Границы

Сану рвет и мечет их дом. Кидает стулья в стены, утробно орет, бьет стены кулаками, кроет матом все и вся, угрожает кровавой расправой тем же многострадальным стенам и избивает двери, оставляя на них отметины и кровь. И не ищет Бума. Парень спрятался в подвале еще в самом начале бури, когда Сану во время завтрака резко замер и часто задышал. Потом он сжал кулаки в которых были вилка и нож и начал злобно шипеть, что он сделает с Бумом в ярких подробностях. После мужчина подскочил и, все еще сжимая вилку и нож, начал расхаживать по комнате, дергая головой, будто пытаясь отогнать навязчивые мысли. Бум затаил дыхание в страхе. Ему казалось, едва он шелохнется, вся агрессия, которая хаотично расплескивалась в пространстве из Сану бурными вязкими потоками, польется на него. Сану резко кинулся на стену кулаками и зарычал. Бум также резко кинулся в подвал. И теперь, находясь под эпицентром, вздрагивая, он слушал, как Сану громил их дом. Уже третий раз за месяц. Бум не знал, насколько для Сану важно было их любовное гнездышко. Но Бум впадал в отчаяние из-за того, что такое дорогое место Буму для Сану просто возможность все разломать и выплеснуть свои эмоции. Бум боялся и ненавидел Сану за это, третий раз за месяц его действительно ненавидел. В прошлый раз все закончилось рыданиями Сану, как и всегда, но Бум боялся, до жути боялся его эмоций. Он не мог привыкнуть к ним, принять, и за это ненавидел себя. Какой же жалкий. А ведь он любил Сану, и сейчас не может ему ничем помочь и просто ждет, когда тот успокоится. Он предает Сану. Мрачные мысли отогнала и заполнила собой затянувшая тишина сверху. Сану успокоился. И, видимо, даже не рыдал. Бум с опаской высунулся из подвала. Потом из комнаты, озираясь по сторонам в ожидании удара. Пусто. Тихо. На кухне только щепки, кровь на стенах, разбросанные столовые приборы и еда на полу. Тарелка Бума была нетронута. Видимо, Сану целенаправленно раскидывал вещи, а не смахивал все в порыве ярости. Надо взять бинты, Сану поранился. В ванной все было чисто и цело. С начала истерик Сану убрал все медикаменты и средства первой помощи как можно выше. Бум кое-как достал до аптечки, потому что ни одного целого стула не осталось. Идти наверх было страшно. Лучше бы он рыдал. В звенящей тишине не было слышно даже тиканья часов. Значит, Сану и их сломал. Половицы скрипели, и это было единственным звуком, кроме дыхания Бума и шелеста одежды. Погром на втором этаже был безобидным, будто просто кто-то неряшливый разбросал свои вещи в творческом беспорядке. Но Сану не был неряшливым. Дверь комнаты была открыта, и, как только Бум подошел к ней, послышались частое дыхание и всхлипы. Бум заглянул в комнату. Сану лежал на кровати спиной к Буму и весь трясся. Бум пересек порог комнаты и замер. Он тупо и непонимающе посмотрел на бинты и перекись в своих руках. Сану задыхается. Это не поможет. Бум кинул на пол медикаменты и попытался подумать своей пустой головой. Ничего не вышло. Он не знает, что делать. Сану глубоко закашлял. С Бума спало оцепенение. Надо что-то сделать. Бум кинулся к Сану. Перевернул его на спину. Лицо все опухшее и красное, на щеках остались дорожки от слез, кулаки со сбитыми костяшками сжимали небольшие клоки осветленных волос. Бум дотронулся одного и легонько сжал. Сану все еще часто и неглубоко дышал, пялясь в потолок. Бум немного заторможено убрал слипшиеся на лбу волосы. Сану сделал небольшой вздох и замер. Бум залюбовался. Через несколько секунд Сану снова начал кашлять. Слюна, слезы, немного крови смешались на лице Сану. Бум очнулся когда услышал как Сану зовет его шепотом. Повторяет его имя между всхлипами. Бум лег под боком Сану и начал поглаживать его трясущееся тело. Рука постоянно делала круг от рельефных ключиц, которые торчали из порванного воротника футболки, до паха. Сану не возбужден. Но Бум с каждым повторением сорванным шепотом его имени чувствовал, как приливает кровь к щекам и члену. Господи, как же он любит Сану. И Сану его. Он такой хороший, он не тронул Бума, даже не тронул его еду, хотя мог. Он не хотел, чтобы Бум пострадал, не хотел его расстраивать. Он о нем заботится. Даже сейчас, когда ему плохо, он хочет чтобы Бум был рядом, он зовет его. Бум заглушил стон о грудь Сану. Он больше не может. Он должен показать, доказать, как сильно любит Сану. Рука изменила свой маршрут, сосредоточившись на пахе Сану. Он не встает. Бум слегка расстроился, потому что его возбуждение начинало доставлять тягучий дискомфорт. — Сану, можно я…? Сану не слышал. Бум, немного смутившись, запустил свою руку под резинку свободных спортивных штанов. Сану все также поверхностно и часто дышал. Бум обхватил член и вытащил его. Его пальцы смотрелись еще тоньше, чем они на самом деле. Бум начал двигать по вялой плоти от конца к началу. Никакой реакции. Бум чуть не начал плакать. Бум кое-как поднялся и уселся на напряженные и сильные бедра Сану. Припустил