Не дышит

Хару задыхался. Задыхался с двенадцати лет. Как только Рин появился в его жизни, то весь кислород исчез из лёгких, а на его месте появились синие дельфиниумы. Лютики в простонародье. Цветы место которым в дикой природе, но которые люди всё стремятся поселить у себя в садах. У Рина получилось, хотя он вроде даже и не пытался. Хару плавает только вольным стилем. Хару не интересуют победы и поражения. Хару ни от кого не зависит, он свободен, как дельфины в будоражащем кровь океане. Хару правда такой со всеми. Со всеми кроме Рина. Этот мальчик, с такими яркими волосами и огнём в глазах чем-то зацепил его, чем-то потревожил его спокойное сердце. Хотя Хару догадывался чем именно. Своей стойкостью, своей настойчивостью, своим стремлением к победе. Он был единственным кто, осмелился бросить Хару вызов, кто осмелился спорить с ним. Единственный кому Хару по-настоящему проиграл. Хотя Рин даже не догадывается, что тогда он на самом деле выиграл. Когда первые лепестки вырвались из горла, Нанасэ не был удивлён. Он знал, что происходит с его телом, он знал благодаря кому это происходит. Эта страшная болезнь поражает только истинно влюблённых, поэтому он ждал её. Эти цветы ещё одно подтверждение его чувств, его проигрыша. Скрывать свою болезнь будучи ребёнком является задачкой не из лёгких, но Хару всегда был чуть умнее своих сверстников, а его родители менее заботливее своих. Но с каждым днём, с каждым заплывом вдыхать становилось труднее, а выдыхать было практически нечего. Однако, Хару был благодарен, что это всего лишь лютики, а не чёртовы розы. Рин был великолепен. Его сила и скорость поражали, его смех заставлял бабочек в животе трепетать, а цветы в лёгких расти быстрее. Его глаза пылали, а волосы красиво падали на лицо. Хару был готов отказаться от себя ради Рина. Хару был готов покорить весь океан и преподнести его Рину, только бы он мог исполнить свою мечту. Однако, прямо пропорционально возрастанию любви в его сердце, здоровье Нанасэ скатывалось на дно бассейна и игнорировать это становилось труднее с каждым разом. — Хару, ты как? — верный Макото не спрашивал причину ухудшения здоровья, но по несколько раз на дню интересовался у Нанасэ как он себя чувствует. — Нормально, — ответ был всегда одинаковым, но глаза с каждым разом становились мрачнее. Хару действительно было нормально, ему было хорошо, но слабое человеческое тело не справлялось с тем уровнем любви содержащемся в небольшом теле подростка. — Когда ты скажешь ему? — Макото и Хару вместе сидели на набережной. Парень не отводил взгляда от океана, но голос его дрожал, а руки находись в беспокойстве. — Ты про что? — Про цветы в твоих лёгких. Хару не стал спрашивать как он узнал о них, только корил себя, что не смог сберечь секрет своего сердца. — Никогда. Это было правдой. Парень не собирался ничего говорить Рину. Даже когда лепестки заполнят его до отказа, даже когда он не сможет сделать и вдоха. У Рина мечта. У Рина должно быть будущее. Хару испортит ему жизнь и потеряет друга. Поэтому никогда отличное время для признания. Однако Тачибана считал иначе. — Хару, ты же можешь умереть! — Я знаю, Макото. Но ты же будешь со мной рядом? Мальчик вздохнул, и слёзы потекли по его пухлым щекам. — Конечно, — но его ответ заглушили всхлипы. Хару обнял друга и погладил его по голове. Забавно. Вроде это он умирает, а плачет почему-то Макото. Хотя смерть никогда не является испытанием для самого умирающего, только для его близких. Новость об отъезде Рина одновременно отсрочила смерть его тела, но убила душу на месте. Без объекта любви поблизости он сможет прожить хоть до ста лет, только иногда выплёвывая кровавые лепестки после самых счастливых снов. Хару же хотел умереть. Больше не найдётся мальчика, который осмелится бросить Хару вызов, не найдется человека, который сможет заполучить сердце Хару. Потому что оно ему не принадлежит уже давно, оно находится в руках Рина, а тот сжимает его до хруста в костях. Он так и не увидел бассейн наполненный лепестками Сакуры. Он так и не обогнал Хару. Да, может в воде Хару действительно чуть лучше, но люди существа живущие на суше, а Хару на суше задыхается без Рина. Макото думает, что Хару не видит, как он незаметно вздыхает с облегчением. Хару злит это. Он не хочет жить без Рина, а с Рином просто не может. Но он готов умереть. Правда готов. Рин приезжает один раз и тогда Хару действительно думает, что этот невероятный мальчик правильно сделал, что уехал. Он довёл его до слёз. Он довел своего единственного человека до слёз. И чем? Победой в дурацком заплыве. Хару десять раз готов проиграть, сотню раз, сколько угодно, только бы не видеть больше слёзы на лице Рина, слёзы причиной которых стал он сам. Рин убегает, а Хару окликает его просто по инерции. Пусть бежит. Подальше от него. Пусть бежит, плывёт к своей мечте. Только