Между двух огней

Я боялась ее, боялась того, что она может со мной сделать. Но все-таки самым страшным было то, что предстояло сделать мне. Выбор. Выбор — одно решение из нескольких вариантов, обдуманных самим или предложенных окружающими, точнее Кварцевой, также это разрешение неопределенности в условиях множества альтернатив. Только вот у меня всего два варианта: любовь или учеба. Закрываю глаза и чувствую, как на них снова образуются слезы. Мне ничего не хочется, меня как будто растоптали. Что я скажу родителям, если меня все-таки отчислят? Но с другой стороны, что я скажу Агате, если она любит меня. Как мне смотреть ей в глаза после такого предательства с моей стороны? Два дня прошли, как в тумане, я просто лежала, даже не ела, а только изредка вставала в туалет. Кварцева тоже была дома, но почему-то старательно делала вид, что меня не замечает, постоянно проводя время у себя в кабинете или на кухне. Из своей комнаты она меня выгнала в ту, которая находилась по соседству, та, в которой была только кровать и зеркало, которую я тогда считала за гостевую спальню: — Спать будешь здесь. — Кварцева кинула на кровать постельное белье. — Не желаю пока тебя видеть у себя. — Возможно, это было даже к лучшему, никто не будет приставать, вот только чувствовала я себя паршиво, как будто хотела к Кварцевой. Я даже плакала из-за этого, все казалось несправедливым ко мне. Именно я собираю все эти несчастья. Почему Кварцева решила насиловать именно меня? Почему именно я страдаю болезненной любовью к Агате. Почему я? Слезы опять полились из глаз и я перевернулась на другой бок, закрыв руками горячее лицо. — Все еще лежишь? — Кварцева зашла в спальню и скрестила руки на груди. Ничего не отвечаю, а только вздыхаю, поднимая на нее взгляд. — Мне твоя депрессия тут не нужна. — Она грозно смотрела на меня и видимо думала, что со мной делать. — Вставай и иди в ванну. Я тебе дам чистую одежду и поменяю постельное. — Половину слов пропускаю мимо и кое-как поднимаюсь, чуть пошатываясь. Вижу, как она начинает снимать простынь и выхожу из комнаты. Хочется лечь на пол и не двигаться. Уже завтра истекает срок моих раздумий и мне надо как-то сказать Агате о выборе ее или учебы, прийти к Кварцевой и сказать об этом всем ей. Благо, она не давила на меня и не подстрекала выбрать именно учебу. Сползаю по стене вниз и смотрю в одну точку. Вроде понимаю, что нужно идти в ванну, но просто не могу заставить себя встать. Можно я просто вернусь в спальню и лягу обратно, укутавшись в одеяло. — Так, Миля! — Раздался голос Кварцевой, которая вышла из комнаты и обнаружила меня в таком состоянии. — Это просто невозможно! — Все еще не отрываюсь от одной точки. Чувствую, как меня хватают за руку и резко дергают, ставя на ноги. Тут же появляется желание заплакать и я поджимаю губы, смотря на ее строгое лицо. Ожидаю удар, но его нет, она вдруг прижимает меня к себе и гладит по голове, от чего я совсем расслабляюсь и громко всхлипываю. Тут же она подхватывает меня и несет в ванну, не вырываюсь, мне буквально все равно. В последнее время Екатерина Александровна была какой-то нервной, по крайней мере я не то, что ее такой никогда не видела, а даже представить не могла. Она вроде и выглядела так же, как и всегда, да и разговаривала спокойно по телефону, но именно краткие диалоги со мной как будто давались ей тяжело. — Если ты не забыла, — она берет шампунь и намыливает мне голову, попутно поливая волосы водой. — тебя ждет сегодня наказание. — Внутри что-то щёлкнуло и я вздрагиваю, но ничего не говорю в ответ. — Поэтому после того, как высушишь голову — Она берет душ и поливает меня, из-за