***
Кроули нетерпеливо нарезал круги по вершине холма, вглядываясь в знойное марево над степью и поминутно утирая слезящиеся глаза. Красное солнце клонилось к закату, а заодно и к осеннему равноденствию, беспощадно слепя мужчину лучами. Сегодня возвращались охотники. Сегодня возвращался Азирафель. Кроули бы давно умчался его встречать, если бы знал, куда идти. Но он не знал и потому торчал тут, надеясь побыстрее увидеть приближающихся соплеменников. Его друга не было три месяца. Три чертовски долгих месяца, за которые Кроули так извелся, что дважды порывался уйти в степь, вслед за следопытами. Останавливал его вопрос, который неизбежно бы задал Аз, и на который он сам не смог бы легко ответить: а почему он, собственно, не мог подождать? Потому что не мог нормально работать, не увидев утром Азирафеля и неумело запрятанной нежности в его голубых глазах? Потому что беспокойный ком в груди не давал глубоко вдохнуть, стоило вспомнить мягкие руки и светлые кудряшки? Или потому что почти не спал все эти три месяца, отчаянно скучая по их неспешным беседам, посиделкам под звездным небом и по долгим, безмолвным, но таким красноречивым переглядываниям? Вот потому и не мог. И сейчас не может. К черту все – надо идти навстречу! Он не успел сделать и шага, как услышал за спиной тихий смешок. – Ангел! – Обернувшийся Кроули окинул Азирафеля смятенным взглядом и не удержался от улыбки, когда тот приветственно махнул рукой. Вернулся! – А почему ты один? – Остальные пошли в деревню. – Мужчина замялся на секунду и лукаво блеснул глазами. – А я знал, что ты будешь здесь. Азирафель. Как всегда светлый и сияющий. Кроули думалось, что если бы кто-то выключил солнце, то он бы этого и не заметил, будь рядом Аз с его мягким светом. А посреди этой сухой холмистой степи он, даже уставший с дороги и в запыленной одежде, выглядел потусторонне прекрасным. Его соплеменник. Его единственный друг. Ангел. Когда-нибудь Кроули сможет назвать его своим ангелом, ну а сейчас… Сейчас Азирафель улыбался и Кроули не мог не улыбнуться в ответ. Второй раз уже! Хорошо, что рядом никого нет. Улыбки Кроули – штучный товар, и он не собирался одаривать им посторонних. Но ангел-то – умница, и наверняка знает, что может заполучить не только улыбку, но и всего Кроули с потрохами, стоит ему лишь намекнуть. – Как охота? Мягкое сияние приутихло, выдавая беспокойство Аза. – Ох, дорогой, вначале все шло неплохо. Но потом… Кексик дважды возвращался ни с чем, а сегодня и вовсе принес это. – Мужчина извлек из кармана и показал Кроули небольшой завёрнутый в тряпицу предмет. – Он какой-то нервный был с утра, я его отпустил побегать. Кексик – здоровенный дрессированный варг – был из тех зверей, что видели так себе, слышали еще хуже, но вот их обонянию могла бы позавидовать любая ищейка. Зверь Аза мог учуять даже самую чистоплотную мышь на расстоянии тысячи футов, что он и делал последние десять лет, исправно принося своему кудрявому хозяину добычу. И если уж варг возвращался ни с чем, значит… – Думаешь, снова оно? – Кроули нахмурился, рассматривая мумифицированную заячью лапку, найденную Кексиком. Ангел тревожно закусил губу и кивнул: – Да. Ярь. Ярь: отсутствие аппетита, чувства самосохранения и запредельный уровень агрессии. Болезнь поражала выборочно отдельные виды животных, не оставляя шансов их представителям. Заражались все. И все же погибали, еще заживо превращаясь в иссохших, изломанных в страшной агонии мумий. Они давно забыли те времена, когда все было по-другому. Когда охотились не с помощью огромных местных зверей – варгов, а при помощи ружей и бластеров. Когда их домом были не скромные землянки, а огромный корабль, на котором их предки прибыли на эту планету. Теперь рассказы о тех временах больше напоминали сказки, чем быль, и, конечно, никаких средств борьбы с болезнью