Иная жизнь в Элдоре или канун Белтейна

Рассветное пение пестрокрылых петухов, звонкий лай собак, стук отворяющихся дверных засовов. Рано, с самыми первыми лучами солнца, оживает маленькая эссетирская деревенька. Народ устремляется в трудовой танец, поддерживающий множество поколений крестьянскую жизнь. Первым делом посещают курятники, собирая закоптившиеся от налипшей грязи яйца. Проверяют самочувствие скота: вымывают и поят лошадей, выводят пастись коров и овец. Кормят сначала себя, своих детей, а потом и верных стражей — псов. Закончив утренние дела, выходят на дневные работы в поля. Их тяжкому труду нет конца. Так выживает всякий простой крестьянин в альбионских землях, и всякий из них способен принести много пользы миру. Юноша ворочается на сбитых простынях, с вмятинами, напоминающими людские силуэты. Солнечные лучи пробиваются сквозь маленькое окно каменной лачуги и ложатся пятнами на лицо и одежду. Глаза по обыкновению открываются, когда предчувствие восхода разрушает грёзы. Мерлин, по укладу родной деревни, всегда пробуждался рано. Бывало даже до первых петухов. Этим умением он обязан был своей матери, научившей не тратить время на лишние часы сна. «Труд лучше всякого лекарства, Мерлин. Лень — враг здоровья. А от долго сна может и голова разболеться», — ласково наставляла однажды Хунит. Он верил в её мудрость, не только потому что любил всем сердцем, но и потому что знал — каждое слово этой родной ему женщины исполнено заботы, каждый совет её мог даровать спасение, когда юноша нуждался в нём. Хунит, живя в маленьком поселении, при этом хорошо понимала жизнь. — Доброе утро, мама, — улыбаясь, произнес Мерлин, глядя на то, как она усердно помешивала содержимое облупившегося котелка. Не теряя ни секунды, юноша жадно набросился на одно из яблок, лежавшее в глиняной пузатой чашке. Кисловатый сочный сок наполнил рот и этот вкус буквально оживил волшебника. Как давно он не ел ничего настолько вкусного! — Ух ты, откуда они тут? Яблони далеко растут от наших мест, — на радостях поинтересовался юноша. — Мерлин, не перебивал бы ты аппетит, — побранила мать, при этом неизменная нежность освещала её лицо. — Это твой отец. Умудрился найти где-то яблоню. Ты ведь так давно хотел яблок. — вспомнив эту детскую прихоть сына, Хунит улыбнулась ещё шире. — Так вот куда он уходил, — заключил Мерлин, в третий раз надкусив круглый плод. — Разве это не опасно? Он ведь сам говорил мне о короле Камелота. Что если Утер его схватит? — от нарастающей внутри тревоги юный маг почувствовал, как сводит живот и дрожат руки. — Ты прав, сынок. Однако думаю, твой отец как никто другой знает, что делает. Верь в него. Пока за столько лет рыцари Камелота не приходили в деревню и не искали твоего отца. Будем наслаждаться этим мирным временем, пока можем, — в очередной раз успокаивала сына Хунит. Заметив накатившее на юношу волнение, она крепко, со всей материнской любовью обняла его худое тело. — Спасибо, мама, — уткнувшись в её тёплое плечо, произнёс Мерлин. Он всегда чувствовал страх, осознавая, что всё могло сложится по-другому. Что он мог расти без отца, что остался бы со своим даром в полном одиночестве, в кромешной неизвестности. Он слишком боялся потерять отца и ту жизнь, которую имеет с ним сейчас. — Ну, хорошо, юноша, теперь подкрепись, наберись сил. Твой отец сказал мне, что ждёт тебя. Кажется, он хочет куда-то тебя сводить, — улыбчиво произнесла Хуинит и поставила дымящуюся глиняную тарелку на стол. Ароматный дымок струился от любимого Мерлином говяжьего рагу с овощами. — Сводить? К овцам? К поросятам? Сеять поля? В соседний дом помогать вылавливать сбежавших кур? — шутливо поинтересовался Мерлин, вспоминая какими насыщенными бывали будни крестьянского мальчишки. — Думаю, Мерлин, хоть я это и не одобряю, он собирается сводить тебя вглубь леса Мерендры, — сообщила мать, в душе наверняка не отказавшись от тревоги и подозрений. — Дальше, чем мы заходили? Обычно мы остаёмся вблизи деревни, на первой же лесной поляне, — перебирал в памяти маг. — Неужели ты согласилась на это? — хитрая улыбка появилась на лице юноши. — Твой отец бывает очень убедителен. И я прекрасно знаю, что он никогда не сделает в этой жизни ничего, что подвергнет тебя опасности,— полным веры и любви голосом заключила женщина. Насладившись сделанным с любовью завтраком, Мерлин отворил грубо сколоченную из тёмной древесины дверь. Едва ли не вприпрыжку устремился мимо золотистых снопов сена, пробегающих мальчишек в изодранных рубахах. Где-то раздавалась хрюканье упитанных поросят, задорно передвигающих копытцами по свежей траве. Место, в которое он жаждал попасть, находилось за стройным рядом деревенских домов. Там, где начинают густеть мерендорские чащи, мага поджидал его отец, устроившись по обыкновению под изумрудными кронами священного тиса. Это было особенное для них место: некий уголок земли для сына и отца с общей никому неведомой тайной. — Сын, ты пришёл. Кажется, яблоки пришлись