Diabolik Lovers

По щекам текли слёзы, губы дрожали. Сам парень ели стоял на ногах. Он был готов упасть. Держатся уже не было сил. Ему было очень плохо. Успокоиться Шингуджи никак не мог. Миядера казалась ему повсюду. Даже вместо возлюбленного он видел её силуэт. Казалось что она протягивает ему руки, а губы расплываются в улыбке. Красная помада так сильно выделялась. Будто светилась во тьме. Из уст девушки послышался тихий смешок. Это напугало Корекиё. Сердцебиение участилось, глаза распахнулись, а зрачки расширились. Юноша стал потихоньку отходить назад, сестра начала приближаться к нему. И вот она стояла прямо перед ним, будто хотела обнять брата. Шингуджи пытался оттолкнуть её от себя, но она схватила его руки. Чтобы не видеть её, он зажмурил глаза. Пытаясь вырваться из хватки, парень чуть не упал. — Нет! Отстань от меня! — кричал он, чуть ли не срывая голос. — Киё, это я! Успокойся, пожалуйста! — Прошу, прекрати, а-а-а-а!! Умоляю тебя…! — Корекиё, это я, Рантаро! В конце концов гитарист упал. Амами сразу обнял его. Тот сильно дрожал и был очень холодным. Дабы успокоить любимого, Таро стал его гладить по голове. — Зайдём в квартиру… Тебя нужно вымыть и успокоить.. — тихо произнёс он. Парень помог встать Киё и, крепко держа его, повёл в сторону квартиры. Кое-как они дошли до неё и Таро закрыл дверь. Оба уже были в ванной. Лежа в воде, Корекиё смотрел в стену. Наконец-то он перестал видеть Миядеру вместо Рантаро. Когда он видел любимого, тогда ему становилось спокойнее. Рантаро же приводил того в порядок. Юноше было больно видеть возлюбленного в таком состоянии. Он надеялся, что такого больше не повторится. Но сначало надо избавиться от этой галлюцинации. И когда Миядера исчезнет, тогда они заживут спокойной жизнью. Шингуджи был вымыт, но из воды вылазить пока что не желал. Вокалист не стал ему перечить. Чтобы Киё снова не стало плохо, парень дал ему успокоительное. Хоть и с неохотой, но Корекиё выпил его. — Расскажи, что произошло? Тебе стало плохо, когда ты что-то вспомнил? Или она сама пришла к тебе? — спросил у него Амами, стоя на коленях у ванны и держа длинноволосого за руку. — Я почти позабыл о ней, и походу она решила воспользоваться этим… Решила побеспокоить меня тогда, когда мне стало чуточку лучше. — Понятно. Тогда наверное надо позвонить доктору Саваки и… — Она сказала, что это всё из-за моего недоверия к Саваки. Я ему не доверяю. Так же и с другими людьми. Мне никто не сможет помочь, пока я сам себе не помогу. Но я не знаю как… Я постоянно жалуюсь тебе надеясь на то, что ты сможешь вытащить меня из всего этого. И я чувствую огромную вину за это. Почему ты должен всё это разгребать? Это лишь мои проблемы и я должен сам всё решить. Может, если я доверюсь Саваки, он мне поможет. Я не знаю. Мне трудно кому-то поверить, кроме тебя. Янтарные глаза стали смотреть на обладателя зелёных волос. В них читалась печаль. Искры в них не было. Казалось, что юноша потерял надежду на спасение. Смотря в эти печальные глаза, Амами хотелось самому заплакать. С такими глазами Амами первый раз увидел его в клубе и ещё долгое время наблюдал его таким: печальным, одиноким, потерявшим свою веру и надежду. Тогда Рантаро пообещал себе, что недопустит больше такого, что не увидит его таким. Обещание не удалось сдержать. Всё так же держась одной рукой за Киё, другой Таро закрыл своё лицо и опустил голову. Послышался тихий шмыг, а затем дрожащий голос юноши, на лице которого были слёзы. Они появлялись на глазах Амами и сразу капали на кафель, либо же текли по лицу до самого подбородка. На полу образовалась целая лужа из слёз. Бледная, вся в шрамах рука потянулась к лицу Амами. Темноволосый убрал ладонь с его лица. Парень стал проводить пальцами, вытирая слёзы. — Хотя бы ты не плачь… — тихо сказал Корекиё. Перед тем как посмотреть на Шингуджи, парень глубоко вдохнул и выдохнул. Амами обнял любимого Киё за шею и уткнулся в неё носом. — Прости меня за всё. Я постараюсь всё исправить. — шептал Шингуджи тому на ухо. Тот ему ответил, — Не извиняйся. Ты не виноват. Я помогу тебе. Обещаю. Только ты сам больше не плачь, хорошо? Прекратив обнимать любимого, Рантаро положил ладони на его щёки. Слёз стало меньше, а на лице появилась светлая