Адские качели с Викторией Вокеровой

-Раз с отчётами окончено, я слушаю вас. Какие новые проблемы окутали наши города? — Люцифер сказал это с издевкой, потому что ни одно из наших собраний не обходилось без какой-то проблемы. Я приготовилась слушать, но в ответ была лишь тишина. Я удивленно подняла голову осматривая высших демонов, который словно наглотались воды, молчали как рыбы. Брови Люци подлетели наверх, он тоже не ожидал услышать тишину. -Даже так?! Сколько месяцев нам потребовалось, чтобы настроить весь механизм, который работал бы без перебоя?! Тогда предлагаю расходиться и приниматься за работу, — на его лице растянулась улыбка, а в моём сердце зрела гордость за моего мужчину. Наконец-то плоды его усердной работы окупились. -Единственное. Хочу напомнить вам, что на этой неделе будет распределение новых непризнанных, — успел сообщить Геральд пока никто не исчез. -Замечательно, давайте устроим бал? — я так обрадовалась дню распределения. Сразу же вспомнила, как этот день прошёл у меня, сколько всего произошло с того момента. За пеленой своей радости я не заметила нахмуренных лиц и негодования высших демонов. Им явно моя идея пришлась не по вкусу. -Бал в честь непризнанных? Вы в своём уме? — достаточно грубо ответил мне Бельфегор. -Конечно я в своём уме. Я не говорю, что мы должны устраивать пиршество, но поприветствовать новых демонов необходимо, — его бестактность и снисходительность в тоне взбесили меня в считанные секунды. -Это выходит за все рамки! Такого никогда не было и не должно быть. Если вы бывшая непризнанная, это не означает, что мы должно обращать своё внимание на остальных, — поддержал Бельфегора Аббадон. Это закостенелость их мозга, брезгливое отношение к непризнанным и вечная издевка в мою сторону воспламенила меня в одно мгновение. И не моргнув глазом я покрылась иероглифами, волосы вздыбились так сильно, словно я кошка которая готова к атаке. Острыми когтями я вцепилась в стол, оставляя в нём глубокие борозды. Люцифер потянулся в мою сторону, чтобы успокоить, но в данный момент это раздражало ещё сильнее. -Честное слово я старалась. Лишний раз не ляпнуть чего, быть с вами вежливой и уважительной, но вы видимо воспринимаете это как должное или быть может как слабость. Неужели вы сборище престарелых рокеров, кроме вас Ален Делон, не в состоянии смотреть шире, чем ваш узколобый бараний взор? — резко поднявшись со стула, его потоком ветра отнесло к стене, от чего послышался хруст. -Я всё понимаю, вам херову тучу лет, но мир, извините меня, не стоит на месте и Ад тоже. Как вы не можете понять, что и среди непризнанных бывают сильные личности. Вы своей закостенелостью сами отдаёте в руки Небес потенциально мощных существ. Да, я не спорю многие люди тряпки, но не все. Поэтому будьте благоразумнее и нахрен уже очнитесь от своего летаргического сна, и оглянитесь вокруг, — я ходила взад-вперед, а в месте со мной хаотичные дуновения, которые поднимали в воздух бумагу, разложенную на столе и шкафах. Постепенно в помещении стало темнеть, но я не предала этому особое значение, ведь на моих глазах была пелена не только гнева и злости, но и черного перевоплощения. Весь мой монолог сопровождался карканьем ворон, который только в тишине показался мне странным. Взглянув в окно я увидела рой воронов, которые как в вихре кружились над замком. Их было несметное количество, целая армия, готовая к атаке в любой момент. Чертова сила Ости, я постоянно забываю, что теперь умею делать и такое. Люцифер тихо поднялся со своего места и сделал шаг в мою сторону, но я была не готова. Ругаться с ним мне не хотелось, но и разговаривать сейчас тоже. Лица демонов не выражали ровным счётом ничего. Не думаю, что кого-то из них удивил мой концерт или мои слова, скорее я показалась им взбалмошной девчонкой. И от осознания этого я почувствовала, как горло сдавило, призывая разрыдаться перед этими козлами от бессилия и безысходности. Я не могла позволить им лицезреть мою боль, поэтому больше не говоря ни слова, вышла из кабинета, отправляясь прямиком в сад. Хотя сначала в комнату за сигаретами, а потом уже в сад. Люцифер был зол. Одни жили в