Любовь — ни праздник, ни парад, Она стреляет наугад. Поверженных здесь нет и побеждённых.
Гарри проклинал тот день, когда под давлением Гермионы согласился сыграть в эту дурацкую игру. Это было глупо, бессмысленно… и он злился лишь потому, что все вокруг словно заболели этой лихорадкой, позабыв об ужасах, творящихся в стенах школы всего каких-то полгода назад. Поттер чувствовал себя забытым на перроне друзьями, которые сели в поезд и благополучно отправились в светлое будущее. А забыли его лишь потому, что им не нужен был балласт, всем своим видом напоминающий о том, от чего они пытались убежать. Поэтому Гарри сжал зубы и плёлся за поездом. Сильно опаздывал, но всё же пытался. Он крался в темноте замка, неуверенно сжимая в руке свёрнутый в крафтовую бумагу подарок. Тот самый, над которым он старался последние два месяца из-за гиперактивности Грейнджер, ставшей в сентябре старостой школы. Заняв пост, подруга тут же выдвинула ряд предложений директору Макгонагалл, первым и самым важным из которых было обеспечить студентам благоприятный эмоциональный фон и постараться восстановить то, что, по мнению Гарри, было невозможно собрать заново. Их жизни. Гермиона же была полна энтузиазма, и первым безумным решением стало проведение Тайного Санты — магловской игры, адаптированной под магический мир. Она даже где-то достала заклинание, подобное тому, что использовал Дамблдор на Турнире трёх волшебников. Студенты кидали свои имена в заколдованный кубок, а потом тот выдавал каждому из участников пергамент с чужим именем. Полнейшая нелепость. — Я не собираюсь участвовать в этом абсурде, — лениво проговорил Гарри, перемешивая вилкой овощное рагу в своей тарелке. — А ведь я предупреждал тебя, что сейчас не самый лучший период устраивать что-то вдохновляющее, — саркастично добавил он. — Ещё слишком рано. — Если я скажу, что ты был прав, то поддержишь меня? — Гермиона отложила пергаменты в сторону, отодвинув кубок с соком. — Гарри, пожалуйста. Я правда хочу сделать что-то полезное для всех. Если люди увидят, что ты тоже участвуешь, они потянутся. Она нахмурилась, выжидающе посмотрев на Поттера. — И сколько сейчас участников? Гарри вздохнул и отодвинул тарелку. Аппетит окончательно пропал. — Трое, — обречённо вздохнула Грейнджер. — Я, Невилл и Полумна. Гарри засмеялся, едва не подавившись кофе. — Вот это настоящий успех. — Прекрати. — Она легонько стукнула его по руке, но тут же обхватила его ладонь. — Пожалуйста. Я знаю, что это сработает. Поттер закатил глаза. — Ладно. — Гермиона налетела на него с объятиями, и Гарри сдался. — Ты беспощадна, знаешь? — Давай, вперёд. — Она потянула его за руку, поднимая со скамьи. — Что, прямо сейчас? — Поттер покосился на кубок, стоящий прямо перед столом преподавателей в центре Большого зала. — Да, сейчас, — прошипела Грейнджер, подталкивая его в сторону кубка. — Мерлин, что я делаю… — прошептал Гарри себе под нос, проходя мимо факультетских столов. Остановившись перед постаментом, он взял в руки клочок пергамента и волшебное перо. Вокруг воцарилась тишина, будто Большой зал на мгновение превратился из живого, дышащего, вечно жужжащего пчелиного улья в вакуумное пространство. Гарри быстро нацарапал на бумаге имя и фамилию и бросил пергамент в кубок. Внутри него загорелось красное пламя. Вспыхнуло и тут же потухло, оставив после себя розоватый дым, клубящийся над кубком. — Вот и всё, — сказал Поттер себе под нос и, обернувшись, заметил, что большинство студентов в зале смотрит именно на него. Кто-то с интересом, а кто-то с недоумением. Гарри зашагал прочь к Гермионе, сиявшей за гриффиндорским столом. Радовало одно: он сделал доброе дело для подруги. Всё остальное — лишь побочные неудобства, которые можно потерпеть ради её спокойствия. Ему казалось, что эта стратегия обречена на провал, но Поттер понял, как сильно ошибался, когда Грейнджер подловила его после урока Трансфигурации, сообщив, что участников набралось уже больше сотни. Что ж, кажется, ему и вправду придётся порадовать подарком кого-то из однокурсников. Но уж точно Гарри не предполагал, что на пергаменте, вылетевшем из кубка прямо к нему в руки, будет имя Пэнси Паркинсон. Она же сидела за слизеринским столом и кисло рассматривала свой листок с именем. Поттер смял бумажку в кулаке и раздражённо поплёлся прочь из зала. Какого Мерлина она вообще решила участвовать в игре? Он злился на всех: на Гермиону с её неуёмным энтузиазмом, на Паркинсон с её кислым выражением лица, а особенно на себя. На секунду он даже подумал, что не будет ничего дарить, но решил, что Пэнси недостойна такой подлости в Рождество. С этого момента начались поиски идеального подарка, во время которых Поттер то и дело спотыкался о вопрос: что подарить человеку, у которого всё есть? Он практически ничего не знал о ней до того момента, как она бесцеремонно ворвалась в его жизнь. Бывшая староста Слизерина, подруга Малфоя, язва и просто невыносимая девчонка, которая когда-то хотела сдать его Волдеморту. Поэтому единственным верным решением Гарри считал наблюдение. Поттер стал аккуратно наблюдать за ней на совместных уроках, за завтраком, обедом и ужином. Поначалу он не замечал ничего примечательного, но потом выявил закономерность: она часто что-то писала пером в ежедневнике. Паркинсон доставала тетрадь из сумки, пока все остальные в полудрёме слушали бормотание профессора Бинса. Она писала что-то на обеде, дожёвывая сэндвич. Даже в библиотеке, в которую Гарри пришёл впервые за кучу лет из-за Пэнси, девушка перелистывала страницы своего ежедневника и не переставала писать. Может быть, она писала доклад? Хотя для этого студенты обычно использовали пергаменты… Эта вещь настолько не давала покоя, что однажды Гарри стал жертвой своего любопытства. Не заметив, как Невилл поспешно выходил из дверей Большого зала, Поттер случайно врезался в Паркинсон, и её сумка съехала с плеча, рухнув на пол. Из неё тут же вывалились учебники, письменные принадлежности и… тот самый ежедневник. Тетрадь раскрылась на той странице, где была закладка в виде пёрышка совы. Гарри взял ежедневник в руки и, не сумев побороть искушение, пробежался глазами по ровным строчкам. Он ожидал увидеть там учебные записи, проклятия, карикатуры. Но там были тексты. Мерлин, вот что она писала всё время. Истории. — Дай сюда, придурок, — прошипела Пэнси, выхватив тетрадь у него из рук. — Тебя вообще правилам приличия не учили? — Извини, ладно? — с нажимом проговорил Поттер, подобрав её перья и свитки. — Я не собирался туда смотреть, клянусь. Это вышло случайно. И тут же покраснел, так как это была абсолютная ложь. Если бы у него был выбор, он бы сделал это снова. — Налетел на меня тоже случайно? — вскинулась она, выхватывая из его рук свои вещи и раздражённо запихивая в сумку. — Как ты вообще с такой координацией стал капитаном команды? — Хватит язвить, я же извинился. — Гарри стряхнул пыль с