улыбка. Смотря на такого Рантаро, Киё стало легче и он сам улыбнулся. *** Прошёл день с того момента. В какую соц сеть не зайди, везде говорят о том поцелуе на концерте. Появились даже общества, где обсуждают, что между Киё и Рантаро. Некоторые даже пишут им в личные сообщения. Юноши конечно же их игнорируют. Они не хотят, чтобы люди знали подробностей. Иногда некоторые сообщения просто бесят и заставляют ужаснуться. В большинстве фан-баз есть фрики/крипи фанаты. Такие им тоже писали. В основном девушки с угрозами. "Я убью тебя Киё! Рантаро только мой!", "Я знаю где вы живёте", "Я готова ради тебя на убийство" - примерно такое они писали. Такие сообщения приходили и раньше, но не в больших количествах. Сообщив об этом Джоске, он сказал, если сообщения такого содержания будут приходить снова и снова, придется сменить место жительства. На всякий случай остальным участникам тоже надо будет переехать. Дабы не видеть весь тот ужас, что пишут фанаты, парни не заходили в инстаграм и закрыли доступ писать в личные сообщения в твиттере. Киё стало лучше. Он проводил время с парнем на прогулке. В отличии от прошлого дня, сегодня было солнечно. Семейные пары гуляли, маленькие дети играли на площадке. Глядя на это, появлялась улыбка. Просто было радостно видеть, что у других всё хорошо. Шингуджи было просто не узнать. Он был в хорошем настроении, улыбался, и вообще казался самым счастливым человеком. Никаких признаков отношений они не подавали. Только разговаривали. Очень много разговаривали. От галлюцинаций тяжело избавиться, поэтому, когда Шингуджи видел покойную, он просто не обращал внимания. Ну, старался не обращать внимания. Рука сразу тянулась к таблеткам от галлюцинаций, но Амами его останавливал. Юноши прошли в ту часть парка, где людей было меньше. Убедившись, что внимание на них никто не обратит, они наконец-то взялись за руки. У Корекиё, как и всегда, рука была холодная как лёд. А у Рантаро наоборот — тёплая. Так спокойно и тепло на душе… Давно оба себя так не чувствовали. Глаза Шингуджи больше не были печальными. Они сверкали словно янтарь под лучами солнца. Но этот янтарь был необычайный, а с неким другим оттенком. Если его поставить под определенным углом, от него будут исходить зелёные лучи, которые померкнут и их снова заменит янтарный цвет. Амами был так рад за любимого. На такого Корекиё было приятней смотреть. Такой красивый, такой милый и открытый. А эта искренняя улыбка… Как же долго он не узревал её на прекрасном лице Корекиё. Чтобы видеть возлюбленного таким чаще, Рантаро готов был всё для этого сделать. Ведь Корекиё — это его смысл жизни. Остановившись, Амами встал лицом к любимому Шингуджи. Он поправил его шарф и прибрал волосы, которые были собраны в пучёк. Гитарист дорожил каждым прикосновением Амами и не упускал ни один момент, когда тот касается его. Если бы Шингуджи спросили, чьи прикосновения ему приятней: матери или любимого, брюнет бы соврал, если бы выбрал первое. Только Амами заставляет биться его сердце чаще и тяжело вздыхать. Будто они школьники, которые первый раз влюбились. Их любовь казалась чистой и невинной, и лишь постель эта разрушала, но потом всё вскоре становилось как прежде. Та самая нежность и невинность возвращалась. Вокалист провёл тыльной стороной ладони по щеке Киё, и, взявшись за плечи, наклонил чутка к себе юношу, а сам привстал на носочки. Нежные губы коснулись чужих. Прикрыв глаза, Таро утянул любимого в поцелуй. Хоть губы Корекиё были потрескнувшими и покусаны, они оставались всё такими же приятными. Как же Амами любил целовать своего гитариста. Иногда парню казалось, что кроме Шингуджи, он никого никогда не целовал. Не одна девушка не сможет оставить такие приятные чувства после поцелуя. Этот момент продлился недолго. Всего несколько каких-то секунд. Но этого им хватило. Оторвавшись от чужих уст, зелёноволосый мило улыбнулся. На лице Киё появилась та же улыбка. — Давай потом пойдём в кафе. Выпьем твой любимый чай. — радостно говорил Амами, держа Шингуджи за руки. — Буду только рад, Ачан. — последнее слово он произнёс с нежностью и любовью. Мия больше не тревожила его. Он принял прошлое и быстро отпустил его, надеясь на светлое будущее и живя настоящим вместе со своим возлюбленным.