Сад безмолвия.

Семья всегда на первом месте. О нет, Уильям Афтон так не считал. Превыше всего для него карьера, возможно, это не карьера вовсе, а увлечение, приносящее значительный доход. А его работа и работа его знакомого непосредственно связана с детьми, они же связаны с семьёй. Дети — обыкновенные люди, но не славящиеся умом, глупые, наивные существа, в будущем превращающиеся в бесполезных взрослых. Но в детях было что-то не свойственное взрослым особям. Эмоции. В этих людях были настоящие, живые эмоции, и Уильям этим заинтересован, поэтому подтолкнул своего гениального друга к открытию собственного заведения. В скором времени Уильями откроет бизнес, приносящий удовольствие детям. И ему самому, конечно же. А глупыш Генри и не заподозрит, что его партнёр развлекается вместо детей. А может заподозрит. Глупыш Генри не глуп, он очень даже умён, умнее Уильяма, но кто же сможет перехетрить мистера Афтона? Генри для Уильяма является особенным. Работы Генри гениальны, и идея с аниматрониками невероятна. Генри изображает чертежи и метод поддержки аниматроников, а Уильям, всего лишь дорабатывает «необходимые» детальки и создает. Генри. Генри. Генри. Генри. Раздражает. Генри так повезло в жизни, что Уильяму всё хочется отобрать. Генри чувствует эмоции, а тот нет. Генри Эмили имеет милую, маленькую женушку-пташку и малышку дочь. Уильям же имеет обыкновенную женщину, троих спиногрызов, один из которых несказанный болван, другой плакса, а девочка похожа на жену, от чего хочется выколоть глаза, и все они жаждут любви, что Уильяму не свойственно. Зачем ему семья? Ах, да. Мужчине с тремя детьми доверяют больше. Статус приличного семьянина. Чёртовы стереотипы. Стук в дверь кабинета прервал размышления мужчины. Из приоткрытой щели выглянула макушка с рыжим сеном на голове, это его жена — Клара, празднично одетая в розовое платьице с глубоким вырезом декольте. — Дорогой, Эмили прибудут с минуты на минуту, тебе стоит поскорее спуститься, — пропищала жена, они в браке около четырнадцати лет, а та всё равно пытается выдавить голосок. Уильям поднял взгляд на женщину и взглядом показал покинуть комнату, дух женщины сразу простыл. Клара хороша, уже всё понимает. Вообще, эта женщина не так плоха, она хорошо готовит и заботится о своих отпрысках, так ещё и в постели принимает инициативу, только жаль, шуганная слишком. Уильям снимает очки, бросает их на стол и сжимает переносицу, глаза жжёт от долгой работы с бумажками. Встав со стола, мужчина складывает в аккуратную стопку документы, задвигает стул, оглядывает просторный кабинет на наличие изъянов, замечает переполох на столе, но игнорирует, прибраться можно позже. Выходит за пределы комнаты, запирая дверь на замок, обычно он этого не делает, но сегодня гости, стоит перестраховаться. Спускаясь по лестнице вниз, Уильям слышит оживленные голоса, пташка со своим мужем и чадом прибыли. Раньше пташка часто навещала дом Афтонов, чисто поболтать со своей подружкой Кларой, но после рождения дитя, она прилетала в их дом редко, только Генри ошивался в этих комнатках. Ох, как же он давно не видел птичку, а всё из-за дочери Генри. Дитя Генри родилась болезненным ребенком, что принудило сидеть пташку дома и не освещать Уильяма своим присутствием. В доме раздался детский плачь, что заставил Уильяма нахмуриться. Он любил тишину, а званные гость нарушал гладь в доме. Уильям взглядом нашел макушку пташки. Он видел в ней ту самую студентку, которую впервые встретил в теплый весенний день пять лет назад, тогда она испачкала его ботинки клубничным мороженым.

***

— Извините, мистер… Я сейчас же всё исправлю! — И она опустилась перед ним на коленки, принявшись вытирать его туфли салфетками, тогда он невольно подумал, что было бы лучше, если бы она начала вылизывать мороженое. — Извините меня еще раз, мистер… — Уильям Афтон. — Мистер Афтон! Я очень неуклюжая, — девушка подняла взгляд своих глаз на мужчину и дёрнула уголками губ вверх пытаясь изобразить улыбку, но этого у неё явно не получилось. Уильям посчитал её лицо довольно милым, особенно ямочку на левой щеке при улыбке. Тогда Афтон сосчитал их встречу случайностью, но они встретились второй раз при более адекватном обстоятельстве. — Добрый день, Уильям, — Афтон услышал голос своего коллеги, а может и друга. Генри стоял под ручку с молоденькой светловолосой девушкой. — Рейчел, познакомься, это Уильям, мой хороший знакомый. Девушка замешкалась, потеребила в руках ремешок сумки, переступила с ноги на ногу и наконец ответила. — Здравствуйте, мистер Афтон, меня зовут Рейчел Лэй, мы с вами встречались… недавно. В голове Уильяма что-то щелкнуло, и он вспомнил прохожую, испачкавшую его туфли сладостью. Так она знакома с Генри? Афтон удивился, было трудно поверить в то, что с нелюдимым Генри общается какая-то девчушка, при том, настолько молодая, поэтому Уильям посчитал, что Рейчел является родственницей Генри. Третья встреча произошла на помолвке Генри. Тогда Уильям знатно опешил, когда в роли невесты увидел ту девчушку Лэй. Она была юна и не подходила Генри, но Рейчел выглядела так счастливо, что разницы в возрасте никто не замечал. Четвёртый раз они должны были встретиться на свадьбе Рейчел, но случайно заметил девочку на автобусной остановке. У неё был потрепанный вид: насквозь промокла ливнем, да и тряслась от холода, блондинистые волосы прилипли к лицу, а студенческая форма в виде юбочки и рубашки никак не спасала от ветра. У Афтона было два варианта: подвести Рейчел до дома или проигнорировать её и отправиться домой самому. Он, конечно же, как великолепный мерзавец, без тени сомнений завёл автомобиль и поехал к себе домой, оставив девочку мёрзнуть. На следующий день он узнаёт от Генри, что «его солнышко Рей» заболела ангиной.

