Тёмная Леди

      - Ты врал мне.       - Я врал ради твоего же блага.       - Отныне не забывай, что я больше не доверяю тебе так, как доверяла раньше.       Дьявольская ухмылка, - впрочем, у него не бывает других, - расплылась на его лице, а глаза засветились знакомым дьявольски-красным оттенком, вытесняя всю обманчивую доброту из ныне свирепого взгляда.       - Поторапливайся, не загораживай проход!       - Подумать только, какая наглость!       - Ничего удивительного: срочный приказ Милорда.       - Переносить мои вещи в его комнату?!       Желание расплакаться граничило с желанием кинуть в Лестрейнджей пару кирпичей и упасть лицом в подушку, глотая слёзы. Мужчин, впрочем, моё опечаленное выражение лица не волновало. Они равнодушно переносили привезённые мною из родительского дома книги и документы. Пергамент с записями угодил в одну из картонных коробок, которую тут же подхватил на руки Долохов.       - Куда ты косметику потащил?! - терпение было на исходе, и я стремительно перегородила проход Рудольфусу, с силой вырывая у него из рук заветную косметичку и прижимая её к груди. - Не отдам, пока вы не объясните мне что здесь происходит!       Рабастан хохотнул, когда Рудольфус, попытавшись выхватить у меня косметичку, получил подзатрещину и тут же отпрянул назад, потирая ушибленный моей хрупкой ладонью затылок.       - Я сказала, чтобы вы прекратили! Меня в этом доме кто-нибудь слышит?! - гаркнула я, подставляя подножку Яксли, с удовлетворением наблюдая, как он, разразившись отборной бранью в мой адрес, собирает рассыпавшуюся на пол бижутерию, одной рукой прикрывая голову, чтобы не получить "добавки".       - Он сам тебе всё объяснит, глупая женщина, - буркнул Долохов, вынося следующую коробку.       - Прекрасно! - разочарованию не было предела, и я присела в кресло у маленького камина, беспокойно качая ногой и наблюдая, как из спальни исчезают мои вещи. - Ну и когда же светлейший соизволит посетить мои скромные владения?       Ответом послужило молчание. Я самодовольно фыркнула и возвела взгляд к потолку, рассматривая лепнину и щурясь от ослепительной белизны. Витраж преобразовывал обычные лучи солнца, превращая их в радугу, расстилавшуюся по всем вертикальным и горизонтальным поверхностям.       Лавируя между пожирателями смерти, я подошла к окну и открыла створку, жадно вдыхая тёплый воздух, перемешанный с запахом недавно распустившихся гиацинтов. Журавлиная стая, пролетающая мимо, призывно махала крыльями, наполняя сад мягким шуршанием.       - Скажите ему, что всё готово.       "- Замечательно. Феерично. Прекрасно," - думала я, когда выходила из комнаты, предварительно запирая её на маленький ключик, висевший с недавних пор на моей шее на тонкой золотой цепочке. Долохов терпеливо ожидал меня, хотя я не понимала, почему я не могу самостоятельно добраться до комнаты Лорда и высказать ему всё, что я о нём думаю. Я понимала, что мне не стоило разбрасываться обвинениями в адрес Реддла, но рассудок молил о справедливости, а сердце мечтало о спокойной жизни.       "- Чего же желает душа? Избавления от страданий," - я прыснула со смеху, ловя на себе недоумевающий взгляд Антонина и тут же добавила, но уже вслух: - Нервы.       В ответ мужчина лишь кивнул, чего с ним раннее не случалось. Когда он начал меня тренировать, я сразу поняла, что это до ужаса разговорчивый и приставучий человек. Я тут же нашла с ним общий язык только потому что была похожа на него в плане характера. Меня устраивало общение с ним, и сейчас я совершенно не понимала внезапной перемены в его настроении.       Оставшийся путь до комнаты Лорда мы проделали в тишине. Я шла чуть позади, чтобы не тревожить вновь погрузившегося в свои мысли Антонина и рассматривала мраморные стены поместья, дубовые массивные двери, ведущие в бесчисленные гостевые спальни, принадлежащие пожирателям смерти тогда, когда они остаются в этом доме на собрания. По словам Долохова, собрания иногда проводились до пяти утра, и сторонникам Тёмного Лорда под конец хотелось только одного: упасть на мягкую кровать и забыться спокойным сном, а вот выспаться в поместье Лорда - это достижение.       - Мракоборцы планируют рейд.       Я не сразу услышала тихий шёпот, но, воззрившись на остановившегося Антонина, я поняла, что эти слова были адресованы мне. Глаза мужчины блестели в полумраке коридора, притягивая к себе таинственностью и честностью взора.       - Зачем им это? Неужели они думают, что если кинутся на поместье Лорда, в котором обитает около десятка пожирателей смерти, не считая слуг, это принесёт им безоговорочную победу? - Долохов пожал плечами и вновь замолчал, разочарованно качая головой.       - Зря я тебе об этом сказал.       Терпение грозило стремительно лопнуть, и я подскочила к Антонину, хватая его за широкополый рукав мантии и разворачивая к себе лицом. Мужчина не испугался такого неожиданного действия и теперь глядел на меня сверху вниз в какой-то неведомой мне раннее презрительной манере. Вырвав у меня свою руку после минуты промедления и долгого взгляда в мои глаза, он прислонился к стене, складывая руки на груди и ожидая от меня так и не высказанного вопроса.       - Что с тобой происходит?       - Что происходит со мной? - мне на секунду почудилось, что он разозлился, но, быстро совладав с эмоциями, Долохов прокашлялся и продолжил. - Меня больше интересует твоё поведение.       - А что не так с моим поведением? - прошипела я, упирая руки в боки. - Это ты игнорируешь меня уже несколько дней, а если и соизволишь сказать хоть одно слово, то оно непременно касается самых элементарных вещей!       Пожиратель смерти недовольно поджал губы и покачал головой, осматривая меня с ног до головы раздражённым взглядом. Я взвилась и подскочила к нему, не отводя взгляда от его глаз. Мне было не по себе: Долохов был намного выше меня, и мне пришлось запрокинуть голову для того, чтобы не потерять зрительный контакт.       - Ведёшь себя как ребёнок, - насмешливо ответил он и, отодвинув меня в сторону, не прилагая к этому действию никаких усилий, двинулся в сторону спальни Тёмного Лорда, не дожидаясь меня. - Шевелись, он приказал мне привести тебя в твою новую комнату.       - И долго ты будешь у него на побегушках? - съязвила я, прекрасно осознавая последствия заданного вопроса.       Долохов, как я и предполагала, остановился всего на несколько секунд, затем глубоко вдохнул и выдохнул. Я терпеливо ждала ответа, самодовольно растянув уголок губ в улыбке.       - Лорд нанял себе в советники слишком молодую девушку. Моложе, чем обычно.       - До меня были ещё девушки?       - Не думайте, мисс Морриган, - он гадко усмехнулся и повернул голову в мою сторону, вглядываясь в мои глаза, пытаясь найти хотя-бы одну эмоцию на моём каменном выражении лица, - что вы такая уникальная. Исход был один. Всегда. Даже самые умные девушки, пусть и наружностью непривлекательные, оказывались в его постели, а позже на кладбище за домом. Хотя, он обычно не церемонился: сжигал останки и выражал родителям несчастных свои соболезнования. Если бы ты не вела себя как кретинка, я бы даже пожалел тебя. Твоей участи не позавидуешь.       - Почему ты сказал об этом только сейчас? - рявкнула я, когда Долохов положил свою ладонь на ручку двери, ведущей в спальню Лорда. - Почему ты не сказал раньше? Почему не предупредил о возможных последствиях?       - Тогда было уже поздно. Ты уже не выберешься отсюда. Ни живой, ни мёртвой. Он не отпустит твою душу.       Дверь распахнулась как раз в тот момент, когда на моём лице застыла гримаса ужаса и отвращения. Предмет моих желаний, - моих бывших желаний, - стоял у окна спиной ко мне, выдыхая изо рта приторно-сладостный дым. Сигарета давно потухла и, одиноко дымя на подоконнике, заволокла пространство рядом с ним непроницаемой дымкой, отчего казалось, что он какое-то божество, спустившееся с небес и вершащее справедливость.       "- Скорее наоборот," - будто читая мои мысли, Реддл обернулся и хмыкнул, выкидывая сигарету в окно и отпуская Долохова повелительным взмахом руки.       - Закрой дверь, Антонин. Плотно. Да, вот так, - услышав щелчок двери, Лорд медленно двинулся ко мне. - А нас с тобой, девочка моя, ожидает долгий и серьёзный разговор.

