Первый контакт. Споткнулся − падай

— Арчер! Джонатан еле расслышал Эрику сквозь стук мяча: Тай’лек сегодня гонял его беспощадно. — Чего? — Тренировка закончилась пятнадцать минут назад, если ты не заметил, — девушка умело увернулась от явно нацеленного в нее броска, даже не сбившись с ритма, в котором вертела на пальце петельку с магнитным ключом. — Тебя не держим, — донеслось до Арчера с другой стороны. Он сдержал усмешку. Ему было прекрасно известно, что Шран ревнует его к Эрнандес, но когда в твоем распоряжении самое симпатичное чудовище во Вселенной — тебе не нужны никакие красавицы. Скорее всего, даже сам андорианец не воспринимал всерьез свою ревность. — Я все уберу потом, — пообещал землянин. В ответ он получил согласный кивок, и Эрика бросила ему ключ — и в тот же момент Шран снова швырнул мяч, целясь уже в самого Арчера. Впрочем, поймать что-то из этого одной рукой и другой — первоклассным ударом — отправить в обратный полет другое было не сложнее, чем решить в уме очередную задачу по физике, а с физикой у него все было отлично. Он даже не перепутал, что нужно ловить, а что отбивать. Шран проследил за его маневрами многообещающим взглядом, настолько внимательным, что чуть не упустил мяч. К тому времени, когда он нашел в себе силы оторвать глаза от своего парня, в зале остались только они. Попытки отрабатывать удар и дальше — ничем, кроме попыток, последние полчаса назвать было нельзя — превращались в хаос. Когда у Арчера окончательно укрепилось впечатление, что Тай’лек скорее врежется головой в стену или сломает запястье, чем прекратит игру, он не стал отбивать очередной бросок, а поймал мяч обеими руками и крикнул: — На сегодня хватит! Андорианец фыркнул в ответ, но возражать не стал, что настораживало само по себе. Чтобы выплеснуть энергию, он принялся прыгать, пытаясь достать до баскетбольного кольца, но Джонатан отвернулся, когда открывал кладовку, и Тай’лек немедленно оказался рядом: ему что-то срочно понадобилось в его рюкзаке, лежавшем у самой двери. А еще через несколько секунд — мяч всего лишь долетел до общей кучи — он уже впихнул Арчера внутрь, заодно вытянув у него из руки ключ, запер дверь изнутри и теперь хитро улыбался, готовясь и дальше играть в свою необъявленную игру. Джонатан знал эту игру: по правилам ему было положено отобрать ключ. Наверное. Или хотя бы попытаться, чтобы посмотреть, куда приведут попытки. В каморке шесть на четыре, наполовину занятой мячами, все равно больше было не разгуляться. Тай’лек следил за ним так внимательно, будто не к нападению готовился, а попросту оголодал по виду своего землянина и не успел насмотреться за всю тренировку — во время которой они, разумеется, были по разные стороны сетки. Впрочем, и реагировать на чужие маневры он почти не забывал, так что они почти спокойно двигались по кругу. Оказавшись спиной к двери, Джонатан не глядя дернул за ручку. Надо же, правда закрыто... Когда-то он бы, наверное, растерялся, но несколько лет с этим наглецом его кое-чему научили. И сейчас у него не оставалось выбора, кроме... Он сделал полшага вперед, настолько уверенно, насколько мог. Тай’лек отодвинул назад одну ногу, пытаясь на ощупь понять, сколько у него путей к отступлению. Мгновенное ослабление внимания — и Арчер прыгнул. Рывка хватило, чтобы покрыть разделявшее их расстояние, но после этого никакая сила в мире не удержала бы их на ногах. Шран попытался-таки увернуться, так что они упали боком, довольно неловко и без особо мягкого приземления. Раскатившиеся во все стороны мячи гремели и сталкивались, казалось, прямо у Арчера в голове, так что среди шума едва хватало места для мысли, что в Шрана надо вцепиться что есть силы и не отпускать, пока не станет понятно, что с ним делать дальше. Сам Тай’лек, впрочем, не собирался облегчать ему жизнь и лежать смирно. Чужие пальцы крепко хватают за волосы; чужой терпкий язык нагло лезет в рот. Вместо того, чтобы отбиваться, Шран в полном восторге полез его облизывать, да еще и сам вцепился — не отдерешь. Пытаться, впрочем, не хотелось. Джонатан моргнуть не успел, как все стало понятно и можно было устраиваться поудобнее. Ладони нырнули под чужую майку, губы