бы больше не плакал. Хару продолжает жить. Цветы в его лёгких перешли в режим спячки. Хару больше не плавает. Только в ванной. Единственную слабость которую он себе позволяет. Вода всё ещё его обитель, его естество, но уж слишком много боли она принесла его любимому человеку, слишком много слёз. Макото приглядывает за ним, вытаскивает в школу, следит за тем, чтобы он принимал свои болеутоляющие в особо тяжёлые дни. Так продолжается на протяжении четырёх лет. Тусклых и сухих. Но Рин появляется. Как обычно. Как гром среди ясного неба. Хару точно не ожидал, что встретит его в заброшенном бассейне. Хару не был к такому готов. В своей голове он попрощался с Рином. Он стал ещё прекраснее. Его волосы немного отросли, а акулий оскал завораживает взгляд. Но Рин стал другим. Он стал жёстче, сдержаннее, хотя его эмоциональность всё равно вырывалась наружу только уже в виде какой-то звериной ярости. Хару понимал, что вся его злость направлена только на него. Он понял, что это Рин чуть раньше остальных. Тогда, когда стало труднее дышать, а горло нещадно начало саднить. Он бы готов блевать глупыми цветами прямо на месте, но Рин… Рин не заслуживает этого. Бассейн оказался пустым и как только Мацуока покинул поле видимости у Хару подкосились ноги и он с грохотом рухнул на холодный бетонный пол. Макото и Нагиса со всех ног бросились к другу. Но Нанасэ уже выплёвывал целые бутоны ярко-голубого оттенка, прекрасно контрастирующие с алой кровью. Процесс запущен. Спячка закончилась. Он попросил друзей не говорить об этом. Хотя конечно Макото уже всё рассказал Нанасэ и они придумывают как его спасти. А его спасать не надо. Хару был в бешенстве. Зачем он вернулся. Почему он не остался в Австралии, где были возможности. Хару не просто так терпел все эти бутоны в лёгких, он хотел видеть Рина на международных соревнованиях, он хотел увидеть его с олимпийским золотом, а Рин опять путает все карты. Причём даже больше себе, чем Хару. Макото зовёт его в бассейн, думая, что вода поможет, но друг не догадывается, что он добровольно от неё отказался. Но он не может отказать. В этом бассейне плавает Рин. Он ходил голыми ступнями по этому полу, эта вода обволакивала его тело, а эти тумбы содержат отпечатки его пальцев. Цветы в лёгких кричат, что это плохая идея, а разум настоятельно советует держаться подальше от Рина, но сердце… Сердце хочет чувствовать. Вода. Как давно он её не чувствовал по-настоящему. Он вдыхает запах Рина, который просто не мог сохраниться в помещении провонявшем хлоркой, но он чувствует. Вода холодная. Он отвык от неё, но она всё ещё является частью его чуть сильнее, чем остальных людей. — Молодец, Рин. — Молодец? — голос парня наполнен яростью, а презрение сочится из каждого движения. Хару проиграл ему, а Рин снова недоволен. Что нужно этому парню? Хару в смятении, Хару не понимает что Рин от него хочет. А бутоны в лёгких просятся наружу. Слишком. Слишком быстро его здоровье ухудшается. Слишком большие лепестки падают в раковину. Слишком сильно он хочет проиграть. Рин бьёт его, вжимает в стены и что-то яростно говорит, говорит, а Хару не слушает. Он только следит за движениями этих губ и пытается не выплюнуть лёгкие. Рин слишком много от него хочет, но при этом не даёт ничего взамен. Хару не нужно всё это, ему нужен только Рин, а Рину нужно соперничество, сражения и победы. Хару приходится давать ему это, но с каждым разом всё сильнее желание попросить одну услугу, лишь одну. Оставь меня в покое. Рин злится. Рин хочет бросить плавание, хочет бросить воду. И Хару опять как-то должен решить это, ради Рина, ради его мечты. Эстафета удалась на славу. Рин счастлив, а сквозь обычную маску спокойствия Хару пробивается слабая улыбка. Целые бутоны тоже пробиваются, уже даже сквозь кожу. — Хару! Парень не слышит, кашель заглушил все звуки. Хару слышит только слабое биение своего сердца и шелестение бутонов в собственных лёгких. Хару задыхается. Он тонет. Вода предаёт своего владыку и губит его. Вода заполняет всё: уши, дыхательные пути, лёгкие. Чьи-то холодные руки вытаскивают его. Хару знает чьи это руки, а также он знает, что хотел остаться в воде, он был готов уйти с ней, отдать своё тело и разум воде, но Рину, как обычно, плевать на его желание и он эгоистично вытаскивает его на поверхность. Снова, к боли и лжи, снова к воздуху, который с каждым днём всё меньше проникает в его тело. — Господи, Хару! Что с ним такое?! — Рин кричит, его глаза влажные, а дыхание прерывистое, — Хару! Врачи подбегают и оттаскивают Рина от парня, но тот даже не сопротивляется, он уже увидел дельфиниумы пробивающиеся сквозь кожу Хару и тёмную кровь на его тонких губах. — Ты, — тихо шепчет Макото. — Что? — Рин вздрагивает всем телом, а из глаз не перестают течь слёзы. — Ты с ним такое. Рин замирает. Хару слышит это. Хару хочет умереть. — Он не дышит!