прошлом, а другая грубо тянула всех в будущее. И кто из них упёртей ещё надо бы выяснить. Он уже собрался идти за Викторией следом, как неожиданно заговорил Сатана. -Сын, я сам с ней поговорю. Заканчивай собрание, ей необходимо остыть, — Люци часто внутренне не соглашался с отцом, но не сейчас. Покачав головой, он вернулся за своё кресло, а Сатана даже не щёлкая пальцами просто растворился в воздухе. Первым делом он отправился на крышу, чтобы прогнать этот черный рой и очистить небо. С высоты здания он наблюдал, как его невестка и ныне повелительница нервно курит, на скамейке возле его любимых белых роз. В это мгновение ему почему-то вспомнилась Лилит. Такая же непокорная, такая же упертая, такая же вспыльчивая и такая же хрупкая. Он давно убедился, что все мы внутри сломлены, просто кто-то чуть больше, кто-то чуть меньше. Переместившись в сад, он решил сначала прогуляться и посмотреть на прекрасные растения, которые так любила его жена. Всхлипов уже не было слышно, значит фурия наконец успокоилась. Chase Atlantic — Meddle About -Ну что, утихомирилась? — остановившись рядом со скамейкой спросил Сатана. -Да, — глубоко вздыхая ответила ему. -Позволишь? — он указал на место рядом со мной. -Конечно, — избавившись от сигареты, я облокотилась на спинку. -Извините, я не должна была себя так вести, — несмотря на него я наблюдала за тем, как вороны разлетаются в разные стороны. -Не должна была, но не думаю, что они обиделись, — он ухмыльнулся, понимая на сколько он прав. -Пф, ещё бы, я даже не думаю, что они меня слушали, — я закатила глаза, ведь наверняка это было правдой. -Ну не будь так жестока, некоторые оценили, — и это был явный сарказм. После небольшой паузы он легко посмеялся. -Ну спасибо вам блин, поддержали, — я скрестила руки перед грудью, замечая что не все знаки ещё сошли. Сатана обратил на это внимание и тоже посмотрел на мою руку. -Ты знаешь, что это значит? — он указал на последний исчезающий знак. -Нет, мне так и не удалось найти в книгах о подобном перевоплощении, — я конечно ещё не всю библиотеку перерыла, но всё же. -Это значит, что кто-то из тех престарелых рокеров как ты сказала, твой дальний родственник, — я нахмурилась не веря ему, но понимала, что он не стал бы придумывать такую ересь. -Выходит перебралась по ближе к дедуле, — поморщив нос представила всех этих придурков, которых вижу каждую неделю. -Выходит так. Это большая редкость, чтобы человеческая женщина смогла забеременеть от демона, а выносить, так тем более. Но исключать такой вариант тоже нельзя, — Сатана был серьёзен и я окончательно убедилась, что он не разыгрывает меня. -У нас говорят, раз в год и палка стреляет. Вот чья-то палка стрельнула, как из пушки, — я показала пальцем в сторону замка ухмыляясь. -Если хочешь, мы можем узнать кто тот стрелок, — это было неожиданно. Повеяло заботой, с чего вдруг? -Нет, мне всё равно. Хотя знаете, что я точно знаю, что он не по маминой линии, — тогда она тоже должна была быть в Преисподней. -А вот тут не соглашусь, ты много не знаешь о своей матери, — эти слова значили, что многое знает он. Я внимательно смотрела на него, пытливо ожидая объяснений и он это понимал. Спустя некоторое время нашей молчаливой борьбы, он всё-таки решил рассказать мне историю, которая шокировала меня не иначе, как до самой жопы. -Я достаточно близко знаком с Ребеккой. Раньше я появлялся в школе очень даже часто, принимал участие в балах и Люцифер вытворял невозможное. Вот на одном из балов мы с ней и познакомились. Я думаю ты не будешь спорить, что она эффектная женщина, приковывающая к себе внимание. Я пригласил её на танец, а она нехотя согласилась. Это сразу же задело моё самолюбие, всего лишь непризнанная, а проявляет непокорность перед повелителем Преисподней. Я был очарован, — мои брови возвысились так сильно, что я думала они коснутся затылка. -Я не могу в это поверить. Пожалуйста, только не говорите, что вы спали с моей матерью? — я не могла поверить, что она смогла добраться до самого Сатаны. -Да, мы тайно встречались. Я не хотел, чтобы у неё были проблемы, ведь она непризнанная, но я так же понимал, что если я захочу с ней ничего не