___

      - Прочь с дороги! Подумать только, сколько отбросов развелось в некогда прекрасном Лондоне.       - Не будь дураком, Альфред. Мы здесь не за этим.       Стук дорогих начищенных туфлей оглушил нищих, жалостливым голоском выпрашивающих милостыню. Увидев, как достопочтенный гражданин в дорогом чёрном костюме ударил их друга тростью, остальные попрошайки поспешили убраться с аллеи и позволить мужчинам пройти дальше. Никто из "отбросов" не понимал что понадобилось двум почтительным мужьям в таком грязном переулке.       Обогнув старый каменный фонтан с разбитой чашей, волшебники двинулись прямиком к самому ужасному на вид дому с оторванными ставнями и едва держащейся на петлях двери. Один из путников, поморщившись, толкнул наконечником трости хлипкую деревяшку, так называемую дверь, и прошёл внутрь, тут же прикусывая губу от зловонного запаха, царящего в бедно обставленной комнате.       Под ногами хрустели обломки мебели, отвалившаяся от стен штукатурка и черепица, давно опавшая с крыши и теперь покоящаяся под горами мусора. Мужчина, звавшийся Альфредом, обвёл взглядом внутреннее "убранство" и шагнул дальше, проходя в помещение с кроватью. На потолке спальни ещё сохранились признаки былого величия: лепнина в виде цветка лотоса, покрытая позолотой, отражала лучи заходящего солнца. Потрескавшиеся хрусталики на люстре звенели в такт шагам, пока второй мужчина приближался к маленькой фигурке, лежащей на кровати, которую едва можно было заметить среди мусора.       Миниатюрная женщина, постаревшая, казалось, сразу на сотню лет, расплылась в жуткой улыбке, увидев вошедшего, показывая этим действием сгнившие зубы. Мужчина презрительно окинул её взглядом и, борясь с брезгливостью, присел на грязную простыню, некогда белую и чистую, отдающую свежестью. Дом был совсем не похож на то место, где путник когда-то оставил старуху-мать в надежде, что та умрёт как можно быстрее. Но нет. Она всё ещё была жива, но, по всей видимости, в здравии она останется ненадолго.       - Чего надо? - прошелестела старуха, и её голос был похож на шуршание опадающих с дерева листьев.       Мужчина, оправившись от оцепенения, взглянул на мать и с отвращением отвернулся в сторону, делая вид, что рассматривает дорогие, - в далёком прошлом, увы! - обои и оставшиеся обломки роскошной мебели.       - Нос воротишь. Оно и понятно. Не соответствую ожиданиям дорогого сына. Ты, наверное, помышлял, что меня тут уже нет. Что я... - она прервалась, собираясь с силами для того, чтобы произнести ненавистное и страшное слово, - что я умерла?       - Он не думал. Он надеялся, - без тени грусти молвил господин с тростью, ходящий по комнате и осматривающий владения матери его друга. - Былая роскошь... поражает. Полагаю, всё это, - он выразительно обвёл рукой помещение, указывая на некоторые предметы, - стоило баснословную сумму денег?       - Да, Альфред. Но моя матушка решила таким образом отплатить мне за мои страдания, - ядовито молвил его собеседник.       - Изволь, это всё сделала не только я, но и твой почивший отец. Ужасный человек, ужасный... Ты пошёл в него. Характером, манерой речи, обращением к жене: ты его точная копия. Разница лишь в том, что он всегда делал всё на благо семьи, хоть не уважал ни меня, ни тебя, ни твою сестру, да пусть покоится её душа с миром, - старуха прикусила губу, наблюдая за тем, как кусок шпаклёвки опадает со стены и разбивается на кусочки, соприкасаясь с пыльным паркетом.       - Я рад, любезная матушка, что вы это заметили. Но я не за этим пришёл к вам.       - Ну конечно, как я могла подумать, что мой любимый сын пришёл сюда только за тем, чтобы навестить свою умирающую мать, - проворчала женщина, с любопытством воззрившись на отпрыска. - Тогда зачем же, позволь узнать?       Рука волшебника потянулась к карману с волшебной палочкой. Впрочем, ей не удалось дойти до цели - Альфред перехватил ладонь друга и отбросил его руку в сторону, отталкивая его от старухи и отходя подальше.       - Чёрт тебя побери, я не подписывался на убийство твоей матери! - прорычал пришедший, отставив трость в сторону, и вытащив из кармана свою палочку. - Если бы это был тот отброс на улице, я бы и слова не сказал, но это твоя мать!       - Когда это ты стал таким благородным? - усмехнулся господин, наставив на друга волшебную палочку. - Помнится мне, ты всегда вёл себя как откровенный осёл и не позволял совести помешать твоим целям. Что я вижу, Альфред! Ты меня разочаровываешь.       - Успокойтесь, Альфред. Я всё равно уже чувствую, как смерть обнимает меня своими когтистыми склизкими руками и утягивает на тот свет. Премерзкое ощущение, скажу я вам. Будто вас бросили в болото и оставили там тонуть.       Седовласая женщина даже при смерти, находящаяся в такой плачевной обстановке, не растеряла былого величия и надменного тембра голоса. Бледный подбородок был приподнят в высокомерной манере, а голубые глаза, взирающие на сына снизу вверх, выражали лишь недовольство от его трусости и медлительности.       - Как прикажете, Леди, - Альфред со вздохом убрал палочку на место и отошёл в сторону.       - Так чего ты хотел? - нетерпеливо повторила старуха, приподнимаясь на шёлковой подушке, единственном предмете, находящемся в том состоянии, в котором был и раннее, десять лет назад.       - Твоя внучка находится в доме Тёмного Лорда, представляешь? - ехидно ответил сын. - Уж и не представляю, как её оттуда достать и я подумал, что...       - Нет! - вскрикнула старуха, выставляя ладонь вперёд. - Я не стану вредить собственной внучке. Никогда, даже после смерти. Я могу лишь оберегать её, но никак не обижать.       Сын наклонился к матери, обжигая горячим дыханием её сухие бледно-розовые губы. Женщина не отпрянула, с высокомерием в мутных глазах оглядывая мужчину, пытаясь разглядеть в этом жестоком человеке своего сына, милого и скромного, всем сердцем любящего мать, привязанного к ней, казалось, навсегда. Сам Дьявол сидел перед ней - в его глазах горел огонь ненависти и презрения, а боль, которую испытывала женщина при взгляде на своего наследника, невозможно описать. Она накатывала на неё ледяной волной, задевала внутренние органы и, главное, больное сердце, которое замирало каждый раз, когда он говорил что-то, что могло бы послужить смертным приговором либо для неё, либо для её внучки.       - Ты готова даже умереть за неё? Отдать свою душу в обмен на её спокойную жизнь? Отдать свою душу вместо той, кто заслуживает смерти с самого своего рождения?       - Не она заслуживает смерти, а ты, сын мой, - ровным голосом проговорила старуха. - Убей меня. Не мучай старую женщину.       - Твоё желание, мамочка, - закон.       Зелёная вспышка озарила комнату, отразилась от витража и от позолоты на потолке, перекрыла своей отвратительной красотой всю кошмарную роскошь комнаты. Лицо старухи озарилось покоем и благодарностью, когда она безвольно падала на подушку.       