Провальный шантаж

— Оп! Готова?! — послышался озадаченный голос над ее ухом. Брови ее надломились и дрогнули от боли в животе и конечностях. Ее руки сломаны? ЕнГам медленно открыла глаза. Взгляд сместился на живот. Одежда была пропитана алыми пятнами. — Ли ЕнГам, поднимайся, — проговорил человек, хватая ее под руки. Она не упиралась. Сил не было. — Зачем было так над собой издеваться? Сначала бутылка, потом окно… согласилась бы просто пойти со мной и дело с концом, — человек говорил спокойно, несколько издевательски. ЕнГам с трудом могла дышать. Ее легкие поднимались с ноющей болью, а горло сушило. — Во…ды… Человек остановился, вытянул из сумки на поясе пластмассовую бутылку с ребристой поверхностью и подал к губам ЕнГам. Она обхватила бутылку пальцами, присосалась к холодному горлышку губами и с жадностью глотала-глотала-глотала. До последней капли. Солнце светило нещадно, как в пустыне. ЕнГам никогда не была в пустыне, но была уверена, что там очень горячо и сухо. С асфальта поднимались извивающиеся столбики дыма — это был мираж. ЕнГам все еще хотела пить, но воды больше не было. Было лето. Пожалуй, самое жаркое лето за всю историю Кореи. Было горячо. Горячо не столько от температуры раскаленного воздуха, сколько от прожигающего взгляда напротив. Перед ней стоял Ли Феликс. Другие называли его Ли Енбок. Размышлять о том, почему у него два имени, ЕнГам не желала. Нужно бежать! Без промедления! Она качнулась назад и сорвалась с места. — ЕнГам! — с криком остановили ее за плечо. — Лучше не убегай. ЕнГам почувствовала запах клубнично-мятной конфеты. Феликс сосал чупачупс с таким вкусом. Со стуком перекатывал его во рту и продолжал смотреть на нее. — ЕнГам, пойдем ко мне. Там узнаем, что решит твой отец. Дома у него был беспорядок. В прихожей вещи громоздились прямо на тумбочках и банкетках, а на крючках висело много курток. Вряд ли он носил их все. ЕнГам знала, что здесь давно ни к чему не прикасалась женская рука. Феликс вынул ноги из ботинок и надел тапочки. Из-под шкафа он вытянул тапочки для ЕнГан. Они прошли в гостиную. Феликс встал на середину комнаты и проговорил: — У меня нет девушки. У меня давно не было секса. Но самое страшное для тебя, — произнес он и обернулся к ЕнГам, чтобы посмотреть ей в глаза. — Ты мне очень нравишься, Ли ЕнГам. Феликс достал из холодильника коробочки с едой и притащил их в гостиную, разложив на журнальном столике. Он стукнул палочками и начал есть. ЕнГам забилась в угол дивана и смотрела на него потерянным взглядом. Феликс цокнул языком и отложил палочки. Он поднял на нее взгляд. Пережевывая мясо со специями, он проговорил: — Тебе тоже нужно поесть. Вчера мы достаточно много выпили, а вот из еды… а что у нас из еды было? Я что-то забыл, — сказал Феликс и искренне рассмеялся. — Мы ели чаджамен, — пробурчала ЕнГам. — И все? Она кивнула. Смотреть на то, как он ест, было тяжело. ЕнГам сглатывала слюну и отводила глаза от стола. Овощи в пластмассовых коробочках сияли в свете лампы и смачно хрустели во рту, когда Феликс их кусал. Мясо с перцем и пряностями выглядело сочным и аппетитным. Феликс принес две миски риса и две ложки. Одну миску он поставил ЕнГам. — Ешь, пожалуйста, — попросил он. ЕнГам гордо вскинула подбородок. — Ли ЕнГам, если ты не будешь есть, я запихну еду в тебя силой. Феликс схватил ложку, зачерпнул риса и поднес его ко рту ЕнГам. Она замычала, покрутив головой, но от ложки не увернулась, холодное железо коснулось ее губ. — Я буду есть, — сказала ЕнГам и отняла ложку. Стоило ей съесть риса, как рука тут же потянулась к мясу и овощам, а потом к фруктам и десертам в стеклянных тарелочках. Она пачкала пальцы в креме и облизывала их. — Тебя совсем не кормят? — спрашивал Феликс, пододвигая к ней тарелку с шоколадным пирожным. — Дай чаю, — попросила ЕнГам. Ее просьбу выполнили. Она сделала большой глоток, запивая сухое пирожное. — Кормят. Но у тебя еда вкуснее! — Это мама наготовила. — Как?.. — обронила ЕнГам. — Она приезжала недавно. Мы вместе готовили ужин, веселились… и вдруг ей стало плохо. Снова. Она впилась пальцами в горло и задышала надрывно, со свистящим хрипением. Я вызвал скорую. Сейчас ей лучше, но она до сих пор не пришла в себя, — сказал Феликс и помял губы. — После смерти отца такое