брюк и поднялся на ноги, протягивая ей руку. — Прости ещё и за то, что врезался в тебя. Она недоверчиво посмотрела на него и положила в сумку последнюю книгу. — Спасибо, обойдусь без твоих извинений, — ответила Паркинсон, поднимаясь на ноги. — Как хочешь. — Поттер пожал плечами и спрятал горящие ладони в карманы. — Пока. Он зашагал прочь, чувствуя взгляд на своей спине. Пэнси Паркинсон пишет рассказы. С ума сойти. Уголок его губ медленно потянулся вверх. Зато теперь он точно знал, что подарить своему подопечному. Дело сделано. Гарри повертел в руках крафтовый свёрток, остановившись перед входом в совятню. Он специально выбрал нейтральную упаковку. Ничего вызывающего и, Мерлин упаси, романтичного. По правилам игры нужно было в Сочельник оставить подарок в совятне — сова сама заберёт его и доставит рождественским утром адресату. Под шершавой бумагой светло-орехового цвета был скрыт кожаный ежедневник, специально заколдованный так, чтобы открываться только хозяйке, и новое перо с крепким стержнем. В магазине сказали, что оно никогда не оставит кляксу. Гарри понятия не имел, почему он так старался, но уверенность в том, что Паркинсон обязательно понравится его подарок, была приятной. Казалось бы, всё кончено. Подарок давно был куплен и упакован, можно было оставить Пэнси в покое и не ломать голову, пытаясь разгадать её. Но привычка искать её глазами въелась в него, словно ржавчина в жестяные доспехи рыцарей, охраняющих замок. Теперь он постоянно обращал внимание на то, как она склоняется над ежедневником и что-то там пишет. О чём она писала в рассказах? Кому их посвящала? Он ведь даже не успел толком рассмотреть ни одной строчки. И какого чёрта его это вообще интересовало? Гарри тряхнул головой, развеивая вопросы, и вошёл в совятню, столкнувшись на пороге с Паркинсон. Он специально выбрал позднее время, чтобы оставить подарок незамеченным, но всё равно промахнулся. За её спиной Поттер заметил лежащий на столике тёмно-красный свёрток, перевязанный чёрной шёлковой лентой. — Привет, — выпалил Гарри. — Ага, привет, — ответила Пэнси, неуютно поёжившись. Она проследила за его взглядом и закусила губу. — Оставила подарок для своего подопечного. — Я тоже. — Поттер потряс своим свёртком, радуясь, что не выбрал для него запоминающуюся упаковку. Если повезёт, она даже и не вспомнит, что видела его тут. — Почему так поздно? Уже комендантский час. — Неважно. — Она заправила прядь волос за ухо и двинулась в сторону выхода. — Спокойной ночи. Гарри положил свой свёрток на столик и, повинуясь порыву, последовал за ней. Они молча спускались по ступеням из башни, пока огонь игриво покачивался на факелах и освещал им путь. Выйдя на восьмой этаж замка, они оба замерли и посмотрели друг на друга. — Ну, пока, Поттер. — Пэнси первая нарушила молчание и ухмыльнулась. Гарри уже было открыл рот, чтобы попрощаться, но услышал в конце коридора шаркающие звуки, а в подтверждение скорого появления Филча из-за угла грациозно вышла миссис Норрис. — Мерлин бы его побрал, — прошептал он, оглядываясь по сторонам. — Здесь негде спрятаться, — тихо сказала Паркинсон, опасливо поглядывая на кошку. Та предательски мяукнула, и шарканье ускорилось. — Кажется, кто-то не прочь получить наказание и потерять баллы! — Послышался хриплый голос завхоза. Словно вернувшись в детство, Гарри сделал первое, что ему пришло в голову: схватил Паркинсон за руку и побежал прочь. Она едва поспевала за ним, не отпуская его ладонь, и постоянно оборачивалась по сторонам, проверяя, бежит ли за ними миссис Норрис. И она, чёрт возьми, бежала. — И куда мы? — запыхавшись, выпалила Пэнси. Поттер остановился на месте и вспомнил о заброшенном кабинете на восьмом этаже. Он потянул Пэнси за собой, высматривая старую покосившуюся дверь. — Вот он. — Гарри дёрнул ручку двери, но она не поддалась. Он вытащил палочку. — Алохомора. — Ручка даже не шевельнулась. — Чёрт, — проговорил он, сжав переносицу пальцами. — Отойди в сторону. — Пэнси достала из кармана мантии волшебную палочку. — Аберто. Щёлкнул замок. Услышав приближающиеся шаги, они забежали в класс и подпёрли дверь спинами, будто это могло их спасти. Паркинсон часто дышала в абсолютной тишине кабинета, прижав к груди ладонь. Гарри же прислушивался к тому, что происходит снаружи. Наконец, Филч добрался до поворота, за которым скрывался класс. Завхоз прошаркал к двери, и они оба затаили дыхание. Поттер с ужасом увидел, как дверная ручка начала поворачиваться, но ничего не произошло. Филч подёргал её ещё раз, а затем прокряхтел что-то нечленораздельное и, позвав кошку за собой, пошёл прочь, наверняка продолжая сыпать проклятиями. Когда за дверью воцарилась тишина, Гарри сполз по стене на пол и засмеялся. — Что смешного? — вскинулась Паркинсон. — Просто… это забавно. Мы прошли войну, а всё ещё боимся Филча. — Мне не нужны проблемы. — Она отошла от двери и перевела дух, оглядываясь по сторонам. — Каждый проступок отобразится в личном деле, а я всё ещё планирую продолжать обучение после Хогвартса. — Будто поняв, что сболтнула лишнего, Пэнси покачала головой и перевела тему. — Салазар, как тут пыльно. Я, пожалуй, пойду. Она прошагала к двери и дёрнула ручку, но та — внезапно — не поддалась. — Попробуй то же самое заклинание. — Гарри поднялся с пола и встал рядом. — Аберто, — проговорила Пэнси, взмахнув палочкой. Но ничего не произошло. — Что за бред? — Дай я попробую. — Поттер очертил в воздухе руну и чётко произнес: — Алохомора. Замок не щёлкнул, а ручка двери даже не дёрнулась. Но кое-что ещё было не так… В воздухе не поблескивали искры колдовства. — Здесь что, не работает магия? — поражённо протянула Паркинсон. — Как это вообще возможно? — Стой. Кажется… — Гарри заходил кругами по классу, массируя виски. — Кажется, я что-то припоминаю. Почему этот класс перестали использовать? — Да вроде там что-то в битве за Хогвартс произошло… Ты должен помнить, а не я. Меня тут вообще не было. — Да! Точно. — Поттер остановился как вкопанный. — Авроры запечатали это помещение, потому что здесь произошёл какой-то выброс магии. — Как это объясняет тот факт, что мы не можем колдовать? — Паркинсон подошла к двери и вытянула вперёд волшебную палочку. — Конфринго! Диффиндо! Портоберто! — Не сработало ни одно заклинание. — Салазар! — вскрикнула она, быстрым шагом подойдя к окну. — Редукто! Окно осталось невредимым. Всё таким же мутным и пыльным, как и до их прихода. — Похоже, мы застряли, — констатировал Гарри. — Не без твоей помощи. Это ты привёл нас сюда. — Пэнси раздражённо забралась на парту и нахмурилась. — Что нам теперь делать? Поттер поднялся на ноги и попробовал взорвать дверь магией, но ничего не вышло. Паркинсон была права: колдовство здесь не работало. — Придётся ждать. Утром нас обязательно хватятся. Он обречённо уселся на соседнюю парту. Чёртов Тайный Санта. — Тебя, может быть, и да, — пробурчала Пэнси. — Грейнджер всю школу