Наследники Гекаты

Драко Малфой занимается физиономическими сравнениями, а Гарри Поттера просят временно исчезнуть из магического мира Британии.

POV Драко. Так я и знал. Настоящая фамилия этого постаревшего псевдо Поттера оказалась не Саша, а Привалофф! Это он сам мне сообщил, пока я вел их на завтрак. Тоже на букву «П» между прочим. Дорогу я выбрал самую длинную и безлюдную. С этими странными гостями еще неизвестно, как дело обернется. Поэтому светиться рядом с ними перед всей школой мне совсем не обязательно. — Вам прямо по проходу к столу преподавателей, — скороговоркой выдал я им последнюю инструкцию у двери и, пропустив вперед, сразу свернул к своему столу. Впрочем, Блейза не проведешь. Только я сел с ним рядом за дальний конец стола, махнул Крэббу с Гойлом, чтобы те сидели, где сидят и не дергались ко мне поближе, налил себе кофе, а он уже тут как тут с вопросами. — Кого это ты притащил? — Не знаю, — отвечаю я, как можно равнодушнее. — Их наш декан привел переночевать. Только, похоже, и Снейп толком не знает, кто они такие. — Старик выглядит классно, — оценил Забини, — а второй, какая-то дылда очкастая. — Угу, — как можно равнодушнее ответил я, чтобы он от меня отвязался. — На Поттера похож, — припечатал Блейз, и я чуть не подавился. Драный Мордред! Значит, не привиделось мне вчера. Точно похож. — А старик чем-то Снейпа напоминает! Я в сердцах грохнул вилкой и ножом по тарелке и яростным шепотом: — Ты дашь поесть по-человечески? Иди и сообщи о своих наблюдениях всей школе! — Молчу-молчу, — кивает он примирительно, — так кто они такие? — Говорю же, не знаю. — Ну-ну… Не поверил он мне. Что и не удивительно. Я бы на его месте тоже не поверил. — Вот что, Забини, ты хочешь верь, хочешь не верь, но под ногами не путайся. И не вздумай сообщать кому-нибудь. — Да кому я могу сообщить, — улыбается поганец, — это же ты там вращаешься в высоких сферах… Тебе и карты с руки. — С огнем шутишь, Блейз, — я понизил голос для пущей важности, — тебе и в голову не приходит, что твоему сообщению в этих самых «высоких сферах» могут быть не рады? Ага, вижу, проняло его. Занервничал, губы облизывает. Откуда ему знать, вдруг эта пара — часть моего задания от Лорда? — Да я не лезу в твои дела, — отыграл он назад, — чего ты сразу? Забини умеет хранить секреты. Не в первый раз. — Вот и помалкивай. Дай послушать, что там профессора обсуждают. Край нашего стола был совсем недалеко от возвышения, на котором столовались педагоги, поэтому сквозь жужжание большого зала до нас доносилась вполне членораздельная речь грифиндорской мегеры Макгонагал. — С девяти утра и до трех дня идут обязательные занятия. В три — обед. С четырех до десяти вечера самостоятельные занятия, факультативы и личное время студентов. В это время вход и выход из замка свободный. При этом посещение опушки и собственно Запретного леса запрещено… Судя по всему, для Макгонагал было безразлично качество аудитории. Слушали ее безмозглые первокурсники или солидные маги-иностранцы, и тон и содержание инструкций оставались неизменны. Я скосил глаза на гостей Хогвартса. Синьор Хунта слушал внимательно, но временами презрительно кривил тонкие губы. Совсем, как… Невольно я взглянул на Снейпа. Великий Салазар! Крестный, не будь идиотом! Ты же кривишься точь в точь, как этот темнолицый идальго! Словно услышав мои мысли, Северус перевел на меня свой взгляд, глаза его вспыхнули, как две черные звезды, а я испытал проникающий ментальный удар! Едва не застонав от боли, я вцепился в столешницу, пока Снейп считывал мои беззащитные мысли и ощущения. — Уф! — поморщился я, почувствовав, как ослабли