Как разлюбить тебя 2

Чувствую сильную головную боль, не понимая что происходит. Слышу чей-то голос, но ничего не могу разобрать. В висках сильно стучит, отдаваясь болью. Пытаюсь открыть глаза, но у меня ничего не получается. — Тихо...лежи... — проговаривает знакомый голос будто из-под толщи воды. Снова пытаюсь открыть глаза. Сразу начинает кружиться голова. Появляется ощущение тошноты. — Женя...я же...лежи... — слышатся какие-то обрывки фраз, но я ничего не понимаю. Еле открываю глаза и снова закрываю. Перед глазами цветные круги. Но что-то не даёт мне снова завалиться спать. Я просто обязан открыть глаза. Вот только почему? И тут в голове проносятся события вчерашнего дня. Вик. Кричал. Не узнал. Девушка. Всё-всё перенеслось перед глазами и я наконец-то их открыл, понимая, что срочно должен идти к Виктору. Я просто обязан с ним поговорить и всё обсудить. — Женя, я же просил, — сказал Рус и я увидел, что он сидит рядом со мной на кровати, взволнованно оглядывая. — Ты ещё слаб, — я обвёл глазами комнату и понял, что не у себя. Наверное у Руса дома. — Что случилось? — проигнорировал его слова, начиная вставать. — Я же сказал тебе лежать, — сердито ответил друг, снова укладывая меня. А я понял, что не хочу и не могу больше лежать. Мне нужно идти, нужно к Вику. Он там сейчас наверное с этой девчонкой. И только один Бог знает, что они там делают. Я должен успеть и помешать им. Он обязан меня вспомнить. — Рус, мне надо к нему, — шёпотом ответил, понимая, что в горле сильно пересохло. — Воды, — попросил я и друг тут же метнулся из комнаты, а через пару секунд принёс стакан прохладной водички, который я осушил за раз, жадно глотая воду. — Жень, ты очень слаб. Ты лежал в отключке два дня. — Сколько? — вскрикнул я, но вместо крика вышел какой-то хрип. Рус снова метнулся на кухню за ещё одной порцией воды. Два дня. Целых два дня он без меня и неизвестно что они там делают. Наверняка девушка уже наплела ему всякой фигни, а тот и поверил. А вдруг они уже готовятся к свадьбе? Вдруг он подумал, что я действительно сошёл с ума и все мои слова бред? Да наверняка. Он же считает, что не гей. Боже, Вик. За что ты так со мной? Я же так тебя люблю. Грустно вздохнув, я прикрыл глаза. В любом случае я просто обязан вернуть ему все воспоминания. Он должен меня вспомнить. Он же любит меня, а я его. И никто нам не помешает быть вместе. — Жень, тебе надо поесть, — подал стакан и я залпом его выпил. Голова ужасно сильно болела и я не мог ни о чём думать, понимая, что действительно нужно хотя бы поесть. А там сразу к Виктору. — Как он там? — спросил я, вспоминая, что парень должен быть в больнице. — Его уже выписали, — на этих словах моё сердце ухнуло. — Он сейчас в вашей квартире. И скорее всего не один. — Как так? — растерянно прошептал, понимая, что неизвестно что они там делают. Может уже во всю... Нет. Не думать об этом. Не думать. Вик не мог так поступить со мной. Не мог. Прошло всего два дня. Они не могли успеть. Тем более он ещё наверняка слаб. Надо верить в лучшее. — Женя, давай ты сначала поешь, а потом мы всё решим. Я бы конечно на твоём месте не ехал, но... — Но я поеду. — Ты главное поешь, — устало ответил, покачав головой. — Ты же и так два дня ничего не ел. Совсем худой. Страшно смотреть на тебя, — продолжил он, а мне стало стыдно. Стыдно, что я доставляю проблемы, что так себя веду. — Хорошо. Только потом ты отвезешь меня в нашу с ним квартиру. Ключи у меня должны быть в куртке. — Боже, Женька. До чего же ты себя доводишь? — покачал головой, посмотрев на меня с укором. — Рус, ты же знаешь. Я люблю его. Безумно люблю. И я не сдамся так без боя. Я обязательно верну его. Сделаю всё, чтобы он вспомнил меня. Я чувствую... Чувствую, что буду с ним очень счастлив, но перед этим я должен за это самое счастье побороться. — Ох, Женька. Иди сюда, — с этими словами Рус раскрыл руки, а я нырнул к нему в объятия. Ммм... Как же в них тепло. — Рус, ты самый лучший друг на свете. Честно, — поднял на него глаза и впервые за последние месяцы улыбнулся. Немного кривовато, но улыбнулся. — Да ладно. Хватит меня смущать, — и правда. Я заметил как покраснел парень. Такой милый, когда смущается. — Пошли кушать, а