Ночь перед смертью.

До конца остаётся не так уж и долго. В этом уверены оба. Они оба знают, что, несмотря на то, что большую часть плана выполнить они смогут — они умрут. План слишком тяжелый для того, чтобы обойтись без смертей. И нет, не чужих смертей, а именно их. Ночь. Глубокая ночь, время течёт медленно и умеренно, что заставляет ещё более волноваться, ведь до конца осталось не так уж и долго. Семнадцать часов и всё закончится. Похищение Такады. Отлично придумал Мелло. Они оба на нервах, но Мэтт продолжает играть в приставку так, будто ничего не случится, а Мелло всё с таким же лицом, выражающим полное безразличие, откусывает ещё один кусок от плитки Горького шоколада. Но что-то не так. Не хотите сказать друг другу что-то? Это ведь конец. Ещё немного и вас настигнет смерть, но вы молчите. Нет, вы должны поговорить! Вы не должны умереть. Но ничего не изменишь. Мелло сидит рядом с Мэттом. Майл курит и продолжает играть в PsP. Михаэль доедает свой шоколад. Пройдя последний уровень, Дживас откладывает PsP. — Мелло. —За гогглами парня не видно его глаз, а глаза.. Они выражают все эмоции, невозможно скрыть ни единой их частички. Ты боишься? Это видно по твоим глазам. — Мм? —Лицо спокойно, но внутри бушует буря. Все чувства будто обострились. — Помнишь наше детство? —На лице Мэтта улыбка. Радостная или грустная? — Да, Мэтт. Я помню. Сними свои очки, хоть раз, я же с тобой разговариваю, а ты от меня прячешься. —И ведь действительно, не снимает же их! — А. Ладно. —Майл стягивает любимые очки на шею, а Михаэль заглядывает в его глаза, пока тот продолжает улыбаться, ведь в глазах видны настоящие эмоции. В его изумрудных глазах плещется грусть, Мелло даже не может описать насколько сильная. — Майл. —Кель усмехается. — Помнишь, как я сломал ногу? — Да, я помню. Воспоминания нахлынули с новой силой, как будто они были пережиты только вчера, а не несколько лет назад. Смутные части воспоминаний, которые были забыты — вновь вернулись в память, с полными деталями к этим историям, будто они были пережиты совсем недавно, что в памяти были запомнены настолько. — Помнишь, какой стих я тебе написал? —Взгляд Мэтта переводится с Келя в пол. Слёзы, что не хотели течь, когда были так нужны, вернулись, и хотелось выплакать целый океан, как казалось парню. В его глазах, цвета летней травы, цвета изумруда, застыли слёзы. Не хотелось бы показывать свою слабость при Келе. — Ах, да. Я помню. Он был очень красивым, Майл.. Ты помнишь, когда я тоже пытался написать тебе стих, но он вышел ужасным? Я выкинул его, но ты нашёл его в мусорке. —И сам Мелло грустно улыбнулся. Будто вся жизнь пронеслась пред глазами. — Да, я помню. —Дживас прикрывает глаза ладонью. *Пять лет назад. Дом Вамми.* Мэтт и Мелло поссорились. Это случалось часто, да и из-за всяких мелочей, но в этот раз Мелло очень сильно обиделся на Мэтта и не говорил с ним почти что две недели. Мэтт, который ни с кем толком не общался, лишь иногда перебрасывался парой фраз с Ниа — был подавлен. Особенно из-за того, что его лучший друг не говорит с ним. Для него это было больнее всякой сильной боли, ведь моральная боль полнейший отстой. Когда вторая неделя молчанки подходила к концу, Майл не сдержался и решил что-то написать Келю, чтобы он перестал дуться и заговорил с ним. Он пришёл с занятий. Да что там пришёл, если последний урок он прогулял. Он вернулся в их общую комнату, чтобы написать что-либо. Стих — это было самым лучшим решением, как посчитал мальчишка тогда. Мэтт сел за стол, взяв с него ручку и какой-то лист из тетрадки, вырванный около месяца назад. Так, валялся никому не нужный. Закусив кончик ручки, Дживас начал думать, что написать. Хотелось и что-то грустное, написать о том, как ему больно от того, что Кель не говорит с ним, но не хотелось выставлять себя слащавым мальчуганом, да и каким-то нытиком перед Мелло. Придумав первую строчку, Майл начал писать. Но, когда ты придумываешь первую строчку, в твоей голове мысли будто сами знают продолжение, а особых усилий для этого не нужно. Я слышу твоё сердце по ночам, Тобой пропитан каждый сантиметр, Я нахожу тебя во всех вещах. Мелло, я тебя никем не заменю, Внутри меня как будто гаснет свет, Срываюсь, и опять тебе звоню. Ты молчишь. Я больше тебе никто, Ты больше мне ничего не простишь. И пропадает в миллионах навек, Когда-то самый дорогой человек, Правда слишком глубокая рана. Забывать друг друга пора нам.? Разрешив слезам стечь по своим щекам, Майл ставит вопросительный знак и чуть ли не кидает ручку на стол, закончив писать. Слеза падает на лист и оставляет за собой маленькое мокрое пятно. Мэтт встаёт с кровати и подходит к кровати Мелло, после чего кладёт лист со стихом ему под подушку, после чего идёт к своей кровати и пытается уснуть, чувствуя, как слёзы всё ещё текут по его лицу. Грустно.

