— Я не был рождён полубогом. Мои родители были людьми. Они взглянули на меня и решили, что я им не нужен. И выбросили меня в море, как что-то бесполезное. Но потом меня нашли Боги. Они дали мне крюк. Они сделали из меня Мауи. И… и я пошёл опять к людям. Я дал им острова, огонь, кокосы… Им стоило только пожелать. — И сердце ты взял для них. Ты делал всё это ради них, чтобы завоевать любовь. — Да, вот только… Им всё было мало.
***
Спёртый воздух разрывал грудь, казалось, вот-вот задохнёшься. Ледяной ветер кололся чёрным пеплом, который клубился в сером небе. Ничего не осталось: ни растительности, ни животных, даже людей было редко видно. Теперь на смену всему этому пришли демоны, монстры, хотя и они-то, скорее всего, долго не протянут. Было только тёмное море и пустота. Где же забытый герой, про которого внезапно все вспомнили, когда всё стало так плохо? Он бы точно помог. Мауи — полубог с большим сердцем и доброй душой, буквально выковавший для людей пригодные для жизни условия. Но Мауи им не поможет. Можно ли ждать помощи от того, кто сейчас уничтожает мир? Из-за него воздух был протравлен, почва испорчена. Ни еды, ни воды. Остался только огонь, который, к счастью, Мауи не мог забрать. Это был единственный источник тепла, ведь солнечные лучи не могли пройти сквозь слой вулканической гари. Последнюю надежду люди тратили на мольбы Богам. Но они всё равно знали, что никто не поможет. Сейчас Богом был только Мауи. Только он мог смиловиться над несчастными, если в его душе проснётся сострадание и доброта, какая была у него раньше. С какого момента в нём пропало всё человеческое? Почему тот, кто раньше помогал людям, внезапно начал губить всё живое? «Они сами виноваты. Люди такие глупые… Когда получаешь, нужно отдавать взамен, чтобы однажды не лишиться полученного», — считал полубог. Они просто всё это время пользовались его добротой, но то, чего Мауи хотел от людей, так и не получил. А какой смысл в том, что сейчас они живут счастливо, а он так и остался ни с чем? Всё должно быть справедливо. К тому же, это Мауи дал им сушу, солнце и безопасность, а значит у него есть право забрать их когда угодно. Полубогу пришлось усердно поработать. Он развергнул вулканы, дым и сера которых заволокли небо. Теперь солнце не могло согреть и осветить землю. Стало темно и холодно. Так постепенно пропали растения и животные, и появились демоны, которые могли больше не бояться света. Жестокое и эгоистичное человечество получило по заслугам. От одной мысли, что миром правят эти существа, думающие только о себе, вызывала у Мауи отвращение. Всё то время, пока полубог совершал для них подвиги, люди любили его. Как только он сделал всё, что те пожелали, его тут же забыли. А стоило Мауи совершить проступок, когда он украл сердце для них же, то возненавидели всей душой. И даже после того, как он исправил ошибку, его всё равно продолжали остерегаться и не обращать внимание. Хах! Зато как людишки затрепетали, моля полубога о помощи, когда мир вновь погрузился во мрак! Ну, точнее, это сам Мауи погрузил его. Отвратительно. Но такова была их природа — жалкие создания, считающие себя властителями вселенной, и думающие, что им всё можно. Хм, интересно, почему тогда они, будучи такими могущественными, испугались обычной вулканической активности? Почему они, позабыв всё презрение к Мауи, пришли просить его о помощи? Каково было их удивление, когда оказалось, что весь хаос — дело рук самого Мауи. О, нет! Кто же теперь их спасёт? Единственный защитник, на которого возлагали надежду, больше не оградит их от опасности. Кто мог подумать, что некогда великого героя начнут бояться. Хотя чего полубога бояться? Он не настолько жесток, чтобы собственноручно убивать людей. Мауи лишь забрал то, что он посчитал своим, восстановив справедливость. Моана знала почему полубог внезапно обратил мир во тьму. Она старалась мыслить также, как и Мауи. Из-за того, что он так и не получил славы и заботы от людей, теперь он вымещал всю свою злобу на них же. Девушка