чего я на время глохну от затекшей в уши воды. — Надеюсь сама! — Она снова грозно посмотрела на меня. — Пойдешь ко мне в спальню и ляжешь на кровать. — Вы накажете меня избиением или сексом? — Первые слова за долгое время даются тяжело, как будто я год не напрягала голосовые связки. — Узнаешь. — Я заметила, как ее глаза зло сверкнули и она выключила воду, при этом начиная мыть мне волосы массажными движениями. — А сама как думаешь? — Смотрю на мутную воду и снова хочу заплакать, но слез будто нет. Могут ли они закончится? Наверное, нет. — Я не хочу думать. — Тихо говорю, как бы в воду и пытаюсь из капающего мыла сделать пену. — А что ты хочешь? — Она опять переходит на какой-то фальцет — Что ты хочешь, скажи мне? — Поднимаю голову и странно смотрю на нее. — Надеюсь, что ты помнишь, что завтра у тебя время до семи. — Она снова как бы успокаивает себя. — Я только об этом и думаю в последнее время. — Она отряхивает руки от пены и вздыхает, странно на меня поглядывая. — Смывай все, суши голову и делай то, что я сказала. — Вижу, как она вытирает руки полотенцем и открывает дверь. — Не задерживайся. Я тебя жду. Еще немного сижу в горячей воде, покачиваясь из стороны в сторону. Не хочу, что бы меня наказывали. Что придумает она на этот раз? Тут же вскакиваю и в страхе озираюсь по сторонам. Я же девственница! Мне снова придется переживать ту боль? И опять с Кварцевой? Вот это ей повезло, многоразовая девственница попалась. Выхожу из ванны и вытаскиваю затычку. Нет, нет, она точно воспользуется этим, что бы нанести еще большую боль, хотя и без этого могла бы заставить меня рыдать от нее. Вижу фен, что она заботливо повесила на крючок, видимо, что бы я не лазила по шкафчикам в его поисках. Волосы, как на зло, высохли очень быстро. Смотрю на себя в зеркало и впервые за долгое время улыбаюсь. Да, с растрепанными волосами я больше походила на одуванчик с синяками под глазами, но было как-то смешно. Кожа у меня, как ни странно, осталась чистая, я даже удивилась. Если бы не отекшие глаза и в целом лицо, то я бы себе даже понравилась. Шмыгаю носом и выхожу из ванны. — Что стоишь? — Замираю, при виде Кварцевой со страпоном. — Проходи, ложись. — Она ухмыльнулась. — Располагайся, так сказать. Ты надолго. — Екатерина Александровна, — Запинаясь, выговариваю ее имя и видимо из-за всплеска адреналина, перестаю чувствовать себя никем и появляется желание быстро убежать отсюда. — Легла. — Подхожу к кровати и аккуратно ложусь к самому краю, стараясь быть от Кварцевой как можно дальше. — Ну, чего же ты? — Она сменила голос на притарно-ласковый. — С Агатой Константиновной ты была такая же стеснительная и зажатая? — Молча смотрю на нее и вздрагиваю, когда она хватает меня за ноги и притягивает к себе. — Я что-то уверена, что нет. — Она меня так ревнует что ли? — Подождите, вы хотите меня этим? — Чувствую ее руку на своей промежности. — Ну, что ж, — Она противно ухмыляется и приставляет страпон. — Посмотрим, как тебя сшили. — Нет! Не надо! — Чувствую, как он проникает в меня и буквально разрывает. — Пожалуйста! — Из глаз тут же брызгают слезы и я пытаюсь сесть, на что тут же получаю по лицу от Кварцевой. — Ты смотри, как туго идет. — Она даже смазку не использовала, просто рвала меня, скорее всего это все не оставит меня без травм. — Неожиданно хорошая работа. Леа постаралась. — Она знает ее? Откуда? Неужели она с ней знакома? — Помогите! — Тут же затыкаюсь от очередного удара, только теперь уже по губам. Во рту вкус крови, но я не могу перестать кричать. — Пожалуйста, хватит! — Хватит? — Она резко двигалась, а я, подняв голову, спокойно могла увидеть кровь. — Ты