потом... Раз ты так хочешь, то поедем. Без проблем. — Спасибо, Рус, — сказал я и начал подниматься, как вдруг пошатнулся и чуть было не упал, но друг вовремя подхватил. — Осторожно, ты ещё слаб, — взяв меня под руку, Руслан повёл меня на кухню, аккуратно усаживая за стол. Голова ужасно сильно кружилась и болела. Присутствовала тошнота, но я старался об этом не думать. Живот жалобно заурчал и я понял как сильно хочу есть. — Спасибо. — Ага. Сейчас вкусного, тёплого супчика поедим и поедем, — он поставил напротив меня тарелку щавелевого супа и я тут же принялся его поедать, торопливо закусывая хлебом, отчего чуть не подавился. Рус же, напротив, ел не спеша, будто смакуя. После я попросил ещё добавки и съел ещё одну порцию, довольно жмурясь. Ммм... Было вкусно. Наконец-то я поел. — Как там Тимка? — решил спросить, когда мы начали собираться. — Всё более-менее. Ты прости его, что он давно не приходил и не навещал. Ни тебя, ни Виктора. Ему просто тяжело... — Я знаю, Рус. И прекрасно понимаю. Если бы от меня отказалась мать, то я бы чувствовал себя также, — с грустью ответил, а потом добавил: — Спасибо и за то, что не забывает. И иногда появляется. Ты там это... Позаботься о нём. — Не волнуйся. Всё будет хорошо. Ты лучше за собой следи. Не загоняйся так, — и снова посмотрел на меня с сочувствием, а мне снова стало стыдно за себя. — Ты же знаешь, что не могу. Люблю его. — Да знаю я. Раз уж ты этого придурка простил, то куда уж теперь. Не денешься, — сказал он так, будто дал своё добро, но потом со всей строгостью и серьёзностью добавил: — Только это... Будь осторожен. Он же по-любому всё вспомнит. Смотри чтобы повторения не было. — Не будет. Думаю после такого не будет. — Хорошо если так, — вздохнул он и мы начали одеваться. Ладно, всё, хорош болтать. Ты же хочешь к своему любимому? — Очень! — с энтузиазмом ответил, предвкушая нашу встречу. *** Спустя пятнадцать минут мы уже стояли около нашей с Виком квартиры. Прямо перед дверью. Стояли и всё не решались зайти. Точнее я не решался. Мне было страшно. Очень страшно, что я зайду и услышу стоны. И не только услышу, но и увижу сам процесс своими глазами. Боже. Как же страшно. — Переживаешь? — спросил Рус, стоя рядом со мной. Конечно от его взгляда не ускользнули мои трясущиеся руки, дрожащие губы, учащённое дыхание и вообще, я выглядел так, будто за этой дверью скрывается самое страшное из всего, что может быть. — Очень. А если он там... С этой девушкой... — мой голос дрогнул, а сердце так билось о грудную клетку, будто хотело вырваться из груди. — Жень, верь в лучшее, — друг положил свою ладонь мне на плечо, легонько сжав его. — Ты заслужил счастья. Особенно после всего. Ну а я постараюсь как-то ему доказать, что вы вместе. — Жаль мы не фотографировались. Это было бы прямым доказательством. Но Вик не любит фоткаться. Говорит не получается на фотках. — Он мог бы подумать, что это фотошоп. Так что не вариант. Подумай хорошенько. У него остались твои вещи? В этой квартире, — после слов Руса я задумался. Врач говорил то же самое. Вещи. Какие же вещи могут напомнить ему обо мне? И осталось ли что-нибудь? — Не знаю. Не помню. Мне кажется, что я всё забрал. Хотя... Я вроде не забирал книжки, которые он мне подарил. — Вооот. Уже что-то. Осталось напомнить о себе, — сказал так бодро, как будто это так легко. — Как? — Как в сказке, — усмехнулся он. — Поцеловать. Может что и выйдет. По крайней мере должно. Это же поцелуй. Все чувства, ощущения, эмоции. Всё вспоминается. — Думаешь? — с сомнением спросил я, уже не зная во что верить и на что надеяться. — Не попробуешь не узнаешь. А теперь открывай, — решительно сказал друг, а я снова начал волноваться и трусить. — Мне страшно. — Не бойся. Я рядом, — от его слов поддержки стало немного легче. Тяжело вздохнув, я поднёс дрожащую руку с ключом к замочной скважине и повернул ключ вправо два раза. Дверь открылась и мы тихо прошли внутрь. В квартире пахло каким-то непонятным и очень сладким запахом. Мы с Русом тут же скривились. Слишком сладко. Было очень тихо, только послышались какие-то голоса, а после и шаги в направлении коридора. И вот. Из кухни выходят Виктор с той самой девушкой. Они оба одеты, что меня