понимала его чувства и предполагала, что её друг когда-нибудь сделает что-то подобное. Зная его прошлое, ему находилось оправдание. Ему с рождения не было места на свете, наполненном людьми. Разве тому, кому в детстве не досталось материнской любви и внимания, придёт покой? То, чего у тебя никогда не было, захочется получить вдвойне. Только Мауи хотел получить любви в ещё больших масштабах. Девушка не осуждала его и не винила. Моана лишь видела в нём обиженного ребёнка, которому не посчастливилось с судьбой. Размышляя над Мауи, девушка, укутавшись в тёплые одеяния, вышла из хижины. Тёмное пространство встретило её холодным ветром. Земля иногда подрагивала, поэтому передвигаться нужно было осторожно. Её народ поселился высоко в горах. Внизу находиться было опасно — цунами и монстры всегда могли забрать в тёмные воды. «Что же ты делаешь, Мауи», — подумала девушка, наблюдая за кружащимся пеплом в небесах. Вглядевшись в чёрный вихрь, она увидела знакомую птицу. Будто полубог окликнулся на её зов, прочитав мысли. Перевоплотившись в свой привычный образ, Мауи остановился перед подругой в нескольких шагах от неё. Молчание. Только был слышен свист холодного ветра. Полубог сильно изменился: плечи и руки покрывали следы от ожогов, которых припорошил слой гари, волосы, хоть и до сих пор оставались пышными, что указывало на отличное здоровье их обладателя, были подпалены. По этим отсылкам можно было понять, чем в последнее время занимался Мауи, а именно тем, что будил вулканы. Сейчас полубог был больше похож на какого-нибудь демона, знаменующем о конце света, чем на героя, чьё имя когда-то было у всех на слуху и вызывало тёплые чувства. В глазах девушки не было страха. Моана совсем не боялась его. Наоборот, в её взгляде был какой-то тёплый огонёк сочувствия. Полубогу нужно было хорошо постараться, чтобы не погасить его. — Что случилось? — спокойно задала вопрос она. — Ничего. — Что случилось? — снова спросила Моана, повысив интонацию. — Я отношусь к людям так же, как и они ко мне. — просто сказал Мауи, смотря в её глаза и видя, как они меняются. Этих слов было достаточно, чтобы девушке всё стало ясно. Он не чувствовал обиды? Всё это Мауи делает только лишь для того, чтобы что-то доказать? Когда это в нём проснулись такие мерзкие качества, как алчность и мстительность? «Неужели, он всё-таки мстит? Он даже ещё не осознал суть проблемы», — вспыхнула Моана. Теперь её глаза пылали гневом и яростью. — Из-за тебя ведь гибнут люди. И гибнут даже те, которых ты считаешь совсем не такими, какими они на самом деле являются. Разве люди такого заслуживают? Чего ты добиваешься? Ради чего все эти жертвы? Ради любви? Мауи прожёг её взглядом. Девушка была права. — Так ведь, да? Ты не можешь понять, что никто не обязан любить тебя за то, что ты совершаешь для них подвиги. Это вообще по-другому происходит… Тем более: кто добивается любви с помощью насилия? Тебя никто не будет любить после такого! — сквозь зубы прочеканила она. Несмотря на то, что Моана пыталась объяснить полубогу истину, её слова сочились горечью. Было видно, что он теперь стал для неё неприятен. И Мауи прекрасно понимал почему. — Почему ты стал таким же, как люди? Им было мало благ, которые ты им делал, а тебе мало моей любви? Тебе нужно, чтобы тебя все любили? Я теперь даже не знаю, люблю ли я тебя или нет. — надавила девушка. Мауи задумчиво молчал. Моане так хотелось залезть в его голову и понять о чём думает эта запутавшаяся жертва судьбы. Когда пыл злобы и отчаяния немного поугас, девушка напоследок сказала: — Ты не прав. Хорошо подумай над тем, что ты делаешь. «Какой кошмар. Куда его завели люди», — сокрушалась Моана, вернувшись домой. Из-за них, её друг стал таким. И главное, что теперь некому будет показать Мауи настоящих людей. Да и, как он мог поверить, что в мире вообще есть хорошие люди? Большинство из них даже не посмотрят на него после того, что он сделал. Немногие знают простые правила гуманности. Разве он не имел права совершить ошибку? Даже такую большую? Разве он не достоин прощения? Ему просто нужна была помощь, и Моана готова помочь.***
