Твистер

Однажды, тёплым летним днём, Магика сидела дома и никого не трогала. Она мирно передвигала мебель, раздумывая при этом не поменять ли шторы, которые слегка не сочетались по цвету с разводами на люстре. С языка невольно слетало чуть слышное мурлыкание навязчивого мотивчика из недавно просмотренного мюзикла. Брюнетка подмурлыкивала и подсвистывала, почёсывая затылок и понятия не имея, что в это самое время еë братец — По Де Гипноз околачивался в отделе игрушек ближайшего супермаркета. Он непринуждённо перекатывался с носка на пятку и с добросердечной улыбкой вежливо выслушивал продавца-консультанта, по которому явно скучали совсем другие игрушки. Оплатив покупку, неминуемая и неотвратимая судьба в лице немолодого мужчины, двинулась прямо по известному адресу. Благо адрес этот находился в одном квартале медленной ходьбы. Звонок в дверь Де Гипноз нисколечко не насторожил. Она выровняла по одной линии кресла, которые пять минут назад перетащила из другого конца комнаты, и направилась открывать. И только узрев через порог неистово улыбающегося брата, державшего под мышкой свёрток полосатой обёрточной бумаги, брюнетка слегка напряглась. Не сделав ни единой попытки пригласить его в дом, она спрашивает: — Чем обязаны? По дёрнул плечом, поправив свою ношу. Не утруждая себя ожиданием приглашения, втёрся между Магикой и дверным косяком в прихожую. — У меня к тебе дело! — шатен доверительно коснулся свободной рукой локтя сестры, и вот на этом этапе ей стало слегка нехорошо. — Пойдём! — ещё раз пригладив локоть незадачливой хозяйки квартиры, вошедший двинулся по коридору в просторную гостиную. Де Гипноз подняла брови и сложила губы трубочкой. Мыслительный процесс в этот момент протекал между «нахуй я дверь открыла» и «бухать не буду», поскольку ничего более толкового, в понимании Магики, По всё равно предложить не сможет. Шатен в этот момент уже положил распакованный предмет на пол и начал поспешно разуваться. — Ты спёр пару от Берлутти и решил поделиться со мной своей радостью? — скептически пожала губы Де Гипноз. По хохотнул, стягивая с пяток носки, и потоптался на светлом полу. — Я купил Лине подарок, смотри! — он аккуратно отковырял край коробки, вынул пакет и, разорвав упаковку с угла, встряхнул перед собой разноцветный «коврик». — Твистер, видишь? — спокойно и внятно, как больной, объяснил По. Она и сама видела что это, поэтому, обойдя по периметру незамысловатый аттракцион, вполне закономерно спросила: — А нахера ты его мне припёр? Он поджал губы и сокрушённо покачал головой. — Видишь ли… играть-то я не умею. Глупость, конечно, но… лицом в грязь перед дочкой не хотелось бы. Магика начала терять терпение. — От меня-то что тебе надо? — По всплеснул руками и заискивающе улыбнулся. — Научи меня! Ты ж, вроде, умеешь? Брюнетка разинула рот и захлопала ресницами: — Я?! Умею? — и тут же память услужливо подсунула воспоминание: пьяный женский смех, подвешенный на голубых клубках сладковатого дыма, упругие кольца трубки кальяна и покачивающийся пол, с расплывающимися на нём красными, синими и зелёными кругами. Сколько они тогда выжрали, Магика не вспомнила бы даже под дулом пистолета, зато прекрасно помнила глянцевую поверхность коврика для игры, носом в который она благополучно вырубилась. Видимо, озарение, снизошедшее на неë посредством тщательного самокопания, стало заметно на лице, и настырный По тут же хлопнул себя по ляжкам: — Ну вот! Вспомнила? Давай быстренько объясни мне что к чему, да побегу я. Брюнетке немедленно захотелось запеленать этот престарелый энерджайзер в его же покупку и сбросить с шестого этажа. Выставлять за дверь липучку-брата было поздно, признаваться, что она не помнит нихуя с прошлого раза было стрёмно. Поэтому озвучить свою собственную несостоятельность не представлялось возможным. Де Гипноз уныло разглядывала белое поле с разноцветными кругами и мечтала об исламских террористах, которые похищают По лет этак на тридцать. В рабство. С целью выкупа. Но, наверняка, и там эта бодрая вша всех заебёт гораздо раньше установленного срока. Магика подозревала, что суровые бородачи