тебе по вкусу, — произнес Балинор, заметив, с каким удовольствием Мерлин жуёт сочный плод, и улыбнулся. — Спасибо. Правда очень вкусно! Но где ты нашёл яблоню? В лесу? — заинтересованно начал расспрашивать юный маг. — Да, лесные духи показали мне, — загадочно протянул мужчина. Длинные тёмные локоны танцевали под струями тёплого ветра. Лесной воздух был пропитан запахами трав и птичьим пением. — Лесные духи? Правда? Ты говорил, что однажды видел их! — Мерлин буквально сгорал от любопытства, когда речь заходила о магических созданиях. Отец многое рассказывал ему о его даре, о Старой Религии и о том, кого она породила. И о драконах. Как их повелитель, разумеется, знаниями об этих древних существах он делился в первую очередь. Мерлин спрашивал, сможет ли он однажды увидеть тех, на чьём языке говорит отец. Балинор же открыл ему горькую правду о том, что король Камелота сотворил с этими прекрасными созданиями во время Великой чистки. Последний из драконов покорён и схвачен, скован цепями и доживает свой век в холоде и сырости. Величайшая в истории роль вдруг стала в той же степени бесполезной. — Да, Мерлин, такие, как мы с тобой, имеют шанс увидеть многое из того, что недоступно человеческому глазу. Увидеть, как прекрасен мир, где живёт волшебство, — вдохновленные фразы, срывающиеся с губ отца всегда вызывали в трепет в юном волшебнике. — Сегодня я хотел бы сводить тебя к особенному дереву. — Дереву Бузины? Скоро Белтейн! — угадал Мерлин, про себя обрадовавшись тому, как точно помнит уроки отца. Заметив спрятавшийся в черных локонах зеленоватый овал листа, бодро смахнул его с головы худой ладонью. — Верно. Друиды многие века почитают Белого бога. Покровителя солнечного тепла, которое пропитывает земли Альбиона с первым летним днём. Он щедр к крестьянам и способен наградить их хорошим урожаем. В Белтейн и люди и маги отдают дань светлому божеству и совершают особые ритуалы, следуют неизменным традициям, — изливал отец очередные мудрые строки. Мерлин всегда восхищался тем, как много знаний хранилось в его голове. — Точно. Таким как сбор листьев бузины. Поэтому ты позвал меня с собой в лес? — в очередной раз вспомнил наставления отца смышленый юноша. Балинор рассказывал ему о том, что листья бузины действительно способны защитить дома от влияния нечистых сил. Точнее потусторонних созданий. Майский праздник подобно Самайну истоначал границу видимого мира и потустороннего, что было весьма опасно для простых смертных. — Да, сынок. Этим мы и займёмся, — радостно подтвердил Балинор и нежно потрепал сына по голове. — И желание загадывать будем? Тут ведь есть боярышник недалеко. На прошлый праздник все к нему ходили. — Мы, сынок, идём к другому, особенному дереву. Месту значимому для нас, волшебников. К бузинному дереву. — Правда? Желание маги загадывают также как и люди? А то я даже не взял с собой ленты, — расстроенно заметил Мерлин. На это отец задорно усмехнулся и словно по волшебству в его руках возникли лоскуты трёх цветов. Порой юноша не понимал, когда отец колдует, а когда демонстрирует ловкость рук. Он и правда был хорош в фокусах, что удивляло и восхищало одновременно. Таким особенным, псевдоомагическим образом, он не раз поднимал настроение своему сыну. При этом не вызывал какие-либо подозрения у местных жителей. Многие в деревни боялись принимать в своих рядах мага. Зверства Утера Пендрагона никому не хотелось испытать на себе. — Загадаем, сын, и не забудем задобрить фей достойным подношением. — звонко рассмеявшись, заверил Балинор. Мерлин ответил ему невероятно светлой и широкой улыбкой. Как он любил слушать отцовский смех! Низкий, с легкой хрипотцой, но такой искренний. — Фей? Точно! В ветвях бузины живут феи. Ты рассказывал мне в детстве. Так это правда? Мы сможем их увидеть? — на радостях юный маг едва не подпрыгнул. Предвкушение будущих приключений бодрили дух юного чародея. — Да, сын, всё правда. Феи — творения магии, живущие на свете уже множество веков. Они сами решат, показываться ли нам. Мы должны быть почтительны. — Разве феи не коварные создания? Ты говорил, они любят обманывать людей и вредить им? — Как среди нас, магов, так и среди этих созданий встречаются исключения. Феи, живущие бок о бок с лесными духами, — бесхитростный, мирный народ. Они защищают дерево бузины — своё жилище, и, бывает, благодарят путников за дары. — Но ведь мы — маги. Разве этого недостаточно для доверия? — удивлённо заявил юноша. — Ох, сынок, доверие не так легко заслужить. Нужно чтить чужие порядки. И это правило не обходит стороной никого. Даже обладателей дара. Таких как мы. Ни в коем случае не вреди ветвям «бузинного жилища». Это оскорбление, которое лесные духи не простят, — предупреждал Балинор сына полным строгой заботливости голосом. Идя бок о бок по извилистой лесной траве, отец и сын скрылись в малахитовой глубине леса Мерендры. Так прошёл очередной день для юного мага, не потерявшего по воле беспощадной судьбы своего родителя.