Прокручивая в голове слова Моаны, полубог задумался. Не все могут полюбить его. Любовь — точно не обязательство. И надеятся, что из-за добрых дел тебя обязательно полюбят — глупо. Мауи не понимал этого. Не понимал до этого момента. Любовь — это взаимность, преданность, бескорыстность… Много можно назвать эмоций и ощущений, которое вызывает это чувство. Мауи бы никогда не получил их, продолжая красть сердца Богов, вытаскивая новые острова и, уж тем более, отбирая у бедных людей все средства существования. И Моана права: почему он так обобщает? Люди разные. Не все эгоистичные. Моана ведь не такая. Полубог считает её хорошим человеком. Какой толк от того, что он делает? Мауи только загубит тех самых людей, которые смогут принять его. Зачем он тогда делает всем вред? Чтобы удовлетворить свой негатив? Чтобы отомстить? Ему ведь всегда нужна была только любовь, но никак не возмездие. Чёрный дым, перемешанный с гарью, вихрился в холодном небе. И впервые, за всю долгую историю жарких островов, выпал снег. Исправлять ошибки скоро будет поздно.***
Мауи усмирил вулканы, разогнал пепел в небесах, сверг монстров и демонов обратно в Лалотай. Тепло, свет и безопасность вернулись. Через неделю-две уже цвели цветы, вода снова стала чистой — Боги знатно потрудились. Да и, сама по себе природа быстро восстановилась. Острова вновь заиграли яркими красками растительности, светлым солнцем и лазурным океаном. Всё вновь стало как прежде. Смогут ли полубога принять люди? Чем он мог оправдать свой поступок? Простят ли его? А главное, что скажет Моана? Правда ли, Мауи навсегда потерял единственного человека, который, возможно, мог бы стать ему хорошим другом? Полубог ведь очень разочаровал её. Он уже ожидал девушку на берегу её острова. Какая реакция будет у Моаны — это оставалось загадкой. Заросли зашелестели и из них показалась миниатюрная фигура. Моана смотрела прямо на полубога. Ждала его? Не к добру всё это… Она устремилась к Мауи маленькими шажками. Полубог встал. — Скажи, что прощаешь меня. Пожалуйста! Я исправился! — залепетал он сразу же, как только Моана оказалась рядом. Но девушка лишь задумчиво смотрела на него. Она была чем-то очень озабочена. — Моана! Честно говорю! Скажи что мне нужно сделать, чтобы ты меня простила… Ты до сих пор любишь меня? — Пойдём со мной. — резко взяла девушка его за руку и потянула в заросли, направляясь в Мотунуи. Они долго шли. Минуя селение, которое подозрительно было пустым, полубог и человек уходили в кокосовую рощу и дальше неё — прямо в гущу деревьев. — Что ты собираешься делать? Не молчи, скажи мне! — заволновался Мауи, начав подозревать что-то плохое. Выйдя на открытый простор среди джунглей, перед полубогом, даже не успевшему заметить людей, которые стояли по кругу всей прогалины, появилась женщина, держащая на руках младенца. Мауи зажмурился, ожидая пощёчину, но, вместо неё, на его шею опустился венок из цветов. Весь народ Моаны, находящийся здесь, сделал то же самое. Каждый человек поочерёдно, начиная от самого младшего до самого старшего, вешал венок из плюмерий на Мауи и касался своим лбом лба полубога, в знак союза. Вскоре, всё тело Мауи: голова, шея, плечи, руки — покрывали венки из плюмерий. Формируя кольцо, посередине которого находился полубог, островитяне взялись за руки и начали петь. Немного странное зрелище: люди средь бела дня, в одежде, украшенной плюмериями, исполняют важный обряд принятия нового члена семьи и просьбы Божьего прощения. Но для самого мужчины это было настолько долгожданным событием, что наворачивались слёзы счастья от осознания того, что его цель, которую он преследовал всю жизнь, наконец-то осуществилась — быть нужным без подвигов. Спустя столько времени, полубог наконец нашёл тех, кто его смог принять, даже после всех ошибок, которые он совершил. Ему дали шанс на исправление. Теперь Мауи найдёт себе место. Теперь он успокоится. Вскоре, поющие