Моя дурочка

Дружили мы с детства. Я помню, как родители Соньки запрещали ей со мной общаться. Говорили, сявка я, испорчу только девочку. А Сонька и правда была паинькой, но все равно снова прибегала ко мне. Ругала её мамка за порванные платья и грязные руки, пыталась закрыть под замок, но Соня сбегала через окно. А я была сорванкой, которую знал весь двор. Похожа была на мальчишку, неизменные порванные джинсы, длинные футболки. Ненавидела длинные волосы, брала мамкины ножницы и отрезала. Но Сонькины любила, она такая аккуратная ходила: зеленные глаза, широко распахнутые ресницы, волосы каштанового цвета, губки бантиком. Правда после того, как потаскается со мной по дворам и заброшкам, то поцарапается где-нибудь, то оступится. Все равно красивая была, даже чумазой. Я все не понимала, чего она со мной гуляла. Обо мне такое рассказывали, а все из-за того, что отец мой за решеткой сидел. Вот моя мать и настрадалась. А с мальчишками дралась за то, что они говори про неё. Нельзя мать трогать, мать - это святое. Незаметно мы повзрослели. Сонька, молодец, поступила в медицинский, а я подрабатываю на автосервисе, мамке помогаю. Мозги - не самая сильная моя сторона. Я лучше руками поработаю, как трудовой рабочий класс. - Кать, - окликнул меня женский голос. Я выползла из-под машины и улыбнулась: - Привет! А ты чего не на учебе? - Да так... Пройтись не хочешь? Пообедаем. Ты, небось, еще и не ела. Крикнув нашим, что скоро вернусь, я пошла с Сонькой в соседний парк. Смешная она, устроила пикник. Бывает, что когда тепло, мы идем на нашу любимую полянку, о которой мало кто знает, Сонька берет обед, я покрывало и кушаем. - Повезло тебе, Сонь... - я легла на спину, закинув руки за голову. - Почему? - Голова на плечах есть, жизнь устроила, а я как бегала, так и бегаю, - я посмотрела на свои руки, - и руки все такие же грязные. Небось уже и от женихов отбоя нет, - я усмехнулась и закрыла глаза. А затем почувствовала тепло на своих губах и резко распахнула глаза. - Сонька... - я подскочила и завороженной смотрела на неё. Она опустила взгляд. - Да никто мне не нужен, Кать, понимаешь? - девушка утерла слезы рукой, - Ох, дура я... Дура! - Тише, - я обняла её крепко-крепко, - Тише... Дурочка моя! Вы не представляете, какая красивая она, моя Сонька. И вот обнимаю я её, понимаю, что нет ничего на свете прекрасней, чем целовать любимые губы.