сверхгалактика

минхо измождённо стонет в подушку и делает несколько продолжительных вдохов — наволочка отдаёт знакомым ароматом собственного парфюма. когда в лёгких не остаётся кислорода и появляется назойливое жжение, парень в раздражении переворачивается на спину, из-за чего перекручивается и задирается до самой груди домашняя футболка. в темноте кислотно-зелёные флуоресцентные звёзды на потолке приобретают размытые очертания и расплываются в неоновое сверхгалактическое пятно. слипшиеся ресницы, влага в уголках глаз и мокрые разводы на подушке от слёз возвращают его с импровизированного космического корабля в привычное гравитационное поле, где луну никто не крал и не заменял её на круглый кусок сыра с дырками. вздох вырывается из груди непроизвольно, неосознанно. земля вызывает минхо и заставляет вновь думать о том, что его чёртов бывший встречается с кем-то спустя полгода с их расставания, пока он сам потерянно блуждает среди планет солнечной системы. по ощущениям текущая остановка нептун — со страшными холодами, лютыми ветрами и безжизненной пустотой. его бывший, должно быть, на курорте под названием «солнце», иначе откуда появиться слащаво-зефирному «в своих самых лучших отношениях,,, люблю её,,,» в инстаграме под последней публикацией. минхо не гордый настолько, чтобы засыпать горло горстью английских булавок от факта того, насколько заменимы порой бывают люди, но он и не святой до такой степени, ведь обижается, и обида его похожа на перманентный лиловый синяк под коленкой. бросали его с отчаянным «пойми, дело не в тебе, дело во мне» и «ты заслуживаешь лучшего», а потом добили коронным «я хочу себя убить, у нас не будет будущего». а сейчас вот курорт. и новая девочка-котёнок: с чудесным курносым носиком, большими наивными глазами и аккуратными чертами лица. всего больнее то, что девочка эта ничего плохого минхо не сделала и ненависти к ней он никакой не испытывает. к бывшему тоже не испытывает, принимает опыт и благодарит вселенную, как завещали гадалки из тиктока, вот только ненависть к себе разгорается ярче пламени, которым во времена инквизиции сжигали неугодных. когда-то были бесконечные увлечённые разговоры, успокаивающие поглаживания по руке и несмелые поцелуи. бывший решился стереть прошлое и начать заново курортный уикенд длиной в жизнь на двоих, а минхо заново начать не мог или мог, но только вполсилы, искусственно, благодаря аппарату ивл в виде чановых, его друга, ободрений. какого это — оставить позади багаж и отправиться к солнцу налегке? иногда ему правда хотелось разыграть дешёвый фарс, поступив эгоистично, забыв обо всём на свете, отчислившись, купив билет в один конец бог знает куда. рыбачить днями напролёт вместо бессмысленной учёбы было бы замечательно. затем находились тысяча и одно оправдание, суровый внутренний взрослый отчитывал и ставил в угол подумать над поведением, а мечты отправлялись на помойку без дополнительной утилизации и разбора. одеяло укрывало минхо с головы до пят привычной рутиной, где горький кофе — для утр, университет — для изматывающей дороги по заснеженным улицам, домашняя работа — для общего развития и баллов. будильник запускал колесо по новой без исключений. с ума сойти — на раз два. отношения возвысили его до нежного романтика, тогда как расставание выжгло остатки трепетных чувств, превратив дышащую ранее почву в пепелище подавленных эмоций. почему дни стали походить один на другой? когда он в последний раз получал чистое удовольствие от жизни? минхо эти вопросы жуёт в таблетках после завтрака и запивает водой, чтобы по глотке проходили без труда, чтобы не першило. друзья предлагают минхо витамины и аскорбиновую кислоту, шлют приветы в сообщениях, а он надевает маску отшельника и удаляется для сбора ракушек. в перламутре шершавости надеется разглядеть, какую именно травму подавил, но панцирь отшлифован солёной морской водой до идеальной матовости. бесполезно. рефлексия не приводит ни к чему определённому, остаётся на все попытки других достучаться до него махать рукой снисходительно и позволять осуществлять косметический ремонт парочкой мемов и неловкими фразами о том, что всё обязательно наладится, но косметический ремонт — не реставрация. поэтому минхо повторно раздражается, когда видит очередное сообщение чана (очередное остающееся непрочитанным), поэтому минхо выходит из сети, гордо утирает непрошенные слёзы, тащится на балкон и закуривает. если его жизнь трагикомедия, то очень и очень посредственная. таких трагикомедий пруд пруди, у каждого случается, но люди же продолжают как-то, значит и он должен своё пресное существование зачерпывать ложками овсяной каши и сном по расписанию, поддерживая физическую оболочку до лучших времён по инерции и привычке. трагикомедия минхо корнями уходит не в расставание, а во что-то более глубокое и похороненное на дне морских глубин в лабиринте нескладного сознания. его состояние ещё не надлом и не надрыв, но и не подъём. это средне, нормально. обычно. спокойно. терпимо. сигарета медленно тлеет; минхо ленивым взглядом обводит открывающийся с балкона вид на ночные огни города. морозный ветер треплет волосы — надо было хоть куртку натянуть, зима на дворе, — и он подставляет раскрасневшиеся щёки под особо резкие порывы, словно пощёчины обрушивающиеся на тёплого человека. если бы минхо в детстве прознал из энциклопедий, каково это — тосковать по сверхчувствительности, он бы никогда не пожелал закрываться в себе. с одной стороны, своим механическим сердцем достичь киберпанка раньше, чем планируется человечеством, прикольно, а с другой — как-то никак. взросление надругалось над ним, оставив в качестве продукта переработки нечто непригодное для общества. ему бы на паруснике рассекать по округлым волнам или с тарзанкой прыгать вниз головой, а не вычислять, сколько пар пропустить без ущерба для успеваемости позволительно. как только едкое разочарование от случайного упоминания о бывшем удаётся выкурить, минхо возвращается в нагретое помещение и выдыхает. кончики пальцев замёрзли до красноты, а он, погружённый в наблюдение за искрами на сугробах, не заметил дискомфорта. телефон на столе вспыхивает уведомлением, а оповещение накрывает облаком ушки кота из родительского дома — суни, первого из его сыновей. следом приходит ещё несколько уведомлений, полностью теперь накрывая дуни и дори — остальных двух детей. беспокойные сообщения от чана игнорируются намеренно, но улыбка расцветает, стоит лишь немного опустить взгляд; минхо свайпает и переходит прямиком в переписку с джисоном, заваливаясь обратно на кровать в попытках отогреться. прив бейб чд кд