уверена? — Ничего не отвечаю и падаю на кровать, обессиленная. — Вот я думаю, что нет. Она насиловала меня долго, не в моем состоянии было определять время, поэтому я лишь могла ждать окончание этого ада. Тяжело дышу и снова вскрикиваю при очередном выходе страпона из меня, только в этот раз полностью. — Вали к себе. — Только я и услышала, а Кварцева встала с кровати и куда-то ушла, по-моему в ванную. Не могу пошевелиться, как же мне плохо. Если бы я знала, что так все будет, то ни за что бы не стала соглашаться на восстановление девственности. Я не знаю, сколько я так лежала, но мне хотелось спать, что бы эта боль утихла и что бы я осталась одна. Что бы не было этих проблем в которых я сейчас. — Я что-то непонятное тебе сказала? — Слышу голос Кварцевой и она убирает чистый страпон в ящик стола. — Иди в спальню. — Не реагирую, она как-то странно на меня смотрит и я понимаю, что меня сейчас либо выкинут за шкирку, либо ударят. — Миля? — Голос стал каким-то ласковым, я даже испугалась этого. — Все постельное в твоей крови. — Аккуратно поглядываю на свои бедра и промежность и вижу кровь, как бы в подтверждение слов Кварцевой. Чувствую, как она ложиться рядом и обнимает меня со спины. Чувство дежавю не покидает меня. Когда я лишилась девственности с этой женщиной первый раз, то мы так же лежали, я плакала и прижималась к ней, а она обнимала меня, гладя по голове. Только тогда все было по другому, мои чувства к ней были другие. Я ненавидела ее, а сейчас? Что происходит сейчас? Почему я так хочу, что бы она сказала мне три простых слова: «Я тебя люблю». Зачем мне это слышать от нее, если слышала от Агаты? — Иди помойся и ложись спать. — Поворачиваюсь к ней и утыкаюсь лицом в грудь, замечая, как часто она дышит. — Завтра у тебя тяжелый день, Миля. — Опять я вдруг почувствовала себя в безопасности, что со мной? Может у меня сбой от всех этих событий? Или я просто уже схожу с ума. — Можно мне немного еще побыть с вами вот так? — Сама не понимаю, что говорю и морально готовлюсь к отказу. — Возможно, ты сможешь сделать это позже. — Это она на что намекает? — Но не сейчас. — Закрываю глаза, сердце неприятно колит. — Иди мойся и ложись спать к себе. На утро я была никакая. Все болело, и тело, и душа. Сажусь на переднее сиденье и смотрю в окно, стараясь сделать вид, что мне нормально, что бы не привлекать внимание Кварцевой. — Ты сегодня кричала и плакала во сне. — Сказала она, как только села и завела машину. — Пришлось дверь тебе закрыть, что бы не слышать. — Это фраза полоснула, как ножом по сердцу. — А то, спать мешала. — Вы не отчислите меня? — Вздрагиваю, а ее рука ложиться мне на бедро. — Если ты перестанешь бегать от меня, к другой женщине, то нет. Пойми где твое место. — Сказала так, будто я собака. По приезде вылетаю из машины и бегу ко входу, мне нужно срочно поговорить с Агатой. Я хочу рассказать ей все, она старше, пусть даст совет. Я доверяю ей, она точно сможет помочь. Мы придумаем решение вместе! Все будет в порядке, даже если меня отчислят, я все равно останусь со своей любовью. Поступлю в другой универ! Жизнь на этом не заканчивается, а только начинается новая ступень, ведь я избавлюсь от и насилия, избиения. Мне уже плевать на Лею с ее гомофобией, мы съедем. — Эмилия! — Слышу окрик сзади и немного замедляюсь. — Эй, притормози ты. — Оборачиваюсь и вижу Сашу, который несется за мной, пытаясь поравняться. — А, привет. — Улыбаюсь и нервно дергаюсь. — Ты снова с деканом приехала? — Усмехаюсь, а он вдруг хмуриться. — Что с лицом? — Тут же вспоминаю о отеках и гематомах, которые появились благодаря Кварцевой. — Да… ничего. — Пытаюсь