радует. Я бросил быстрый взгляд на Вика, понимая, что всё во мне тянется к нему. Как же я скучал. Очень сильно скучал. Парень был одет по-домашнему, что ещё больше тянуло меня к нему. Такой родной и домашний. Расстрепанные волосы, немного осунувшееся лицо, любимые тёмные, как ночь глаза... Боже. Как же я его люблю. Но при этом сейчас в его глазах была не любовь ко мне. В них была злость вперемешку с непониманием. У девушки был ошалевший взгляд, мол, что мы тут делаем. Я бросил быстрый взгляд на девушку и заметил на её шее парочку ярких, красных засосов. Сердце тут же болезненно сжалось и дышать стало тяжелее. Неужели... Неужели они спали? Неужели Виктор, мой Вик с ней развлекался? Просто не могу поверить в это. Нет. Этого не может быть. Просто не может. Но доказательства налицо. — Что вы здесь делаете? — прозвучал его сердитый, властный голос, как гром среди ясного неба. Я не смог ничего ответить, чувствуя подступающую паническую атаку. Снова стало плохо. Подскочило давление, а сам я начал дрожать. Неосознанно я попятился назад, споткнувшись, и упал. — Женя, — кинулся ко мне Рус, пытаясь привести в чувство, но я не мог говорить. Снова стало не хватать воздуха, но на этот раз было всё хуже, чем в прошлый. Я попытался дышать, но ничего не выходило, словно что-то застряло в грудной клетке и воздух не может больше проникать. — Женечка, что с тобой? — пытался понять, не зная что делать. А я схватился за него, продолжая сидеть на полу. Подступила тошнота. Перед глазами появились цветные круги, а я всё не мог вдохнуть и продолжил задыхаться. — Что с ним? — послышался немного взволнованный голос Виктора, чему я удивился. — Не знаю. Очень похоже на паническую атаку. Я сейчас позвоню в скорую. Побудь с ним. — При чём тут я? — Я сказал побудь с ним! — рявкнул Рус и начал набирать скорую, отойдя в сторону. Прямо передо мной сел Виктор, но я не видел его лица. Всё перед глазами расплылось и я почти ничего не понимал. Но я знал одно. Это мой шанс. Я попытался не думать о том, что мне не хватает дыхания. Встав на колени, я подполз к нему и схватился за футболку, чувствуя как меня покидает сознание. — Что ты...придурошный... Отцепись! — я толком не слышал парня. Он говорил громко, почти кричал, но мне было плевать. Я схватился за него так крепко, как только мог и потянул на себя, пытаясь поцеловать, но вместо этого уткнулся куда-то в шею, вдохнув его запах, и начал водить носом вдоль пульсирующей жилки. Ммм... Он пахнет лаймом. Это чудесно. Просто невероятный запах. Как же я скучал. — Родной мой, любимый, — начал шептать, словно в бреду, всё повторяя и повторяя одни и те же слова. Парень же застыл на месте, ничего не предпринимая, и это развязало мне руки. Я продолжил вдыхать его запах, не чувствуя никакого сопротивления, и понял, что я дышу. Я снова могу дышать! Вик будто оцепенел и прекратил вырываться. Я лишь продолжил дышать, ближе пододвинувшись. Убедившись, что он прекратил выбираться, я обхватил его шею своими руками, полностью к нему приникая. Вик несмело положил руки на мою спину и уткнулся носом в мою макушку, дыша, а я почти лежал на нём, радуясь, что парень меня не отталкивает. Сначала я не понял почему, а потом дошло. Запах! Мой запах! Наверняка он показался ему знакомым. А это значит, что он просто обязан меня вспомнить. Так мы и продолжали сидеть, пока я не начал слышать голос девушки. — Виктор! Вик! Ты меня слышишь? Этот парень притворяется! Прекрати уже, — кричала та и Виктор будто пришёл в себя. Он тут же оттолкнул меня, отчего я снова упал и поднялся, начиная кричать на Руслана: — Ты придурок, блять? Вы нахера сюда пришли? Ещё и этого привел. Я разве просил? Разве разрешал? Как вы попали в квартиру? — Если бы ты верил мне, то всё было бы хорошо. А ключи были у Жени. А знаешь почему? Да потому что он твой парень, мудила, — начал кричать в ответ, всё больше закипая. Девушка раздражённо вздыхала, а Вик ему не верил. — И живёте вы вместе уже больше полугода. Можешь посмотреть, поискать его вещи. А хотя... — с этими словами он вошёл в нашу комнату. Виктор сразу метнулся туда. Девушка пошла за ним, а я лишь подполз, заглядывая в комнату. То что я увидел меня просто поразило. Постель была