближе к делу, — мягко наставил Збалтазар, за что ему спасибо, в противном случае Дока бы понесло. Последний забегал из стороны в сторону, отсоединяя провода от робота. — Ах да, — Док пощёлкал ещё чем-то, обеими руками взялся за новоявленную голову В-12 и повертел по сторонам. За спиной активного аутсайдера шмыгнул сгорбившийся Эллиот: — Знай, я не копался у тебя в памяти, приятель. Правда, извиняй, пришлось собрать твои мозги по частям. В любом случае, ни я, ни Док ничего не вскрыли, — к чему бы это? В-12 показалось, или Эллиот ведёт себя как-то дёргано? Смотрит беспокойно… — Н-ничего, — являйся он человеком (не то что сейчас), наверняка бы закашлялся, однако по дисплею мелькнули помехи. Теперь и к другому телу привыкать, будь оно не ладно! — Не обращай внимания, здесь все немного напряжены, особенно после того, что пришлось сделать Доку, — пояснила Клементина, и Збалтазар шикнул. В-12 было собрался извиниться, хоть понятия не имел, почему чувствовал себя виноватым. — О, тестировка речевого модуля прошла успешно. Скоро привыкнешь, — обнадёживает, однако В-12 всё не удаётся пошевелить руками, которые, к слову, у него ровно как и голова — в наличии, — не переживай за Эллиота — его программистское ЭГО скоро воскреснет, — Док хмыкнул, — куда важнее, чтобы твой период адаптации прошёл без затруднений. — Дисплей смутно знакомый, — в диалог вклинился Сван, — где я мог видеть эти цвета? — Как дела, Сванито? — вышеназванный в ужасе издал высокий звук и замер. Компаньон готов поклясться, что ни он сам, ни кто-либо из толпы не называл его по имени! — Как там говорится? В здоровом теле здоровый дух, а? — Эллиот скорчил хитренькую рожицу, дабы мало-помалу разрядить обстановку. — Его тело — его дело, — подхватил Шеймус и Клементина промахнулась рукой мимо его головы. Время идёт, аутсайдер неизменно бойкая, что же до Шеймуса, В-12 впервые видит его активным. — Да там не так было: велик телом, да мал делом! — Клементина шикнула на троицу самых начитанных. Перед тем, как Шеймус успел что-либо добавить, аутсайдер вывела столько народа, сколько смогла. Если уж совсем точно, выкинула взашей, но Эллиота обошла стороной. Шеймусу же, досталось больше всех: его Клементина вытянула за провода под наигранное «ойканье» И «айконье». Остальными зеваками занялся Збалтазар: хватило одного поворота головы в их сторону. — Сказал бы я, что нет тела нет дела, но… — толпа на выходе взорвалась криками на удачную, пусть и чернушную шутку В-12. — А чел-то хорош, хоть и до смерти напугал всех! — В-12 хлопнул «глазами», а что остаётся? Молча ждать, пока всё объяснят. — Аутсайдеры, останьтесь. Уходящие — верните Клементину на место, — Док улыбнулся и показал большим пальцем себе за плечо: — Удобно, когда он здесь — все, ну или почти все ходят, по струнке. Кому спасибо? Тебе, — В-12 лишь наблюдал. — У него, кажется, шок или что-то типа того, — предположила вошедшая в комнату Клементина. — А ты не была бы шокирована? — вмешался Эллиот, нервно и часто моргая. Не успел В-12 выказать недоумение, как высветилось сообщение: «завершение сканирования. Результат: «повреждено 12% памяти» — а дальше ему менее интересно. Состояние механизмов в норме и ладно, однако… — Marde!.. — ругательство прозвучало неожиданного громче, чем В-12 того хотел. Чёрт, он сам испугался! Стыдно, если его поймут. К счастью, роботы не обратили внимания. Обидно только, что фрагменты памяти, в лучшем случае, придётся вновь восстанавливать, а в худшем они затеряются навечно. На сей раз, В-12 подавил в себе желание ругнуться, ну его! Мало ли… — Мягче, — кивнул Збалтазар, — оставьте его, — ему всё сильнее начинает нравиться этот чудик. Они всё чудики, и сам В-12 за одно. — Эй, — кажется, у В-12 на лице отобразилась грустная эмоция, — не вешай нос! — Эллиот подошёл поближе, — хорошая новость для тебя: при загрузки в новый, относительно новый корпус, не произошло конфликтов в системе. — Эллиот! — ворчливо огрызнулся Док. Было ясно: аутсайдер