собраться с мыслями и отвечать уверенней. — А что такое? — Тебя кто-то избил? — Мы аккуратно стали подниматься наверх, к нашей аудитории, пока он пристально разглядывал синяки. — Эмилия, ты только скажи, я с ним разберусь, ты меня знаешь. — Ох, Саша, не разберешься. — Саш, мне приятна твоя забота, но если ты про синяк, то я просто неудачно упала вчера. — Вижу, как он недоверчиво смотрит на меня. — А губа? — Он вглядывается, как бы пытаясь угадать кто это сделал. — Точно, еще и губу разбила при этом падении. — Мы остановились у входа в кабинет. — Эмилия, я все понимаю, может ты не хочешь говорить или меня это не касается, но знай, что я тебе не верю. — Сердце замирает и становиться даже как-то обидно от его слов. — Не обижайся, я не со зла, а наоборот, помочь хочу. — Он приоткрывает дверь, пропуская меня вперед. — Просто знай, что если понадобиться, то я всегда готов помочь. Первую пару я сидела, как на иголках, стараясь быстрее ждать пока она закончится. Подбегаю к расписанию и смотрю где сейчас пара у Агаты. Узнав, незамедлительно бегу на третий этаж к этому кабинету, пробегая мимо Саши. — Эмилия. — Игнорирую его. Не сейчас, Саша. Потом. Прошу тебя. Без стука распахиваю дверь и с порога кричу: — Агата! — Вижу, что в аудитории еще есть студенты и смущаясь добавляю. — Константиновна. — Она как-то странно на меня смотрит и взглядом показывает, что я не вовремя. — Извините. — Закрываю дверь обратно, сгорая от стыда. Я все время просидела у аудитории, ожидая когда она выйдет, но этого не произошло, а только другие студенты пришли к этому кабинету и зашли. Через некоторое время понимаю, что у них началась пара, услышав размеренный нежный голос Агаты на немецком. Хватаюсь за голову и понимаю, что опаздываю на свои занятия и быстро стараюсь добежать до кабинета. — Извините, можно? — Как назло это был вышмат. — Флоринский пристально оглядел меня, но ничего не сказал, только закряхтел, поднимаясь со стула. Не дожидаясь того, что будет дальше, я быстро шмыгнула вглубь кабинета и села рядом с Сашей. Сглатываю и надеюсь, что я выживу эту пару. Смотрю на время и понимаю, что опоздала на восемь минут. — Тебя где носило? — Спросил Саша и недовольно открыл тетрадь. — Да, так. — Отмахиваюсь и смотрю, как Флоринский что-то выводит на доске. — Дела были. — Саша что-то пробурчал в ответ. — А где Арина? — Озираюсь по сторонам, стараясь найти подругу. — У нее дела. — Ответил он без всякого энтузиазма. Видимо, все-таки обиделся. Задумываюсь над поведением Агаты. Может у них был зачет? Или ей что-то сдавали, а я вот так вломилась. Наверное, надо будет извиниться, но надеюсь, что она не будет злиться, узнав причину по которой она мне нужна. — Ты опять куда-то убежать собралась? — Саша следил за тем, как я быстро кидаю вещи в рюкзак. — Да, извини, сходи в столовую без меня. — Что уж там. — Он пожал плечами. — Привык. У меня нет времени перед ним оправдываться, потом как-нибуть, сейчас решается моя жизнь, мы может с Сашей больше и не увидимся никогда, а он начинает. Снова поднимаюсь на третий этаж и тут же вижу Агату, выходящую из аудитории. — Агата, — Подбегаю к ней, но она не останавливается. — Агата, мне нужна твоя помощь. — Агата Константиновна. — Она поправляет меня и я впадаю в ступор, может боится, что кто-то может услышать? — Эмилия, давайте поговорим позже, у меня сейчас нет времени. — Останавливаюсь, а она продолжает идти к лестнице, ведущей на второй этаж. Я даже не знаю от чего больше в шоке. Почему она вдруг перешла на вы, как раньше? И что за конспирация с именами? Стою на месте и пытаюсь прийти в себя. — Так тебе что-то от Агаты Константиновны