случится. Ведь мы обсуждали то, как она примет сторону демонов и мы сможем больше не скрываться. Я рассказывал ей, как устроено моё царство, рассказывал некоторые тайны и вообще болтал много лишнего. Мне уже была не одна тысяча лет и всё равно женщина смогла меня одурачить, до сих пор смешно. Все наши встречи были не просто свиданием двух влюбленных, это был продуманный план. Однажды ночью я проснулся от того, что рядом со мной сидит адский пес. И это означало только одно, в хранилище кто-то проник и не увидев твой матери рядом со мной в постели, я всё понял. Я не был зол, нет, я был полностью разочарован. Отец продолжал меня испытывать и наказывать, продлевая мои муки напоминая о себе, — он сделал небольшую паузу, а мне по-человечески стало его жаль, ведь сейчас рядом со мной сидел просто мужчина, которого предавали ни один и ни два раза. -Что ей нужно было в хранилище? — я должна была узнать всё и окончательно поставить точку. -Ей кстати почти удалось, воровка из неё получилась бы превосходная. Она пыталась выкрасть эликсир забвения. Если быть более точным, то когда я проник в её сознание узнал, что автором этого гениального плана был Серафим Торедо. Я увидел, как после того самого танца он предложил ей соблазнить меня, чтобы выкрасть эликсир, а взамен, он поможет ей подняться по ангельской карьерной лестнице. Я должен был убить её, но как я мог. За всё то время, что мы провели вместе, она смогла полюбить меня, а я был так же слаб пред её красотой. Сейчас я корю себя за слабость. Если ты хочешь и дальше быть повелительницей и чтобы к тебе прислушивались, ты должны с корнем вырвать из своего сердца слабость, посеяв там зерна силы, — он был одновременно суров и непреклонен, словно не советовал, а приказывал. -И как же мне это сделать? Как мне вырвать слабость? — я усмехнулась, будто было так просто воплотить его слова в жизнь. -Легко. Мы отправимся в «Старый город», — и щелкая пальцами он отправил нас в неизвестное мне место. Мы оказались посреди развалин. Вокруг была лишь тишина и руины. Осмотревшись, мне казалось что на много километров нет ни души, лишь пустыня, да камни. Кое-где стояли мертвые загнувшиеся деревья. Как будто бы даже ветер перестал дуть с нашим появлением. Мы стояли на небольшом возвышении, и судя по руинам это был вход в город. По другую сторону от бескрайних километров были разрушенные дома. Какие-то были уничтожены до основания, где-то отсутствовала только одна стена. Но больше ничего не было видно, словно после этих развалин был лишь обрыв, ведущий к узникам Ада. -Я так понимаю легко не будет? — когда ещё бывало легко? -Конечно же нет, — усмехнулся Сатана. -Ну мало ли, надежда умирает последней, — я фальшиво улыбнулась. -Кто тут раньше жил? — мне нужно было собраться с духом прежде чем идти туда. -Все мы, с отцом, братьями и сестрами. Тут произошло начало конца, — это и в прям старый город. Я удивилась и осознала насколько сильная должна быть энергетика этого места. -Можно личный вопрос? — я закусила губу, потому что не знала, как он отнесется к нему. -Ну давай, — на лице растянулась улыбка точь-в-точь, как у Люцифера. -Вы скучаете? — и я показала лицом наверх. -Не особо, — метка на теле потеплела, он и не врал, но и не договаривал. Ладно, значит слишком личный вопрос. Он смотрел в землю на свои туфли и камни под ногами. Спустя некоторое время тишины, выдохнув, он добавил. -Может только если по отцу, — я моментально вспомнила о своём и поняла, что давно не спускалась к нему с дочкой. -Расскажете, что меня ждет или эта тайна покрытая мраком? — от нервозности я пыталась шутить и паясничать, но выходило плохо. -Ты пройдешь испытание огнем, льдом и болью. Если сможешь добраться до храма, то станешь гораздо сильнее, — тон был настолько обыденным, словно он отправляет меня в магазин за хлебом. -А если не доберусь? — я уже знала ответ, но хотела услышать это от него. -Умрешь, тут всё просто, — звучало больнее чем я думала. -Ясненько. С одной стороны зачем Преисподней слабая повелительница, с другой стороны я буду скучать по Люциферу. Если что передадите ему, что я люблю его, — и не говоря больше я развернулась и