на уши поднимет. Если бы я застряла одна, меня бы никто не стал искать. Пришлось бы питаться пылью и конденсатом с окна. — Получается, хорошо, что мы застряли вместе. Для тебя, разумеется. Гарри молча разглядывал класс. На полу валялись обломки парт, покрытые толстым слоем пыли и пепла. Парочка столов была целой, но в большинстве своём состояние кабинета было удручающим. Слева от окна стояла доска, на полу рядом с ней валялись обломки перьев и давно высохшая чернильница. В книжном шкафу всё ещё находилось несколько учебников, а в самом дальнем углу кабинета был сломанный граммофон. — Какой кошмар. Ещё и в Сочельник. Поттер посмотрел на Пэнси и тихо рассмеялся. — Спешишь домой на праздники? — Нет. Я собиралась остаться в замке. — Повисла тишина. Гарри молча обдумывал её слова, сопоставляя с тем, что уже успел о ней узнать. Её родители были живы, а она собиралась остаться на Рождество в Хогвартсе. Непохоже на то, что дома её ждал тёплый приём. — А что насчёт тебя? — Я ещё не знаю. Рон звал в Нору. Пэнси фыркнула и отвернулась к окну. На замок уже спустилась ночь, а звёзды ярко светили в небе. Снег всё не унимался, падая с неба крупными хлопьями. — Утром все будут пить горячий шоколад в Большом зале и собирать вещи домой, а мы — торчать в пыльном классе и уповать на Грейнджер. — Паркинсон закатила глаза и вновь подошла к двери, тщетно подёргав ручку. — Салазар, ну за что? — Ты так и будешь ворчать до утра? — Гарри спрыгнул с парты и подошёл к ней. — Может, лучше поговорим? Так время пройдёт гораздо быстрее. — О чём? Обсудим школьные сплетни? Или последний матч по квиддичу? Ах да, меня же это не интересует. Поттер протяжно вздохнул и подошёл к старому граммофону. На немного покосившемся диске лежала виниловая пластинка. Он сдул с неё слой пыли и подвигал тонарм в стороны. — Как думаешь, он всё ещё работает? — Гарри обернулся к Пэнси и жестом подозвал её к себе. — Интересно, зачем здесь нужен был граммофон… — Вряд ли эта рухлядь и двадцать лет назад могла издать хотя бы звук. Сейчас — и подавно. — Она провела кончиком пальца по деревянному корпусу и брезгливо потрясла рукой в воздухе. — Брось ты это. Здесь абсолютно нечем заняться. Хочешь, можем почитать… — Паркинсон подошла к шкафу и вытащила первую попавшуюся книгу. — «Увеселение упырями», автор — Златопуст Локонс. Или вот это… — Маленький красный томик оказался в её руках. — Вау. «Энциклопедия поганок». Потрясающе. Поттер прыснул и установил тонарм на пластинку. Он знал, что волшебные граммофоны работают без кнопок, в отличие от магловских. Видел, как любовно мисисс Уизли ставила любимые записи лучших хитов Селестины Уорлок на каждое Рождество. Чуда не произошло. Игла так и осталась на месте, а граммофон не издал ни звука. — Похоже, у нас больше нет выбора. Придётся разговаривать, хочешь ты этого или нет. Гарри пожал плечами и сел на пол, опёршись спиной о входную дверь. На случай, если услышит чьи-то шаги в коридоре. — Я уже сказала: нам с тобой не о чем разговаривать, — пробормотала Пэнси, нагнувшись к шкафу, всё ещё занятая разглядыванием полок. — Что ты делала в совятне посреди ночи? Она едва заметно вздрогнула, но предпочла не подавать виду. — То же, что и ты. Оставляла подарок, я же сказала. — Да, но почему ночью? — А ты почему притащился туда в то же время? — спросила Паркинсон, упрямо сложив руки на груди. — Я первый спросил, — ответил Гарри, не сдержав ухмылки. — Тебе что, пять лет? — Она принялась молча ходить кругами по кабинету, бегая взглядом по окружающей обстановке. Поттер не спускал с неё взгляда, заметив, как она слегка помрачнела. — Я не хотела, чтобы кто-то видел, что я участвую в этой дурацкой игре, ясно? Твоя очередь. — Спрячь колючки, Паркинсон. Я пришёл ночью за тем же. — Она недоверчиво посмотрела на него и снова подошла к окну, принявшись разглядывать тёмное небо над Хогвартсом. — Что ты думаешь о всей этой затее? — Это глупо. — Но ты всё равно решила поучаствовать. — Меня уговорила Астория. Кажется, разговор начался не так уж и плохо. Гарри облокотился на колени и подпёр подбородок кулаком. — Меня уговорила Гермиона. — Только не говори, что ты тоже не в восторге. — Пэнси обернулась и присела на подоконник. — Половина школы решила принять участие в этом жалком празднике жизни лишь из-за тебя. — Знаю, — сказав это, он поморщился. — Но я правда не в восторге. Собирался тихо закончить этот год без лишнего внимания, а Гермиона решила, что мы все обязаны вернуть хотя бы частичку старой жизни. И вот итог: я опять ввязался в какую-то странную историю. Заперт в кабинете с самой колючей девчонкой, какую только встречал. Паркинсон усмехнулась. — Я ещё даже не успела тебя уколоть, расслабься, Поттер. Вопрос о её дневнике вертелся на языке, но Гарри всё не решался его задать. Чувствовал, что ещё не время. — Так что, это будет твоё худшее Рождество? — спросил он. — Прозвучит сомнительно, но бывало и хуже. — Например? Она нахмурилась и забарабанила пальцами по подоконнику. — Однажды под ёлкой не оказалось подарка. Поттер усмехнулся. — И это твоё худшее Рождество? Когда мне было семь лет, Дурсли заперли меня в чулане под лестницей, пока принимали гостей на праздничный ужин. Мой кузен Дадли принёс под дверь тарелку с куском запечённой индейки. Великодушно для него, правда? — Он приподнял бровь и кивнул сам себе. — Только вот дверь была заперта снаружи. А я не ел с вечера предыдущего дня. Всё это только за то, что посмел случайно разбить его подарок — новенькую приставку. Вот такое наказание в Рождество. — Мы что, соревнуемся? — фыркнула Паркинсон. — Ты ничего не знаешь о моей жизни. Уж прости, Поттер, но лучше вовсе не иметь родителей, чем тех, которые забывают о подарке своему единственному ребёнку. Лучше год за годом получать одних и тех же кукол, в которые ты уже не играешь, — так хотя бы понятно, что о твоём существовании всё ещё помнят. Повисла неуютная тишина. Гарри затаил дыхание, наблюдая за тем, как Пэнси в смятении слегка покраснела. Она явно не планировала выдавать эту тираду, это было что-то слишком личное. — Прости, — тихо пробормотал он. — Я не должен был так говорить. — Забудь. — Паркинсон спрыгнула с подоконника и отвернулась к окну. — Но скажешь кому-нибудь — и ты труп. — Я и не собирался, — язвительно заявил Поттер. — Ты что, думаешь я только и жду момента выведать про тебя какую-нибудь гадость и рассказать всем вокруг? — А почему нет? Я же слизеринская тварь, которая хотела сдать тебя Тёмному Лорду. Гарри приподнял брови и в неверии уставился на её сгорбленную спину. Пэнси не двигалась, сверля взглядом мутное окно, за которым всё так же валил снег. Её будто бы придавило к полу словами, слетевшими с языка. — Это в прошлом. Я простил Драко так же, как и тебя. Вы были напуганными детьми, которые не привыкли с одиннадцати лет противостоять Волдеморту. — От произнесённого вслух имени она слегка поёжилась, что не