нужно? — Вздрагиваю от голоса сзади и оборачиваюсь. — Саша, блин, напугал. Ты что, следишь за мной? — Хмурюсь. — Нет, просто шел к кабинету. — Он вздернул бровь. — Кстати, если тебе от нее реально че-то важное надо, то советую поторопиться, у нее сейчас последняя полка и она уходит. — Как последняя? — А когда же она собиралась со мной поговорить? У меня же пара. — Ну, вот так. — Он пожимает плечами. — Или уже завтра обсудите. — Да нет у меня времени до завтра! — Кричу и тут же лечу на второй этаж, заглядывая в кабинеты с открытыми дверями. Наконец-то дохожу до того самого кабинета, где мы тогда впервые поцеловались, и не только. Приоткрываю его и вижу Агату, подкрашивающую ресницы, смотря в карманное зеркальце. Улыбаюсь и без стука врываюсь туда, закрывая за собой дверь. — Агата, что происходит? — Она хлопает глазами, будто ничего не случилось и кладет на стол тушь и зеркало. — К чему это обращение на вы и какое-то игнорирование меня? — Подхожу к ней ближе и ставлю руки на стол. — Эмилия? — Она так спросила, будто забыла, как меня зовут. — Да, я. — Прикусываю губу от глупости этого диалога. — Мне нужно тебе кое-что сказать! — Да, мне вам…тебе тоже. — Опять это странное обращение. — И позволь сначала мне. — Хочу перебить ее, но замолкаю. — Эмилия, я ошиблась. — Хлопаю глазами и внимательно смотрю на нее. — Я ошиблась в своем выборе, я не думала, что ты так привяжешься ко мне. — Что? — Она не обращает внимание и продолжает. — Я не люблю тебя, Эмилия. — Внутри что-то разбилось на мелкие осколки. Смотрю на нее во все глаза и не верю, что она такое говорит. Это не Агата. Она же не серьезно? — Я просто хотела тобой воспользоваться на время. — Это тебя Леа уговорила? Агата? Ты же! Нет! — Буквально кричу и вытираю подступившие слезы. — Леа тут не причем. — Жестко отрезала она. — Давай просто все забудем. Как будто ничего и не было. — Нет, я не могу. Я люблю тебя! — Кидаюсь к ней на шею и плачу в плечо, пытаясь понять что происходит. — Я люблю тебя! — А я тебя нет. — Она отрывает меня от себя и встает из-за стола. — Отпусти меня. — Она сказала это как-то устало, как будто мы уже час разговариваем. — Агата, я тебя люблю и любила! Ты моя единственная в жизни любовь. Ты же говорила, что у нас все взаимно! Ты же мне клялась с любви. — Захлебываюсь слезами, а она только вздыхает. — Агата, не бросай меня. Прошу. Мы можем уехать, я поступлю в другой институт, а ты найдешь новую работу. Мы будем жить вместе, Агата, прошу. — Ничего не вижу из-за пелены слез перед глазами. — Я так решила, Эмилия. — Она подходит к двери. — Это длилось всего несколько дней, ты правда слишком сильно привязалась. — Почему? Почему ты так решила? — Я чувствую, что это не ее решение. — Кто тебе сказал это сделать или надоумил? Это Леа? — В голове что-то щелкает. — А может это Кварцева? Екатерина Александровна с тобой точно не разговаривала? — Она же и говорила, что Лею знает. — Агата, не важно, что она сказала. Я люблю только тебя, я за тебя умереть готова! Не поступай так. — Эмилия, ты жалкая. — Слышу от нее и падаю на колени. — Я еще раз говорю. Давай, как нормальные люди просто расстанемся. У нас нет взаимности! — Не верю, это не может быть так. — У тебя есть прекрасные кандидаты. Саша, может кто-то из девушек. — Она с тобой говорила? — Смотрю на ее расплывающееся лицо. — Ответь! — Да кто? — Агата берет ручку двери, готовая в любой момент выйти. — Екатерина Александровна! Декан! Она говорила тебе что-то? — Я просто кричу, мне так плохо и больно, что ощущение, будто я сейчас умру. — Причем тут она? Нет. — Не верю, она и уходила куда-то тогда вечером. — Эмилия, успокойся. — Не