Паразит

Анхель — это отрава. Яд, пробирающайся по венам в самое сердце. Дурман, застилающий разум, заставляющий забыть обо всем на свете, кроме безумного желания прикасаться. Рамиро знает это слишком хорошо. Как и то, что бежать нужно было не с Анхелем, а от него. Такие, как Анхель, не меняются, что бы они ни шептали темными ночами, когда, скрытые от чужих глаз, они полностью забывали о том, что правильно, а что нет. Такие, как Анхель, не способны любить. Все слова — лишь ложь, искусно расставленные ловушки, в которые Рамиро только счастлив попадаться снова и снова. Тонкие пальцы искусны как в любовных делах, так и в точном изображении профиля уже не Рамиро на бумаге. Руки трясутся, когда Рамиро листает страницы, с которых на него с усмешкой смотрит Крестер. Рамиро знает, что усмешку додумал уже он сам. Знает, что этот мальчишка — такая жертва ядовитой отравы, как и он сам. Той отравы, имя которой Анхель. Анхель. В каждом вздохе. В ушах до сих пор свист плетей. Рамиро старается не смотреть на спину Анхеля, чтобы не чувствовать боли и вины. Если бы не ты, между нами ничего не было. Конечно, не было. Рамиро никогда не рискнул бы прикоснуться к такому, как Анхель. Он так и смотрел бы издалека, по ночам вспоминая профиль, взгляд, улыбку на губах. То, как Анхель зажимает сигарету между пальцев, подносит к губам. Сколько ночей Рамиро провел с этими воспоминаниями. Мечтая, что ласкать его будут пальцы Анхеля, а не его собственные. Рамиро никогда не решился бы. Анхель всегда знал, чего хочет. Анхель всегда это получал. Кто мог его остановить? Родители, мнение других людей, осуждение? Нет, Анхель трусом никогда не был. Анхель трусом был всегда. Рамиро понял это слишком поздно, но отступать уже некуда. Анхель отчаянно нуждался в любви, обожании. И Рамиро уже тогда понимал, что одного человека тому всегда будет мало. Анхель ненавидит себя, а ненависть проще всего глушить именно любовью. Анхелю всегда было плевать на чувства других, потому что он слишком уязвим, чтобы думать о них. Рамиро ненавидит Анхеля всем сердцем. Отравленным этим самым Анхелем сердцем. Как можно любить того, кто готов полюбить первого встречного? Крестер по-прежнему смотрит с усмешкой. В глазах Крестера боль. Рамиро видит в его глазах отражение себя самого. В сердце Крестера отрава. И он хотел бы ему помочь, сказать, что противоядие есть, что спасение есть. Рамиро знает, что его нет. Анхель — тот яд, от которого невозможно исцелиться. Да и захочется ли? Я хочу хоть что-то сделать правильно. Рамиро уходит, закрывает дверь каюты, отрезает себе пути к отступлению. Анхель — паразит. Он питается любовью, не оставляя ничего взамен. Рамиро должен поступить правильно. Хотя бы раз должен. Рамиро поступает именно так, когда снова врывается в каюту, боясь, что Анхеля там нет. Что тот тоже ушел на зов. Рамиро баюкает Анхеля в объятиях, обещает, что все будет хорошо. — Ты вернулся, — голос Анхеля надломлен. — Как же иначе. Анхель — паразит, отравивший Рамиро, но, пожалуй, этот яд он готов принимать снова и снова. — Тебе будет лучше без меня. Рамиро чувствует, как по щекам текут слезы. Яд не всегда убивает — Рамиро знает это. Теперь ему предстоит узнать, умирают ли от его отсутствия.