Зализывая раны

      — Ну, кровотечение уже остановилось, несмотря на то, что мы постоянно двигаемся. Лимфы в пределах нормы. Жалко, зашить нечем… Были бы мы в моей лаборатории… — с каждым словом Заэльапорро, который произносил их с каким-то садистским удовлетворением, Гриммджо закипал всё сильнее и сильнее.       Наконец он не выдержал:       — Заткнись, Гранц.       — Сам заткнись, Джагерджак, — Заэльапорро наотмашь ударил Гриммджо по лицу кончиками пальцев и продолжил туго заматывать бинтом его торс. — Не хочешь сдохнуть — значит, потерпишь и мои комментарии. Распахали-то тебя знатно.       Гриммджо от удара осёкся и только злобно запыхтел, ненавидя любое напоминание о проигрыше. И кому? Человеку?! Шинигами-полукровке, недопустому — Куросаки, наверное, и от квинси что-нибудь перепало, ну чисто для комплекта. Вспомнив мельком виденного парня в очках и то, какими глазами он смотрел на рыжего, Гриммджо усмехнулся: если не перепало, то перепадëт, а если не перепадëт, то рыжий сам дурак.       — Заживление, в принципе, идëт, но куда медленнее обычного для нас. Главное, беречь рану от грязи, вымывать гной нам тут особо нечем…       — Именно поэтому ты превратил меня в мумию? — перебил Гриммджо, вновь мрачнея.       — Можешь не благодарить, — Заэль поднялся с колен и протянул руку. — Вставай, нужно найти место для засады. Без еды ты никогда не восстановишься.       За бинты благодарить Гриммджо тоже не стал, хотя Заэль и пустил на них собственную куртку, так что сейчас на нëм были одни хакама. Униформу самого Гриммджо они истратили пару дней назад, но бывшего Сексту Эспаду это волновало слабо — экономя силы и пытаясь ускорить регенерацию, он частично вернулся к звероформе, поэтому живот и конечности покрывали неровные костяные пластины, а голову, плечи и спину — голубая шерсть. Центр тяжести сместился вверх, затрудняя прямохождение, но Заэль не давал опуститься на лапы, опасаясь, что тогда память совсем покинет Гриммджо. Естественно, быть сожранным своим союзником экс-Октава не хотел.       Опираясь на плечо Заэля, Гриммджо доковылял до скалы, которую они присмотрели ещë вчера. В основании было углубление, куда не задувал колючий пустынный ветер, в эту нишу Заэльапорро и сгрузил товарища по несчастью.       — Поохотимся отсюда, заночуем тоже здесь, — он устало потëр переносицу, плюхаясь на песок и прислоняясь к полузасыпанному валуну. — Сначала спим, потом едим или наоборот?       — Сначала спим, — Гриммджо пошевелил кошачьими ушами, — вокруг никого, реяцу откуда-то с запада приближается медленно, караулить начинать рано.       Заэль покивал, доверяясь чужому чутью. Достал из сумки, сделанной из рукава, баночку мази и начал обрабатывать постепенно сходящие ожоги — мальчишка-квинси и шинигами с занпакто-змеëй изрядно его потрепали. Хорошо, что действие наркотика, которым его накачал Готейский капитан, спало под мощным потоком реяцу Ямми. Остаточный эффект всë ещë обострял чувства Заэля, но он утверждал, что с этим уже мог работать. Краем глаза он заметил свежие ссадины на плечах и поморщился — когда они появились?       — Что это? — пальцы уже нащупали все шесть, и мозг спешно анализировал данные: симметричные, поверхностные, слегка саднящие ранки.       Гриммджо взглянул на них повнимательнее и фыркнул:       — Кажется, моë иерро крепче твоего. Извини, — в тоне не было ни намëка на извинение.       Заэль вздохнул и поëжился.       — Тогда даже мазь на них не буду переводить.       — Сюда иди.       Заэльапорро закатил жëлтые глаза, но подошëл. Гриммджо дëрнул его за руку вниз, усаживая между своих колен. Отодвинув спутанные розовые волосы, в которых насмерть застряли песок и кровь, Гриммджо широко лизнул левое плечо Заэля.       Заэль вздрогнул и покрылся мурашками. Гриммджо не обратил на это внимания, настойчиво продолжая зализывать нанесëнные им самим ранки. Кровь на языке будила воспоминания о фрасьонах, особенно об Ильфорте. Логично. Гриммджо перешëл к правому плечу, старательно очищая ссадины языком.       — Хватит… — непривычно тихо попросил Заэль. От нескрытого испуга в голосе Гриммджо захотелось вцепиться ему в горло.       — Заткнись, Гранц, — рыкнул он, подтолкнув того в спину. — Свободен.       Заэльапорро обернулся. Лицо у него было бледное и нервное, но усилием воли он взял себя в руки и выдавил ухмылку — тень самоуверенной ухмылочки Эспады.       — А ты тëплый. Я, пожалуй, тут и останусь.       И, прижавшись спиной к груди Гриммджо, Заэль опëрся на когтистую лапу и закрыл глаза. Его реяцу, звеневшая напряжением, успокоилась через несколько минут. Гриммджо поднял правую лапу, посмотрел на блестящие в свете луны когти, а потом начал вычëсывать грязь из розовых волос.       Всë равно больше заняться было нечем.