у них не осталось. В прошлом году полегли утки. Очевидно, теперь очередь дошла до зайцев. Страшно даже подумать, что случится, если болезнь доберется до хищников… – Остальные знают? – мрачно спросил Кроули и, получив в ответ отрицательный жест, сложил пальцы щепоткой у губ и оглушительно свистнул. – Кекс, тащи сюда свой зад! – Хриплый вой из-за холмов возвестил, что зов был услышан. – Кроули! – ангел возмущенно засопел. – Нет никакой нужды так выражаться! Нельзя ли поласковей? Кроули усмехнулся. Сложно было бы найти человека менее подходящего на роль охотника, чем Азирафель. Ну кто еще умудрится назвать варга, кривой хищной морды которого наверняка боялась его же мамаша, Кексиком? Щечки у песика, видите ли, пышные как свежая выпечка! Правда, слушался Кексик ангела беспрекословно. Такого светлого и сильного ангела… А-а, к черту! Он так больше не может! Кроули прикусил щеку изнутри и невесомым движением поправил прядку на лбу Азирафеля. – Для ласки у меня есть ты, ангел, – тихо ответил он, дурея от собственной смелости и с удовольствием отмечая порозовевшие скулы мужчины. – Хватай это чудище, как вернется, и топай домой. К черту эту охоту, а то еще озверевшие зайцы покусают. Аз, все еще смущенный, молча кивнул, Кроули с трудом оторвал от него взгляд и зашагал обратно к деревне. – Я расскажу остальным. – Кроули! – Окликнувший его охотник закусил губу, глянул робко. – Я ведь и правда… Есть. О. То есть это… О-ох! Кроули оказался рядом спустя секунду. Ухватил за талию, притянул ближе, теснее. Чтобы дыхание смешивалось, а глаза могли разглядеть радостно пляшущих чертей в глазах напротив. Большой палец аккуратно скользнул по пухлой нижней губе Азирафеля, и тот судорожно выдохнул. – Ох, ангел… – Кроули почти мурлыкал, как большой рыжий кот, с наслаждением ощущая чужую дрожь. – Не искушай меня, я ведь поддамся. Он немного отстранился, понимая, что еще немного, и он уже не сможет остановиться. – Дома, – твердо сказал Кроули и сделал шаг назад, разрывая объятия. – Я тебя жду. Трава с тихим шелестом ложилась под ноги, навевая медитативное настроение, степные пташки беззаботно чирикали, а Кроули едва мог дышать. Ангел, ласки, дома. Сейчас. По-настоящему! Черт, держи себя в руках, Кроули, тебе еще соплеменникам о яри рассказывать. Далекий крик, донесшийся со стороны поселения, заставил мужчину напрячься и прибавить шаг. Едва слышный рык, еще крики – Кроули перешел на бег. Что-то случилось! Он даже не добежал до первых домов, когда увидел их. Варга и его хозяина – темноволосого подростка. Тот отчаянно вскрикнул, когда нагнавший его зверь проехался когтями по хрупкой мальчишеской спине и, подмяв добычу под себя, вгрызся в горячее горло. Чертова ярь добралась до варгов. – Азирафель, – с ужасом выдохнул застывший Кроули и, крутанувшись на месте, помчался назад – к незнающему об опасности ангелу и приближающейся к нему клыкастой смерти. Споткнувшись, упал, разбивая колено, и рванул дальше, даже не заметив этого. Он должен успеть!***
Рука дрогнула, и молот вместо зубила ударил по каменной поверхности. – С-сщ!.. Слишком много воспоминаний. Кроули зажмурился, с бессильным стоном сжав переносицу, и глубоко вдохнул. Выдыхал медленно, долго, выжимая из легких все до единой крупицы кислорода. Когда перед глазами замелькали черные мушки, а в груди закололо, мужчина позволил себе вдохнуть и взглянуть на завершенную работу. Выбитая линия вилась и переплеталась, выписывая похожие на заячий след кривоватые петли на поверхности камня, и складывалась в неумело, но старательно выведенную надпись: «Мой Ангел». Хриплый вой стал ближе. Кроули поднялся на ноги, припадая на разбитом колене, поднял импровизированный молот и пошел на звук знакомого рыка, не оглядываясь более на подписанный камень. Плоский, широкий. Как раз размером с человека. Надгробие.