Улыбка

— Эй, смотри, стрекоза! — голос рыжей девочки тонкий и переливчатый. Слова наполнены таким восторгом, словно она видит чешуйчатое насекомое в первый раз. Впрочем, её всегда радовало почти всё, что ни попадалось на глаза. Кристиан бросает мимолётный взгляд на стрекозу и хмыкает — подумаешь, стрекоза. Будто это что-то должно значить. Непоседливость подруги раздражала, ну что за ребячество? Не маленькая уже, восьмой год пошёл, а она букашкам радуется. Огонёк хихикает, её рот раздвигается шире обычного, обнажая отсутствие одного верхнего зуба — результат неудачного падения во время догонялок. А ей хоть бы хны, хоть бы урок усвоила, что под ноги смотреть надо. Опять бегать готова по всему городу, на крыши домов забираться, лезть не пойми куда. — Крис, ты чего, грустишь что-ли? — девочка недоуменно вскидывает брови, повернувшись к другу лицом. Не обижается — обижаться Огонёк не умеет. По крайней мере, пока что. Чувствуется желание помочь. И от этого Кристиану становится больно на сердце. Внутри всё щемит — как постиранное бельё на прищепках. — Да не грущу я. Ни капельки… — произносит Кристиан. Сказать он не в силах, да и нет смысла учить девочку морали. Пусть этим её дедушка занимается. Мальчик знает, что Огонёк в безрассудстве готова подвергнуть себя риску. Не видит опасности там, где она может быть. И о последствиях не думает. А что если однажды произойдёт несчастье? Она ведь даже и не поймёт, что происходит на самом деле. Но потом… будет уже слишком поздно. Заливистый смех, такой звонкий, как у птички, умолкнет навсегда. Глаза цвета изумрудов застынут, навсегда утратив свет. И всё. — Крис, всё хорошо? Кристиан молчит. Смотрит на подругу. Смотрит, и понимает, что не может представить свою жизнь без неё. Хочется что-то сказать, но смелости не хватает. Только любоваться, только любоваться. Из-за облаков выглядывает солнышко, лучи которого падают на красную черепицу, фонтан и на огненные волосы Огонёк. Кажется, что на голове девочки полыхает костёр — маленький, но очень яркий. Веснушки миловидно блестят, озорные глазки выражают новый приступ смеха. — Хе, ты та-акой странный, Крис. Но очень-очень милый! — опять улыбка, чуть ли не до ушей. Это взбадривает, почти что по мановению волшебства. Мальчик вздрагивает, но затем неожиданно для самого себя быстро берёт Огонёк за ладошку. — Пошли. — Ой, а куда? — не понимает Огонёк. Гончар вздыхает, мысленно поражаясь тому, как его подруга так и не усвоила уроков с прошлого раза. Хоть бы хны. — В тень. Не хочу, чтобы тебя солнечный удар хватил. Ощущение её руки в своей такое приятное, трепетное. Это значит — она рядом. Это значит — она жива. Он никогда не скажет этого, да и Огонёк не поймёт. Она ещё ребёнок, но обязательно повзрослеет. Но когда-нибудь Кристиан объяснит ей. Обязательно объяснит.