***

Уильям мог бы перечислить все шестнадцать встреч с Рейчел, если бы не напоминание жены о том, что пора садиться за накрытый стол. За столом уже сидела пташка, она усадила к себе на коленки ребёнка и отчаянно пыталась накормить картофельным пюре. — Как поживаешь, Рейчел? ‐ Уильям остановился рядом с сидящей девушкой и предложил маленькой Чарли клубничный леденец. — Твоя мама, очень любила клубнику, а ты, Чарли? Девочка увернулась от ложки с пюре и охотно выхватила леденец с рук Уильяма. Рейчел, как матери, жест со стороны мужчины не понравился, но она не подавала вид. — У нас всё замечательно, мистер Афтон. — Я спросил, как дела у тебя, а не у вас, — прищурив серые глаза, уточнил мужчина. — Всё замечательно, — может Рейчел ответила не с улыбкой на лице, но она не лгала, она и вправду чувствовала себя замечательно. Ей нравилось быть любимой женой и матерью замечательного ребёнка. В ответ Уильям лишь кивнул и продолжил глядеть на Рейчел, как на статуэтку. Он не обращал внимание на ребёнка Генри, вьющуюся вокруг него. Афтон просто тупил взгляд на её лице, отмечая, что пташка никак не изменилась с их первой встречи, у неё всё то же детское лицо, большие изумрудные глаза, обрамлённые пушистыми ресницами, вздёрнутый носик, пухлые губы и светлые брови, только ямочки на щеке нет, она не улыбается. И правда, солнце. Она эталон красоты. Уильям дёрнулся, когда на его плечо легла ладонь Генри. Афтон натянул улыбку и пригласил друга присесть рядом. Они обсуждали открытие масштабного проекта, над которым работали последние года. Ну как работали, большую часть работы Уильям брал на себя, когда Генри отлынивал и проводил больше времени с семьёй, но это было в пользу Афтону. Генри так и не заметил лишние механизмы в аниматрониках. — Чарли выросла такой славной девочкой, — подала голос Миссис Афтон. — Она очень похожа на тебя, Рейчел. Уильям не согласился со словами жены. Дочь Генри была похожа только на Генри, от красоты Рейчел девочке совсем ничего не досталось. Да и вобще, Уильям не воспринимал Чарли, как дочь Рейчел. Но быть матерью пташке очень даже идет, только она заметно устаёт от суточных присмотров за ребёнком. Ужин прошёл относительно неплохо, не считая того, что Уильяму не удалось должным образом побеседовать с миссис Эмили. Рейчел всегда куда-то девалась от взора Уильяма. Она бегала смотреть за своим ребёнком в детскую, и как только возвращалась убегала вновь, а когда Чарли заснула, Рейчел уделила своё внимание на младших детях Афтона, в особенности на плаксу Кэсседи. Афтон вспомнил о нерождённом ребёнке и сообразил, что Рейчел видит в Кэсседи своего нерождённого сына, который погиб ещё в утробе. Тогда Уильям решил идти на контакт с миссис Эмили. Рейчел вправду видела своего ребёнка в Кэсседи. По её мнению, Сэмми, её сын, был бы похож на мальчика, сидящего перед ней. Кэсседи очень необщительный ребёнок, может даже немного отсталый для своих лет, но он понемногу начал открываться, и даже показал Рейчел плюшевого медведя, маскота нового ресторана её мужа. — Кэсседи, пора готовиться ко сну, — у входа в детскую показалась фигура старшего Афтона. Уильям подошёл, и резко подхватил мальчика на руки, будто он не умел обращаться с детьми, это движение не скрылось от Рейчел. — Поможешь? Зачастую сном детей занимается супруга, а сейчас Клара, наверняка устала, не хочу тревожить её. Если бы надо было, Уильям без раздумий мог свалить ребёнка на Клару, но он не мог упустить момента разделить время с пташкой. Рейчел улыбнувшись, кивнула, и взяла Кэсседи из рук Уильяма. Она направилась вслед за старшим Афтоном в комнату ребенка. Уильям заметил на её щеках ямочки во время улыбки. Он подтвердил для себя факт, что Рейчел в радость находиться с его младшим сыном. Это хорошо, теперь не составит труда… оставить Рей подле себя. Пташке идёт быть матерью. Но она сама ребёнок. Так считал Уильям, и он не мог понять, почему ассоциирует Рейчел с ребёнком. Может это из-за её детского лица, или же из-за разницы в возрасте, а может Рей просто глупа, как дети. Пташка легонько похлопывала мальчика по спине, стараясь погрузить его в сон. Уильям наблюдал за движениями пташки и чувство дежавю его не отпускало. Такими же движениями Клара укладывала своих детей, Кларе так же идёт быть матерью. Чем же Клара отличается от Рейчел? Ничем, просто Клара была женщиной, а Рейчел является девочкой.