старался замолчать нечто. Вот бы узнать, что конкретно. Но словно из ни откуда взявшаяся уверенность подсказывала В-12: ему не понравится услышанное. — Нет, Док, ему нужно знать! — не унимался программист, настаивая на своём. В пылу разгорячённых споров, не сбавляя темп, они забыли о причине ругани, которая отсиживалась в стороне, не решая вставить слово. — Тогда я сам скажу! — конфликт быстро исчерпал сам себя, и, Док замялся, нервишки Эллиота постепенно сдавали позиции. — Стоит ли сейчас делиться подробностями? — Збалтазар был успешно проигнорирован всеми. Терпение этого аутсайдера настолько крепкое, что им можно заделывать выбоины в дороге. — Доку пришлось использовать один из нефункционирующих корпусов компаньона, ну, собрать по частям, а мне отформатировать его. То есть... Скрипнула дверь, аутсайдеры обернулись в сторону звука: в проёме показалась сначала голова с до ужаса запомнившимся радужным рисунком и вечно недовольной мордой, а затем и оставшийся корпус. — А вот и разведка вернулась, — Док с некой безуминкой заулыбался как ни в чём ни бывало, — ну-с, Момо, рассказывай. О кстати, — уже обращаясь к В-12, затараторил Док, — именно Момо первым заметил неладное, — Док зловеще подставил руки к монитору и вразнобой задвигал пальцами. — Как он? — с порога хочет знать Момо. — Ничего, привыкнет, — отмахнулся Док. — Не на то я рассчитывал, извините… — В-12 помрачнел окончательно. В лице он не изменился, но в помещении стало тесновато вопреки тому, сколько осталось свободного места, куда могли бы поместиться ещё с десяток роботов. — Забей, — вероятно себе, нежели В-12, адресовал Док, — Кстати, а звать-то тебя как? — Компаньон растерялся, помолчал, чуть погодя улыбнулся и нашёлся со словами: — В-12, — аутсайдеры разом стали слишком близко, окружив плотным кольцом, тем самым настигнув его врасплох, и вновь множество вопросов: «как ты оказался в сети?», «почему?», и тому подобное. Все они заинтересованно и пытливо ждут ответа, в тайне надеясь, что В-12 даст развёрнутый ответ красочно и со всей подноготной их с котом путешествия. Робот не успевал и вставить слово до тех пор, пока кто-то не потянул его за руку. Момо. — Я заберу его, если вы не против, — и не дожидаясь ответа, Момо протянул руку, подставил плечо, на которое В-12 интуитивно опёрся. Оба шустро удалились восвояси, оставляя оставшихся аутсайдеров и угрюмого Эллиота.***
— Ты мой спаситель, — Момо едва ли не волочит В-12 за собой. Последний, умиротворённо держал голову таким образом, чтобы видеть синеватое небо. — Я у тебя в долгу, пустяки, — тем временем, В-12 отвечал аутсайдеру неторопливо, оставляя между их диалогом не длинные паузы. — Насколько я пропал? — Совсем не долго, и если считать с момента, когда открылась крыша — сорок один час. Но, как оказалось, в сутках не тридцать два часа, а двадцать четыре, и… — что у ребят с чувством времени, чёрт возьми?! Если разобраться: когда В-12 находился в локальной сети мёртвого города, можно было ощутить течение времени по проводам, но не понимать, сколько прошло. — Я понял-понял, спасибо, — В-12 отсутствовал приблизительно дна дня, если сразу минусовать побегушки по Мид-тауну, кражу атомной батареи и тюрьму. — Они бы тебя там замучили, особенно Эллиот с его маниакальными наклонностями, про Дока я помалкиваю. Компаньон умолчал, что подозревает: программист, мнится ему, знает о том, что из себя представляет В-12. — И, да… Что я успел натворить, пока вновь был в сети? — Вновь? — Момо не нашелся с ответом, по сему поспешил сменить тему, — Эллиот. Он всегда чудит, когда речь идёт об электронике, не обращай внимания. Я думаю, все будет хорошо, здесь и без того хватает забот, и все забудут через пару дней о минимальных неудобствах, которые ты причинил, — Момо приукрашивает, нет, откровенно врет ради того, чтобы успокоить друга. Скорее всего, тяжело В-12 пришлось. Но никто не забыл и очень долго будет вспоминать про новоиспечённого жителя города-крепости, к счастью, в положительном ключе.To all the days we were together, To all the time we were apart, Of each other's lives Heart to heart. And so I had a late arrival, So we never saw the start, Of each other's lives, Heart to heart…