растянулись в довольной ухмылке. Тай’лек резко выказывал такой энтузиазм, но сегодня получал в ответ не меньше: пытался вскарабкаться на Арчера и оседлать его бедро, но тот одним движением опрокинул его на их ненадежное ложе и, зная привычку Шрана кусаться ни за что ни про что, сам прихватил губами голубую губу. Ответом был тихий скулеж. Шран провел ногтями по его шее, запуская пальцы под воротник тренировочной рубахи, но если бы он хотел поцарапать — он бы, черт побери, поцарапал, так что сейчас ответом могло быть только... нетерпение? Арчер нехотя вспомнил, где они и что он должен сделать, чтобы они в итоге не досидели там же до следующей тренировки. Судя по очень занятым рукам, Шран должен был сунуть ключ в карман, так что придется слегка его обыскать... Тот, почувствовав чужие руки на своей... в районе задних карманов, задержал дыхание, все еще изображая странную податливость, даже закинул ногу на чужое бедро, якобы помогая. Но в задних карманах не было ничего (фантики в счет явно не шли), поэтому Джонатан совершенно по-хозяйки запустил руку в передний... Мячи, ключи, кладовки — весь этот бред покинул его голову, стоило ему нащупать там что-то очень знакомое. Он выудил это что-то на свет. Восприятие его не обманывало: в пальцах блестел — ни с чем не перепутаешь — тонкий фольговый квадратик. Джонатан перевел взгляд на Шрана: тот ерзал, сопел и бессовестно улыбался, всем видом показывая, что все идет так, как он задумал. Мысль о том, что будет, если их застанут вот так, мелькнула в голове и тоже исчезла без следа. Арчер притиснул парня к себе, снова мокро и неловко целуя, получил-таки давно ожидаемый укус — и зарычал, кусая в ответ еще сильнее. Тай’лек замер, даже сопеть прекратил — Арчер чувствовал на губах его дыхание, редкое и неглубокое. Отстранившись, он увидел на лице андорианца роскошный лазурный румянец, который расцвел еще ярче от вопросительного, почти насмешливого взгляда — серьезно? Зрелище того, как он облизывает приоткрытые губы, подало Джонатану замечательную идею, которая просто обязана была произвести впечатление — если, конечно, сработает. Он, усмехнувшись краем рта, прислонил фольгу к губам Шрана. Тот с похожей ухмылкой уцепился зубами за уголок и медленно повернул голову. Взгляд на вскрытый презерватив будто напомнил ему о чем-то: Шран завозился, и Арчер поначалу глупо решил, что дело в неудобной позе (из-под них выкатилось еще два мяча), но, когда чужая нога сползла с его бедра, понял — Тай’лек просто раздевается. Будь оба землянами, все было бы сложнее, чем просто достать презерватив из кармана, но такие гипотезы не могли сейчас всерьез взволновать Арчера. Мысли просто гуляли в голове как хотели в промежутках между поцелуями и злыми укусами. Шран порезал губу фольгой и никак не мог успокоиться, все бередил ранку языком или заставлял землянина это делать, так что языки обоих насквозь пропитались вкусом меди; то, что делал с ним Арчер, тоже не успокаивало. Выцеловывая жилку на плече, землянин отстраненно подумал, что на самом деле и не знает, что в этом занятии находит Тай’лек. Андорианцы размножаются иначе, и удовольствие от этого кажется, только моральное... Не подозревая о подобных инсинуациях, Шран прижал его голым бедром к себе и зарылся пальцами в чужие волосы. Двигаться стало сложно и мучительно сладко: Тай’лек был по умолчанию сильнее, и уж если даже он переставал контролировать свою силу... И все-таки какой он жаркий, отзывчивый, как он бессовестно вздыхает на ухо... И это при том, что ему было явно неудобно: куча спортинвентаря оставалась кучей спортинвертаря, что бы на ней ни делали. Но выглядел он так, будто не чувствовал ничего необычного — или, наоборот, был так поглощен ощущениями, что и думать забыл обо всем прочем. И по спине гладил, особенно если мог пустить в дело ногти. И бедрами навстречу двигал так, что в глазах темнело. Как вообще можно быть таким?.. Робкое предположение, зашевелившееся в мозгу землянина, говорила, что здесь может быть замешана телепатия андорианцев. У синекожих она проявлялась неуправляемо, в связях с семьей или партнерами и сильно облегчала жизнь; что, если сексом Тай’лек интересовался именно