штаны, освобождая член. Лизнул головку, смотря в безучастные распухшие глаза Сану, которые все так же устремлялись в потолок. Слезы сильнее просились наружу. Бум глубоко заглотнул член Сану, уткнувшись в щетину паха. От Сану пахло потом. Сейчас для Бума это был лучший запах. Возбуждение тяжелым камнем тянуло нижнюю часть тела. Бум продолжил сосать, не смея прикоснуться к себе. Сану это не нравится. Не нравятся члены. Не нравится Бум. Ведь Бум такой жалкий и мерзкий. И у Бума есть член, который стоит и сочится предсеменной жидкостью. Бум зажмурился. Он не будет плакать. Член выскользнул из горла и упал с тихим мокрым шлепком. Бум со злостью резко дернул штаны до середины бедер и неуклюже стащил их с длинных ног. Сану безвольно лежал. Как и его член. На носки не хватило терпения. Бум резко раздвинул ноги Сану, насколько позволяли его силы. Возбуждение ударило в голову головокружением. Сану такой красивый. И чистый. Здесь. Бум будет его первым. Прикосновение пальцев к мягкой коже пронеслось разрядом по телу Бума. Он не трогал себя. Его трясло сейчас также, как Сану. Он задыхался. Бум хотел прикоснуться губами, но терпения не осталось совсем. Бум оперся руками по бокам Сану, его взгляд упирался в солнечное сплетение. Раздвинутые ноги приглашали. Бум снова чуть не заплакал от своей любви. Он так хочет к нему прикоснуться. Член уперся к сжатому отверстию. Бум надавил, но не вошел. Член соскользнул под яйца. Но даже это выбило весь воздух из легких. Отдышавшись пару секунд, Бум трясущимися руками направил твердую плоть в нутро. Головка туго и плотно проходила по девственным мышцам. Сжимало до боли. Бум подался назад, как его накрыл оргазм. С разрывающим все звуки в комнате стоном Бум упал на крепкое тело Сану, которое будто окаменело. Несколько блаженных минут. Бум украдкой посмотрел на лицо Сану. Он был бледный. Брови сложились домиком. Губы приоткрылись и замерли. Бум приподнялся и посмотрел на место их соединения. Дырочка вся в сперме. Новая волна возбуждения ударила в пах. Как же красиво. Теперь они станут с Сану одним целым. По-настоящему. Со спермой головка вошла легче, но также туго и больно. Бум закусил губу, пытаясь заглушить сладкую муку. На середине терпеть было невозможно. Бум решил, что и этого достаточно для скрепления его с Сану, подался назад. Приятные ощущения трения заполонили все тело. Бум подался вперед. И назад. Слишком медленно. Если двигаться быстрее, будет приятнее. Толчки стали чаще. Бум не мог поймать ритм. Все было смазано. Удовольствие ударяло также хаотично, но ярко до ослепления. На одном из самых глубоких случайных толчков Сану сипло ранено простонал. Бум остановился и уставился со страхом нашкодившего ребенка в лицо Сану. На его бледном лбу выступили пот. Бум не удержался от прикосновения. Сану весь холодный. Бум потянулся чтобы поцеловать Сану. Член начал выскальзывать, и с ним уходило удовольствие от тесноты, обхватывающей его длину. Бум отстранился, чтобы вставить глубже и вернуться в пучину наслаждения. Он поцелует Сану потом. Теперь, когда они стали окончательно одним целым, Бум сможет это делать всегда, когда захочет. Даже на улице. Даже при друзьях Сану. Потому что теперь Бум может любить Сану открыто. Член вошел настолько глубоко, насколько мог. Бум откинул голову назад и продолжил трахать Сану. Голова стала ватной. Хлопки бедер о ягодицы доносились сквозь толщу воды. Как и хрип Сану. Бум самозабвенно вбивался неровным ритмом. Нет. Что. Бум открыл глаза, не сразу понимая где он находится. Он посмотрел на Сану и не узнавал его. Все расплывалось. Губы Сану что-то шептали. Бум прищурился и прислушался. — Бум. Нет. Мне больно. Бум узнал голос Сану. Почему он говорит нет? Буму так хорошо. Почему Сану хочет это прекратить? Резкая смена настроения не оставила от любви ничего. Бум замер только для того, чтобы начать двигаться резче и жестче. Сану заскулил. Почему ему не нравится? Он же всегда так делал с Бумом. И Бум был не против. Даже когда он говорил нет и плакал. Когда ему было больно. Почему Сану не может немного потерпеть. Ради него. Для него. Бум не заметил, когда его щеки стали мокрые. У Сану тоже. Его лицо блестело от пота и слез. Глаза лихорадочно расширялись с каждым грубым толчком. Бум чувствовал, что скоро конец. Пара резких глубоких толчков. Глубже. Бум хотел глубже. Финал. Бум кончил в Сану. Второй оргазм был не таким ослепляющим. Более плотным, осадком оставался в теле. Глаза слипались. Бум не хотел покидать тело Сану. Но из-за пары неловких попыток устроится поудобнее на обмякшем Сану, уже вялый член выскользнул из-за тесноты мыщц. Бум только глубоко вздохнул. Мокро. Липко. Они лежали вместе после секса. Мокрые и липкие. Как настоящие любовники. Как пара. Навсегда вместе. Сану, кажется, уснул. Он любит его. Бум с щемящим сердцем посмотрел на его расслабленное лицо перед тем, как окончательно погрузиться в дрему. Файл не выбран Ещё