***
В-12 усилием воли заставлял себя не сорваться, не запустить руку под покров и провести против шерсти, таким образом, поднимая её кверху. В противном случае, он побеспокоит невинный сон своего сокровища — тёплого, пушистого, и что важно — одомашненное солнце. — У кого тут ещё девять жизней, дружище… — кот распахнул глаза, поворачивая голову на голос В-12 и зевнул. — Эй, всё хорошо, — робот чешет рыжего за ухом, — ты же всё понимаешь, что я тебе говорю, — кот замурчал громче, — дать бы тебе имя что ли, а то звать тебя «кот» или «маленький аутсайдер» такое себе, — пусть кот тот ещё болтун — мяукает в ответ окружающим его роботам, однако самый тесный, трепетный и душевный контакт у него с В-12. В черноте расширенных зрачков компаньон видит своё отражение и улыбается. — Ты рыжий, и шерсть у тебя блестит на солнце… Нужно Что-нибудь символичное, — В-12 призадумался, продолжая то поглаживать, то почёсывать рыжесть за ухом, — что на счёт… — сгустившиеся на пару секунд тишина заставила кота привстать вслушиваясь, — Лучик? — кот шустро перекатился с бока на бок, демонстрируя живот, и чудом не выпадая из рук робота, — ты пришёл в город и принёс его жителям первый солнечный лучик, а для меня, ты стал тем самым лучиком надежды. Кот, вернее сказать, Лучик, прикрыл глаза и тихо мяукнул, растянувшись и расслабившись на руках В-12.***
— Не ходи в тёмные переулки, там, куда не заглядывает солнце, по-прежнему обитают зурки, — В-12 учится владеть новым телом медленнее, чем ожидал сам от себя, но время летит с бешенной скоростью, а под наставления терпеливого Збалтазара, не скучно. Очередное падение — седьмое за сегодня, и Момо тут как тут, подаёт руку и помогает подняться. Компаньон пошатнулся, устоял, выпрямляется в спине и по упрямой, шаг за шагом, продвигается вперёд. Аутсайдеры усмирили пыл, Збалтазар извинился за всех, но В-12 совсем-сосем не в обиде, напротив — он искренне рад, что рядом с ним вся компания друзей. Они наблюдают, поддерживают: словам, говорят приятные слова помогают подняться… В-12 быстро становится посговорчивей, с него не тянут слова и не задают вопросов. Клементина в компании с Шеймусом принесли какие-то вещи для В-12, и Збалтазар настаивает на том, чтобы тот отвлёкся. Вот, и Док интересуется самочувствием, Момо, который то и дело, подаёт руку. К слову о руках: Клементина, что не новость, предложила ему немного привнести изменений и закастомить руки. В-12 не стал отказываться из вежливости — аутсайдеры достаточно многое сделали для него вопреки тому, что сам он, сделал гораздо-гораздо больше. Пускай лучше все они останутся квитами. — Давай, выбирай цвет! —из увиденного была красная краска, на неё-то и указал аутсайдер. На новом серо-синем, почти чёрном корпусе, цвет явно броский. Между тем, Клем согласилась, не раздумывая.***
— Тебе идёт, — В-12 неловко поправляет ласкан белого длинного пальто, и не успевает переключаться между словами друзей, так ему уже протягивают свёрток остальных вещей. Збалтазар же: берёт руку В-12 и вкладывает в податливую ладонь значок аутсайдеров. Значок отличается от остальных: голубой, с белым символом, похожим на недовольную мордочку. В-12 не обязательно стоять у зеркала, чтобы видеть себя, знать, что его экран по цветовой палитре схож со светофором, одет в чёрные штаны ниже колен, белое пальто, на кармане которого два значка — один с символикой аутсайдеров, второй — подобранный где-то медный, с белой минималистичной рыбкой, а завершает обновлённый образ серо-голубой шарф. От аутсайдеров отбоя нет с той самой поры, как Момо привел его к себе домой, вслед за собой чудом не захватив добротную половину Трущоб: даже самый безучастный робот в курсе событий и пополнения в городе. Хорошо, что им не открыты все подробности. Принимать заботу от аутсайдеров не стыдно или неловко, но и за должное В-12 подарки и помощь не воспринимает. В конечном итоге, из всех здешних обитателей нет виноватых в случившемся. Друзья помогают не из-за догла, не от знаний сущности В-12, (о чём, к слову, аутсайдеры ни сном ни духом, он надеется на то). Они все помогают ему потому, что хотят, долг здесь не причём, ведь кроме кота никто не знает, чья на то заслуга. Да и не настаивает В-12 на том, чтобы кто-либо знал. Знает Эллиот, вернее, В-12 подозревает: он видел кое-что.***