***

Мелло возвращается под вечер и кидает взгляд на Мэтта. «Он спит.» —Подумал Кель и, кинув портфель с учебниками на пол, падает на свою кровать. Мелло ложится на бок и засовывает руку под подушку, чтобы лежать было комфортнее, но чувствует что-то, чего до этого не было. С лёгкой опаской он достаёт это «что-то» из-под подушки и понимает, что это лист. «Странно.» —Кель встаёт с кровати, чтобы включить лампу. Он останавливается и смотрит на Майла, который всё ещё спит, но затем подходит к их письменному столу и включает настольную лампу. — Ага, так это. —Шёпотом произносит Мелло, нахмурившись, узнавая подчерк своего друга. Он начинает читать то, что написано на листе в клетку. — Аа..? Дочитав, Мелло переводит не понимающий взгляд на спящего Мэтта. — Забывать..? —Всё так же шёпотом обращается блондин к себе. — Нет, что он там себе надумал. Хотя.. «Я ведь сам не разговаривал с ним почти что три недели. Но он сам виноват в этом, не нужно было меня злить.» —Свою мысль Кель заканчивает уже в мыслях и подходит к кровати Мэтта. Он садится на край кровати и кладёт свою руку на голову Дживаса, слегка поглаживая её. «И как ты мог так подумать.» —Мелло чувствует вину за то, что не говорил с другом и игнорировал его попытки поговорить. — Мэтти. —Кель решается разбудить Мэтта, чтобы наконец-то нормально поговорить. — Майл, давай вставай. Мэтт, чувствуя, как его легонько трясут, открывает глаза. Он хмурится от яркого света настольной лампы, доходящего до него. — А.. Мелло..? —Пару раз быстро поморгав, Мэтт смотрит на него. — Да, я. *Настоящее время.* — Блять, Мелло, нахуя ты напомнил, хах? —Из глаз, неосознанно, начинают течь слёзы. Кель поджимает губы, так как от бури эмоций и воспоминаний, нахлынувших на него новой волной, слёзы также подступают к глазам, а в горле становится ком, но он собирается с мыслями, вспоминая заучивший ещё несколько лет назад стих Мэтта, и начинает: — Эх, Мэтти.. Я слышу твоё сердце по ночам, тобой пропитан каждый сантиметр, я нахожу тебя во всех вещах. Я тебя никем не заменю, внутри меня как будто гаснет свет, срываюсь, и опять тебе звоню. Ты молчишь.. Я больше тебе никто, ты больше мне ничего не простишь. И пропадает в миллионах навек, когда-то самый дорогой человек, правда слишком глубокая рана, забывать друг друга пора нам? —Кель, слегка улыбнувшись, прикрывает глаза, позволяя эмоциям, которые скрывались за этой безразличной маской, выплеснуться наконец. И по его слезам также стекают слёзы. — Михаэль.. Ты.. Помнишь его..? —Майл будто забывает как дышать. Такого он не ожидал.. — Да, Майл.. Я помню, я выучил твой стих.. —Кель подсаживается ближе к Мэтту. — Михаэль.. Майл, не зная, как больше сдерживать свои эмоции, обнимает друга и слегка дрожит, пока слёзы продолжают течь из глаз. Мелло обнимает его в ответ, стараясь беззвучно плакать, но это выходит не так хорошо, как он думал. — Знаешь, Майл.. Мне страшно. —Говорит Кель слегка дрожащим голосом. — Мне тоже страшно. Я бы.. Не хотел умирать. Я люблю тебя, Михаэль. Михаэль Кель.. —Слова, которые парень таил в себе уже так много лет — было так легко сказать. Они были сказаны без особого волнения, ведь до конца осталось совсем не долго. — Я тоже люблю тебя, мой Майл Дживас.. —Кель отстраняется, заглядывая парню в глаза. — Давно любил, как и сейчас. И жалею о том, что мы умрём. — Ничего не изменишь, наша судьба прописана так. Я готов перетерпеть любую боль, лишь бы быть вместе с тобой. —Майл наклоняется к Келю и накрывает, такие, давным-давно, желанные губы Михаэля, своими. Мелло отвечает на поцелуй, чувствуя приятную волну удовлетворения от того, что Мэтт наконец-то поцеловал его. Мелло обвивает шею Мэтта руками, а Майл кладёт руки на его талию. Поцелуй продолжается ещё пару секунд и они отстраняются друг от друга. — Но, всё же, я боюсь. Надеюсь, что мы встретимся вновь. —Говорит Мэтт и также грустно улыбается, но в его глазах плещется немного радости, которую замечает Кель в родных глазах. Мелло убирает руки с шеи Мэтта и кладёт руку на его щёку, теперь уже сам целуя его.