***
— Давай, Рита, ты супер-вумен, иди и сделай это наконец! — громкий шепот подруги отвлекал от вопящих мыслей, пока она выглядывала из-за стены, рассматривая высокую фигуру в чёрном худи. — Всё, я пошла. Я смогу! Девушка уверенным шагом вылетает, минуя угол и направляясь к группе старшеклассников, твёрдо смотря на черноволосого парня. Её план был до банального прост: она подходит к нему и предлагает совместную прогулку, а после парень пылко признаётся ей в давней любви, и они счастливо начинают отношения. Но план дал сбой ещё на моменте того, как девушка подходила. Увлечённый разговором, он не замечал её приближения, от чего начать диалог становилось невозможным. Вскинутая рука, тянущаяся к его плечу, уверенное касание и писклявое, тихое: — Привет. — Ой, привет, Рит, а… — он не успевает договорить, как девушка разворачивается и быстрым шагом, почти спотыкаясь о ноги, залетает за угол. Школьница оседает на пол, закрывая руками голову. Разум кричит о том, как по-идиотски всё прошло, а руки лихорадочно дрожат, наравне с собственным телом. Она приходит в себя, когда чувствует жжение в районе макушки и поднимает виноватый взгляд на подругу, что мечет молнии зелёными глазами. — Ты просто неисправима, Мельникова. Это уже третий побег от Вика за эту неделю, а сегодня только вторник, дорогая! Виком звался Чернов Виктор, ученик одиннадцатого класса и по совместительству безответная, как утверждала сама Рита, любовь её жизни. Она была лишь на год младше, но тряслась перед ним, как пятиклассница, то и дело неловко ища причину побыстрее сбежать от него. Парень он был симпатичный, довольно умный, спокойный и дружелюбный. Друзей имел приличных, часто можно было увидеть с мамой или младшей сестрой, после школы хотел поступать в художественную академию в Питере. В общем, он был идеальным для неё, и как бы Рита не пыталась найти для себя минусы, они все растворялись в его светлой ауре. — Да не могу я больше, Маш, он явно меня не любит. — Она шмыгнула носом, рассматривая носки своих кроссовок, — Любил бы — сам подошёл. — Так как он поймёт, что ты его не избегаешь, если ты шарахаешься от него, как от огня? — Да всё! — Девушка взрывается, рывком подскакивая на ноги. Она ненавидела поучения, особенно, если сама всё понимала, — Пошли в столовую, хлеба поедим.***
Учебные дни тянулись неимоверно медленно, особенно, когда перестаешь следить за одним небезызвестным одиннадцатиклассником. Решив, что она окончательно забудет его, Марго думает дать себе немного свободы: никакой косметики, супер-подобранных нарядов, неудобных, но красивых сумок. Только комфорт и никаких Викторов. Первая неделя проходит в редких приветствиях, обсуждениях дел на будние дни, хотя по большей степени она пряталась по кабинетам и туалетам. Вторая неделя пролетает более спокойно. Редкие разговоры протекают без заикания и дерганий, но червь «нелюбви» продолжает иногда грызть её ранимую душу. В общем-то, неделя за неделей, и вот неожиданно подкрадывается четырнадцатое февраля, а Маша сваливается с отитом на больничный. Дни становятся ещё унылее, и теперь она даже не сможет провести день влюблённых совместно с такой же одинокой подругой и бутылкой вина с тортом. Вместе с тем, она успевает незаметно наладить отношение с Виктором. Он оказался стеснительным и нежным, невероятно влюблённым в сестру и её подделки из бумаги для него. Но неожиданно сам парень начинает вести себя немного странно: хихикает над её глупыми шутками, придерживает двери, помогает с историей искусств и приносит ей сладости. — Это мелкая мне дала, а я сладкое не люблю. Вот и решил тебе отдать, — сознался он как-то, даря очередную шоколадную конфету. В сам праздник настроение было хуже некуда. Мало того, что автобус был набит битком, и ей успели перемять все кости, так и розово-сердечная атмосфера действовала на нервы, когда на твоём личном фронте было тише, чем на уроках математики. Заваливаясь в школу, она чертыхается, пытаясь развязать шарф, попутно достать сменку и при этом не поскользнуться на мокрой от талого снега плитке. В итоге куртку девушка всё равно запачкала. Вероятно, какой-то первоклассник мазнул по её белой ткани мешком для сменки и смог вырвать с губ десятиклассницы ещё пару крепких ругательств. Утреннее приключение в автобусе, грязная куртка, пробник