— Давно я не видел неба, — В-12 чудом не упустил миг, в который нужно сделать следующий шаг, из-за чего едва не споткнулся о собственную ногу. — Ты видел его раньше? — в один голос переспросили неугомонные компаньоны. — Вообще-то, — В-12 нервно усмехнулся, — вы не поверите, я был человеком когда-то, — безмолвие, проходит что-то около маленькой вечности прежде, чем присутствующие проанализируют полученную информацию. Бывший человек, по старой памяти подёргал себя за рукав. — Правда? — не в силах поверить в действительность, уточнил Момо, и В-12 кивнул. — Чего ж ты молчал?! — всплёскивает руками Док в открытом жесте, он выполнил пару шагов по направлению к роботу, от чего тот, предсказуемо, теряется, но не спешит отстраняться. — Не хотел, чтобы ко мне относились по-особенному, — неловко отговаривается В-12, анализируя состояние каждого из здешних. — Ты шутишь? — Клементина отнеслась с подозрением, и её вопрос В-12 воспринимает, как нечто очевидное. — Позволь, как тебя зовут по-настоящему, без обозначений на корпусе? — Збалтазар, такой умиротворенный. Рядом с ним, кажется, всегда безопасно. С Клементиной аутсайдер чувствует себя более уязвимо, однако на неё можно положиться, если ты, безусловно, знаком с ней хоть самую малость. Док хлопнул по плечу, выводя из мыслей полноправного аутсайдера, и по совместительству человека. — Признаться, спроси меня кто-нибудь ранее до моей…— он запнулся, вот же! — до смены тела, я бы затруднился ответить, но сейчас, я помню, — В-12 улыбнулся выдержал паузу, сам того не желая, — моё настоящее имя Бишоп.***
В прихожей офиса Эллиота аутсайдера встретил Нестор. С последнего их монолога, он ни капельки не изменился: всё ещё сонный, полная противоположность Эллиота, энергия которого так и хлещет во все стороны. Его братец по-прежнему источает сонные флюиды, однако ведёт себя гостеприимно и вежливо напоминает: «Эллиот наверху», — и вновь уходит дремать. Казалось бы, да выйди ты уже на улицу, нежься на солнышке часами, но, увы, он предпочитает бездельничать дома. Можно подумать, что оба работают от общего источника энергии и программист отнимает значительную её часть. Зато он бегает тудыть-сюдыть, изредка останавливаясь и сетуя на дурное самочувствие. В данное время же, возникший на пороге Бишоп разом омрачил приподнятое настроение Эллиота. С чего вдруг? Почему программист всеми правдами-неправдами старательно избегает ни то зрительного контакта, ни то общения и действует через посредников? Он ни единожды на-прямую не спросил В-12, как у него дела, ни разу не предложил помощь лишь посылая Дока. Можно списать его поведение на загруженность работой, но хоть ты тресни — это не так! Давненько к нему никто не обращался, да и будь оно наоборот, Эллиот — не люди из регистратур — работает быстро и слаженно, словно часовой механизм. За информацию нужно благодарить Нестора, который без лишних вопросов сдал брата со всеми потрохами. — Привет, — Эллиот от части рвано поворачивается лицом к вошедшему роботу и опирается плечом о стену. Ясно, как сегодняшняя погода — Бишопа ждали. При любом раскладе слух у Эллиота лучше «здоровья». В-12 поздоровался в ответ, потом Эллиот обвёл рукой комнату в пригласительном жесте «присаживайся». Теперь-то В-12 с уверенностью мог сказать, что квартира Эллиота похожа на его собственную, за исключением наличия большого пространства и хлама на полу — у него дома всё уютней. Уютным показался и стул