лол

отдыхаю после тяжёлого учебного дня

сейм занят завтра?

зависит от того что предложишь

мб встретимся? неделю общаемся уже мне не терпится увидеть тебя узнать получше ю ноу ю ноу ай ноу ли ноу

хахахаахха

минхо, опомнившись, принуждает себя спрятать глупую улыбку в кармашек — вдруг кто увидит и украдёт. джисон — парень из приложения для знакомств, рекомендованного чаном, имеет какой-то магический эффект над ним, хотя школу волшебства явно не оканчивал, да и нимба над головой не видно, по крайней мере на селфи. они замэтчились не так давно, минхо создал анкету больше из глупого желания посмеяться над теми, кто ищет любовь до гроба, а в итоге сам попался в сети очарования рандомного рандома. совсем не в его стиле холодного принца (хештег без чувств и эмоций), окружённого бетонными сверхпрочными стенами и сигнализацией. джисон… интересный, вайбовый, милый. они на одной волне, их юмор во многом схож и органически дополняет друг друга, они общаются каждую свободную минуту, но неприятное ощущение никак не желает садиться на поезд и отчаливать в неизвестном направлении: вдруг им так весело лишь в переписке? джисон уже предлагал встретиться, ещё в первый день, но минхо тактично (читать «в панике») отказал, сославшись на занятость и неготовность. он не врал, ему действительно необходимо было «распробовать» человека, и хан, определённо, оказался неожиданно вкусным — вишенкой на торте. но минхо не вишня, он изюм — сморщенный и кислый, если угодно. по переписке ведёт себя так, будто он стендап-комик из пресловутой привычки: раньше-то он и в жизни клоунил направо и налево, зато сейчас подавленные травмы и осколки ракушек. вдруг джисон разочаруется? ты умер?? сори если задел ой точнее прости если трахнул** вообще-то, завтра пятница, и у минхо две скучнейшие пары с четвёртой. он честно планирует пойти до того, как сообщения джисона заставляют усомниться в правильности принятого решения. у него есть повод отказаться, весомый причём, приличный для отговорки, однако, думается, назад дороги нет, а если на попятную выйти, то респавнуться на прежнем уровне отношений не получится.