ещё и приплатят, только чтобы шатена забрали побыстрее домой с их священной земли. Мечты мечтами, а делать что-то надо было непосредственно сейчас. — Вообще-то, нужен водящий, — авторитетно изрекла свою мысль брюнетка и очень кстати припомнила, что в прошлый, и единственный, раз водил Глэд. С пространственным мышлением у него всё было в порядке, даже когда он нализался водки по самые брови. Поэтому позы, принимаемые по его командам, не поддавались вообще никакому описанию и воспроизведению. Были бы трезвые, переломали бы руки-ноги к чёртовой матери. — А инструкции там никакой не прилагается? — внезапно оживилась девушка, и надежда вспыхнула в еë душе последним огоньком. — Прилагается! Но, знаешь, одно дело — прочитать, а другое — на личном примере, — По заискивающе улыбался. — С меня ужин. «Чтоб ты был здоров со своими ужинами до седьмого колена», — Де Гипноз раздражённо тряхнула листком бумаги, плотно исписанным руководствами на всех известных языках. «Понавезут китайской хрени, а дураки покупают». — Значит, так! Вставай с этой стороны, а я — вот с той. Мы будем ходы друг другу указывать, водить-то некому. — Можно Голди позвать, или Херон! — с готовностью отозвался покупатель китайской хрени. Магика мученически закатила глаза. Вообразить себе выражение лица О’Гилт после подобного предложения у неë не хватило никакой смелости и наглости. Причём Де Гипноз не сомневалась, что эта в край охуевшая рожа будет преследовать его даже в загробной жизни, если она имеет место быть. Нервно сглотнув, она ограничилась суровым замечанием: — Херон пошлёт тебя в такие ебеня, где в твистер играть будет некогда и не с кем. Поэтому молчи и делай то, что я тебе говорю! Вынужденные партнёры расположились, наконец-то, по краям коврика — Я начинаю! — брюнетка ещё раз заглянула в листок, силясь освежить память в нужном направлении, но По и здесь не смолчал — А почему это ты? — Потому что! — раздельно выговаривая каждую букву, процедила сквозь зубы девушка, матеря про себя не в меру заботливого папашу. — Я тебе говорю, какую конечность ставить, а ты сам решаешь на какой цвет. Следующий ход — ты мне, точно так же. По мелко-мелко затряс головой, демонстрируя готовность и понимание. — Итак, правая нога. Шатен тут же сунул пятку в жёлтый круг с края площадки и снова расплылся в довольной усмешке: — Левую руку! Брюнетка поняла, какую дуру сваляла, и, крякнув, нагнулась вниз, опустив ладонь на жёлтый. — Тоже левую руку ставь, — решила не оставаться в долгу Магика. Де Гипноз прицелился и поставил руку на жёлтое, двумя кругами вперёд. Конструкция изобразилась нелепая, но устойчивая. По посопел, пытаясь определить из-под мышки месторасположение напарника. — Левую ногу! — брюнетка выдохнула, поставив конечность на синий круг рядом, и мстительно прищурилась. — Правая рука пошла! — Блять! — шатену совершенно не хотелось проиграть. Его внезапно захватил игровой азарт, и он отчаянно старался удержаться на территории маленького круга. Свободную руку пришлось ставить на дальний синий и равновесие слегка покосилось, учитывая болтающуюся в воздухе, незадействованную пока, правую ногу. — И ты — правую! — Магика спокойно водрузила названную руку на зелёный и пригляделась к брату. — Ну давай, что у тебя там без дела осталось… Пристроить правую ногу По мог только на зелёное, что немедленно и сделал. — Интересно, куда ты правую ногу девать будешь, — заржал парень, унюхав собственную, если не победу, то превосходство точно. — Можно одновременно переставить левую, — невозмутимо отозвалась брюнетка и элегантно совершила рокировку, установив обе ноги на жёлтое, при этом еë правая рука оказалась пропущенной между ног и прижатой к синему кругу у него за спиной. Она замерла в абсолютно идиотской позе с ужасом различая истерические нотки в развесёлом подвывании братца. Но ей оставалось только недобро щуриться откуда-то из-под коленки и строить планы мести, недоступные даже вышеупомянутым террористам. — Правую руку ставь, — неожиданно выдавил По, из последних сил стараясь на грохнуться об пол. Де Гипноз с облегчением переставила ладонь на зелёное и