Перед глазами мужчины на секунду мелькнула эта же комната, только весь мусор и грязь почему-то исчезли. Появилась женщина, молодая и красивая, с чудесными коричневыми волосами, подхватывающая на руки бегущего к ней маленького мальчика и кружащая его в воздухе. Её небесно-голубое платье развевалось, напоминая собой полотно неба, а улыбка, застывшая на счастливом лице, показалась ему самым прекрасным чудом света. Она смеялась, может даже впервые в своей нелёгкой жизни с мужем-тираном, а её красивые белые туфли на небольшом каблуке звонко стучали по паркету из красного дерева.       Обилие золота, мрамора, дорогой венецианской мебели ударило в глаза, заставило голову закружиться, а отдалённые звуки рояля вызвали на глазах непрошенные слёзы.       Мужчина быстро стёр солёные дорожки с щёк и поднялся с кровати. Вышел он не оглядываясь: ему не хотелось видеть видение ещё раз, не хотелось казаться слабым, не хотелось вспоминать мать, такую красивую и добрую, которую он позже увёз в этот дом, в котором вырос сам, только для того, чтобы получить долгожданную часть наследства после её смерти.       - Ты идиот, Викториан, - затянувшись дымом произнёс Лорд Адамсон.       - Видимо, это моё призвание, Альфред.

___

      - А нас с тобой, девочка моя, ожидает долгий и серьёзный разговор...       Его интимный шёпот, едва слышный в тишине комнаты, заставил меня сжаться от ужаса и предвкушения скорой расправы. Лорд медленно, словно хищник, готовящийся к прыжку, подходил ко мне, и больше всего мне сейчас хотелось вжаться в угол и закрыть голову руками, лишь бы не видеть этого насмешливого взгляда усталых глаз и губ, растянутых в такой знакомой раздражённой усмешке.       - О чём вы хотите поговорить? - не подумав выпалила я, медленно обходя его.       - Меня интересует, дорогая моя, почему ты сбежала после нашего поцелуя? - проговорил Лорд, внимательно глядя на мои попытки сбежать от него.       - А что я должна была сделать? Прыгать до потолка от счастья и орать: "Тёмный Лорд поцеловал меня!" - прошипела я, отходя к столу и окну, чтобы броситься из него в любой момент.       - Я даже не рассчитывал на такую милость с твоей стороны, девочка моя, - с улыбкой ответил он. - Не буду томить тебя разговорами. Наши с тобой действия и разговоры давно ушли не в то русло, и я хотел бы это исправить. Наверное, тебя интересует, почему ты здесь?       - Будьте так любезны объяснить, - рассерженно ответила я, присаживаясь на диван у камина, такой знакомый. Мне даже на секунду показалось, что в воздухе мелькнул аромат "Everclear", перемешавшийся с шардоне и духами Реддла. Я мотнула головой и повернулась лицом к Лорду, устроившемуся рядом со мной и закинувшему ногу на ногу.       - Мракоборцы устраивают рейд на мой дом. Ты подвержена серьёзной опасности, а я бы не хотел, чтобы с тобой что-то случилось, - задумчиво прошептал он, вглядываясь в пламя камина. Красные огоньки вздымались вверх и стремительно опадали, оставляя после себя маленькие чёрные частицы сгоревшего дерева, парящие в мраморном углублении камина.       Я промолчала, кивнув головой. Тишина наполнила комнату мгновенно. Словно неосязаемая пропасть возникла между нами. Через неё нельзя было перебраться, её нельзя было преодолеть, нельзя было наколдовать мост и перейти на другую сторону.       - Вы спрашивали о поцелуе, - пробормотала я, даже не ожидая, что он среагирует на мои слова так мгновенно.       - Спрашивал, - послышался тихий ответ.       - Мне понравилось, - я неожиданно для себя улыбнулась, оборачиваясь к нему полубоком.       - Мне тоже, цветочек.