пошла в город. -Не подведи девочка, — я обернулась, чтобы посмотреть на Сатану, но его уже не было видно. Виктория скрылась в мороке города, когда рядом с Сатаной появился злющий Люцифер. -Где вас черти... — он не договорил, потому что узнал это место. -Ты что наделал? Где она? — красные глаза сверлили Сатану, которому до сына не было никакого дела. -Она уже вошла. Ей необходимо стать сильнее или её сожрут, — он был невозмутим и спокойно смотрел вглубь города. -А если она погибнет? — Люцифер переживал и спросил это еле шепотом. -Подотри слюни щенок. Если она погибнет, то ни к чему тебе такая слабая спутница, — и развернувшись Сатана пошел прочь, осматривая до боли в сердце знакомые места. Люцифер даже не обратил внимание на обращение отца. Он вцепился руками в волосы, сжимая их в кулаки. «Вот же хитрый старик, он изначально всё спланировал.» — думал Люцифер стоя на камнях. Когда-то давно он сам был в этом месте и проходил его испытания, поэтому он знает какие муки ожидают его женщину. Прежде чем вернуться обратно и предупредить Амоса, что на сегодня все встречи отменяются, он попытался мысленно отправить ей сообщение, чтобы она знала, что не одна. «Ведьма, я жду тебя!» *** После видневшихся домов и вправду была лощина, в которой возможно раньше текла река. Пейзаж был однообразным и не предвещал никаких испытаний. Пройдя лощину поперек мне встретились практически уцелевшие дома. Проходя мимо них я всматривалась в окна, но внутри было пусто. Не на долго я даже забыла ради чего тут нахожусь, настолько меня поглотило изучение жилищ. Внезапно дома на пополам обрывались и уцелевшая их половина смотрела на невероятной широты реку из лавы. А вот и первое испытание, это вне всяких сомнений. Осмотревшись по сторонам я поняла, что остается только перелететь, никаких сооружений вокруг не было видно. От булькающей лавы исходил такой жар, даже не приближаясь было невероятно душно и жарко. Saveus — Bloodmoney -Если подняться достаточно высоко, то можно будет спокойно перелететь, целой и невредимой, — но произнеся это вслух, осознала, что в Аду так не бывает. Другого берега было не видать, но я надеялась, что это просто обман зрения. Глубоко выдохнув раскрыла своих пернатых и взлетела достаточно высоко над рекой. С этого ракурса был виден берег, что не могло меня ни радовать. -Быстро пролечу и пойду дальше, — не оставляя себе больше мгновений на раздумья, я полетела в сторону другого берега. Но, как и ожидалось легко и просто не бывает. Пока я летела воздух жарил и обжигал так, будто я вообще не поднималась над рекой, а летела вдоль самой лавы. Лицо, руки и ноги накалялись, я ощущала, как они покрывались легкой корочкой. Мне казалось я лечу уже целую вечность, а соседний берег так и не приближался. Запах горелой плоти щекотал нос, а после прибавился и запах тлеющих волос. Я взглянула назад, чтобы посмотреть насколько плохо волосам, но увидела лишь насколько плохо было крыльям. Перья у кончиков уже сгорели и тонкие волоски стремительно тлели, как тополиный пух поджжёный детьми жарким летом. От увиденной картины страх окутал меня словно паутина, я понимала что без крыльев мне не добраться до берега. Пришлось увеличить взмахи, вместе с тем ускоряя тление перьев. Шок и адреналин притупили боль, поэтому я не до конца ощущала как горят кости на моих крыльях, как запекаются мышцы на них. У меня была только одна цель, добраться до земли. Берег казался уже совсем близко. На глазах появились слезы, от ощущения приближающегося спасения. Но быстро снижающееся тело не придавало радости. От моих пернатых друзей уже почти ничего не осталось. Я ощущала лишь бесконечный комок боли, пульсирующий и проникающий под кожу спины. Рухнув на самый край берега, я кубарем полетела дальше. Царапая лицо, раздирая запекшуюся кожу, до конца ломая кости на крыльях. Не буду лукавить, когда моё бедное тело остановилось я горько разрыдалась. Мне было так больно. Каждой клеточке моего тела было больно. Я словно пульсирующий сгусток запекшейся кровью. Соленая вода попадала за сухие потрескавшиеся губы вызывая новый приступ боли. Пошевелившись я попыталась сесть, но раздирающее чувство