у окна, но подушка, которую Эллиот заботливо выдвинул в сторону аутсайдера, привлекательнее. По сему туда-то и пал выбор. Когда он поравнялся ростом с программистом, последний продолжил диалог: — Как твои воспоминания? — Программист покрутил лежащий между пальцев провод без понятия, куда деть руки. — Уже лучше, правда, успехов связанных с восстановлением пока нет, нужен триггер, ты знаешь. — Не собираюсь нудить, но тебе не жаль? — несомненно жаль, более того, дико обидно, но ему нужно что-либо сказать, в противном случае, Эллиот с ума сойдёт от неловкости. — Спрашиваешь! Эллиот, — В-12 развёл руками, — я сбился со счёта, сколько МЕНЯ просили научить каким-нибудь человеческим штукам. у вас и без меня неплохо получается — жалеть я мало успеваю. Но фрагменты памяти не утеряны на совсем и подлежат восстановлению. Конечно, — Эллиот на протяжении первых секунд хлопал глазами, перебирал пальцами, а затем в изумлении замер, — везение, мне хватило времени до того, как система расплавится с ПО прежде, чем я успею сбежать в городскую сеть. Вероятно, если бы чудом уцелело аппаратное обеспечение с накопителями, старый корпус возможно было бы восстановить. Я понял: без жертвы ни куда, и произошедшее к лучшему. Кому он рассказывает? Эллиоту? Небось, программист знает больше самого В-12 в компьютерах. Опустим факт наличия диплома инженера у Бишопа, всё же, специальность у него была другая. Эллиот по сути сам компьютер, досконально знающий свою «анатомию» в том его преимущество. Вряд ли кому-то, по крайней мере в Трущобах, понравится услышать, что их близкий друг до пандемии работал на корпорацию Н.Е.К.О. Кроме того, преподавал там перед тем, как одиночно уйти в инженерию. Ему нравилось работать с людьми зная свою социальность, просто так сложилось. Нравилась та работа, нравилось преодолевать каждое утро расстояние от нижнего этажа до верхнего, и всё равно, что остальные твердили «нудно». У той работы было много плюсов: статус, льготы, отношение. Он с семьёй держались на плаву благодаря его работе, и не то чтобы Бишоп тянул на себе всю семью… Негативные эмоции всё копились, а потом настало время ограничений воды и света, пока в Мид-тауне живут без особых забот. Он лично видел всё своими глазами. Перебраться туда с семьёй не выходило — места ограниченные, а на фоне важных (и не особо) людей, просрочки из нижнего уровня и рядом не стояли ни по карману ни по статусу. Как бы он не откладывал деньги, не хватало даже на ребёнка, по сему приходилось работать всё больше и больше, а тем временем, дела на нижнем уровня стремительно становились хуже и хуже. Плевать, что ответственные за катастрофу вышестоящие и жители Мид-тауна, которым следовало позаботиться о загрязнении ещё давным-давно. Сквозь шлейф ненависти к руководству он считает себя косвенно виноватым. По той же причине Бишоп и покинул Н.Е.К.О до закрытия лифта. Он мог бы остаться наверху, но предпочёл вернуться к семье. Вопреки всему, Бишоп привык уходить с музыкой и прихватил с собой один трофей под предлогом перевозки оборудования. К тому времени он представить не мог, что та машина пригодится ему. Капсула подвела, обрекая его на сотню лет одиноких скитаний по локальной сети мёртвого города в качестве ноликов и единичек, оставаясь обречённой строчкой кода, чувствуя течение времени по проводам до тех пор, пока не объявится его спаситель. Кроме как надеяться на помощь ничего не оставалось. Но жизнь сжалилась над ним, вернее, уступила, заблокировав знание о том, кем он был. Кстати о музыке: теперь Бишоп не проживёт и часа без найденных наушников. В них беспрерывно играет то одни, то другие композиции, выключать которые не стоит, в противном случае поток сознания и животная тоска заглушает голоса роботов — душит его собственный внутренний голос. Оно навсегда останется с ним. — К слову о памяти, я хочу извиниться перед тобой, — программист, всё же, набирается смелости сознаться в чём-то, о чём Бишоп давно догадывался, — мне стыдно, не стоило лезть куда не следует. И он объяснился: рассказал, что видел во время переноса данных из сети в новый корпус В-12, о сбое по всему городу и, что Бишоп лично стал причиной оного, рассказал, что им с Доком пришлось собирать ему тело из всего того, что нашлось, ведь фабрики Н.