оставляй меня. Я тебя люблю! Она нам не преграда! Мы сможем справиться. — Падаю, опираясь руками об пол и тяжело дышу, видя, как капли слез падают и разбиваются об паркет. — Если ты все знаешь, то почему просто бросаешь, а не поможешь? Мне нужна помощь! — Эмилия, мне пора на пару, извините, до свидания! — Она посмотрела на меня и вышла, хлопнув дверью. Звон в ушах и пелена перед глазами. У меня ощущение, что я осталась совсем одна, нет больше никого, кто мог бы мне помочь или защитить. Мне плохо, такое ощущение, что части меня больше нет. Я знаю, что сейчас у меня идет пара, но я вряд ли смогу на нее прийти. Ложусь на пол и смотрю в потолок. Этого не может быть со мной, она не могла так поступить. Она же любит меня. Любит меня? Слишком сильное совпадение, я не верю, что так могло получиться просто так. Кварцева ее надоумила. Но… почему я, даже после стольких мучений не отказалась от своей любви. а Агата отказалась? Может ее и вправду не было? Она просто играла со мной? Воспользовалась? Чувствую себя никем, я просто игрушка в руках то одной хозяйки, то другой. Леа была права. Никакой любви между нами не было. Это все детские розовые сопли. Видимо я не выросла. Кое-как встаю и пошатываясь, выхожу из аудитории. По пути мне встретилось несколько студентов, что странно на меня смотрели, а некоторые даже пугались. Видимо, я прямо очень плохо выгляжу. Без стука захожу в кабинет Кварцевой и замечаю, как она что-то усердно печатает на клавиатуре, поглядывая в монитор. — Миля? — Она обращает на меня внимание и хочет выйти из-за стола, как я падаю к ней в ноги. — Что-то случилось? — Я прямо чувствую, что она улыбается. Я уверена, что это она разрушила мою жизнь. Она что-то сказала Агате. Это все она. Но у меня нет другого выхода сейчас. К сожалению, нет. — Екатерина Александровна, — Поднимаю на нее взгляд и обнимаю за талию. — Я выбрала. — Она ухмыляется и гладит меня по щеке. — И что же ты выбрала, милая? — Ей нравится смотреть за моими страданиями, но я устала, больше не могу. — Вас. — Кварцева ничего не отвечает, а только опускает мою голову к себе на колени. Слезы текут по щекам, я чувствую, что пачкаю ее брюки, но по-моему ей все равно на это. Моя жизнь не должна была быть такой. Надеюсь, что я ей надоем и она оставит меня в покое, пусть не скоро, но хотя бы во взрослой жизни.

***

— Миля, ты все сидишь над дипломом? — Кварцева вышла из комнаты и приобняла меня сзади. — Да, к сожалению, — Вздыхаю от усталости и трусь об ее руку щекой — Вы не могли бы мне помочь с переводом пожалуйста? — Чувствую, как она напряглась, но отодвигая стул, садится рядом. — Ты же знаешь, что сейчас это затянется и я опять, как ты говоришь, буду на тебя ругаться, что ты не знаешь элементарных вещей. — Она глянула на то, что я уже напечатала и по ее взгляду я поняла, что все не очень хорошо. — Все ясно, ты просто ждешь моей помощи. — Смотрю на нее жалобным взглядом и она смягчается. — Ладно, давай начнем. За переводом страниц мы просидели часа два, за все это время я получила всего два подзатыльника и один удар по губам за мат. Кварцева сильно мне помогла и несомненно я была благодарна, что не скажешь о моих ноющих губах и разболевшейся от перенапряжения голове. — На сегодня закончим. — Она встала из-за стола и потянулась так, что я услышала хруст ее позвонков. — Давай, у тебя сегодня растяжка, не забыла? — Впадаю в ступор и сглатываю, исподлобья посматривая на нее. — Может не надо? — За все это время я смогла привыкнуть ко всем ее фетишам и приколам в постели, мне это стало даже нравится, но только не к растяжке. Этого слова от нее я боялась услышать, как будто это