на первых уроках, и вот на большой перемене она развалилась на скамейке в пустом коридоре. Состояние было близко в предсмертному, отчего сил не хватало даже на стенания по своей тяжкой судьбе. Подруги не было, поэтому школьница могла опять погрузиться в самобичевание по поводу её неудавшейся любви и жизни в целом. Из раздумий её вывел Виктор, подошедший к ней с книгой по физике в руках. Встав перед ней, он наклонился, стараясь заглянуть в глаза, упираясь руками в свои колени. Его лицо на уровне её, в его глазах целый мир и даже больше, а её сердце щемит от желания зарыдать. — Ритка, всё хорошо? Грустная какая-то сегодня, — привычным движением он поправляет очки, чуть склоняя голову вбок. — Да не бери в голову, пробник по профилю сложный попался, вот и без сил чего-то, — она перемещает взгляд куда-то вниз. Сил смотреть в его лучистые глаза больше не было, — Машки ещё нет, рядом никого. — А зачем тебе Маша? Я ведь есть. Его раскатистый и мягкий смех расходится волнами по коридору, звоном прыгая по плитке. Маргарита возвращает взгляд на его улыбающееся лицо. Он всегда немного прикрывает рот рукой, когда смеется. Эта маленькая деталь, в купе с его шуткой, разбивают дребезжащее сердце в пыль. Воспринимать такие вещи в дружеском ключе было больнее всего на свете. — Ладно, бука, мне на консультацию надо. Виктор выпрямляется, немного разминая спину. Уже собираясь уходить, он будто на что-то решается и всё-таки поворачивается к ней опять. Немного неловко одиннадцатиклассник касается её лба, а в руки вкладывает что-то маленькое и шершавое. Рита прикладывает руку на место касания, снимая с него небольшую объёмную наклейку смайлика с широкой улыбкой, а в руках рассматривает свернутый в одно сложение листик крафтовой бумаги, на которой Вик часто делал скетчи. — Смайлик для хмурых девушек. Неловко улыбнувшись и махнув рукой, он быстро уходит, скрывая румянец, заливший лицо и кончики ушей. Где-то за поворотом слышится тихий грохот: парень залетел плечом в дверь. Потихоньку отходя от ступора, девушка разворачивает листок побелевшими пальцами. Внутри есть небольшой скетч её лица в профиль и всего четыре слова, сложенные из смешных пузатых букв: «У ворот после школы».***
Февраль кусает за щеки, оставляя на лицах красные метки. Изо рта и носа вырываются облачка густого белого пара, а ноги моментально сводит холодом. Рита нетерпеливо семенит к воротам школы, стараясь не поскользнуться на накатанных малышнёй тропинках. У выхода уже стоит парень, оглядываясь по сторонам, неловко переминаясь с ноги на ногу, притаптывая скрипящий снег. Рита боялась узнать, о чём будет разговор. Она слишком навязчивая? Её сегодняшнее настроение расстроило его? Может, глупо себя ведёт? В хороший исход диалога она верить себе не давала. Чем выше взлететь, тем больнее падать. Вырастая рядом с Виктором, Рита улыбается немного боязливо. На лице парня же играет счастливая открытая радость и красные румянец, что мог быть вызван не только морозом. — Ты пришла. — слова, вырвавшиеся на выдохе, приобрели ноты облегчения, — Знаешь, я давно хотел сказать — ты мне нравишься! Ты такая интересная, настоящая, открытая. Наши вкусы в фильмах и музыке схожи, а ещё… Его сбивчивые комплименты звучали по-мальчишески наивно, просто, и оттого становились всё более и более восхитительными. Рот сам по себе приоткрывается в удивлении, земля под ногами начинает плясать. Выражается он экспрессивно. Как жестами, так и словами, показывает свою взволнованность и трепет. Рассказывает, как заметил Риту ещё в её девятом классе, но подойти боялся, а после знакомства думал, что пугает её. Дальше решил действовать, но постепенно: рассматривая, изучая, анализируя. — В общем, вот что я хотел сказать, — закончив, он быстро и глубоко задышал, смотря широко распахнутыми глазами на десятиклассницу. Тряхнув головой, тихо и неуверенно произносит, — Ты будешь моей девушкой? Ответом ему служили горячие губы, нагретые от шарфа, встретившиеся с его в целомудренном поцелуе. Аккуратное прикосновение длившееся пару секунд, а после ещё одно. Чуть более раскованное, чувственное, но такое же простое, романтическое и деликатное. Глаза в лихорадке горят у обоих, облака пара смешиваются в один столб. Со смешком с девичьих губ срывается ироничное: — Машке чаще болеть надо.