Е.К.О давно не функционируют. Эллиот не упускал не единой детали, а главное, поделился тем, от чего избегал аутсайдера. Он испугался. Сперва больше от того, что не может повлиять и усмирит сбой. Эллиот отшутился, поставив точку фразой: — Те последние записанные слова. Из них я узнал кто ты, но аутсайдерам сказать не решился, — к концу осадок остался уже у обоих. Эллиот, возможно, в курсе всего того нежелательного, о чём В-12 в радость умолчать. Например: его связи с Н.Е.К.О. Коли на то пошло, стоит аккуратно расспросить у него что к чему. — Брось, ты сам сказал, что это вышло случайно, давай просто забудем, хорошо? — но желание закрыть тему перевесило интерес: аутсайдеру вновь до банальности стало дурно от осознания своей беспомощности, от реальности, в которой он не чувствует ничего кроме тяжести своего же потока сознания. Хочется убежать от самого себя, скрыться от тяготеющего знания, что былые эмоции — лишь запись в нулях и единичках. В конце концов, его будто вывернули наизнанку с тех самых пор, как он оказался в новом теле. — Шутка ужасная, — программист нервно застучал пальцам по столу, — и поправка: мне стали доступны крайние, и уведенное отпечаталось лично в моей памяти на долго, я прочувствовал на себе ту горечь, злость и обиду, — Эллиота едва заметно передёрнуло всем корпусом, — больно ты спокойно относишься и говоришь на тему, как если бы ты… — умер несколько раз? Да, пожалуй, он стал чересчур спокоен касаемо насущной проблемы. Компаньонам присуща эмпатия. Будучи человеком ему не доводилось вот так задумываться о бессмертии или переносе разума. Если говорить совсем на частоту: не планировал Бишоп заходить в треклятую машину, но случилось то, что случилось, и теперь он раздумывает: А тот ли он человек, коем себя помнит? Не исказило ли его личность? Капсула оказалась на стадии доработки, да и не его разработкой вовсе. Краденая, а сам отчаявшийся вор не обладал всеми знаниями о тонкостях. — Не впервой, да. Но прошу не думай, что сам факт даётся мне легко, молчу о вытекающих проблемах. На последок, когда В-12 уходил, Эллиот бросил предложение. Над ней Бишоп зациклился на продолжительное время и никак не мог выбросить из головы слова: «Ты больше, чем записи на накопителях. Я бы назвал тебя тем, у кого механическая душа...» С каких пор В-12 вообще стал задумываться о подобных вещах? Коли на то пошло — человек он или нет — сознание его не искусственное, а даже если так, то что с того? Он думает, чувствует, по-своему но чувствует. Это равносильно разделению людей по цвету кожи, глаз или другим признакам, правда же?***
— Как там магазин пчёл поживает? — Док вальяжно расхаживает по площади, пока Эллиот сюсюкается с Хранителем. — Что? — Эллиот в растерянности хлопает глазами. — Бишоп, — уточняет аутсайдер. на мгновение стало комично тихо, программист протянул «а» и захохотал. — Док, — без смущений зовёт робот. — Гейб, — Док сделал странный жест, — пошутить нельзя, как я ловлю осуждающие и томные взгляды! В основном, от Шеймуса конечно. Ну, так и? — аутсайдер повторил вопрос, и Хранитель всё-таки согласно кивнул. — После разговора с Эллиотом он покинул город, обосновав: «мне нужно закончить одно дело, ждите возвращения». — Эх, я не успел обнять его на дорогу! — лишь бы переломать всех, да чего уж там? Гейб оглянуться не успел, так чрезмерно активный аутсайдер теперь трётся около бедного Роши. Хранитель с лицом таким же выразительным, как камень, отвернулся в сторону так, чтобы никто не увидел и, заулыбался. Ровнёхонько тот час увидел неподалёку от лифта незнакомого компаньона. — Извините, — Гейб отозвался на голос и поприветствовал робота, на вид ухоженного, а по цвету похожим на