в спине не позволяло мне это сделать. Аккуратно вывернув руку я ощупала кости оставшиеся на спине, по другому то что осталось от крыльев назвать нельзя было. Почувствовав мясо и остатки перьев я захлебнулась в слезах. Потерять крылья было уже словно потерять часть себя. В этом водопаде слез смешалось всё, не только боль физическая, но и душевная. Я вдруг почувствовала, что мне так жаль себя, так жаль, что я живу путем сопротивление, упорства и храбрости. Почему я не могу просто жить, принимая всё и не сопротивляясь этому... Правильно, потому что это просто не я. Это не мой путь. Уж какая родилась, такая и есть. Я ощутила, как раны начали слегка заживать и не так сильно пульсировать. В любом случае мне нужно идти дальше, я же не могу остановиться после первого препятствия. Хотя может я прошла и огонь и боль? Мне было очень больно, чем не испытание? Глубоко выдохнув я приняла решение, что от костей за спиной необходимо избавиться, потому что каждое их шевеление вызывало адский приступ агонии. Скрутив спину, я напряглась, завела руки за спину, по крепче ухватилась за основания. Мне было страшно. Причинять самой себе увечье не самое лучшее, что может быть. Было страшно от того, что у меня могло не получиться. Хватит ли мне сил это сделать? Издеваться над собой этими мыслями было тошно. Поэтому задержав дыхание я со всей оставшейся силы потянула остатки крыльев вниз ломая подгоревшую кость. -ААА...ааа, — мой крик разлетелся на все стороны. Руки дрожали, но дело было сделано. -Ну почему всегда страдают крылья, — и в последний раз посмотрел на них я отправилась дальше. С каждым новым шагом мне было чуть легче, особенно без пернатой помощи за спиной. Регенерация делала своё дело, медленно, но верно. Вид появившихся домов немного изменился. Хоть это и были руины, я смогла увидеть отличающуюся архитектуру. Уже тогда вы были разные и с трудом уживались друг с другом, так ведь? Я шла интуитивно и набрела на маленькую площадь между домами. Встав посередине я осмотрелась и с одной стороны показался храм, в который мне видимо и надо было. Обрадовавшись я ускорила шаг в его направлении, ведь тогда моё испытание закончится. Но радоваться было рано. Между храмом и мной появилось не то море, не то озеро. Обойти с одной из стороны его было невозможно, потому что длина водоёма расстилалась далеко, за пределы взора. Перелететь я теперь не могла. Оставалось только переплыть. Но я уже догадывалась, что просто переплыть не получится. Подойдя ближе я взглянула на своё отражение, но не оно меня привлекло, а то что берег сразу же начинался с обрыва. Вода была настолько синей, чтобы догадываться о глубине я могла лишь фантазируя. Всё моё тело нервно дергалось от обилия возможным морских тварей в толще воды. А воображение как назло подкидывало всё новые и новые варианты. -Ну как говорится ни пуха ни пера, — нервный смешок вылетел из меня, когда я поняла насколько сейчас правдивы мои слова. С разбегу я нырнула под воду, и лишь с эту самую секунду я осознала в чём состоит данное задание. Ни морские твари и ни глубина должны были вызывать у меня тревогу, а температура воды. По всем законам физики тут просто должен быть лед, ведь даже воды Статеры теперь кажутся райским молоком. Я стала активно перебирать руками и ногами, чтобы как можно быстрее оказать на другой стороне. Обман воображения не продлился долго. Несмотря на то, что я начинала уставать, отчетливо появлялось чувство онемения в руках и ногах. С каждым новым гребком какая-то часть конечностей переставала ощущаться и это несомненно пугало. Дышать было больно, так как лёд под носом обмораживал пазухи и горло. Но желание выжить было сильнее. Берег был виден, оставалось потерпеть ещё немного, побыть ещё чуть-чуть сильной. Но сил не оставалось, так хотелось отдохнуть, хотя бы немножко, хотя бы минуту. Внутри меня шла борьба, продолжить плыть или взять небольшую паузу. Но моё тело всё решило за меня. Уже около самой земли руки и ноги окончательно перестали ощущаться, я не была уверена вообще что двигаю ими, может быть это просто иллюзия? Меня начало тянуть вниз, было страшно, но бояться уже не было сил. Лицо