ускользнуло от внимания Поттера. — Но всё же приму эти слова в качестве извинения. Знаю, что на большее рассчитывать глупо. От окна до его слуха долетел смешок, и Гарри слегка расслабился. Воздух в классе внезапно перестал быть ледяным, пробирающим до костей, и сменился свежестью. — Интересно, сколько сейчас времени? — пробормотала Паркинсон, отойдя от окна. Она провела ладонью по пыльной парте и остановилась посреди кабинета, сложив руки на груди. — Наверняка прошёл час. Может быть, полтора. До утра ещё куча времени. И я, как назло, забыл часы в спальне. — Гарри продемонстрировал пустое запястье и вздохнул. — Правда или действие? — Ты что, шутишь? — Пэнси приподняла бровь. — Я не играла в эту игру с четвёртого курса. — Не шучу. Испугалась? — Я? Да ни за что! — Она решительно направилась к Гарри и уселась рядом с ним прямо на пол. — Жаль, что тут нельзя колдовать, можно было бы сделать игру интереснее. Как-то раз мы украли из кабинета Снейпа целый пузырёк сыворотки правды. Было забавно услышать от Гойла признание, что на первом курсе он запал на мадам Помфри. Поттер подавился смехом. — Снейп обнаружил пропажу? — Конечно, обнаружил. Заставил нас драить руками кубки в Большом зале. — Это в его стиле. — Гарри грустно улыбнулся и вытянул ноги на полу, сложив руки в замок. — Что выбираешь: правду или действие? — Правду. Он присвистнул и задумался, закусив губу. Гарри охватило странное ощущение. Будто бы всё в порядке и всегда так было. Словно не было никакой войны ещё буквально полгода назад. Они просто подростки, которые по воле случая застряли в классе и вынуждены как-то взаимодействовать. Пэнси Паркинсон — просто девчонка, которая когда-то его ненавидела, а он — просто Гарри Поттер, который зачем-то пытается её разгадать. Принять новую реальность стало чуть проще, как только он разрешил себе это сделать. И вопрос сам пришёл в голову. — Ты когда-нибудь влюблялась? — Я думала, мы начнём с чего-то попроще, вроде позорных секретов… — Пэнси положила волшебную палочку на пол и принялась теребить края юбки. — Не думаю. Вся школа знает, что я когда-то бегала за Драко, но я не считаю, что это была любовь. Определённо нет. — Она немного помолчала, прежде чем продолжить: — Твоя очередь. Правда или действие? — Правда. Паркинсон задумчиво посмотрела в потолок, прежде чем выпалить: — Случалось такое, что ты боялся чего-то до ужаса? — Да, — тут же ответил Гарри. — Много раз. Я постоянно боялся, пока всё не кончилось. Даже после продолжал бояться. — Со стороны мне так не казалось. — Пэнси взглянула на него. — Всё выглядело так, будто у тебя всегда был план. Поттер усмехнулся. — Это не так. Большую часть времени я действовал по интуиции. Если бы не Рон и Гермиона, я наверняка бы уже гнил где-то в земле. — Гарри перевёл на неё взгляд и заметил, что она внимательно слушала. — Стало как-то грустно, не думаешь? Давай дальше. Правда или действие? — Действие. Только давай без пошлостей, ладно? — Как пожелаете. — Он вскинул руки и задумался, оглядывая пространство. — Следующий раунд проведёшь вон там. — Поттер кивнул на старую покосившуюся парту. Паркинсон поднялась на ноги и отряхнула юбку. — Что, прям на ней? — Под ней. — Салазар, ну и желания у тебя, — проворчала она, забираясь под парту. Пэнси села на пол и кинула колючий взгляд исподлобья в его сторону. — Доволен? — После его кивка она спросила: — Правда или действие? — Правда. — Со сколькими волшебницами ты спал? — без промедления выпалила Пэнси. — Один раз спал с Гермионой в палатке, не знаю, считается ли это… — Поттер издевательски загнул палец. — Да отвечай уже, Мерлина ради. — перебила она. — Только правду. Гарри покусал нижнюю губу, прежде чем серьёзно ответить: — Ни с кем. — Правду, Поттер. — Это правда. — Он пожал плечами. — Вылезай. Паркинсон выбралась из-под парты и вернулась на место рядом с Гарри. — Так-так-так… — Она цокнула языком и покачала головой. — Поверить не могу. Гарри Поттер, национальный герой, девственник. Он почувствовал, как загорелись кончики ушей, и сжал зубы. Не было стыда. Были лишь неловкость и смущение, ведь до этого момента на такие темы он разговаривал только с Роном. И уж тем более никогда не обсуждал секс в таком ключе с девчонкой. А рассказывать ей о том, что кое-какой скудный опыт у него всё же имелся, не собирался точно. — Я что, должен этого стыдиться? — Вовсе нет, просто это… неожиданно. — Почему? Паркинсон поёрзала на своём месте, будто эта тема смущала и её тоже. Она старалась не подавать виду, но язык тела выдавал её с головой. — Вспоминаю, как на пятом курсе по тебе сохла половина студенток. А потом Уизли… Думала, ты воспользовался моментом. — Некогда было, знаешь ли, — пробормотал Гарри, прислонившись затылком к двери. — А потом всё как-то резко пошло к чёрту. Но рад, что смог удивить тебя. Правда или действие? — Правда. — Кто твой подопечный в игре? — Это нечестно! — Пэнси нахмурилась и отвела взгляд. — Мы не должны раскрываться, и ты прекрасно знаешь о правилах. — В этом месте… — Поттер развёл руки в стороны, — правила не действуют. Признавайся. Она закатила глаза, сжав зубы. Затем тихо сказала: — Ты. Такого ответа он не ожидал. Теперь, по крайней мере, стала понятна причина её поведения в совятне. Будто она была сама не своя, застигнутая врасплох на месте преступления. Всё это время он думал, что она просто смущалась своего участия… — О, — смог выдавить Гарри. Пэнси сжала переносицу пальцами, и он поспешил добавить: — Надеюсь, там не дождевые черви? — Слишком мелко для меня. — А вот теперь мне стало интересно… — Если бы я хотела испортить тебе Рождество, выбрала бы более изощрённый метод. — Это какой же? — с интересом спросил Гарри, поворачиваясь к ней. — Например, подсыпала бы в подарочную упаковку дорогущего кофе измельчённых сухих гусениц. Поттер засмеялся и покачал головой. — Почему именно кофе? — Потому что ты пьёшь только кофе, — сказала она и пожала плечами. — А то, что подают с утра в Большом зале, с большой натяжкой можно назвать приятным напитком. Честное слово, эльфы абсолютно не умеют… — Постой, — перебил он. — Откуда ты знаешь? — Пэнси поджала губы и отвернулась. — Ты наблюдала за мной? — Кончик его губ медленно пополз вверх. — А как, по-твоему, мне следовало поступить? — насупилась Паркинсон. — Подойти к тебе в коридоре и спросить между делом, какой подарок ты бы хотел получить на Рождество? Ему смертельно хотелось сказать ей, что он не видит в этом ничего странного, ведь вёл себя точно так же. И почему-то очень сильно хотелось посмотреть на её лицо, когда она развернёт его подарок. Но рассказать об этом Гарри так и не решился. — Ты права. Она молча поёжилась и принялась растирать руки и выдыхать горячий воздух в ладони. — Замёрзла? — спросил он. — Нормально. — Пэнси лишь дёрнула плечом и согнула ноги в коленях, обхватив их руками. — Ты не выглядишь нормально. — Гарри принялся стягивать с себя