был мой смертный приговор. В принципе, так оно и есть. — Миля, — Кварцева тяжело вздохнула. — Ты все еще не можешь усвоить, что от растяжки тебе никак не увильнуть? — Она гладит меня по голове и ухмыляется. — Ну, Екатерина Александровна… — Тяну ее за руку, но она только быстро целует меня в губы и вырывает руку. — Все. Я не хочу ничего слышать. — Голос опять стал жестким и строгим. — В кровать! — Прозвучало, как команда для собаки, но я, закрыв ноутбук, вынуждена была повиноваться. Кварцева берет меня за талию и придерживая, как будто боясь, что я упаду, ведет в спальню. Я уже предлагала повесить над дверью табличку со словом «пыточная», не понятно почему, но Кварцева отказалась, покрутив пальцем у виска. Я же считаю, что это было бы самое оптимальное название для этой комнаты. Особенно для меня. А ей можно и бейджик на шею «Палач». Уже два месяца я живу с этой женщиной. Все-таки я привязалась к Кварцевой и, наверное, могу сказать, что люблю ее. Это тяжелая любовь, наполненная болью, частым непониманием и обидами. Я благодарна Екатерине Александровне за то, что она все еще говорит, что любит меня. Каждый день перед сном, гладя по голове и проводя по волосам. Она любит меня по-своему, но я надеюсь тоже искренне. После растяжки мне всегда хотелось быть к ней ближе, чтобы она защитила меня и спасла сама не знаю от чего. От боли, я часто могла забыть какую-нибуть часть нашего разговора, но что-то запоминала всегда: — Вы правда любите меня? — Закрываю глаза, воспаленные от слез. — Скажите. — Она обнимает меня и целует в заплаканное лицо. — Конечно. — Этого мне достаточно и вздохнув, я прижимаюсь к ней ближе. На утро я снова еле ходила, хоть мазь и действовала, но лучше будто не становилось. Морщусь от боли и сажусь на тахту, завязывая зимние ботинки. Кварцева выходит спустя пять минут и надевает винтажную шубу, сразу кидая мне мое пальто. — Сильно больно? — Спросила она, застегивая пуговицы. — Достаточно. — Встаю и снова поджимаю губы от резкого приступа. — Но я справляюсь. — Вот и умница. — Она притягивает меня к себе и целует в губы. Не долго думая, углубляю поцелуй и закрываю глаза. Приятно. Даже на минуту забываю о надоедливой боли, но как только мы оторвались от друг-друга она снова о себе напомнила. — Я на лето хочу поехать к родителям. — Пристегиваюсь ремнем безопасности и замечаю, что ей эта новость не очень понравилась, хотя в этом году мы планируем вместе отметить Новый Год вместе. — Я скучаю. — Ладно, мы потом это обсудим. — Кварцева завела машину. — В любом случае, до лета еще дожить надо. До универа мы доехали минут за восемь. Не стесняясь выхожу из машины и не дожидаясь Кварцеву, иду ко входу. Саша и Арина ждали меня в аудитории, вижу их улыбающиеся лица и забираюсь на галерку. День протекал как-то стандартно и скучно, даже Флоринский меня не порадовал. Сначала опоздал на половину пары, а потом все остальное время то отвечал на какие-то звонки, то шутил несмешные шутки, в целом никого не мучал, но и пользы от этой пары не было. — Что у нас? — Дожевываю булочку и запиваю чаем, параллельно спрашивая у Саши расписание. — Сейчас пара немецкого, а потом международное частное право. — Киваю, а Саша резко наклоняется, откусывая кусок от моей булки и отходит на безопасное расстояние, чтоб я его не треснула. Улыбаюсь и в шутку встаю в боевую позу. — Только подойди. — Он смеется и поддерживает мою идею, как бы показывая навыки кун-фу. — Я бы на вашем месте не дурачилась, а поторопилась. — Замечаю Кварцеву и чуть не давлюсь этой самой булочкой. — Через пять минут пара начинается. Ведете себя, как дети, честное слово. — Мы переглядываемся