ткнулась носом в плечо По. — Слушай, давай завязывать, ты по-любому уже понял всё, — миролюбиво произнесла отчего-то развеселевшая Де Гипноз. — Нет уж, так не пойдёт! — любитель незатейливых развлекух отступать не собирался. Глаза По сверкали по-боевому, рот разъехался до ушей, по всему было видно, что он настолько вошёл в раж, что его уже не остановить. — И, кстати, я тебе один ход подарил, между прочим. Магика пошевелила пальцами на холодной поверхности круга и вынуждена была признать правоту партнёра по игре. — Давай ногами двигай. Обоими… обеими… — Обями… — снова закатился смешливый шатен и переставил правую ногу на синий, а левую — вперёд на зелёный. — Подожди, а кто выигрывает-то? — Кто не заржёт дольше всех, — произнесла брюнетка, которой уже надоело торчать кверху задом. Содержательное занятие для приличной девушки на склоне лет. — Так что, ты уже проиграл. — Нет, ну правда? — Нужно удержаться в круге и не упасть, вот и всё. Так не дошло, нет? — Сдаёшься? — азартно спросил По, наблюдая за покачиваниями сестры. — Хера с два! — ту тоже зацепило игровым мандражом и идти на попятную категорически не хотелось. — Ну тогда… правая рука! — ходы подсказывать становилось всё труднее, потому что оба игрока торчали на коврике впритык друг к другу. Девушка переставила руку на жёлтое и оказалась прижатой к По боком. Нос Де Гипноз упирался прямо в еë ухо и ситуация до идиотизма стала напоминать нежности любимого пса. По сопел в обе дырки с большим энтузиазмом, и сестра морщилась, пытаясь убраться с линии контакта. Однако это было чревато потерей равновесия. Приходилось ёрзать и терпеть мурашки от слишком интимного прикосновения. Вдобавок эта неуёмная скотина излишне томно пробубнила в ухо: — Мне теперь только руки переставлять, обе-две ноги ходили, — и задышал ещё чаще. — Ну, переставляй правую, — боясь даже пошевелиться, заключила Магика. Для правой руки По оставался в пределах досягаемости только синий круг впереди. Брюнетка надеялась, что тогда он уберётся от неë в сторону. Но она не учла положение левой конечности у брата, благодаря которому он уткнулся прямо в шею несчастной сестры. И стоило ему в два следующих хода поменять руку и ногу, как они оказались в совсем тесном контакте со всеми вытекающими. День клонился к вечеру. Двое совсем не юные и не вполне здоровые брат с сестрой стояли посреди комнаты растопырив ноги в разные стороны, задрав кверху задницы и прижав лица щекой к щеке. Положение было безвыходное, как ни крути. Ни взад, ни вперёд. Ноги затекли, головы начинали кружиться, вспоминалась притча про баранов на мосту, которую никогда бы не вспомнили. По отстранённо думал о том, что никогда не замечал, какой всё-таки противный аромат у сестринских духов, или чем она там себя прыскает. По запаху напоминало асфальт. Гораздо приятнее был еë запах, застоявшийся где-то в складках ношеной домашней одежды, как пахнет только что приготовленный тыквенный пирог из открытой духовки: горячо и аппетитно. По-домашнему уютно, без всякой агрессии. Магика решила подарить на следующий день рождения По самый лучший каталог интернет-магазина детских игрушек, чтобы в следующий раз не изводил свою сестру. Жуткая легкомысленность действовала на нервы щепетильной Де Гипноз, а ощущение что подобные пытки могут быть чаще, было просто запредельным. Самым странным было то, что они оба переживали эти странные моменты личностного откровения в глубочайшей тишине, не обменявшись ни единым словом. Сопение, скрип, звуки за стеной квартиры и на улице — вот всё, что сопровождало их твистеровский тет-а-тет. По открыл было рот, но в него тот час попал уголок губ Магики и он испуганно замер, понимая что ещё секунда и отступать будет совсем некуда. Брюнетка дёрнула головой, мазнув губами по распахнутому в оглушающем изумлении рту По, и хрипло сказала: — Ничья! После этого оба с трудом собрали в кучу руки и ноги, кряхтя и отфыркиваясь поднялись во весь рост. Сконфуженный инициатор с облегчением встряхнулся и не удержался от очередного комментария. — С детьми эта игрушка не будет такой прикольной! — Пошел уже вон из моего дома!