Частичка твоей любви.

      Саша кинулся за девушкой в коридор, но та закрылась в туалете, не желая встречаться с ним. Балу колотил в дверь, уговаривая её выйти.       — Саша оставь её в покое! — Даша вылетела следом.       — Нам надо поговорить!       — Когда успокоетесь, тогда и поговорите. Оставь её, ей нельзя нервничать! Парни выскочили следом за мужчиной:       — Саш успокойся, пойдём перекурим! — Мишка с Андреем пытались оттащить того от двери. Шурка никак не мог прийти в себя. Его тресло и колотило. Ему казалось, что если он не поговорит с ней, не услышит её голос, не услышит ответы, то произойдёт что-то ужасное, что мир рухнет, что жизнь рухнет, что он умрёт. Что это было, истерика или паника?       Только когда дверь приоткрылась и он увидел мокрые от слез глаза жены, то перестал упираться, позволив друзьям увести его на улицу.       Съёмка прошла кое как. Балу то и дело выбегал в коридор, надеясь поймать Настю, но поняв что они с подругой уже уехали, прогрузился в тяжёлые думы.       Марина, которая тоже присутствовала в фотостудии и видела всё, что произошло, ходила белая как полотно. Её безумно напугала реакция Шуры. И не столько его истерика, сколько тот огонь, что горел в глазах. У него будет ребёнок от бывшей жены. Женщины с которой он прожил 7 лет, которую любил, и как казалось Марине, любит до сих пор.       Следующие несколько дней для Шурки прошли как в тумане. Он постоянно о чём-то думал, совершенно не замечая ничего вокруг. И жутко пугая Марину этим своим состоянием. Он погрузился в свой мир и не пускал её туда. Хотя быть может она просто не могла понять его, не могла помочь ему. Она была младше, и Сашку воспринимала как кого-то большего, чем она сама. Старшего, опытного, и безусловно, ей было по кайфу что он известный музыкант. Но что она могла дать ему… Кроме секса?       Он смотрел на красивую молодую девушку, в сексуальном полупрозрачном бельё, что откровенно соблазняла его, а перед глазами стояла бывшая жена, в простом платье и с круглым животом, в котором рос их сын. Да, он слышал что она сказала. У них будет мальчик.       — Детка прости, но я сегодня очень устал, — виновато произнёс Шура, и натянув одеяло отвернулся к стене.       — Анастасия Андреевна, пойдёмте с нами играть! — трёхлетняя кроха в зимнем комбинезоне тянула свою воспитательницу играть в снежки.       — Светочка, мне тяжело уже с вами играть в снежки, зайка! — Настя улыбнулась девочке.       — Это из-за ребёночка?       — Да малышка, беги, играй с ребятками. Я буду за вами отсюда наблюдать!       Настя была на вечерней прогулке со своей группой, когда увидела около калитки садика бывшего мужа. Шурку знали и коллеги и охрана, поэтому без проблем пропустили.       — Привет, — поздоровался он, подойдя к девушке.       — Здравствуй, что ты тут делаешь? — Настя удивлённо взирала на его бледное и осунувшееся лицо. Шурка тяжело вздохнул:       — Как будто ты не понимаешь, Насть. Девушка перевела взгляд на детей, что носились по площадке.       — Саш, я не знаю что тебе сказать.       — Почему ты не сказала раньше? Ведь срок уже большой. Насть, я бы.       — Чтобы ты Саш, вернулся? — подняла на него глаза. — Я этого не хочу. Шурка отметил, как неприятно резанули её слова.       — Я бы помогал, деньги, врачи. Где ты будешь рожать?       — Саш, всё хорошо. Мальчики, аккуратнее! — крикнула разшумевшейся малышне.       — Рожать я буду в перинатальном центре, уже договор подписала.       — Настя сколько это стоит, скажи, я дам денег. А всё необходимое для малыша?       — Саш, я справляюсь. Родители помогают.       — Почему ты не хочешь чтоб я помогал? Это ведь и мой ребёнок!       — Саш, — Настя подняла на него глаза. — Ну, как ты себе это представляешь? У тебя новая жизнь, новые отношения, новая любовь.       — И что? Настя долго молчала, наблюдая за детьми.       — Насть, — напомнил о себе Шурка.       — Я просто не могу себе это представить. Ты же знаешь меня, с сжигаю мосты.              Саша крепко задумался. Он хорошо знал свою жену, она действительно любила сжигать мосты, но этот мост сжечь было невозможно.       Настя стояла рядом с мужем, наблюдая за своими головастиками, что играли в снежки, и краем глаза поглядывала на Сашу. Он тоже смотрел на мелких, но казалось, что не видит перед собой никого.       