люди изменились: тембр голоса понизился, ритм стал слишком ровным, а пение однозвучным. С ними случалось что-то странное. Мужчины и женщины, девушки и юноши с искажёнными лицами смотрели на Мауи, неестественно широко улыбаясь. Их глаза были огромными. Но они вовсе не смотрели на полубога. Островитяне вообще не видели Мауи. Их глаза были уставлены на него, но, в то же время, устремлены куда-то в пустоту, будто заглядывая в его душу. Теперь они пели странную песню на языке, непонятном им самим. Мауи знал, что сейчас это вовсе были не люди. На него смотрело нечто иное. Тяжёлый нектар плюмерий смешался и неприятно вдарил в голову. Аромат был настолько сильным, что глаза слезились, а нос невыносимо болел. Чем дольше полубог вдыхал пыльцу цветов, тем хуже он видел и слышал. Теперь Мауи мог лишь с трудом разглядеть расплывчатые очертания и слышать только гул, сквозь который можно было едва уловить голоса. Много людей, много цветов — всё смешалось в одно ядовитое жёлто-розовое пятно. Будто пространство пропало. Будто всё происходящее вовсе не было явью. Он даже не пытался вникнуть, что вокруг него происходит. Полубог не мог этого сделать — мысли напрочь отсутствовали, а голова будто не принадлежала хозяину. Его сознание было увлечено чем-то… хотя, напротив, это «что-то» было увлечено Мауи так же, как и людьми. Неведомая сила, которую ощущал полубог, и которой он был не в силах противиться, полностью завладела им. Внезапно вспыхнули чувства. А чувств было много: радость, грусть, страх, гнев… Они очень быстро сменяли друг друга. Мауи безудержно смеялся с мокрым от слёз лицом и сильно плакал навзрыд с ещё несоседшей с его лица перекошенной, безумной улыбкой. И всё это время, пока полубог освобождался от всего накопившегося, люди так и стояли, державшись за руки, оцепив мужчину кольцом, и что-то шептали, продолжая смотреть «сквозь» Мауи. Но он даже не мог этого увидеть — вместо островитян, перед ним были только розовые и жёлтые вспышки. В конечном итоге, после такого выхода многочисленных эмоций, полубог ощущал лишь пустоту. Теперь ни мыслей, ни чувств — он был пуст. Мужчина сам себя не ощущал, не осознавал кто он. Теперь он не был Мауи, не был полубогом, что сделал так много подвигов. Даже тело казалось каким-то чужим, нереальным. Мауи не существовало. И этот «кто-то» не мог сказать плохо ему от этого или хорошо. Как он мог определить своё состояние, если он ничего не ощущал? Полубогу лишь оставалось находиться в своём розово-жёлтом мире и вдыхать душный сладкий аромат цветов. Так тесно было в этом изобилии венков, состоящих из цветов плюмерий, что казалось, будто всё его тело заполонили цветы. И ведь, в самом деле: на Мауи их росло тысячи! И это вовсе не были венки, как он думал. Посмотрев на свои ладони, которые были усеяны ярко-розовыми и ярко-жёлтыми цветками, мужчина прикоснулся к своему телу. Ощутив нежные лепестки, Мауи аккуратно потянул одно из соцветий. Плюмерии росли прямо из него. Потом он дотронулся до своего лица и вновь почувствовал изящные цветы. Полубог ощущал плюмерии и внутри себя тоже, внутри своего тела. У него не было кожи и плоти. Он полностью состоял из цветов плюмерий. Ни стеблей, ни листьев — только одни соцветия. Вот же чудо! Получается, Мауи всю жизнь был таким, а он даже не замечал. Его тело, оказывается, всегда было таким лёгким и воздушным. Полубог чувствовал, как внутри него и на нём распускаются плюмерии, чувствовал как ими он дышит, как трепещут их лепестки от колебаний воздуха. Прекрасно. Действительно, прекрасно. Ему что-то дали в руки, помогая, ведь сложно держать предметы, когда твои руки состоят из цветов. При расмотрении, это оказался неизвестный ему фрукт жёлтого цвета, который источал сладкий запах. Мауи с жадностью начал поглощать сочную мякоть. Тёплая плотная масса, которая при укусе сочилась розовой влагой и стекала по подбородку, тяжело поддавалась зубам. Чем больше он вкушал таинственное блюдо, тем больше прояснялся разум, слух возвращался, а жёлто-розовые