я не против

фух оно живое точно всё в порядке? я не настаиваю понимаю какого это

всё ок? не грузись

можешь прийти ко мне домой

выходить куда-то впадлу

так сразу чел а как же конфетно-букетный период ну лан кидай адрес приеду с пивом и чипсами не против пива? чтобы разрядить обстановку и джисон вправду появляется у входной двери зимним пятничным вечером с пивом и чипсами. стыдливо мнётся, ожидая, пока его впустят: в квартиру или же в тёплые объятия — его устроит любой исход. минхо через глазок разглядывает, размышляя, а не позорно ли выставить ждущего со словами, что он забыл или заснул и не услышал трели звонка? будет ли правильным забыть о джисоне, проникающем сквозь бреши в бетонной стене с помощью лазеек и чит-кодов? заблокировать бы того без объяснений и уложить на полочку воспоминаний, как трофей, как нечто, пахнущее рассыпчатым сливочным печеньем и американо со льдом. минхо открывает, вопреки сомнениям назойливых мух. одним своим видом джисон дарит приятное тепло: он нерешительно кусает губы и играет с мягким шарфом, обмотанным вокруг шеи. ни разу не уверенный, каким пытается выставить себя в переписке. пугливый заяц, недовзрослый и переребёнок, но всё ещё желанная конфета — вишня в шоколаде. — привет? — рвано выдыхает он. взгляд стеснительно мажет по лицу минхо и устремляется на интерьер скромной квартиры. — миленько. — даже не «йоу, бро»? — непритворно иронически замечает минхо, отступая на несколько шагов вглубь и позволяя войти в пространство кабины своего космического корабля. все страхи рассыпаются неустойчивым карточным домиком, потому что джисон — нет, хани — ощущается как спокойствие, дребезжащий воздух летнего рассвета и нагретый солнцем песок на пляже. щёки и лоб парня красные то ли от неловкости, то ли от уличного мороза, которым веет от дутой куртки, который растаявшим снегом оставляет следы на берцах и шарфе. минхо для него в данный момент близкий и далёкий одновременно: их разделяет пропасть недостатка встреч в реальности, в то время как километры переписки стирают любые границы. сократить дистанцию джисон боится, потому что в первые пять минут встречи — пускай заочно они знакомы чуть дольше — никто с мозгами в голове (а не с горстью сырного попкорна) в пропасть не шагает. минхо, утомившийся молчаливыми переглядками, зевает, потягиваясь. в домашней флисовой оверсайз кофте он выглядит мягко, как ленивый и хитрый кот. мило. джисон, предварительно получив инструкцию, стягивает берцы и наконец делает шаг вперёд, потому что а) в пропасти могут оказаться привлекательные вещи и б) у него вправду вместо мозгов сырный попкорн, прошу не завидовать. почему джисон выглядит так привычно в его личной крепости, минхо не понимает: успокаивает себя тем, что просто рад халявному пиву и чипсам. — с крабом? — он не сдерживает удивлённого выдоха, когда перехватывает холодную пачку. — мои любимые. — супер, — джисон валится на кухонный стул, оставляя вмиг опустевший рюкзак возле ножки. ему уже не так тревожно, но всё ещё несколько неуютно. — я долго выбирал. надутая упаковка хрустит под изящными пальцами минхо. джисон не поднимает взгляда выше чужих рук, потому что смотреть кому-то в глаза тяжело. надо, как максимум, пережить вместе приключение с убийством склизкого противного монстра, переплыть сену без остановки или взломать пентагон; как минимум — хотя бы распознать, какую реакцию у минхо он вызывает. — норм, если из пачки? посуду марать не хочется, — подумав, минхо спрашивает весьма дружелюбно, с тенью надежды на положительный ответ. — лень мыть. — жиза, — джисон подхватывает чипсину и запихивает её в рот чересчур поспешно. довольно хмыкает, но взгляд со стола упрямо не поднимает: разглядывает следы от ножа и крошки на белоснежной поверхности, складывая их в созвездия, потому что потолочную галактику из неона он успел мельком ухватить на входе. подумал, что одной галактикой здесь не обойтись — ей обязательно стоит познакомиться с пришельцами, жителями ещё какой-нибудь космической системы. минхо укладывает подбородок на ладонь и склоняет голову набок, изучая чужие черты лица. под пристальным взглядом джисон тушуется и давится. он прячет лицо в согнутых руках, его спина пару раз беспокойно поднимается от жгучего кашля, после чего откуда-то из рукавов худи доносится приглушённое: — водички дай, пожалуйста. — сони, аккуратнее нужно, — интонации у минхо гладкие, и голос на тон выше, заботливый, почти как при разговоре с котами, оставшимися в родительском доме. вода с плеском разливается мимо стакана от осознания, что он обращается к едва знакомому (плюшевому) парню, словно к родному котёнку, пахнущему солнечной шёрсткой, кипячёным молоком и ирисками. какое