потому, что мог не только влиять на чужие ощущение — иначе зачем он только что выгнулся такой дугой, черт бы его побрал — и сам же черпал их, делая своими? Нет, отвлекаться становилось решительно невозможно. Не отвлечешься, когда тебя так обнимают. Не пофилософствуешь, когда тебя так целуют — он опять начал кусаться, ну что за садист, больно... Легкий зуд прикушенной губы вынес наружу, заставил открыть глаза, когда захотелось глотнуть воздуха. Шран взглянул, осмотрел украдкой из-под белесых ресниц, снова зажмурился, так что между бровей залегла складка, — и застонал. Впору было испугаться, не больно ли ему, но он вырос на планете, где минус сорок — нормальная погода, а драки — нормальный способ общения, и отлично умел отдавать себе отчет, больно ему или нет. Раз он ни на что не жаловался — а ведь мог сказать или просто начать брыкаться, — можно было не беспокоиться... и просто позволить себе утонуть в искреннем до невозможного звуке. Потому что сигналов «мне все нравится» от Тай’лека как раз было не добиться. Арчер вдруг понял, что от чужого стона так и замер, ошарашенный, но тут его внезапной уверенности в себе просто не было места: он всерьез не знал, что делать. Он тронул кончиком носа чужую щеку, наклонился еще ближе, выдохнул на ухо: — Тай’лек? Только чтобы получить в ответ хриплое, тихое: — Джонатан... — и немедленный поцелуй, сводящий с ума своей нежностью. (За которым, конечно, последовал укус. Век живи — век учись.) Шран задрал колени еще выше, снова изображая роскошную дугу, и сжал ногами чужую талию. Отказать в такой просьбе было невозможно, напряжение и без того было слишком велико. Здесь нечему было бессовестно скрипеть, но ритм стучал в ушах — или это был просто пульс? Джонатан, еще не заразившийся от своего парня любовью к стонам (не считая чужих), все же подозрительно шумно вздыхал и кусал губы, прекрасно понимая — надолго его терпения не хватит. Он цепко держал Тай’лека за плечи одной рукой, другой ерошил чужие волосы без цели и без смысла, просто чтобы взвинченные нервы не лопнули. Пальцы неловко цеплялись за пряди, дергали — сомнительная все-таки ласка — и никак не успокаивались. Обшарив смешные гребни на загривке, Джонатан без особого в том себе отчета медленно сдвигал руку вверх (или она сдвигалась сама, как и все вокруг от его размашистых толчков, от дрожи во всем теле, и если Тай’лек еще раз так сожмется, то он определенно сойдет с ума в самом лучше смысле); уже было похоже, будто его локоть служит угловатой подушкой, пока ладонь наводит беспорядок на макушке. Кончики пальцев задели выпуклость в основании антенны — снова прошлись по ней — большой палец обхватил ее — Шран всхлипнул — подушечки коснулись хрупкого стебля наверху... Это был не просто оргазм. Вкус, обоняние, телесные ощущения и все, что было у Джонатана, наполнила вспышка света. У света был привкус андорианской крови из рассеченной губы, совершенно неприличный запах пыли, пота и жара, слух постепенно заполняло шуршание крови, но это все равно был свет. Робкий, запоздалый стон — тоже. Почти замершие движения тел — тоже. Джонатан приоткрыл губы — и испустил только изумленный вздох. Будто из-за рубежа атмосферы возвращалось время; тела обретали вес. Планета, ненадолго прекратившая вращаться, с последним судорожным толчком нехотя снова пустилась в свой космический танец. Если Шран переживал все это телепатически и поэтому так волновался, то в конце накрыло обоих — щедрой двойной порцией. Не стоит спрашивать как; у чудес, даже если они происходят у двух разнопланетных подростков в кладовке спортзала, нет «зачем» и «почему». Просто так надо. Шран тихо выругался. Это немного вернуло Арчера в мир, где планеты не останавливаются просто так, где есть куча мячей и почти голая потная спина, не говоря уже обо всем остальном; на ум даже пришел многострадальный ключ, без которого они отсюда не выйдут. Как-то само собой родилось понимание, что легкий стук об пол несколько минут назад ему послышался неспроста и что никакого ключа в карманах Шрана он уже не найдет. Что ж, подумал он, можно Шрана же и заставить искать пропажу в этой куче барахла. Да, он так и сделает. Только, пожалуйста, не сейчас.