ментальные тиски. Снейп разорвал зрительный контакт и отвернулся, потом вновь мельком глянул на меня с извиняющимся видом. Лицо его утратило свирепость, он опомнился и затолкал в себя все эмоции, вновь превратившись в невозмутимого и холодного декана факультета Слизерин. Слава Мордреду, а мне уж показалось, что крестный попросту спятил. Что его могло так разозлить? Случайное сходство с заморским магом? Или не случайное? Тут до меня дошло. Снейп еще прошлым вечером пожирал этого синьора злобным взглядом. С тех пор прошло двенадцать часов. Для Северуса это срок не малый. Что-то такое он узнал или понял насчет этого старика. Меня начала мучить смутная догадка. Ой-ей-ей! Уж не родственники ли они? Но почему Снейп не рад? Почему злится? Надо понаблюдать… * * * — Здравствуй, Гарри. — Здравствуйте, профессор. — Садись. Хочешь Лимонную дольку? Поттер кивнул, неловко взял с края вазочки кусочек лакомства и присел в кресло. Дамблдор взмахнул палочкой, и на столе появилось две кружки с ароматным напитком. — Я позвал тебя, Гарри, для серьезного разговора. Пострадавшая рука директора была спрятана в глубине рукава мантии, но Гарри, как будто наяву видел ее. Обожженную и даже местами обугленную смертельным заклятием. — Ваша рука, профессор… — … О которой мы не будем сегодня говорить, мой мальчик, — перебил его Дамблдор, ласково улыбаясь. — Извините, директор. — О, что ты, Гарри, не стоит извинений. Просто нет смысла тратить время на обсуждение того, что обсуждать бессмысленно. Сегодня мы поговорим о тебе. — Обо мне, профессор? — Да. Пора мне еще немного поучаствовать в твоем обучении, пока это возможно и имеет смысл. Поттер навострил уши. Что-то в тоне директора показалось ему странным. Дамблдор как будто извинялся перед ним. Директор встал из-за стола, прошелся взад-вперед по кабинету и неожиданно спросил: — Ты много не знаешь о своей роли в борьбе с Темным Лордом, о многом еще не задумывался, но какие-то умозаключения уже беспокоят и будоражат тебя, хотя ты еще не готов облечь их в конкретную форму. Не так ли? — Э-э-э-э… да, профессор. — Я расскажу тебе, какую роль я отводил тебе в своем плане. Ты должен собрать все свое мужество и выслушать меня. Готов ли ты к этому? Поттер задохнулся от волнения, но справился и молча кивнул в ответ. — Итак, мой мальчик, согласно моему плану, ты должен был узнать от меня главную тайну Воландеморта. Ту тайну, которая раскрывает секрет запланированного бессмертия Темного Лорда и снабжает его врагов оружием против него. — Очень интересно! — привстал Поттер. Дамблдор отрицательно покачал головой. — Но ты пока не узнаешь эту тайну, Гарри. Поттер разочарованно вздохнул и уселся обратно в кресло. — Вооруженный этой тайной, ты при поддержке своих друзей должен был нанести Воландеморту несколько важных поражений, а потом сойтись с ним в решающей схватке. В этой схватке ты должен был погибнуть, Гарри. В груди у парня все похолодело. — А Воландеморт? — с трудом спросил он. — Тоже. Гарри вздохнул с облегчением. Если и погибнуть, то хоть не зря. А зачем он мне все это рассказывает? Дамблдор следил за выражением лица Гарри и тут же продолжил. — Я рассказываю тебе это все потому, что этот мой план так и останется несбыточным. Мне не хватило примерно полгода жизни для его осуществления. — Что вы такое говорите, профессор? — возмутился Поттер. — Правду, Гарри. Только правду. Но тебя как будто и не возмутило, что я собирался отправить тебя на смерть? Хм. Действительно. Поттер искоса взглянул на директора. — Ну так это… война есть война… я ничего не говорю… значит для того меня родили… да и жертва матери… Дамблдор