часто случается. Маме нужно всегда находиться под присмотром врачей и пить дорогостоящие лекарства. Не знаю, поправится ли она когда-нибудь, но я хочу, чтоб она поправилась и вернулась домой, и больше с ней ничего не случались. ЕнГам, я люблю свою маму и хочу, чтобы мы были вместе. — Так зачем же ты привел меня к себе? — Разве непонятно? Ты побудешь у меня, пока не придет твой отец. Я оставил ему записку: хотите увидеть вашу дочь — принесите деньги. Шантажист из меня никудышный, но иного пути я не вижу. Денег у вашей семьи куры не клюют, а мне нужно всего ничего. Феликс придвинул к себе пустые тарелки и стал складывать их одну на другую. — Пойду вымою посуду. Под шум воды ЕнГам размышляла. Ей не хотелось терять Феликса. Да. У него были странные способы решения проблем. Но может ли студент провинциального вуза придумать способ получше? Пойти работать? Так он будет корпеть несколько лет, чтобы накопить сумму на лекарства. Украсть? Феликс избрал этот путь, но вместо денег он выбрал ЕнГам. Она припомнила вчерашний вечер, когда к ней пришел Феликс. Охранники не желали впускать его, пока ЕнГам не вышла ему на встречу в ночной рубашке и тонком халате. Феликс приветливо улыбнулся ей и помахал двумя бутылками вина. Они сидели в ее комнате и распивали вино медленными глотками. Феликс рассматривал мозаику на стенах, изображавшую падающий с неба дождь. ЕнГам придвинулась к Феликсу и положила голову ему на плечо. — С тобой мне так хорошо, — сказала ЕнГам, покручивая бокал с остатками вина. Она отклонила голову, чтобы заглянуть в его глаза. Феликс улыбнулся, оголив клыки. ЕнГам поцеловала его в подбородок. — ЕнГам, давай гулять до рассвета. — Давай! — воскликнула ЕнГам и подошла к шкафу на шатающихся ногах. Она вынула джинсы и футболку. Сняла халат и рубашку, стянув ее через голову. Феликс мягко поцеловал ЕнГам в плечо. — Я пока уберу тут все, — сказал он. ЕнГам оделась. Они вышли из дома и направились в центр города, где проходил какой-то праздник. ЕнГам веселились под звуки музыки и танцевала, улыбаясь Феликсу, а он смотрел на нее с печалью во взгляде. ЕнГам силилась спросить, что с ним произошло, но алкоголь заглушал все ее здравые мысли. Наутро она очутилась вместе с Феликсом на улице. Пятна вина на футболке ЕнГам приняла за кровь. Из воспоминаний всплыла сцена, когда ЕнГам чуть не разбила витрину магазина, бросив в нее бутылку. ЕнГам обхватила голову руками и со стоном завертела ею. Феликс сел на диван, закинув руку на спинку, и устремил на ЕнГам серьезный взгляд. — Мне только что пришло сообщение от твоего отца. Я пойду. Сначала он отдаст мне деньги, а потом я отдам ему тебя. ЕнГам протяжно взвыла. — А потом отец отдаст твою душу небесам, — сказала она. — У него есть оружие. Стоит тебе открыть дверь и…и… Феликс! ЕнГам спрыгнула с дивана. Зацепившись за покрывало пальцами, грохнулась лицом в пол. Поднявшись на ноги, она поковыляла к выходу. Феликс стоял к ней спиной. ЕнГам из последних сил запрыгнула на него, крепко обвив его шею руками. — Феликс! Не уходи! Не уходи! Не уходи! — отчаянно закричала она, целуя его шею и щеки. — Я попрошу у отца денег и дам тебе, сколько нужно. Ты только скажи. А если он не даст, я украду их. Только не уходи! Пожалуйста! Феликс покачал головой, отнимая ее руки. — Мне от тебя ничего не нужно, — произнес он, надавливая на ручку двери. ЕнГам вцепилась в его ладонь. — ЕнГам, иди в гостиную. Ты мне мешаешь. ЕнГам сжала губы, глаза ее наполнились яростными слезами. Феликс дернул за ручку, ЕнГам изловчилась и захлопнула дверь, придавив ее своей спиной. Феликс пару минут соображал, что она хочет, а потом положил руки ей на плечи и отпихнул ее в сторону. ЕнГам пнула его в ногу, подбежала к нему спереди, закидывая руки на его плечи, и впилась в его губы настойчивым поцелуем. Она искусала его губы, потому что целоваться никогда не умела. Феликс отодвигал ее, но ЕнГам стояла как скала. Внезапно у нее появилось столько силы, что Феликсу было с ней не совладать. Она целовала все яростнее, с напором сдавливая его губы. — У меня тоже давно не было секса, — сказала она, обдавая его щеку влажным дыханием. — Последний раз был с тобой. ЕнГам закрыла глаза и потерлась бедрами о его выпирающий член. — ЕнГам, я хочу спасти маму, — сказал