школьную мантию. — Я отсюда слышу, как стучат твои зубы. Хочешь проваляться все каникулы больная? Возьми. — Он протянул одежду ей. Поколебавшись, Паркинсон всё же приняла мантию. Мерлин, она ведь была в одной юбке и шерстяных гольфах, а этот класс наверняка не отапливался, в отличие от остального замка, утеплённого магией. Поттер посмотрел на побелевшие от холода колени и кожу, покрытую мурашками. Пэнси, заметив его взгляд, расправила мантию и обняла себя руками. — А ты? — тихо спросила она. — Мне не холодно. — Ближе к утру замёрзнешь. — Я потерплю, — ответил он, вскинув голову к потолку. Некогда светлый потолок почернел то ли от гари, то ли от выброса магии, окрасившись неровными тёмными кляксами. Так, чёрт возьми, хотелось их стереть, чтобы не осталось ни следа. Если бы было можно так сделать с прошлым. Стереть всю черноту и оставить только хорошее. — Похоже на разлитые на пергаменте чернила. Гарри покосился на Паркинсон. Она тоже смотрела в этот грязный потолок, словно пыталась понять, что видел там он. — Ты никогда не хотела забыть всё? Пэнси перевела на него взгляд и закусила щёку. — Как бы странно это ни звучало, но нет. Я хочу помнить каждую деталь. — Об этом ты пишешь в своём дневнике? Она усмехнулась. — А ты достаточно долго продержался. Думала, ты спросишь об этом раньше. — Любопытство у меня в крови, уж прости. — Я пишу историю. Это звучит глупо, но мне так легче. — Вовсе не глупо. — Гарри повернулся к ней и посмотрел в её глаза. — О чём эта история? Она долго молчала, сверля глазами красный подол подкладки гриффиндорской мантии. Этот цвет был ей к лицу, но в зелёном Паркинсон больше выглядела собой. — О девочке, — коротко ответила она. Поттер придвинулся чуть ближе, сокращая дистанцию. Теперь при желании он мог задеть её плечо своим. И это волновало. Мерлин, он так давно не позволял себе просто сидеть рядом с девушкой и наслаждаться разговором, что эта близость всколыхнула то, чему лучше было оставаться глубоко внутри. Гарри прочистил горло и спросил: — Расскажешь о ней? Пэнси шумно выдохнула и закусила губу, задумавшись. — На самом деле, ничего интересного. Забудь. — Тогда я расскажу историю о мальчике, который застрял. — Где? — спросила она, встретив его взгляд. — В запертом классе? — Паркинсон легко улыбнулась. — Не совсем. Знаешь это чувство, когда останавливаешься в толпе? Все куда-то идут, а ты всё стоишь и стоишь. Жизнь проносится мимо тебя, а ты не можешь сдвинуться с места. Вот так он и застрял. А знаешь почему? — Он испугался? — Да. — Поттер покачал головой. — Так сильно, что страх парализовал. И только он в силах себе помочь. И этот мальчик медлит, думая, что всё разрешится как-то само собой. Но знаешь что? Этого не произойдёт, пока он не сделает первый шаг. — Он немного помолчал, глядя на то, как в её глазах зарождается понимание. — Вот такая история. Паркинсон разорвала зрительный контакт и отвела взгляд. На кабинет снова опустилась мёртвая тишина. Лишь ветер за окном протяжно завывал, подхватывая крупные хлопья снега в воздух. За тёмными тучами показался кусочек бледной луны, осветив островок пола у окна. — Она потеряна, — пробормотала Пэнси. — И ей кажется, что её определяет только собственное прошлое. Как будто на неё накинули сеть, словно на пойманную рыбу. И эту ловушку затягивают всё туже и туже, пока нити не вопьются в кожу и не оставят раны. Только вот рука, натягивающая сеть, её собственная. — Она может отпустить ловушку? — спросил Гарри, затаив дыхание. — Было бы замечательно, — холодным голосом ответила Паркинсон. — Да только ей никогда не давали права голоса. Немая рыба, которая только и может беззвучно открывать рот. — И это помогает? Писать о ней? — Не знаю. Но я надеюсь, что к концу истории она всё же сможет отпустить сеть. Они вновь замолчали, размышляя о чём-то своём. Гарри не знал, о чём думала Пэнси, но его воображение рисовало маленькую девочку, задыхающуюся в сетях. И, Мерлин, так хотелось её освободить. Вместо этого он перевёл взгляд на Паркинсон и заметил, что она растирала ледяные ладони, а её нижняя губа едва заметно подрагивала. — Иди сюда. — Он развёл руки в стороны и поманил её к себе. — Ты замёрзла. — Не настолько, чтобы терпеть твои домогательства, — ответила Пэнси, приподняв бровь. — Хочешь окоченеть под утро? Я собирался уехать на каникулы вместо того, чтобы давать показания в Визенгамоте о факте твоей смерти. Паркинсон продолжала колебаться, пока Гарри аккуратно не обхватил её ладонь. — Какого Салазара ты такой горячий? Здесь же холодно! — возмутилась она. — Если повторишь первую часть предложения в Большом зале, я никому не расскажу, как ты пробиралась ночью в совятню. — Пэнси шлёпнула его по плечу, и Поттер снова поманил её к себе. — Что в этом такого? Это же выживание, — произнёс он по слогам. — Расскажешь кому-нибудь… — Да-да, я труп, знаю, — перебил Гарри. — Я никому не скажу, обещаю. Она прищурилась, но всё же подсела ближе. Поттер обхватил её плечи рукой, прижимая девушку к своей груди. Пэнси уткнулась носом в его рубашку, и даже через ткань чувствовалось, насколько тот был холодным. — Это незаконно. Ты что, наложил на себя согревающие чары перед выходом? Он рассмеялся, аккуратно поглаживая её плечо. Так, чтобы это не выглядело слишком. Сердце в груди ускорило свой ритм, и Гарри постарался успокоиться, чтобы она ничего не заподозрила, хотя наверняка слышала всё сама. — Если бы я знал, что застряну с тобой в холодном классе, взял бы походный рюкзак. — Я думала, ты скажешь, что вообще бы не пришёл. Её волосы пахли чем-то терпким. Жасмином? Он абсолютно не разбирался в запахах, но чувствовать его было приятно. Поттер сглотнул вязкую слюну. — Даже не знаю. Скорее, пришёл бы. Пэнси обхватила его покрепче за талию. Холод её ладоней прожигал тело сквозь тонкую преграду из одежды. Ещё дюйм — и он бы коснулся губами её волос, так она была близко. Гарри отогнал возникающие в голове образы. Только этого сейчас не хватало. — Мы всё ещё играем? — спросила Паркинсон, прижавшись щекой к его груди. Он даже не сразу понял, что она имела в виду. Настолько далеко находились его мысли. — Думаю, да. — Правда или действие? — Правда, — хриплым голосом ответил Гарри. — О чём ты сейчас думаешь? Она подняла голову, чтобы посмотреть прямо в его глаза. Соврать? Мерлин, да он вообще не умел лгать. — Не думаю, что ты захочешь знать, — выдавил он, выдерживая её испытующий взгляд. Пэнси склонила голову вбок и улыбнулась кончиком губ. — Только правду. Её горячий выдох коснулся его кожи. Казалось, что ещё чуть-чуть — и пути назад не будет. Совершенно точно не будет. И сегодня он, может быть, разрешит себе сдвинуться с места. — Я думаю о том, что дело не только в выживании. Её глаза блеснули, а взгляд сместился куда-то вверх. Гарри запрокинул голову и увидел, как прямо из двери над ними расцвели белые цветы омелы, окутанные нежными зелёными лепестками. Чёртова