с некоторой жалостью смотрел на Избранного. « Где-то я перестарался. Этот мальчишка и впрямь был готов пожертвовать жизнью. Слишком уж большой у него враг. Не по размеру…» — И вообще, я считаю, что главное в жизни — это красиво умереть! — ляпнул Поттер в отчаянии. Директор замахал на него руками. — Чтобы я этого больше не слышал! Что еще за параноидально-суицидальные бредни? Гарри, ты же так не думаешь на самом деле? — Ну почему… на войне всегда жертвы есть… чем я хуже других… — Все! Стоп! Довольно! Поттер почувствовал, что его щеки горят от стыда, а между лопаток стекает струйка пота. Он давно уже подозревал, что его готовят к чему-то важному. И даже догадывался к чему. Но когда его сомнения были разрешены столь прозаичным рассказом Дамблдора, он вдруг почувствовал, что у него украли будущее. Еще точнее — у него украли победу! Он допускал, что может погибнуть вместе со злодеем, но воображение всегда рисовало ему картину, весьма лестную для самолюбия: вот он лежит поверх поверженного Воландеморта, весь залитый своей и вражеской кровью, и на его бледном лице застыло выражение благородства и печали. Вокруг стоят его друзья и преподаватели. И все рыдают. А Гермиона бросается к нему на грудь и, заливая слезами его благородный профиль, громко плачет и зовет: « Гарри! Гарри, не покидай меня! Я люблю тебя!» И… и все. Что все? Он-то представляет это себе со стороны, словно в театре, где актер, сыгравший погибшего благородного героя, обязательно подмигнет и поднимется, чтобы получить свою порцию аплодисментов. Для него (актера) все закончится благополучно. Он тем же вечером будет ужинать (возможно, в обществе своей «Гермионы») и вновь переживать свой актерский триумф, прикидывая в уме заголовки завтрашних театральных таблоидов… Стоп. А какое отношение это имеет к реальности? Если его реально убьют, то для него уже не будет существовать НИЧЕГО. И слезы Гермионе будет утирать в лучшем случае Макгонагал, а в худшем — Рон Уизли! Офигенная перспектива! — Я вижу, ты все понял, Гарри. Я очень виноват перед тобой. И все, что я могу сделать в данном случае — это быть честным. В свое оправдание могу лишь добавить, что у тебя оставался небольшой шанс выжить, но лишь при совпадении нескольких непростых обстоятельств. — Каких обстоятельств? — мрачно спросил Поттер, пред глазами которого все еще маячил его собственный труп и безутешная Грейнджер. — Воландеморт должен был убить тебя моей палочкой, ты должен был прийти на поединок добровольно, и ты не должен был защищаться. — Ну это уже… — опять задохнулся Поттер. — Директор, я не силен в нумерологии, но вероятность такого совпадения… — Безнадежно мала, согласен с тобой. Поэтому у меня было запланировано много подготовительных мероприятий и действий. Я искренне хотел спасти твою жизнь, Гарри. — Спасибо, сэр! — язвительно отозвался Гарри. Не хотелось смотреть на Дамблдора, а его мудрая улыбка внушала ему чуть ли не отвращение. Они немного помолчали. Потом Поттер сделал движение, чтобы встать. — Я хотел бы уйти. — Это твое право, Гарри. Но учти, что это наша с тобой последняя встреча, пока мы оба еще в мире живых. — Что? — до Гарри только сейчас дошло, что подобные откровения директора очевидно связаны с чем-то весьма важным, если не сказать — страшным. — Не понимаю вас, сэр. — Между тем все просто. Ты же присутствовал в кабинете в тот день, когда я был поражен смертельным проклятием и Снейп пользовал меня в этом самом кабинете. Не так ли? Гарри молча кивнул. Сердце его сжалось от недоброго предчувствия. — Сегодня выяснилось, что никаких возможностей для того, чтобы сдержать проклятие, уже не