Она предполагала что он появится. И боялась и ждала этого. Ждала потому что скучала по нему. Несмотря на всё, что произошло, она всё ещё его любила и скучала по нему. Ей было одиноко тёмными вечерами в пустой квартире, ей не хватало его тепла, его голоса, его объятий. Бывало она долго сидела в гостинной, погруженной во мрак, и гладила живот, в котором рос её малыш, маленькая частичка любви любимого мужчины. А боялась его появления, потому как совершенно не знала, как им жить дальше, как строить отношения. Она, как воспитатель, знала, как важно ребёнку иметь отца. И знала что Сашка никогда не откажется от ребёнка. Но что им делать. Ей было невыносимо больно видеть его, и понимать что он больше не придёт домой, что он придёт в другой дом, к другой женщине.       Вскоре начали приходить родители, и забирать мелких спиногрызов по домам. Оставалось всего несколько детишек, когда Насте позвонила одна из мам, и сообщила что опаздывает. Девушка хорошо знала эту мамочку. Та много работала, и часто задерживалась. Она осталась одна с ребенком. Бывало что Настя брала мелкую к себе.       — Анастасия Андреевна, а где моя мама? — малышка подбежала к Насте, когда последнего карапуза забрали.       — Светусь, твоя мама звонила, она задерживается на работе, — девочка сразу загрустила. — Пойдём ко мне в гости, поиграем с тобой, а мама как раз подъедет?       — Хорошо! — Света кивнула и побежала за своим рюкзачком.       — И часто ты её забираешь? — Саша стоял всё это время рядом.       — Бывает иногда. Её мама на двух работах работает. Отец испарился. Мне не трудно. Лучше я ребенка дома чаем напою, чем в садике будем сидеть до поздна. Сейчас особенно. Я прошу родителей по возможности пораньше их забирать. Тяжело уже долго стоять. Балу взглянул на супругу:       — Можно с вами?       — Куда? Ко мне?       — Я бы всё-таки хотел поговорить с тобой.       — Пошли, чего ж нет.       — Я готова! — Света прибежала к ним.       — Тогда пошли! — Настя взяла ребёнка за руку.       — А дядя пойдёт с нами?       — Да малышка, ты не помнишь дядю Сашу, он приходил пару раз.       — Нет!       — Тогда познакомьтесь, это Саша, мой… Друг. Саша, а это Светочка.       — Очень приятно юная леди! — Сашка улыбнулся, и юная леди, покраснев была покорена обоянием мужчины.       К моменту когда они пришли домой, девочка и Сашка стали уже чуть ли не лучшими друзьями и собирались играть в настольную игру, что была у Насти дома.       — Да Саша, у тебя опреденно талант, к обольщению женщин. Что маленьких, что постарше. — Настя глянула на бывшего мужа, и пошла ставить чайник. Тот только печально вздохнул и пошёл в гостинную развлекать юную гостью.       — Ребята у меня готов чай с сырниками, пойдёмте?! — Настя зашла в гостинную и узрела примилейшую картину. Шура вместе с девочкой увлечённо играли в игру, они обсуждали правила, ходы и как лучше сделать. Девушка улыбнулась. Она знала что Сашка впринципе ладит с детьми, но в своём нынешним положении это вызвало особо трепетные чувства.              Чай они пить отказались, сославшись на особую занятость игрой. Насте ничего не оставалось как присоединиться к ним. Ей милостиво разрешили занять удобное кресло.       — Устала? — Саша взглянул на неё с пола, где они со Светой разложили карточки игры.       — Спина устает, — Настя вытянула ноги. — Живот большеват для своего срока.       — Это опасно? Что врач сказал? Настя рассмеялась, смотря на взволнованное лицо бывшего мужа.       — Это значит лишь то, что малыш ростёт богатырём, — она улыбнулась. — Глядя на папу не удивительно. Шурка улыбнулся.       — Дядя Саша папа вашего малыша? — Света уставилась на взрослых.       — Да малышка, — Настя улыбнулась. — Ну, рассказывайте, как тут играть!       Следующие полчаса пролетели незаметно за увлекательной настольной игрой. Особенно радовалась Света, ей было очень весело в компании своей воспитательницы и Саши. Тот всё время шутил и кокетничал с ней. И вот, когда в очередной раз девочка смущённо хохотала, в дверь раздался звонок.       — А вот и твоя мама пришла! — Настя стала подниматься из кресла, а Света уже побежала в коридор.       — Давай помогу! — Саша помог девушке подняться.       — Спасибо! — Настя выдохнула.       — Обычно на 9м месяце всё мечтают уже родить, а я уже бы родила.       Она улыбнулась и посеменила в коридор, открывать дверь.       Шурка проводил её взглядом и пока девушка общалась, рассматривал изменивщуюся обстановку комнаты, в которой прожил столько счастливых лет. И как-то нехорошо ему стало. Грустно. Можно было бы сказать, что накатила ностальгия. Разве что, она была отнюдь не светлая, а совсем наоборот. Это было не приятное чувство радости, когда приходишь в место, откуда уехал, но провёл тут много счастливых часов. Нет. Это было то чувство, когда приходишь и ощущаешь чувство потери, словно отобрали, вырвали с корнем и уничтожили. Вот только всё это сделал он сам.       — Саш, иди чаю попьем, я есть хочу! — позвали его с кухни.       