Феликс, облизывая саднящие губы. — Поэтому… Феликс сгреб ее в охапку и потянулся вместе с нею к двери, так как ЕнГам не желала ни на шаг отходить от него. Она обвила ноги вокруг его ног. Феликс не мог сделать и шага. ЕнГам надавила на его ноги, вынуждая Феликса обнять ее покрепче и повалиться на пол. Он больно ударился головой — из глаз искры посыпались. ЕнГам опустила руки на живот Феликса и подвернула его кофту, скользнув по голой коже холодными пальцами. Она гладила Феликса, трогая пальцами его соски. Феликс закатил глаза. — ЕнГам, мы поменялись ролями? — спросил он, когда она стягивала с него кофту. Ему пришлось подняться и вытянуть руки, чтобы ЕнГам сняла ее без проблем. — Это я должен соблазнять тебя. Феликс посмотрел на настенные часы. Перевел взгляд на ЕнГам. У нее были растрепанные волосы, она с шумом дышала, держа ладони на его животе. — Я уйду. — Нет, — прикрикнула на него ЕнГам, стиснув зубы. Глаза ее пылали. — Ты не уйдешь. Потому что! Потому что я люблю тебя! Она выкрикнула это отчаянно, даже истерически и сняла с себя футболку, а потом и штаны, побросав вещи в прихожей где попало. — Я хочу, чтобы ты был рядом со мной! Хочу говорить с тобой, обнимать тебя, целовать. И сексом хочу заниматься только с тобой. Поэтому, не иди к моему отцу. Мы спасем твою маму. Мы что-нибудь придумаем. Феликс сидел, раскинув ноги в стороны и следил за переменами на лице ЕнГам. Вот она отчаянно кричала, что любит его, а теперь поникла, сев между его ног на колени. — ЕнГам, вставай-ка, — сказал Феликс, потянув ее за руки. — Я говорил это уже много-много раз. Но так уж и быть. Лишний разок не будет. Я люблю тебя. ЕнГам со счастливым писком обняла его. Феликс гладил ее голую спину и ягодицы, надавливая на кожу пальцами. — А ты хочешь?.. — проронила ЕнГам. — Хочу, — ответил Феликс и потянул ее трусики вниз. — Только не в прихожей на полу, а на диване в гостиной или на кровати в моей комнате. Где тебе больше нравится? Он уже целовал ее плечи, чмокая и облизывая ее кожу языком. ЕнГам расстегнула ширинку на его штанах и провела ладонью по его члену. — Можно и в гостиной. Она ближе, — сказала ЕнГам и тронула пальцами резинку его трусов. Феликс сам снял их. — Мы не дойдем, — сказал он, подтолкнув ее к стене. Он провел пальцами по ее ноге и надавил на клитор. ЕнГам со стоном выдохнула. Феликс подхватил ее под руки и проник в нее членом, заполняя ее полностью. ЕнГам двигалась вместе с ним, пока Феликс тащил ее на диван. — Ах! ЕнГам, я забыл презерватив. Ох, — простонал Феликс ей на ухо и тихо рассмеялся. — Что… тут… смешного? ЕнГам прильнула к его губам. Как только она отклонила голову, Феликс застонал очень громко, резко двигаясь в ней. ЕнГам выдохнула через рот, когда все кончилось. Феликс не успел выйти из нее и излился ей внутрь. — ЕнГам, — позвал Феликс, хлопая ее по щекам. — Прости. Ты же пьешь таблетки против зачатия? ЕнГам была не в силах ворочать языком: она утвердительно промычала. — Надеюсь, все будет хорошо. Иначе я отправлюсь на небеса не из-за шантажа. — Мой папа давно хочет внуков, — пролепетала ЕнГам. — И ты ему нравишься. — Что? Так к чему была вся эта сцена? ЕнГам сцепила руки на его пояснице. Феликс чуть приподнялся, чтобы не давить на нее своим телом. — ЕнГам, ты просто хотела меня? — спрашивал Феликс, целуя ее за ушком. — И про своего отца ты все придумала. Ведь он хороший человек. — Может и так. Я готова помочь тебе заработать денег на лекарства для мамы. Возражения не принимаются. — Я уже понял, что с тобой спорить бессмысленно, — сказал Феликс. Сообщение любимому папе: «Мы с Феликсом разыграли тебя. Прости нас. И еще, папа, возможно, скоро у тебя будет внук». — Отправить, — сказала ЕнГам и щелкнула на кнопочку. Феликс схватил телефон и вперился в сообщение изумленным взглядом. — Внук? — Да. Ведь таблетки я уже неделю не принимала, — сказала ЕнГам. — Но это только возможно. Может ничего и не быть. — Хорошо. Но нам в любом случае следует подготовиться, — сказал Феликс. — Мне нужно устроиться на работу. — Ты не злишься на меня? — спросила ЕнГам. — Я не зол, а скорее удивлен. В общем, надо думать о нашем возможном ребенке, — проговорил Феликс, улыбнувшись. — Но сначала позаботимся о твоей маме, — сказала ЕнГам, положив голову ему на плечо.