пятна пропадали. Теперь он смог увидеть людей, которые что-то пили из чаш, и то, что он ел на самом деле. Не продолжал ли он поддаваться силе, из-за которой он бредил? В его по‐прежнему цветочных ладонях, чьи лепестки были испачканы кровью, покоились свежие остатки человеческого органа. Это было сердце. Несложно было догадаться, что сейчас пили островитяне. Тошнота подступила к горлу, но, сдержав позыв, Мауи вгляделся в толпу людей, ища взглядом Моану. Она так же, как и все, была поглащена безумием. Все люди пока ещё не были собой. Мужчина знал, что подобное на их острове давно не практиковалось уже не одно поколение, и поэтому догадывался какая реакция будет у островитян. Особенно у тех, чьи руки были окрашены алым… даже думать было страшно о том, что они сделали, пока полубог находился в мираже. Пока сами люди были в мираже. Мауи понимал, что ими руководят и что всё произошедшее было не по их воле, а под влиянием видений, как и у него самого. Что бы тут ни было, он хотел, чтобы это побыстрее закончилось. Почему ему до сих пор казалось, что из него растут плюмерии? Почему всё его окружающее имело неестественные цвета? Почему Оно его не оставило? Ведь полубог постепенно начинал приходить в себя. Он догадался почему. Его взгляд вновь пал на собственные руки, точнее на то, что в них находилось. Оно точно покинет Мауи, когда обряд будет закончен. Нерешительно поднеся остатки сердца ко рту, полубог быстро их проглотил, наблюдая, как цветок за цветком с его тела медленно стал опадать вниз. Постепенно зрение полностью восстановилось, и мир предстал в привычных для Мауи цветах. На смену тревоге к полубогу пришло внезапное облегчение, счастье. Радость, в которой Мауи чувствовал себя потерянно, застлала его сознание. Так, как сейчас, он ещё никогда себя не чувствовал. Неужели всё получилось? Люди тоже пришли в себя, когда до дна выпили содержимое чаш. Сложно было описать их реакцию. Что-то вроде немого ужаса, оцепенения. Но они с самого начала знали на что идут, поэтому хладнокровно сохраняли самообладание. Люди понимали, что потребуется плата, а Боги выбрали именно такую. После такой напряжённой паузы, островитян тоже постигла радость. Люди сияли живыми улыбками, а их глаза горели счастьем — так они были искренне рады Мауи, что, с этого момента, он стал их новым соплеменником. — У нас получилось! Получилось! — радостно кричала подбежавшая Моана, целуя и обнимая Мауи, глаза которого излучали благодарность. Это было для полубога самым важным — теперь он знал, что девушка точно не разлюбила его. Он, всё-таки, не потерял ценного для себя человека, который привёл его в семью. Если бы не Моана, то ничего бы этого не было. Мужчина бы никогда не поверил в людей, так и оставшись изгоем. Барабанная музыка зазвучала, женщины запели, а люди затанцевали. Начался настоящий праздник, затянувшийся до глубокой ночи. Наконец-то Мауи смог разглядеть прекрасных островитян. Их глубокие карие глаза сверкали ярким блеском, густые тёмно-каштановые волосы взвивались вверх, пышные набедренные повязки из листьев пальм насыщенного зелёного цвета трепетали от их стремительных, ритмичных движений. Их сильные тела, закалённые работой, плавно двигались, будто перетекали, как морская вода в постоянном движении. Бронзовую кожу, опалённую солнцем, ласкали языки пламени согревающего костра. И именно не обжигали, а ласкали. Как родитель может обидеть собственное дитя? В жилах островитян горело пламя, в душе бушевали сильные морские волны. Их породители — могучий океан и жаркое солнце. Они — дети огня и воды. Они же были огнём и водой. И Мауи думал, что сломит таких людей, лишив их чего-то? Смешно. Он был горд, что отныне стал членом семьи такого великого народа: родного, преданного, любящего и готового пойти на что угодно, ради твоего счастья. Полубог не просто знал, а чувствовал, что он нужен им, и что ему нужны они. Здесь Мауи обрёл настоящую любовь и поддержку, какие он давно хотел получить, а главное — чувство того, что теперь он не один.