вся смята, на стуле, стоявшем около стола, лежали явно женские вещи. На самом столе лежала косметичка и какие-то женские вещички. Наверняка и в шкафу уже её одежда. На полу стояли розовые тапочки. Точно её. Меня не было всего два дня, а он не только поверил девушке, но они и живут теперь вместе. А что если он действительно решит сделать ей предложение? Что если не вспомнит меня? А если он мне уже изменил? А можно ли это считать изменой? Как всё сложно. Сердце снова болезненно сжалось. Он заменяет меня девушкой. Он не помнит, но продолжает жить, даже не пытаясь хоть что-то вспомнить. Он раз за разом делает мне больно, но я не отступаю, становясь сильнее, и продолжаю бороться за нас. А стоит ли? Может давно надо было выбросить его из головы и сердца и дать шанс другому? Может не стоило надеяться, что мы с ним будем хорошо жить? Что будем счастливы? Но как объяснить это глупому сердцу, которое стремится к нему? Которое болит без него и счастливо, когда он рядом. Которое бешено бьётся от одного лишь взгляда любимых темных глаз, от одного лишь хриплого голоса, от одних лишь поцелуев. Которое замирает каждый раз, боясь, что он уйдёт, оставит, променяет на кого получше и каждый раз наполняется жизнью, когда становится понятно, что я, именно я ему нужен. И как бы я не старался, как бы не пытался, но ничего не получится. Не смогу. Я просто не смогу его разлюбить. Никогда. Даже если причинит боль. Уйду, да, но забыть и разлюбить не смогу, а глупое сердце будет всё помнить. Каждый проведённый день, каждый совместный душ, каждое касание, каждый поцелуй, каждое свидание и каждый счастливый момент. И как бы больно ни было, но я не могу отступиться. Не могу оставить его, постараясь забыть. Нет. Я обязан, обязан бороться за него всеми возможными силами и способами, потому что люблю и он любит. И нам суждено быть вместе друг с другом. — Посмотри внимательнее! Это Женьки книги! — крик Руса вырвал меня из мыслей. Я заглянул в комнату и увидел, что Вик держит мои книги, те самые книги, что подарил мне в руках, а напротив него стоит Рус, гневно сверля того взглядом. Девушка же стоит около Вика, что-то доказывая. — Это мои книги, — говорит та, а я и слова не могу вымолвить. Хотя и понимаю, что слушать меня всё равно никто не будет. — Ты такое даже не читаешь! — Ты просто хочешь нас поссорить. — Нет. Я хочу открыть этому придурку глаза! Ты пудришь ему мозги, дрянь, — прошипел парень и я первый раз видел его настолько злым. Ещё ни разу он не нападал на девушек. — Он меня любит, а я его. А ты просто завидуешь. — Да пошли вы оба. Уроды. Запомни мои слова, Виктор, когда ты всё вспомнишь, то будешь очень сильно жалеть, что не поверил мне с самого начала. И тут я услышал вой сирены. Что это? Скорая? Но я же уже в порядке. — Пошли, Женька, — бросил Рус и начал поднимать меня, помогая встать. — Подожди... — Давай не сейчас. Потом. Пошли. Нас ждут, — с этими слова он потащил меня из квартиры, но при этом я успел схватить ключи. — Зачем нам скорая? — не понял я, а Рус, прямо как ребёнку, объяснил мне: — Тебе. На всякий случай. Съездим на осмотр. Мало ли. — Всё хорошо. Панические атаки ещё не конец жизни. — Ты прав, но убедиться в том, что ты здоров всё же стоит. — Вот и валите. И чтобы я вас здесь больше не видел, — услышали мы крик Виктора. — А я ещё считал тебя другом. Сволочь. — Я тоже считал, — сказал он и хлопнул дверью. На это Руслан лишь покачал головой, помогая мне спускаться по лестнице. — Пошли, Женя. После всего этого мы поехали в больницу, где меня осмотрели и сказали, что всё перемешалось. Слишком много всего на меня напало одним разом. Сначала тяжёлое переживание за любимого, длившееся три месяца, потом моя голодовка, точнее я просто стал есть меньше. И снова переживания. На нервной почве и большой впечатлительности, сопровождающейся эмоциональностью всё и случилось. Но мне сказали, что я в порядке и всё хорошо. Мне нужен отдых, а также поменьше переживаний. Ага, как же. Поменьше их будет. Особенно учитывая, что сейчас творится. По итогу мы с Русом поехали ко мне, где успокоили мою маму и я попросил парня остаться, на что он согласился. А с утра мы решили подумать над тем, что же нам делать дальше.