Балу прошёл на кухню и сёл за стол. Всё было так… Естественно, так привычно. Он прошёл, сёл на своё любимое место, и перевёл взгляд на фигурку, что разогревала еду. Семь лет, семь лет всё было так же. Он приходил, она разогревала ему ужин, садилась напротив него и рассказывала как прошёл её день, пока он кушал. И вот в какой-то момент ему это приелось, и он увлёкся красивой молодой девушкой, что была как яркий цветок, в повседневной жизни.       — Обед я приготовить не успела, поэтому только сырниками могу накормить.       Перед его взглядом появилась тарелка с сырниками. Его любимыми. Политыми вишнёвым вареньем и горкой сметаны сбоку. Рядом стояла кружка с чаем. Его кружка. Шура вдруг почувствовал, как горло сжало спазмом, и воздуха стало не хватать.       Настя делала себе поесть, и оглянулась на удивительно тихого Сашу:       — Саш, для человека который обрёл любовь, ты что-то выглядишь не очень счастливым!       Сашка сидел хмурой горой и сверлил взглядом эти несчастные сырники.       — Сааш, ты в порядке?       Балу смотрел на эти творожные шайбочки на тарелке и так ему стало погано. Маринка готовила, старалась, и даже сырники пыталась готовить, но все было не то. Сьедобно, но не вкусно. И не то чтоб не вкусно, а как-то плоско. Он даже не знал как это объяснить. Это была просто еда, белки, жиры, углеводы. В них не было души. Как в этих шайбочках.       Он взял вилку, отломил кусочек и положив его в рот, вдруг заплакал, сгорбившись.       — Сааш, Сааш, ты чего? — Настя подошла к нему и стала гладить по голове. — Саш, ну прости, глупость сказала.       — Прости меня! — он поднял на неё красные и мокрые глаза. — Я всё просрал! Я обидел тебя, причинил столько боли! Я не хотел! Я люблю тебя, ты… Я так скучаю по тебе!       — Ну ну ну, чшшшш..... — девушка взяла его лицо в ладони, вытирая пальчиками слезы. — Всё хорошо, не плачь!       Сашка обнял её и посадив к себе на колени, уткнулся лицом в её шею. Эмоции били через край. Только сегодня, прийдя сюда, оставшись с ней наедине, он понял, что всё это время скучал по ней.       — Шшшшшшш, всё хорошо, родной. — девушка обняла его, и мягко поглаживала успокаивая. — Ничего страшного не случилось, всё живы, все здоровы. А это самое главное. Сашка поднял на неё глаза:       — Прости меня, я не знаю что на меня нашло. Это какое-то затмение. Я люблю тебя, я… — он опустил взгляд на её живот. — Можно?       Девушка кивнула, и Саша впервые коснулся её живота. Он поднял край её футболки и положил ладонь на упругий круглый животик. Он нежно гладил его, блаженно улыбаясь.       — Толкается? — взглянул на неё.       — Да, — она улыбнулась. — Но сейчас он спит.       — Мальчик, да? Настя подняла на него глаза:       — Да Саш, мальчик! Балу поднял на неё глаза, продолжая гладить животик.       — У нас будет сыночек Саш! — она моргнула, чувствуя как слезы покатились по щекам. — У меня навсегда останется частичка твоей любви!       — Насть! — Шура взял её лицо в ладони, утирая слезы.       Взгляды встретились и мир за пределами этой комнаты исчез, как было уже не один раз.       — Сааш! — шепнула она.       Сашка мягко погладил её по щеке и потянувшись коснулся губ поцелуем. Он мягко ухватил нижнюю губу, и чуть потянув отпустил. Они оба тяжело дышали, уставившись друг на друга.       — Саааааш… — растерянно протянула она, сжимая пальцами его волосы на затылке.       Он притянул её к себе и с жадностью накинулся на нежные губы. Она отвечала ему с неменьшей страстью. Они соскучились друг по другу и потеряли ощущение реальности.       — Сааш, Сааш… Остановись… — она тяжело дышала, пока он жадно и хаотично покрывал поцелуями её шею. — Так нельзя, Саш…       — Я так по тебе скучал! — шептал он севшим голосом. — Ты мне снилась, всё время. Это была ты!       — Саааааш… — она вся дрожала, от его напора. Они словно вернулись на 7 лет назад, когда страсть и желание накрывало их повсюду.       — Я люблю тебя… — он прижимал её к себе, лаская всё откровеннее.       — Саш нет, пожалуйста остановись! Саш, я не буду любовницей! Не унижай меня так!       Сашка резко оторвался от неё, растерянно заглядывая в глаза. Настя погладила его по щеке:       — Разберись со своими чувствами, Саш. Я люблю тебя, но я не позволю унижать меня. Я не стану любовницей.       — Я не думал…       — Я знаю, ты не злой человек, ты просто запутался. Тебе нужно понять чего ты хочешь. Мы с тобой всегда будем связаны, у нас будет малыш. Но это не значит, что..... Что я забуду о себе.       — Прости меня… — Саша уткнулся лбом в её плечо. Настя прижалась щекой к его макушке:       — Натворил же ты делов, папа Мишка!