омела. Сейчас. — Правда или действие? — спросил он, возвращая к себе её внимание. Пэнси облизнула сухие губы и ответила: — Правда. — Тебя когда-нибудь целовали под омелой? — Нет. — Ответ вышел таким тихим, что Поттер даже не был уверен, произнесла ли она его вслух. — Рискнём? Судорожный вдох послужил ответом, и Гарри осторожно подался вперёд, подцепив её подбородок кончиком пальца. Пэнси закрыла глаза, и он коснулся её губ своими. Она потянулась к нему, зарываясь пальцами в его волосы, углубляя поцелуй. И в Гарри словно пробудилось что-то, что было похоронено под обязательствами и грудой «но» и «я должен». То самое, что он по собственной глупости стал презирать в других после войны. Желание жить. Поттер обхватил её талию одной рукой и прижал ближе — так, что Пэнси оказалась на его коленях. Он едва не подавился вздохом в перерыве между глубокими поцелуями, когда Паркинсон сама обняла его за шею и провела дрожащими пальцами по груди. Гарри почувствовал, как приятная боль растеклась патокой внизу живота, когда Пэнси придвинулась ещё ближе, скользнув горячей промежностью по обтянутому тканью брюк члену. Её удивлённый вздох коснулся губ, когда он разорвал поцелуй. — Если омела расцвела… — прошептала Паркинсон. — Может быть, и дверь можно открыть. Хочешь проверить? Зелёные глаза напротив практически полностью были затянуты чернотой зрачков, а желание поблёскивало на дне её взгляда так явно, что Гарри из последних сил взял себя в руки и тяжело сглотнул. — Нет, — ответил он. Она молча потянулась к его лицу, сняла с переносицы очки, аккуратно сложив дужки, и отложила те в сторону. Её грудь часто вздымалась от сбитого дыхания — так же, как и его собственная, в которой вдобавок громко бухало сердце. Осторожно, будто бы спрашивая разрешения, он коснулся кончиками пальцев прядей её волос и заправил их за ухо. Гарри рассматривал Пэнси, словно такой возможности больше не представится. В мочках её ушей были маленькие серёжки-гвоздики с изумрудным камнем. На шее под челюстью — родинка, а её верхняя губа была чуть вздёрнута так, что ямочка над ней была похожа на галочку. Он коснулся большим пальцем её верхней губы, а затем провёл дорожку поцелуев от щеки к уху, спускаясь вниз, к шее. Туда, где родинка так и манила коснуться. Когда Гарри осторожно прикусил кожу и провёл по укусу языком, пальцы Паркинсон тут же впились в его плечи. Он вновь повторил то же самое, спустившись чуть ниже, и Пэнси вздрогнула, вновь потеревшись об его пах. Пока Поттер дразнил её шею поцелуями, она поспешно расстёгивала пуговицы на его рубашке. Ледяные руки коснулись разгорячённого торса, и Гарри втянул воздух сквозь зубы, рывком прижимая её к себе и вновь впиваясь в губы. Не разрывая поцелуя, он стянул с неё свою мантию и нащупал пуговицы её рубашки. Первую Поттер освободил из петлицы неуверенно, но прозвучавший в его рот стон развеял последние сомнения. Рубашка полетела вслед за мантией, и Гарри прикусил кожу под её ключицей, поглаживая талию, спину и плечи. Паркинсон подстраивалась под его движения, будто интуитивно знала, что он будет делать дальше. Как податливая глина в руках мастера, таявшая от тепла прикосновений. Лямки бюстгальтера соскользнули с её плеч, и Поттер потянул их вниз, оголяя небольшую грудь. Большой палец тут же накрыл затвердевший сосок, и она простонала ему в рот, отчего давление в штанах стало невыносимым. — Сделаешь это ещё раз, и, клянусь Мерлином, я… Гарри не успел закончить фразу, как она заткнула его поцелуем. Его руки переместились на бёдра, принялись поглаживать нежную кожу, забираясь под ткань школьной юбки. Он вцепился пальцами в её ягодицы, подумав о том, что наверняка оставит следы, и эта мысль только подливала масла в горящий пожар. Поттер подцепил край её белья кончиком пальца и провёл по кромке, едва касаясь горячей кожи. Пэнси тут же отреагировала на прикосновение, выгнувшись в спине. — Могу я?.. — прохрипел он в её губы. — Да. — Она кивнула и повторила чуть громче: — Да. Гарри облизнул губы и потянул ткань белья на себя, помогая ей его снять. Паркинсон осталась в одной юбке и гольфах, и, чёрт бы его побрал, это выглядело невероятно сексуально. — Ты красивая, — вырвалось из его рта. Она не успела ответить, потому как его рука вновь забралась под юбку. Пэнси вздохнула и закусила губу от лёгкого прикосновения пальцев к клитору. Она была такой горячей и мокрой, что у Поттера едва не закружилась голова от предвкушения. — Я… — выдохнула Паркинсон. — Я… ещё никогда. — Что? — переспросил он, едва расслышав её слова. Все мысли были слишком далеко, и остановить этот поезд было уже невозможно. — У меня никого не было. Совсем. Сказанное начало медленно доходить до разума Гарри. Никого. Не было. Как? Он сглотнул вязкую слюну и переместил руку на её бедро, всё ещё чувствуя влагу кончиками пальцев. — Ты уверена? Мы можем остановиться… Один Мерлин знал, как тяжело эти слова протолкнулись сквозь горло. Но Пэнси тут же помотала головой и обхватила его запястье, возвращая ладонь обратно. Порхающие в голове мысли внезапно замерли. Она ему доверилась. Среди всех — ему. И Гарри просто не имел права думать сейчас только о себе. Он вновь коснулся разгорячённой плоти и почувствовал вязкую влагу, размазав её по половым губам. Паркинсон судорожно вздохнула и качнула бёдрами навстречу его пальцам, прикрыв веки. Ещё одно круговое движение, и она запрокинула голову к потолку, простонав что-то нечленораздельное. Закусив губу, Поттер принялся ласкать её клитор, а Пэнси стала направлять его руку, показывая, как ей нравится. Когда она сжимала запястье, Гарри усиливал давление, а когда её длинные ногти начинали впиваться в кожу, он знал, что всё делает правильно. Кончик среднего пальца медленно погрузился в неё наполовину, и Паркинсон вцепилась в его плечи, задержав дыхание. — Так хорошо? — спросил он. Пэнси лишь покачала головой. Гарри вышел из неё и вновь погрузился ещё глубже. Ответом на это были громкий стон и дрожь по её телу. Поттер поймал её губы своими и начал двигаться внутри. Сначала медленно, а затем постепенно увеличивая темп. Её язык проворно скользил в его рту, а бёдра двигались в темпе скользящей между ними руки. От влажных звуков и стонов Паркинсон он был готов кончить прямо в штаны, но держался из последних сил, лишь бы не облажаться. — Ещё, — прошептала она над его ухом, и Гарри аккуратно добавил второй палец, постепенно растягивая горячие стенки. Он почувствовал, как Паркинсон укусила его за плечо, когда нащупал чувствительную точку внутри. По её шее текла струйка пота, медленно спускаясь по ключицам к груди. Он поймал каплю губами, облизнув и слегка прикусив зубами сосок. — Мерлин, — хриплым голосом пробормотала Пэнси. Пока пальцы Поттера продолжали терзать её изнутри, другой рукой он коснулся клитора, и девушка задрожала, вскрикнув. Гарри чувствовал, как стенки её влагалища сокращаются, и стал замедлять