осталось. Не позже, чем сегодня ночью я впаду в кому, которая продлится две-три недели. После этого последует остановка сердца, и мое земное существование на этом закончится. Поттер сидел, как громом пораженный. Он-то считал, что у него есть еще в запасе недели, если не месяцы. А тут вдруг такой быстрый и трагический финал. — Это Снейп вам сказал? — мрачно спросил он, вновь проникаясь к зельевару самыми недобрыми чувствами. — Это заключение консилиума самых авторитетных магов-целителей во главе с Николасом Фламелем. Северус тут абсолютно ни при чем. К тому же он не врач, Гарри. Поэтому не будем тратить время на критику прогноза целителей. Эта напрасная трата моего заканчивающегося времени. Я хочу, чтобы ты выслушал меня внимательно. Ты готов? Гарри с трудом собрался с мыслями и кивнул. — Итак, Гарри, я отменил подготовку плана победы над Воландемортом, о котором рассказал тебе, и разработал новый. Его изложение займет много времени, поэтому я воспользовался мыслезаписью. Вот она. Дамблдор вытащил из кармана пузырек с перламутровой субстанцией внутри и протянул Поттеру. — Спрячь и никому не показывай. Мисисс Макгонагал снабдит тебя Омутом Памяти. В этом воспоминании я покажу тебе все то, что не успел при жизни, и дам ответы на вопросы, которые у тебя неизбежно возникнут. Наиболее опасным временем станут те недели, которые я проведу в коме. Позже, перейдя на другую сторону Завесы, я смогу появляться в этом кабинете на портрете и в меру своих сил и знаний отвечать на твои вопросы. Но это произойдет нескоро. Я мог бы ускорить свою смерть, но возможности самоубийц после смерти очень ограничены, и это неприемлемый вариант. — И я так думаю, — вырвалось у Гарри. Дамблдор улыбнулся и продолжил: — Запомни и прими главное — твоим главным помощником отныне является мистер Снейп. Гарри поморщился, как от зубной боли. — Гарри! — строго посмотрел на него директор. — Да понял, понял я, — пробормотал Поттер. Дамблдор продолжал сверлить его взглядом. — Да, сэр! Хорошо, сэр! Будет исполнено, сэр! — рявкнул Гарри, вскочив и приняв стойку аврора в строю. — Вольно! Садитесь, боец. Я доволен вами. — Рад стараться! — зло ответствовал Гарри и сел. — Не буду распространяться о Снейпе и уверять тебя, что он самый надежный помощник. Ты сам поймешь это со временем. Просто знай, что это так и есть — А он знает? — Что? — Что он мой помощник? — Да, у нас был разговор. Очень непростой разговор, Гарри. Но он поклялся мне… — Что? — глаза у подростка полезли на лоб. — Снейп будет мне подчиняться? — Мистер Снейп, — поправил его Дамблдор. — Да это именно так, но я надеюсь, что у тебя хватит и ума и такта не подавать вида, что ты знаешь об этой клятве. Против воли губы Поттера искривились в змеиной усмешке. В таком варианте были свои положительные стороны… — А теперь о главном, Гарри. Ты должен исчезнуть из этого мира на тот период, пока я не перейду Завесу. Неплохо было бы продлить этот срок до тех пор, пока Воландеморт не захватит министерство и не назначит мистера Снейпа директором Хогвартса! « Он свихнулся!» — мелькнуло в голове у Гарри. — Как же я исчезну из этого мира? — криво усмехнувшись, спросил он и осекся. В глазах седобородого директора светились такая сила, ум и воля, что у юного мага побежали мурашки по спине. — В этом тебе поможет артефакт, спрятанный в хижине у Хагрида. Только воспользуйся им с умом и лишь после того, как увидишь мое воспоминание в Омуте Памяти. Даю тебе на подготовку три дня. К полуночи четвертого дня тебя уже не должно быть в Хогвартсе. Обними меня, Гарри. Твой немощный учитель больше ничем не сможет помочь тебе на этом свете…