Момо, вплоть до схожей шляпы, лицевой экран оранжевый и одет он в белую куртку, — уверен, что мимо вас не прошла новость об открытии лифта, — Хранитель кивает, — ребята сверху приглашают вас к нам, — компаньон указывает пальцем себе за спину, за которой находится лифт, — я не тот, кто закрыл путь наверх, извинений не ждите. Первое закрепившееся у Хранителя впечатление: робот хамоватый, наверняка в дополнение грубиян. — Парень, совет нужен? Обходи стороной большие железные двери и деда по имени Гектор да парня из прачечной, — мысленно Док предположил: что будет, если он протянет руку пареньку? Аутсайдер сам того не зная, имел общее мнение о новичке. Аутсайдер тайком надеялся на то, что тот брезгливо откажется. Любопытство побороло не желание контактировать с Мид-таунскими, и Док небрежно протягивает руку в приветствии. Но не тут то было: незнакомец охотно пожал руку аутсайдеру и бросил фразочку в надежде на то, что хотя бы здесь его не станут обманывать. Док проигнорировал слова, и задал вертелся вертящейся юлой на уме: — Уже слышал про аутсайдеров? — затея с рукопожатием просто предлог, дабы укрепить уверенность: «в Мид-тауне одни выскочки и безответственные уродцы». Правда, крепчавшая столетиями проведёнными в Трущобах, где живущие роботы утопали в мусоре и грязи, окружены зурками. — Наверху травят байки о том, кому удалось заприметить кота с мелким дроном, а Клементина местная звезда, — вышеназванная тихо стояла за спиной новичка, от чего тот, заподозрив на себе взгляд, обернулся и отпрянул от неожиданности, затем успокоился, стушевался и сунул руки по карманам. — Ну да, мне пришлось знатно побегать, — аутсайдер изменилась в лице с нейтральной эмоции на унылую. — По большому счёты тем, кому не всё равно, в радость поддерживать аутсайдеров. Беда, стража не разделяли наше мнение, — компаньон развёл руками и вновь спрятал их. — Заметно, — есть небольшой способ разузнать, в обиде ли Клем: аутсайдер отрезает слова и заламывает пальцы, как если бы желала побить кого-нибудь. …Хочет, собирается, да и будет. Останавливают Хранитель, Док да парочка роботов в стороне. Ах да, парнишка, который здесь вообще не причем тоже — он ведь не Блейзер! — Думаешь, почему многие не сдавали тебя? По всему Мид-тауне у стен глаза и уши, тебе ли не знать? Наводки не давали никому, кроме кота, в противном случае тебя бы поймали гораздо раньше, скажи спасибо! — на его экране появилась недовольный смайлик. — От части, но- — Хэй молодежь, никакой ругани в мою смену! — на сей раз Хранителя послушал без того желавший вмешаться в конфликт Док. — Как В-12 вообще удалось уговорить вас запустить лифт? — Клементина сбавила пыл. Вопреки тому, тон её холоден и беспощадно источал подавленную агрессию. — Клем. Прости её, она ещё зла после Мид-тауна, — пояснил Хранитель. — Не важно, — отмахнулся робот, — тот, кто назвался В-12 объяснил, что к чему: ответственный за сигналы приема-передатчика — на тот момент была моя смена — позвал собрал свидетелей. В-12 в точности объяснил, когда, зачем они с котом подходили к каждому, о чём спрашивали. Было принято коллективное решение запустить лифт. К слову, вы когда-нибудь видели массовые протесты? А то, как стражу запирают в их же клетках? Зрелище то ещё! — Хах! По заслугам! — Клементина смягчилась и победоносно заухмылялась, — эм, — запнулась она, — мне интересно, не пересекался ли ты с Боноботом? Как он поживает? — Было дело, недавно видел. Слёзы, грусть, тоска, печаль со странностями, спрашивал про тебя, но ехать на отрез отказался. — Пф, знала же, что он трус! Зурк с ним! — Как мне вступить в аутсайдеры? Я впечатлён недавними событиями, — робот переминался с ноги на ногу оглядываться оп сторонам. — Да ты же мой хороший! — Док тут же оказался в непосредственной близости к новичку, — ты уже принят, добро пожаловать! — завершением поздравления стал хлопок по плечу новоиспечённого аутсайдера, — Збалтазар! — Док спешил поделиться новостью со словно из неоткуда