медленно погрузилось в воду. Я сожалела, что всё закончится именно так. Мысли путались, они скорее напоминали бред, потому что скакали, как горные козы с темы на тему. Когда мне захотелось сделать вдох, мозг наконец понял, что тело тонет. Нервные импульсы заставили ноги и руки двигаться, а жажда воздуха собрала последние крупицы воли. Я смутно помню, как оказалась на берегу, как выбралась из этой пыточной, как жадно глотала воздух ртом. Замерзшее тело лежало на берегу и никак не могло отогреться. Возможно мне нужно подумать о том, чтобы согреться, но думать было больно и тяжело. Бесконечно сильно я надеялась, что оказавшись в храме всё закончится, поэтому никуда не торопилась. Лежала звездой с закрытыми глазами и просто наслаждалась что ещё жива. -Ахахахах...ахаххаха...ахах, — внезапно меня накрыл дикий смех, будто я только что услышала самый невероятный анекдот. Но я думаю все мы понимаем, что это была просто истерика. Мозг пытался прийти в себя и осознать все мучения. -Ладно. Что там нам уготовано в храме? — перекатившись на бок, я медленно поднялась и вытерла лицо от остатков капель. С волос стекал лёд, раздражая мои оголенные нервы. Выжав все что только возможно, в сырой одежде я выдвинулась к воротам храма. Возле храма стояли более менее уцелевшие сооружения, казалось будто этот клочок земли война не тронула. Как могла, я любовалась этой картиной. Хоть что-то приятное в этом испытании. Поднимаясь по ступенькам я без сил уселась на них с опустошением рассматривая открывшийся пейзаж. В лицо подул теплый ветер, даря свежесть. Я постаралась уловить этот момент и на мгновение в нём раствориться. Как бы я не надеялась, моё сердце чувствовало, что это ещё не всё. Чего мне ожидать за этими дверьми? Неизвестно. Но более оттягивать момент не было смысла. Войдя внутрь меня встретила лишь оглушающая тишина. Вдоль стен стояли колонны, а по центру выложенная в круг мозаика. Остановившись в центре круга я осмотрелась в поисках неизвестного. Неожиданно я увидела маленькую девочку, а пространство преобразилось до боли знакомого помещения. К ней подошел мой отец, молодой и печальный. Он опустился на колени обхватывая её руки. Я узнала её и моментально вспомнила день, который мне показывает храм. Сердце сжалось возвращая меня на 22 года назад. Воспоминания о том дне, как лавина ударили мою голову, и я рухнула на колени. -Акуленок, я не хочу тебе врать. Ты у меня уже взрослая, умная девочка, которая должна знать правду. Мама не вернется, она оставила нас и решила начать новую жизнь, уже без нас, — тихий голос отца отразился от стен словно эхо. У нас с акуленком одновременно потекли слезы. Моё сердце пронзило тысячью острых иголок, разрывая его. Бедная маленькая Вика впервые узнала, что такое предательство. А я ощутила боль от потери. Хотелось сорваться с места и сгрести в охапку маленькую себя, как это сделал отец. Хотелось сказать ей, что всё хорошо, что она не одна. Задыхаясь рыданием я колотила пол руками. Меня словно прокрутили через мясорубку без права на восстановление. Мир так жесток. Он не сжалился даже над ребенком. Меня трясло от эмоций, от боли которой причинил мне самый родной и любимый человек. Я поползла на карачках, чтобы прикоснуться к себе маленькой и утешить. Но картинка не смела придвигать, а удалялась по мере моего приближения. Хотелось сказать маленькой Вики, что она не виновата. Ни она была не послушной, ни она была плохой. Хотелось развеять её страдания и объяснить, что к сожалению так бывает, что мы оказываемся просто ненужными. Я слышала, как она задыхается от слёз, а может это были мои слезы, я не знаю. Не выдержав этой боли, я потеряла сознание. Очнулась только тогда, когда чьи-то сильные руки гладили меня по волосам. -Люцифер? — еле пробормотала. -Да малыш, я тут, — он аккуратно приподнял меня, чтобы обнять. -Мне больно, — не от его прикосновений, а от пережитого дня. -Я знаю, я тоже бывал тут, но очень давно, — его голос был тихим и успокаивающим. -Как ты смог это пережить? — передо мной появился мальчик, который был так же истерзан этим местом. -Со временем, любимая, — аккуратный поцелуй в сухие потрескавшиеся губы.