позорище, ли минхо. какой же ты кринж. — спасибо. — избежавший смерти джисон смотрит благодарно без стеснения, едва опрокидывает в себя воду жадными глотками и половину оставляет на ткани худи. глаза парня красные, блестят от выступивших слёз под желтоватой кухонной лампочкой: вид до безобразия трогательный. минхо стирает воду со столешницы подрагивающими пальцами, пока сдерживает рвущуюся наружу улыбку, и возвращается к пачке чипсов с долгожданным пивом. — посмотрим что-нибудь? — предлагает он, когда пива в банках остаётся совсем на донышке, а батарейка для разговоров у джисона неумолимо движется к нулю. — давай. что? — хоррор? — никаких хорроров в моём доме, — джисон выгибает бровь в несогласии. щёки у него горят после выпитого — обжёгся о солнечные лучи. — это мой дом, дурачок, — мягко облокачиваясь на край стола, тянет минхо. — и правила мои. — но ты не заставишь меня смотреть хорроры? — воодушевлённо начинает хани, но тут же сдувается, замечая смешливый взгляд напротив. — не заставишь же?.. в итоге они договариваются на плейлист с трукрайм подкастами. минхо к трукрайму равнодушен, но момента поддразнить не упускает: под рёбрами щекочет впервые за долгое время. единогласно сходясь на том, что тревожность джисона вполне способна пережить голос диктора, но никак не скримеры, парни укладываются на диван — близко, непозволительно близко друг к другу. с ладонью минхо, треплющей пушистые вихры волос, легче, но не намного. те самые изящные пальцы аккуратно разглаживают спутавшиеся прядки, и джисон окончательно расслабляется, обнимая крепче и прижимаясь теснее. о том, каким образом они слипаются в объятиях и голова джисона укладывается минхо на грудь, никто комментариев не даёт. ощущается пиздец сюрреалистично, особенно для минхо, к прикосновениям относящегося с осторожностью, но отказать хани приравнивается к краже разноцветного леденца на палочке у премилого ребёнка с пухлыми детскими щеками. к детям минхо слаб настолько же, насколько к котам. слаб ли он к хан джисону? кто знает. — от тебя сигаретами пахнет, — сонно бубнит джисон, потирая глаза указательными пальцами. очаровательно. — ты не говорил, что куришь. — мне нужно было расписать эссе о своих вредных привычках? ты тоже про тревожку не говорил. — я никому не говорю, это почти что самоубийство, — джисон вскидывает голову; их лица оказываются рядом. — тревожников не любят. сообщается всё это волнительным шёпотом, шёпотом, который обычно используют для секретов в домике из подушек и одеял, при тусклом свете фонарика, подхваченного по дороге из родительской спальни. — разве не любят? — сначала люди считают меня немного странным и неловким, а потом узнают, что я могу сделать заказ в маке только через терминал, — повозившись немного, джисон устраивает голову уже на коленях минхо, но зрительный контакт не прерывает, вдоволь наслаждаясь новыми возможностями. — говорят, это по-детски. повзрослеть нужно, типа. а у меня не получается? в горле пересыхает, желудок сворачивается и тошнит жёстко. с незнакомыми людьми страшнее всего, хотя меня мнение их не заботит. просто тяжело. — со мной ведь не страшно, — получив щелчок по носу, джисон хмурится. — ты — другое дело, — твёрдо устанавливает парень. — по переписке чувствуется даже. мама говорила, что доверять челам из интернета — говно идея, но на деле оказалось, что говно идея — доверять её словам. вкидывая сообщения о своём работающем нон-стопом мозге, джисон явно не врал. безусловно, плюсов в этом намного больше, чем минусов — неловкие паузы разбавляются шутками или бредовыми размышлениями о параллельных мирах, призраках и нелепости реальных историй из подкастов. минхо комфортно, потому что, на самом деле, раньше он заводил друзей с поразительной лёгкостью и мог так же болтать без умолку. теперь, жалко, не получается. — быть взрослым отстойно, — заключает минхо, дождавшись конца чужого монолога. — да, — выдыхает джисон, полностью разделяя мнение. на пару секунд он зависает в прострации, напряжённо всматриваясь в чужие глаза, а затем выдаёт. — целоваться мы не будем, да? минхо смеётся легко и впервые совсем не пусто — цветасто, будто бисер рассыпается. щурится, глядя на губы джисона: он почему-то считает, что они на вкус как сладкое варенье из сочных зелёных яблок или как прогулка по вечернему городу с литровой газировкой, или как первая чистая школьная любовь, хотя у самого она выдалась скорее нелепой и игрушечно болезненной. — не будем. мы не настолько пьяные и знакомые. — жаль. подожду, пока станем достаточно знакомыми, — носом джисон зарывается в домашнюю флисовую кофту минхо. — а мы обязательно станем. я тебя упускать не собираюсь, ли минхо. «и я тебя, хан джисон.»