материализовавшимся Збалтазаром, — у нас пополнение! — аутсайдер машет рукой в ответ, не проронив ни слова, — он не разговорчивый. — И-и всё? — растерялся новенький. — Считай, обряд посвящения пройден, — подходит Клем и щёлкает робота по уголку монитора. — Интересно, всем ли аутсайдерам свойственно не знание понятия личного пространства? — Не нуди. Момо тоже ныл, ты увидишь, что с ним стало, привыкнешь! — Момо жмётся к стенам всякий рах, когда ты рядом, Клементина! — из далека встревает Шеймус и аутсайдер шикает, — забей, тактильностью болеют мой отец и Тина. — Сейчас как трону! — компаньон опасно зашагала к Шеймусу, тот поспешил ретироваться, а Клем, в свою очередь, ускорила шаг. — О нет! Отстань, ты заразная! — Тина точно по щелчку перешла на бег. Будет весело, к сожалению, не Шеймусу, стоит Клем догнать его. — Тебя по имени зовут-то как? — наконец-то хот кто-то задался таким вопросом. Хранитель — самый внимательный и чуткий робот, правда, не терпеливей Збалтазара. — Паудре, — улыбается аутсайдер.***
Неторопливые шаги вниз по склону, шум воды вдали и щебет редких птиц, по чьим голосам он скучал, как и по согревающим лучам солнца, ставшего причиной катастрофы очень-очень давно. Конечно, ныне вряд ли оно имеет такое значение. Аутсайдер отключил и без того тихую музыку ради того, чтобы слышать окружение: он не ощущает тепло лучей, согревает знание о нём только и всего. Уж не ясно, что лучше: оказаться запертым под куполом в городе, окружённым стенами без солнца, или ходить по просторам аутсайда не ловя кожей тепла или холода. На пути обратно в Трущобы, нужно заглянуть в старую квартиру, если Бишоп не найдёт сегодня того, кого ищет. Вот уже битый час В-12 околачивается по округе бункера, в надежде найти хоть намёк: кошачьи следы лап или когтей. Он танцует между бетонными сооружениями и трубами пол дня, и если так продолжится дальше, может, что и вытанцует. Изредка, В-12 подзывает пушистых понимая, вряд ли дикие и совсем-совсем не ручные коты, станут отзываться, и уж тем более приближаться к источнику странного шипящего звука. Потому, им было принято тактическое решение говорить на кошачьем, а вместе с тем постараться взять толк: почему он раньше того не сделать? И вот, спустя сотни шагов и одного пропущенного, (в процессе чудом не обернувшегося фееричным падения на землю), аутсайдер наткнулся на, очевидно, кошачьи следы. Судя по их местонахождению, коты не ушли далеко от бункера, а следы уводили к одному из множества гермодверей. Усилия не пропали даром и ещё через пару минут, Бишоп обнаружил несколько котов которые, заприметив огромный неопознанный объект, враждебно уставились приковав взгляд к роботу. Шерстяные почти синхронно повставали дугами, вздыбили шерсть, зашипели и поджали уши с хвостами. Аутсайдер замер, а вместе с тем расстояние между ними оставалось пару метров. Налётчик на территорию кота-семьи не ждал другого поворота: явно глава кошачьей стаи зашипел и чудно бросился боком вперёд попутно будто плюнув в В-12. Коты за спиной вожака попятились испугавшись выпада. Чудилы. Все они вели себя агрессивно, вот-вот готовясь обороняться: серый кот с чёрным носиком и фисташковыми глазами таращился на остальных, а далее разворачивается и уходил куда-то. Шустро сложилось впечатление, словно ему от слова совсем не интересен огромный странный объект. Всего кошачьих, один, два, три… Шесть! Чёрти сколько их там ещё прячется в кустах: глава — рыже-белый кот с ушами-локаторами, от него по бокам двоя — бело-рыжий пухляш и черненький. Глаза крайнего черного выделялись на фоне, докучи кот походил на комок пыли в углу. Аутсайдер заприметил пару котят, их старательно выгораживала трёхцветная кошка, там же сидели и двоя серых. Среди всех усатых, робот продолжал искать лишь одного, но всё не видел. Кошки***
С той поры минуло больше недели: город вернулся к своей новой жизни, было шумно тепло и тесно, но по-прежнему уютно. В-12 вернулся в старую квартиру, однако вскоре наконец оставил