темп. Когда она затуманенным взглядом посмотрела ему в глаза, пальцы Поттера выскользнули из неё с хлюпающим звуком. Паркинсон молча смотрела на него, и в ней постепенно отражалось понимание того, что произошло. Словно с её лица убрали мешающую вуаль. Она потянулась к его ширинке, и Гарри остановил её. Пэнси нахмурилась, и на её щеках появился румянец. — Ты не обязана, — тихо сказал он. — Я совру, если скажу, что не хочу этого, но и давить на тебя явно не входило в мои планы. В смятении она натянула лямки бюстгальтера на плечи и потянулась за рубашкой, но Поттер обхватил её за талию и прижал к своей груди. Плечи Паркинсон были напряжены, но спустя мгновение она слегка расслабилась в его руках. Поглаживая её спину, Гарри смотрел в окно, сквозь которое проступало звёздное небо. Кажется, снегопад всё-таки кончился. Какое-то время они провели молча, думая каждый о своём. Усталость накатила внезапно, и Поттер дотянулся до гриффиндорской мантии, валяющейся рядом на полу. Паркинсон пошевелилась и подняла взгляд. Она впервые осознанно посмотрела ему в глаза после того, что случилось, и, кажется, Гарри не увидел там сожаления. Или ему хотелось так думать. Пэнси поднялась на ноги и принялась одеваться, пока Гарри стелил мантию на полу. Она была небольшой, но для сна вполне подойдёт, ведь, кроме этого, в пыльном классе больше ничего и не было. Он лёг на спину и подложил руку под голову, наблюдая за Паркинсон. Педантично застегнув последнюю пуговицу рубашки прямо под горлом, она обернулась и в нерешительности застыла. — Не отель класса люкс, но вполне сойдёт переночевать, — сказал Гарри. — Да уж… — пробормотала хриплым голосом. — Лучше, чем ничего. Она опустилась напротив него и легла на спину, скосив взгляд в сторону. — Замёрзнешь, — бросил он. — Двигайся ближе. В этот раз она не стала сопротивляться и положила голову на его грудь, придвинувшись вплотную. На класс спустилась ночная тишина, нарушаемая лишь их дыханием. Гарри приобнял Пэнси за плечи и задумался об этом диком вечере. Омела над дверью уже исчезла. Можно было бы проверить, заперта ли до сих пор дверь, но ему совсем не хотелось. Кажется, и Паркинсон — тоже. — Мы ведь обо всём забудем на утро, — пробормотала она, покручивая пуговицу на его рубашке. — В смысле это ведь ничего не значило. — Хочешь притвориться, что ничего не было? Помолчав мгновение, Пэнси ответила: — Не знаю. И он не знал. Поэтому просто ответил: — Подумаем об этом завтра. Где-то в глубине класса раздался тихий щелчок, и из-под тонарма, который ранее безрезультатно дёргал Гарри, полилась музыка. Они синхронно повернулись в сторону граммофона и тут же с улыбкой переглянулись. Кажется, что этой ночью уже больше ничего не смогло бы их удивить. Паркинсон устроилась поудобнее на плече Поттера и закрыла глаза, а он смотрел в потолок и слушал старую-старую магловскую песню о тихой рождественской ночи. От неё веяло давно забытыми спокойствием и уютом, которые окутали его, словно мягкое одеяло. Гарри прикрыл веки всего лишь на секунду, прежде чем провалиться в сонную темноту. Она пахла жасмином и омелой, и у неё был невероятно грустный взгляд.***
Первое, что почувствовал Поттер, — это боль в затылке и тяжесть на теле. Он сощурился, а затем распахнул глаза, уткнувшись взглядом в незнакомый потолок. Прошла пара секунд, прежде чем он вспомнил, где находился и кто был рядом. Гарри скосил взгляд на спящую на его груди Пэнси. Она сонно вцепилась в его рубашку и закинула на него ногу. Его собственная рука обнимала её за плечи, а пальцы немного запутались в чёрных растрёпанных волосах. Следующее, что моментально привлекло его внимание, — грохот распахнутой двери и растерянный взгляд Гермионы в проходе. Поттер тут же приподнялся, отчего Паркинсон проснулась и отскочила в сторону, испуганно оглядываясь по сторонам. Её глаза остановились на Грейнджер. — Я… не вовремя? — неуверенно спросила та. Пэнси схватила лежавшую на полу палочку, поднялась на ноги, расправила юбку и, кинув нечитаемый взгляд на Гарри, молча протиснулась мимо Грейнджер в проходе. — Как ты открыла дверь? — Поттер сонно потёр глаза и постарался пригладить взъерошенные после сна волосы. Он кое-как напялил очки на переносицу и смог сфокусироваться на лице подруги. — Что значит как? — Гермиона вошла в класс. — Взяла и открыла. Ты что, пьян? — Что? — выпалил он. — Нет, с чего ты взяла? Грейнджер приподняла бровь и снисходительно посмотрела на него. — Не знаю. Может быть, с того, что ты не ночевал в своей постели, о чём с утра мне заботливо доложил Невилл? А потом не явился на завтрак, и я начала переживать. — Она потрясла Картой Мародёров в руках. — Годрик, я думала, что ты в беде! Не мог заранее предупредить, что решил устроить свидание в… заброшенном классе? — Это не… — Гарри устало вздохнул и поднялся на ноги. — Забудь. Он поднял с пола мантию, отряхнул её от пыли и перекинул через предплечье. — В общем, я бы очень хотела услышать эту невероятную историю и узнать от своего лучшего друга, когда именно он начал встречаться с Пэнси Паркинсон, но уже девять утра и мы опаздываем в Нору. Макгонагалл ждёт только нас двоих, все остальные уже отправились по домам через камин. Гермиона вышла за дверь, и Поттер поплёлся за ней, кинув последний взгляд на старый кабинет. Он прикрыл дверь и утонул в своих мыслях, одним ухом слушая нотации от подруги. Грейнджер осталась ждать в гостиной Гриффиндора, а он, поднимаясь по лестнице в спальню мальчиков, думал лишь о горячем душе и о руках, обнимающих его этим зимним утром. Все постели были аккуратно заправлены, а личные вещи убраны в сундуки, которые наверняка уже стоят забытыми в коридорах домов однокурсников. Имбирное печенье и объятия близких не ждут, а чемоданы можно разобрать и потом. Только на его кровати было скомкано одеяло, а на прикроватной тумбе всё ещё лежали стопки учебников и пергаментов. Среди знакомых личных вещей он обнаружил небольшой тёмно-красный свёрток, перевязанный чёрной шёлковой лентой. Тот самый, что Пэнси оставила в совятне ночью. Гарри аккуратно развязал ленту и раскрыл подарочную упаковку. На его губах растянулась смущённая улыбка. Привычный запах Норы и рождественский ужин остались где-то позади. В этот раз он не хотел покидать Хогвартс.***
