Орландина

Этим летом от здешней реки несёт тухлятиной — даже за две улицы запах всё ещё отравляет ночной воздух. Но несмотря на то, что зловоние мало беспокоит меня, я стараюсь не приближаться к его источнику: я испытываю к воде (и всегда испытывал) нечто похожее на жалость. Люди слишком усердно топят в ней свои грехи и, уверенные в том, что вода смоет, скроет и стерпит, неизбежно превращают её в дерьмо. Хотя, вообще-то, люди способны всё вокруг превращать в дерьмо. Интересно, думал ли об этом Кое-кто, когда претворял в вино воду в тех сосудах? Старые здания тяжело толпятся по бокам улицы. Слышал, сейчас здесь опасно ходить по ночам: убийца охотится на парней, кстати, похожих на меня. Однако мне нет дела до того, какой тип мяса он предпочитает. У меня назначена встреча. И я обязан быть на ней. От стены отделяется силуэт:       — Я не ошибся! — выдыхает с шипением. — Судьба любит меня. Узнаёшь?.. Конечно я узнал тебя. Я вспомнил скомканные, влажные от пота простыни и тебя на изрезанной сбитыми простынями постели. Как ты отдавался мне. Да, именно это нелепое слово, прямиком из заплесневевшей классики и глупых романчиков: отдавался. Потому что ты отдавал себя, сначала испуганно, но чем дальше, тем свободнее, и я упивался твоим доверием, как никогда и ничьим другим. Я брал всё, что ты мог предложить мне, брал жадно, с наслаждением захлёбываясь, и, наверное, поэтому упустил момент, в который тепло и опасно и ни на что не похоже заныло в том месте, где, кажется, положено находиться душе. И тогда я сбежал. Я не должен был встретить тебя снова. Уж точно не сейчас.       — Уходи! — потребовал я. — Ты мне не нужен! Тут опас... Ты вдруг оказался совсем близко от меня. Я смотрел в твои глаза, тёмные от ночной тьмы, а моя кровь грела твои пальцы, сжимающие рукоять ножа, лезвие которого ты утопил во мне.       — О. Так это ты, — сказал я. — Ты что, убивал их из-за меня?       — Я поверил тебе, а ты предал меня! Я хотел, чтобы тебе было больно! Теперь у меня получилось. Я коснулся твоей щеки:       — Нет. Ты отступил, осознав наконец, что я до сих пор жив и рана, нанесённая тобой, не тревожит меня:       — Как ты?.. Почему ты?.. — поднял ладони к лицу, словно хотел отыскать в чернеющих на коже пянах крови доказательства того, что ты всё сделал правильно. Я чувствовал, как тают твои последние минуты.       — Потому что я пришёл за тобой, — сказал я и вынул нож из раны. И показал свой Истинный Лик. Моя встреча состоялась.       — Что... это? — испуганно прохрипел ты и попятился. Я пожал плечами:       — Это я.       — Хочешь убить меня? Я выбросил нож.       — Нет. Это не моя работа. Просто подожду. Знаешь, а ведь это честь для вас — когда я прихожу лично. Ты замер на мгновение, а потом осел на землю, слабо взмахнув руками. Мне никогда не было интересно, что там ломается в хрупком человеческом теле. Может, виноват ядовитый гриб, съеденный за завтраком, а может, износившееся невовремя сердце. Мне нет нужды знать: я не исцеляю и не убиваю — это делает Он — я лишь забираю себе то, что Его недостойно. Я подошёл и склонился над твоим лицом. Ты ещё дышал. Взгляд твой становился пустым.       — Жаль, что я не смог тебя убить, — прошептал ты.       — Ты правда так думаешь? — спросил я. Слова мои прозвучали тоскливо и отчаянно.       — Правда в том, что я не хотел делать тебе больно, — ответил ты. — Я просто хотел, чтобы ты был со мной. Я вернул себе человеческий облик и осторожно убрал прядь волос с твоего лба:       — Правда в том, что я тоже.       — Тогда я... прощаю тебя. Я не поверил тому, что услышал.       — Ты даёшь мне прощение?! Мне?!       — Не бросай меня больше, — попросил ты вместо ответа.       — Я буду с тобой. Ничего не бойся.       — Обещаешь?       — Обещаю. Вечность. Твоё сердце вздрогнуло последний раз. Дьявол выполняет свои обещания, моя любовь. 09.08.21