и каждому становится неловко. — Да, извините. — Говорит Арина и пинает Сашу, который в свою очередь хватает портфель и тараторит: — Да, извините, мы просто вспомнить детство решили. — Я ничего не говорю, так как просто не могу, во рту булка и я не могу ее прожевать. Арина не выдерживает и начинает смеяться от этого зрелища, а Кварцева только закатывает глаза и уходит от нас прочь. Немецкий тоже прошел спокойно, если не учитывать то, что Агата Константиновна слишком часто обращалась именно к нашему ряду, как будто тут ей медом намазано. Так что я не могла даже спокойно обсудить с ребятами последние новости универа. — Danke an alle, alle sind frei — Как только прозвучала эта фраза, все повскакивали со своих мест и направились к выходу из аудитории. Мы выходили одни из последних, но внезапно я почувствовала, как на мое плечо легла чья-то мягкая рука. Оборачиваюсь и замечаю Агату Константиновну, которая тихо шепчет: — Эмилия, задержитесь пожалуйста. — Киваю преподавателю и жестом показываю Саше и Арине, что скоро подойду. Когда за последним учеником закрылась дверь, она вдруг встала и вплотную подошла ко мне. Делаю шаг назад, такой контакт мне неприятен, вот не люблю когда лезут в мое личное пространство. — Эмилия, — Агата Константиновна сказала это таким голосом, что я подумала, что она сейчас заплачет. — Неужели у тебя ничего не осталось от тех чувств, что были между нами раньше? — Впервые за долгое время она обратилась ко мне на ты. — Пойми, тогда не было другого варианта, мне нужно было обезопасить и себя, и тебя. Застываю и просто непонимающе смотрю на нее, как будто не знаю о чем она, но на самом деле я конечно все помнила, просто не хотела вспоминать снова. Доставать картины воспоминаний из запретного ящика памяти. То, что я так хотела забыть, то, что не хочу помнить. — Эмилия, прошу, выслушай меня. — Поднимаю на нее взгляд и вижу, как блестят от слез ее глаза. Сейчас это не вызывало у меня умиление или сочувствие, больше отторжение и ненависть. — Я всегда тебя любила и люблю до сих пор. Нет тебе замены, пойми. Я сделала это не потому, что не любила тебя, а… — Потому что испугались за свою должность. — Заканчиваю ее предложение. Возможно она хотела сказать не это, но мне все равно, я сказала правду. — Миля… — Она снова подошла ко мне и приобняла за талию. — Прошу, ты же любишь меня? — Отцепляю ее руки и презрительно смотрю в ее сторону. — Нет. — Вижу, как изменился ее взгляд, видимо я что-то разрушила у нее внутри. — Я не люблю вас. И для вас я Эмилия. — Агата так и осталась стоять с раскрытыми руками. — Мил… Эмилия — Она сложила руки в замок и снова хотела притронуться ко мне, но я отпрыгиваю в сторону, не давая ей это сделать. — Но почему? Ты же любила меня. — Когда-то любила и тогда вы разбили мне сердце. — Смотрю, как она бледнеет и все чаще кусает свои губы. — Теперь моя очередь разбивать ваше. Разворачиваюсь и иду к двери на выход из аудитории, я не остановилась даже когда услышала ее всхлип. Мне все равно. Я ни о чем не жалею. — Эмилия, стой, подожди! — Не оборачиваюсь, я не хочу смотреть на нее, как когда-то сделала она. — Не уходи. — Она выбежала за мной и схватила за руку. — Агата Константиновна, мне пора на пару, извините, до свидания! — Вижу, как на ее лице вдруг появляется улыбка. Это просто защитная реакция, я вижу как ей плохо, но казалось, что от ее страданий мне становиться только легче. Смотрю в ее глаза и понимаю, что это не моя Агата, не та, которую я любила долгие годы. Не та, кому подарила свою любовь и отдала сердце. Агата Константиновна больше ничего не сказала, лишь разжала пальцы, а я быстро зашагала прочь.