Заснеженное квиддичное поле напоминало застеленную белоснежной простынёй кровать. Гарри поудобнее обхватил метлу и направил её вверх, чтобы подняться ещё выше. Отсюда был потрясающий вид на Запретный лес с покрытыми шапками снега ветвями. Поттер сделал круг над полем и остановился, держась одной рукой за древко. Он глянул на свою ладонь, обтянутую новой красной перчаткой из драконьей кожи. Перчатки были специально изготовлены для ловца, у них не было пальцев, чтобы игроку было удобнее ловить снитч. Идеальный подарок от замечательной Санты. И как только она заметила, что его старая пара износилась? Подумав о Пэнси, он тяжело вздохнул. Поттер не видел её с того самого дня, когда Гермиона влетела в класс и застала их вдвоём. Он знал, что Паркинсон осталась в Хогвартсе, но та будто специально старалась не попадаться ему на глаза. Гарри не хотел на неё давить, поэтому просто ждал. И это ожидание буквально изводило. Прошло всего четыре дня каникул, а он уже не мог никак выкинуть её из головы. Гадал, чувствует ли она то же самое? Или это и правда ничего для неё не значило? Он сжал зубы и вцепился в метлу, ускоряясь. Сделал круг над пустыми трибунами, терзая себя собственными мыслями, и краем глаза заметил одинокую фигуру среди заснеженного склона. Она спускалась по занесённой снегом тропинке, ведущей к хижине Хагрида и теплицам мадам Спраут. Гарри выпрямился и сосредоточил взгляд. Это была она, его тайная Санта. Он закусил губу, пытаясь успокоить ускоряющееся дыхание. Что, если она пришла туда побыть одна? Если бы Паркинсон нуждалась в его обществе, то просто нашла бы его в коридорах полупустой школы, где он шлялся без дела, пытаясь хоть чем-то себя занять на каникулах. Поттер подлетел чуть ближе, всё ещё держа дистанцию. Пэнси смотрела себе под ноги и пинала комья снега, мешающиеся на дороге. Он наблюдал за тем, как девушка подошла к одной из теплиц, достала из кармана пальто палочку, взмахнула ею и вошла внутрь. Не думая ни секунды над своим решением, Поттер направил древко вниз. С рухнувшим в район желудка сердцем он прислонил метлу к теплице и, сунув руки в карманы куртки, подошёл к двери. Мысли смешались в липкую кашу, подобную той, что он лениво ел за завтраком. Гарри понятия не имел, что он собирался ей сказать, но потянул за ручку двери и вошёл в теплицу. Внутри было влажно и уютно. Листья живых растений покачивались, а одно из них сонно потянуло ветви к Поттеру. Он скользнул кончиком пальца по листку и прошёл дальше, ища взглядом ту, что не давала покоя. Паркинсон стояла спиной у стола. — Пэнси? — позвал он. Та резко обернулась, и на её щеках заиграл румянец. Это напомнило о рождественской ночи. Гарри почувствовал, как его собственные кончики ушей стремительно краснеют. — Гарри? Что ты тут делаешь? Его имя из её уст прозвучало волнующе. Он прочистил горло и подошёл ближе, заметив, что на столе напротив неё стоял горшочек с растущими в нём фиалками. Нежные голубые лепестки затрепетали. — Это твои? Не знал, что ты увлекаешься садоводством. Паркинсон словно вышла из ступора и повернулась к цветам, взяв волшебную палочку в руки. Взмах — и земля в горшке взрыхлилась сама по себе. — Пытаюсь понять, есть ли в этом мире хоть что-то, что я не смогу разрушить. — Пэнси очертила руну в воздухе, и над лепестками образовалось облако. Через секунду туча пролилась дождём над фиалками и растворилась в воздухе. — Кажется, пока полёт успешный. Она нежно провела рукой по влажным лепесткам. — Ты не устала скрываться? — С чего ты взял, что я скрываюсь от тебя? Вновь выпустив свои колючки, она подхватила горшок с цветами в руки и пристроила его на полку. — Я и не говорил, что ты скрываешься от меня. Но ты успешно ответила на мой следующий вопрос. — Паркинсон привычно фыркнула и прошагала мимо Гарри к выходу из теплицы. — Привыкла убегать, да? Она остановилась на полпути. — Думаешь, я такая доступная? — Пэнси обернулась, нахмурившись. — Если… если я и позволила тебе больше, чем сама ожидала, это не значит, что я… — Мерлин, — усмехнулся он. — Так вот в чём проблема? — Нет никакой проблемы, — язвительно протянула Паркинсон. — Ничего нет. На этом мы можем закончить разговор. Было классно, но больше это не повторится. Найди себе какую-нибудь глупую гриффиндорку, с которой можно будет переспать, а меня оставь в покое. Гарри оттолкнулся от стола и подошёл к ней. — Тебе понравился подарок? — Она молча моргнула и опустила взгляд. — Надеюсь, ты напишешь в своём новом ежедневнике тот конец истории, который захочешь. Он прошёл мимо неё и коснулся ручки двери. — Мы уже всё испортили, — тихо сказала она ему вслед. — Кто сказал, что нельзя начать сначала? Поттер захлопнул дверь, и морозный воздух ударил в нос. Он постоял мгновение, прежде чем услышал, как скрипнула дверца теплицы. За его спиной от неспешных шагов хрустел снег. Пэнси остановилась рядом и скосила взгляд на него. Идея, пришедшая в голову, заставила Гарри глупо улыбнуться. — Привет, — сказал он. — Привет… — немного помолчав, ответила Паркинсон. — Я Гарри. Она усмехнулась, но всё же произнесла: — Я Пэнси. Поттер повернулся к ней и протянул руку. — Приятно познакомиться, Пэнси. Пойдёшь со мной в Хогсмид? Она сложила руки на груди и уставилась на протянутую ладонь. — Должна предупредить, что меня тошнит от романтики и розовых рюшек в Кафе мадам Паддифут. А «Три метлы» я презираю, потому что туда таскаются все, кому не лень. — Можем забраться в Визжащую хижину. Там нет рюшек, только паутина и пыль. — А ещё я ненавижу публичное проявление чувств. Не надейся, что я буду прогуливаться с тобой за ручку по школьным коридорам. — Я и не надеялся. — Улыбка Гарри стала чуть шире. — И к тому же… — Что бы ты ни сказала, я готов рискнуть, — перебил он. — А ты? Паркинсон вздохнула и, помедлив, вложила свою ладонь в его. — Рискнём. Пэнси робко взяла Гарри под локоть и прислонилась щекой к влажному от снега плечу. Их глубокие следы тут же принялся заметать проворный снег, а загорающиеся вдали огни вечереющего Хогсмида приглашающе мигали в ответ. Метла так и осталась стоять у теплицы, за порогом которой девочка отпустила свои сети, а мальчик, наконец, разрешил себе двигаться вперёд. — Вернёмся к вопросу о школьных коридорах… — Салазар, началось. — Нет, я выдвигаю встречное предложение. Поменять коридоры на тёмные закутки. Знаешь, в Хогвартсе их полно. Паркинсон задумчиво помолчала, прежде чем ответить: — Предложение принимается. Если мы переживём это свидание, можем опробовать одно местечко в подземельях. И хватит так самодовольно ухмыляться, Поттер. — Прости, никак не могу с собой совладать. — Гарри остановился и повернулся к Пэнси. — Можно тебя поцеловать? — Она смущённо улыбнулась и подставила щёку. Он коснулся губами холодной от мороза кожи и запустил руку в её волосы, слегка их взъерошив. — Мне так больше нравится. Паркинсон привстала на носочки и обвила его шею руками. Посмотрев прямо в глаза, она сама поцеловала его в губы. Знакомый аромат жасмина ударил в нос, и Поттер обхватил её за талию, слегка приподнимая над снежной тропинкой. Его шапка съехала на затылок и упала прямо в снег, отчего они глупо рассмеялись, ужасно раскрасневшись. Гарри отряхнул шапку от снега, натянул её на голову и взял Пэнси за руку, потянув в сторону Хогсмида. Вечер постепенно спускался на окрестности школы, а две фигуры медленно удалялись прочь. И единственным наблюдателем был старый замок, который повидал, пожалуй, слишком много, чтобы упустить шанс в очередной раз направить заблудших волшебников навстречу друг другу.