little black dress

      Они поспорили. Поспорили, кому достанется белый конверт на последнем испытании. Илья был уверен, победа за ним, пусть на сторону Череватого хоть вся преисподняя встанет. Но она действительно встала, потому что из Готического зала тот выходил с такой сияющей улыбкой, что слепило глаза. Ларионов никогда ещё не чувствовал столь явного поражения.

***

      Ладони бесстыдно скользят по гладким бёдрам выше, — Илья позаботился, чтобы на ногах не было ни единого волоса — и вот пальцы уже пробираются под собирающуюся складками облегающую ткань. Ларионов нетерпеливо ёрзает, натирая колени о жёсткий пол. — Смотри, Илюш, что я у бесноватой дуры стащил, — Пояснять Илье, кто такая «бесноватая дура» не требуется. Мелькнувший перед лицом футляр с помадой отметает все лишние вопросы в сторону. — Ты же будешь послушной девочкой, правда? — Илья бездумно кивает, не прекращая своих попыток потереться об пол или о случайную конечность Череватого, — Обожаю тебя, — Ласковое поглаживание по голове в подтверждение.       У Ильи голова идёт кругом от всего происходящего, спёртый воздух номера отеля душит, а возможно так на него действует присутствие Влада. В любом случае, грудная клетка, сдавливаемая плотной облегающей тканью, вздымается быстро и часто. Тяжелые шумные вздохи разносятся по комнате.       Влад выглядит слишком восторженно, оглаживая плечи и широкую грудь. Он припадает губами к шее, целует нежно, проходясь от кадыка к краю подбородка, и осторожно приспускает лямку с плеча. Илья только измученно крутит бёдрами и стонет в ответ на его ласки, но просить о большем не решается.       Лёгким толчком Влад опрокидывает его на спину, усаживаясь меж разведенных дрожащих ног.       Платье хоть и не самого маленького размера, все равно на массивном теле Ильи собирается складками, оголяя большие участки кожи снизу и сверху. Илья снова хнычет, вскидывает таз кверху, от чего вылезший из-под платья, покрасневший от перевозбуждения член покачивается из стороны в сторону. Влад легонько щелкает его по открывшейся головке. Ларионов весь скукоживается, стараясь уйти от болезненных ощущений. Тогда Влад со смешком щипает Илью за показавшийся из-под ткани сосок. — Хочешь, чтобы я потрогал тебя?       Будто сквозь пелену на Влада глядят покрасневшие, чуть заплаканные глаза с горящим в них желанием. А потом Илья смущённо опускает взгляд ниже, на сводящую с ума эрекцию, давая таким образом Владиславу понять, чего он действительно желает. Влад умный, понимает, к чему здесь эти жалобные щенячьи глазки, но на провокацию не ведётся, хотя собственное возбуждение даёт о себе знать жгучей пульсацией. Он хватает Илью за подбородок и, аккуратно выкрутив стик помады, на пробу проводит по верхней губе Ларионова, разглядывая вызывающе-красный след. А затем, удовлетворенный результатом, заполняет губы алым полностью. Илья под ним не дёргается, не старается вырваться, а лишь покорно приоткрывает рот, внимательно следя за движениями пальцев Череватого.       Илья чувствует себя униженным, но это унижение отчего-то такое приятное, оседает сладостью на языке и солью на щеках. — А теперь, Илюша, я трахну тебя. Трахну, как последнюю грязную суку. Ты согласен? — Вопрос риторический, потому что согласие Ильи тут вовсе не требуется. Голос Влада звучит так сладко и нежно, что от его слов только сильнее сводит низ живота, а мысли в голове путаются.       Ноги Ильи сами раздвигаются, — то ли от невозможности больше контролировать свое тело, то ли от слишком сильного желания — когда Влад пробирается между них рукой. Он пару раз на пробу проводит по члену, вырывая из горла ведущего жалобные стенания, а потом осторожно пробирается ниже. Он входит на одну фалангу, но этого достаточно, чтобы Илья весь сжался и сам попытался насадиться на палец. — Не дёргайся! — Осаждает его Влад, проникая глубже.       Илья послушный, ему дважды говорить не надо. Распирающие изнутри пальцы нежные, вызывают до боли знакомые и приятные ощущения. В блаженстве Илья запрокидывает голову, разглядывая плывущий перед глазами потолок.       Все происходит слишком быстро. Его подхватывают под щиколотки сильные руки, и вот Влад уже пристраивается снизу. Пачкающая бедра смазка оседает неприятной липкостью. Череватый входит неспеша, стараясь не причинить боли. Ощущения, которые он приносит за собой, сводят Илью с ума. Когда он начинает двигаться, Илья вовсе закатывает глаза, обхватив руками чернокнижника за шею. Внутри Ларионов узкий, горячий. Владу кажется, что ему непозволительно хорошо в этот момент. Он беспорядочно тычется губами в гладкую щиколотку, на пробу обводит косточку языком, видя, как смущает Илью эта безобидная ласка.       Толчки становятся беспорядочными, Влад обхватывает ладонями раскрасневшееся лицо Ларионова и пальцами растягивает его губы в каком-то странном подобии улыбки, размазывая помаду. Илья протяжно скулит, подаваясь навстречу движениями и обхватывает надоедливые пальцы губами, погружая их в рот. Череватый изнутри оглаживает нёбо, слегка давит на корень языка, заставляя Илью захрипеть от душащего его рвотного рефлекса. Чернокнижник вынимает липкие, перемазанные слюной и помадой пальцы, а потом по-настоящему целует Илью, пачкая в помаде собственный подбородок. Они целуются грязно, сталкиваются зубами, царапают дёсны, а потом зализывают раны каждый в чужом рту.       Влад беззастенчиво пробирается под платье и лапает Илью за тощую задницу, оставляя на коже лёгкие царапины от ногтей. А потом внезапно шлёпает. Этот шлепок выбивает у Ильи из лёгких воздух. От неожиданности он полукричит-полустонет, сильнее сжимаясь на члене чернокнижника. — Сделай это… Ещё раз, — Тяжело дыша, вдруг просит он.       И Влад делает, он ударяет по бледным ягодицам и бёдрам до тех пор, пока отпечатки его ладоней не сливаются воедино, окрашивая кожу в болезненный красный цвет.       Толчки внутрь вновь ускоряются, Череватый двигается резко, полируя коленями пол. Он абсолютно уверен, завтра они будут выглядеть так же, как задница Ларионова: покрасневшие, саднящие.       Илья кончает первый, без рук, от прошивающего изнутри удовольствия. Влад заканчивает следом, внутрь. Они ещё какое-то время лежат на полу, разморенные сладкой негой, не желая вставать или вообще как-либо двигаться.       Только потом Влад уходит, чтобы прополоскать пересохшее горло. Илья как-то неловко натягивает задравшееся платье, ощущая отвратительную липкость, стягивающую кожу.       Когда Череватый возвращается, он боится взглянуть ему в глаза, внезапный стыд не только за всю ситуацию, но и в целом за проигрыш, накрывает ведущего с головой. Но Влад, на удивление, не злорадствует. Он вообще ничего не говорит, а только протягивает Илье руку, помогая подняться, и отводит в ванную комнату, где бережно смывает красные пятна на щеках холодящей кожу водой.       Ларионов, разглядывая себя в заляпанное отельное зеркало, думает, что спорить с человеком, за спиной которого стоит сам Дьявол дело проигрышное заранее.